Артиллерист. Назад в СССР

скачать книгу бесплатно

В армии ты себе не принадлежишь. Тобой командуют. Здесь нет мам и пап, которые помогут. Поэтому важный момент. Все зависит от того, как я себя поставлю.

Уже понятно, «дедовщина» есть. По сути, старослужащие могут все, что угодно, заставить делать.

И здесь проявляется принципиальный момент. Если человека начнут унижать, а он покажет при этом характер и даст отпор, то от него, скорее всего, отстанут. А другой, например, побоится выразить свое мнение и его будут шпынять. Он, как теленок, станет делать то, что ему говорят.

Соколов у меня, прямо скажем, далеко не боец, не спортсмен и явно не драчун. То есть, силой тут вопрос не решить. Даже при том, что у меня самого характер упертый. Чисто физически Стасик не оставил мне шансов на то, чтоб свои принципы отстоять. Жаловаться старшим, если что – вообще стрем. Я не приобрету авторитет, который мне нужен. Сделаю себе еще хуже. Мало того, доносчик и стукач всегда позорная тема, так еще после отбоя можно нарваться на воспитательный момент. Если знать, куда бить, синяки под формой не видно. То есть, по идее, выходит замкнутый круг. Натура у меня такая, что сам я не прогнусь. Но при этом тело досталось от глупого, пухлого пингвина. Пока я с этим телом хоть что-то сделаю, меня пришибут сто раз. Стукачом быть не хочу, да и не даст это ничего.

И вот Швейк вспомнился мне в этой ситуации неспроста. Я возьму его линию поведения за правильную. Это же, е-мое, военная часть. Неужто я не найду рычаги воздействия на вышестоящих. Или не придумаю, как стать для них необходимым человеком. Тем самым, значительно улучшив условия своей жизни. Даже те «деды». Человеку всегда что-то необходимо. Всегда. Иначе не бывает. А тут я. Этакий волшебник на вертолете. Который найдет пути решения.

В остальном же, для окружающих… Я просто сделаю вид, будто от рождения идиот. А с идиотов, как говорится, и спросу нет. Иначе, в любом другом случае, мне придется привыкать к здешнем обычаям. А я не хочу. Не хочу на полном серьёзе говорить, как эти сержанты, вести себя так же, а главное – думать, как они.

За своими размышлениям упустил момент, когда мы оказались на улице. В строю, это я уже понял, у каждого было свое место.

Оно оставалось неизменным. То есть, поставили тебя пятым в третьем ряду с краю, то там тебе и стоять. И не дай бог, ошибиться с расчетом. Исключение – если кто-то заболел или кого-то куда-то перевели.

Дураком в этом плане не был не только я. Все хорошо запомнили свои места и знали, куда нужно встать.

Построились в уже в привычную колонну по четыре человека.

Перед нами нарисовался сержант. Тот самый, который высказывал про мой ремень.

– Ровняйсь! – Заорал он во всю глотку. Так резко и неожиданно, что с деревьев, стоящих вдалеке, за пределами части, птиц, как хером сбрило. Они испуганно сорвались с места, подальше от всяких орущих психов.

– По этой команде голова солдата повернута налево, за исключением тех кто стоит в крайнем ряду! – Продолжил сержант. – Смирно! Голова с приподнятым подбородком направлена прямо перед собой. Грудь вперед. Руки по шву, пальцы согнуты в фалангу, пятки вместе, носки врозь, шевелиться нельзя.

После каждой команды, которую он произносил с пояснениями, мы выполняли его указания. До этого даже я допетрил. Явно нас не ради лекции собрали. Значит, все предельно просто. Он говорит, мы делаем.

– Вольно! После этой команды можно расслабиться. Но несильно. Чтоб не обоссались от радости. – Сержант усмехнулся своей шутке, а потом скомандовал. – На плац шагом марш!

Мы послушно потопали за ним. Плац находился в ста метрах от нашей казармы. Внешне, по крайней мере для меня, он напоминал большой прямоугольник с трибуной. Видимо, тут проходят какие-то серьезные мероприятия.

– На месте стой! Раз, два! Разомкнулись! Отошли друг от друга на расстояние вытянутой руки.

Мы начали расходится, не меняя последовательности строя. Просто отдалились от тех, кто стоял рядом.

– Так… сейчас мы проведем с вами разминку. Повторяем за мной. – Сержант был какой-то неугомонный и до тошноты бодрый.

Он начал демонстрировать нам различные упражнения, для разминки всех частей тела. Показывал два-три движения, а мы продолжали их повторять до момента пока не прозвучит команда: «закончили упражнение». Например, на протяжении пяти минут мы махали руками, потом делали растяжку для ног, разминал шею и так далее. В общем, ничего интересного. Мне это напомнило физкультуру в школе.

– Построится в колонну по четыре!

Мы сомкнулись обратно в строй.

– Бегом! Напоминаю, про команде «бегом» руки солдата сгибаются в локтях, туловище подается вперед. Все поняли? Марш!

И мы побежали за сержантом. Бежать нужно было строем, не разбредаться. Темп задавал сержант, а все должны были ему соответствовать. Как же тяжело мне это давалось. Сука… Соколов, скотина, не мог хоть как-то подготовиться к службе? Я выдохся буквально после пяти минут бега. Сзади нас резво трусил еще один сержант, который наблюдал, чтобы никто не отставал и все держали строй. Изредка покрикивал нам вслед.

– Держим строй! Не отстаем! Ускорились!

Честно говоря, я был недоволен не то, чтоб своими результатами в беге, а тем, что вообще куда-то бегу. Добровольно. И опять же, из головы не выходила мысль, Соколов ни хрена не спортсмен. Не все предрасположены к спорту и физической нагрузке. Можно же было как-то плавно к этому подойти. Ну, очевидно, сержанту на это похер.

Я и еще пара пацанов начали отставать. Не выдержали темп, задыхались.

В итоге, мы просто пристроились в хвост и, чувствуя себя распоследними лохами, начали переговариваться.

– Все…  Не могу…  Я сдох. – выплюнул пацан справа от меня чуть ли не со своими легкими.

– Да я тоже. Сил больше нет… – Даже не собрался строить из себя что-то. Куда там на хрен. Видно же, что сейчас упаду, как загнанная лошадь и умру.

Вот тут и выяснилось, для чего сзади бежал сержант, который замыкал строй. Чтобы подгонять таких, как мы. Подгонять в прямом смысле. Подталкивать руками, иногда ногами, и при этом говорить очевидные вещи.

– Что? Сдохли? Домой, наверное, уже хотите? К маме под сисю? Ускорились! Я сказал, бегом!

Эти слова и жесты не особо помогали, но деваться было некуда, приходилось бежать, что есть сил. Возникало четкое ощущение, если я упаду, он меня просто добьет. Не поднимет, не поможет, а добьет.

А мне каждый шаг был, как последний, казалось, я реально сейчас рухну на асфальт от изнеможения и бессилия.

С горем пополам мы добежали до спортивного городка, где находились турники, брусья, рукоходники. Короче, всякие мне непонятные железяки.

– Построились перед турниками! – Скомандовал сержант, который нас вел.

Я еще не успел отойти от пробежки. Какие мне, на хрен, турники? Подтягиваться, так подозреваю, Соколов не умеет.

– К снаряду! Уточняю. По команде к снаряду солдат подходит к турнику, сгибает колени, руки отводит назад, как бы готовится к прыжку. Всем ясно?

– Так точно, товарищ сержант! – ответили мы хором, а я подумал, твою мать, какая же лютая дичь это все.

– К снаряду!

Все подошли к турнику и выполнили движение, которое описал нам сержант. Мы запрыгнули на турник и начали подтягиваться. Я пытался, что-то изобразить в виде подтягивания, но у меня ничего не получалось. Стало интересно я один такой неприспособленный к физическим упражнениям. Но посмотрев по сторонам, понял, не один. Мои товарищи также кряхтели и пытались сделать что-то на перекладине, но ничего толкового у них не выходило.

– Кто не умеет подтягиваться, просто висит на турнике, на землю не спрыгиваем. Висим, что есть сил. – Разрешил нам сержант.

Тут я немного расслабился. Думаю, буду просто висеть. Но как оказалось, и висеть не так-то просто. Руки соскальзывали. Еще начался моросящий, противный дождь. Я спрыгнул на землю, а за мной и мои товарищи.

– Запрыгнули на турник. – Тут же рядом нарисовался сержант. Сука!

Вот умом я понимал, что он говорит, но все равно стоял и не прыгал. Сил не было вообще никаких. Ноги гудели и безумно болели.

– Я сказал, запрыгнули на турник, висим пока не разрешу спрыгнуть. – Сержант улыбнулся мне, как родному.

В этот момент я понял, что вот так, по-родственному, он меня и порешит, если не выполню команду. Думаю, ну, ладно. Ок. Повис обратно на турник. Это продлилось недолго. Где-то минуты три-четыре. И так несколько раз. Я спрыгивал от того, что руки уже не выдерживали, на меня орали, приходилось возвращаться на этот долбаный турник.

Когда закончился спортивный аттракцион, а я думал уже, конца ему никогда не будет, мы пошли в казарму.

Нам дали пятнадцать минут на утренний туалет. По дороге, со мной завязал разговор один из пацанов, с кем мы подыхали в конце пробежки.

– Интересно, они каждое утро так зарядку проводят?

– Думаю, да. – ответил я.

– Ты как вообще, после такого доброго утра?

– Да никак. – Я так устал, что не хотелось говорит ни с кем и ни о чем.

– Слушай, это еще ничего. У меня батя служил в автомобильной роте. На северах. Зимой в их части было два вида утренней зарядки. Первый вид упражнений – самый любимый. Они выстраивались на плацу, отправлялись на прогулку по территории части – вытаптывать снег. В темноте, среди огромных сугробов, с поднятыми воротниками шинелей и туго завязанными под подбородком «ушами» шапок. Второй вид зимней утренней зарядки был самым распространенным – уборка снега. За ночь снега выпадало по колено, не меньше. Грейдеры успевали к завтраку очистить только дорогу к столовой, поэтому вся остальная работа ложилась на их плечи…  Каждый получал в руки БСЛ – большую саперную лопату. По затрачиваемой энергии это была не просто утренняя, а еще и «дневная», и «вечерняя» зарядка. Правда, один раз у них проводились соревнования по настольному теннису. У бати сохранилась даже фотография в дембельском альбоме. Два года службы на Камчатке засчитывались офицерам за шесть, им – за два, но они зато вернулись на материк закаленными в службе «камчедалами». Тогда это звучало гордо. Ну, а у нас…  Не служба. Модно сказать, все даже неплохо. Так что нам не так уж сильно не повезло.

Я молча кивнул и улыбнулся пацану вымученной улыбкой. Не повезло? Ну, да, ну да…  В общем, надо что-то делать. Иначе просто сдохну в этом Чучково.

Глава 7

Настроение у меня поднялось. Даже не смотря на то, что физически я, мягко говоря, испытывал весьма хреновенькие ощущения. Эх, Соколов, Соколов…  Зачем же ты, гадина такая, пошел в военкомат? Тема, кстати, интересная. На самом деле. Почему пацан, у которого, по сути, была отсрочка, поперся служить? А спросить не у кого. Вот в чем засада. Надо как-нибудь, что ли, узнать про личные дела, типа того. Должны же они быть.