скачать книгу бесплатно
Ни я, ни Алиса ответа не знали. По дороге мы почти не разговаривали. Обычно весёлый Гай грустил, а Алиса, наоборот, наслаждалась тем, что наконец-то идёт не одна.
Ветер, словно пастух, гнал по небу тёмные тучи. Когда дождевые облака спрятали солнце, на нас закапала вода. Мы пошли быстрее и спустя полчаса подошли к дому Гая. Выглядел мой друг мрачно.
– Забудь, дружище, – шёпотом сказал я, надеясь услышать, что случившееся – «тухлый бред бесцветного», но даже Фиолетовому трудно забыть об унижении.
– Пока, – буркнул Гай и направился к дому, опустив голову.
Алиса и я дошли до края деревни, откуда был виден мой дом и лес медра. В такую погоду он выглядел ещё дремучее.
– Встретимся здесь за два часа до занятий? – спросил я, снова чувствуя странное волнение.
– Хорошо, – улыбнулась Алиса.
– Лёгкой недели! Счастливо! – пожелал я.
– Лёгкой недели, до встречи, – ответила она и зашагала прочь.
Несколько минут я стоял, как фонарный столб, провожая подругу взглядом. Только когда она скрылась за холмом, я встрепенулся и, сам не понимая почему, с широкой улыбкой направился домой.
Я ждал следующей встречи.
Глава третья
Зелье
Слава жрецам, по дороге мне не встретился никто из Синих. Я бегом проскочил через наш огород и зашёл в дом. На мягкой подстилке возле печки сидел Фостер-древний и что-то писал в книжке в кожаном переплёте.
– Как школа? – спросил дед.
– Фиолетовый учитель рассказал о щите.
– А Синий снова попугайничал? – улыбнулся старик.
– Ага, одно и то же… – сказал я. – Снова приходили Синие мальчишки. Всех поставили на колени, а Гая вовсе заставили есть с земли. От них никак нельзя защититься?
– Быть Фиолетовым – это словно вечно падать в бездну, – печально поведал Фостер-древний. – И, чтобы взлететь, нужно вырастить крылья.
– Дед, о чём ты? – нахмурив лоб, спросил я.
– О возможности. Единственный способ защититься от Синих – это стать Синим.
– Как? – я едва дышал, словно дед уже рассказал мне, как стать Синим. Сотни образов промелькнули перед глазами. Синий Артур не заставит копать картошку, а на милого Генри можно крикнуть в ответ. Фиолетовыми я понукать не буду, но ведь без приказов Синих у меня появится куча свободного времени. О Голубых я даже не вспомнил.
– Я пишу книгу, – сказал дед и постучал вечно согнутым пальцем по кожаной обложке, – здесь все истории, как люди сменили касту.
– Они получили новый браслет? – сказал я с недоверием.
– Да, – кивнул дед. – До цели дойдёт тот, кто идёт. Но я считаю, что, прежде чем идти – нужно хорошенько подумать о направлении. Ведь можно уйти в другую сторону. Или упасть в яму, из которой не выбраться и за всю жизнь. Со мной так и случилось…
– Что случилось?
Дед махнул рукой – разговор был окончен.
Голова разболелась, мысли путались. Казалось, что между ними шёл настоящий бой. Каждая мысль хотела, чтобы я подумал именно её. И стоило начать размышлять, как другой образ выкидывал предыдущую мысль за борт, создавая перед внутренним взором калейдоскоп обрывочных видений. Лучший способ отвлечься от мыслей – заняться делом.
Мяту я собрал на грядке, подорожник нашёл около забора. Я направился в кухонный уголок, где обычно властвовали мама и сестра. Положив листья мяты в ступу, я начал толочь её пестом. Чудесный запах свежести наполнил дом. Я бросил растения в кастрюлю и залил водой. Подбросив в печь дров, я повесил котелок на чёрный от копоти крючок. Я засунул руку с браслетом в печку и представил загорающуюся спичку.
– Сцинтилла!
Вспыхнул огонь, и дрова вперемешку с углём весело занялись. Языки пламени сразу начали лизать дно кастрюльки, словно оно было сахарным. Вода забулькала, а мята и подорожник закрутились в невероятном хороводе ароматов. Я подхватил котелок кочергой и вытащил из печи.
– Марк, можешь взять флягу, – сказал дед, так и не оторвавшись от книжки.
– Спасибо, дед, – горячо поблагодарил я, – она мне пригодится.
Я процедил отвар и налил во флягу.
– Отвар действует две недели, – предупредил дед. – Затем вари новый.
Я сразу подумал о зиме.
– А отвар из сушёных растений будет действовать?
Старик кивнул. Затем посмотрел мне в глаза и произнёс:
– Используй заклинания при любой возможности, восстанавливай силы всеми способами и снова колдуй. Пускай Радужная сфера привыкает, что тебе нужно много сил.
– Учитель сказал, что артефакту не нравится, когда с него берут силы сверх положенного.
Дед приподнял брови и спросил:
– Откуда ты знаешь, сколько положено сил тебе? Тот же самый учитель рассказывал, что Радужная сфера даёт каждому максимум сил. Ну так и увеличивай этот максимум! Покажи всем, что с фиолетовым браслетом ты можешь больше Синего. Конечно, до более ярких каст с этой тусклой ерундой не дотянуть, но любое восхождение начинается с первого шага.
– Стану сильнее… – сказал я, – и что?
Фостер-древний улыбнулся, показывая редкие зубы.
– Ты никогда не видел настоящих чудес. Конечно, Синим живётся гораздо легче Фиолетовых, но и у них почти нет способностей. В молодости я много раз встречался с Зелёными. – Фостер-древний надолго замолчал, предаваясь воспоминаниям. – Я видел, как с помощью колдовства растят деревья, зрел, как отряд Зелёных за несколько недель построил замок, ни разу не прикоснувшись к инструментам и камням. С помощью заклятия можно приготовить пищу или очистить воду. А некоторые Жёлтые, это я, конечно, только слышал, с помощью браслетов контролируют монстров так же легко, как мы управляем старой клячей благодаря поводьям.
Я только рот открыл, с трудом веря, что дед говорит о реальном мире. Он продолжал:
– Люди высших каст занимаются наукой, изучением мира, придумывают новые заклинания. Кто-то выбирает удел странника, а кого-то судьба сводит с военным делом, и люди без оглядки посвящают ему всю жизнь. Конечно, в любой касте есть те, кто нуждается в простой спокойной жизни без особых взлётов и падений. Они приказывают низшей касте и безропотно выполняют поручения высшей. Они – эти равнодушные люди – главный столп кастового общества. – Дед улыбнулся, видя моё потрясение. – Думаю, тебе пора опробовать отвар.
Я вышел на улицу и лёг на деревянную скамью. В тёплые деньки на ней любил посидеть дед, а ночью, когда не спалось, я мог проторчать на ней до утра. Я прижал левую руку к груди, а правой взял твёрдый комок земли и подбросил над собой. Представив прямоугольный щит, я произнёс:
– Скуутум!
Комок неприятно ударил меня в живот, хотя я почувствовал, что браслет магическую силу потратил. Я взял земляной снаряд потяжелее и снова подбросил его. В этот раз я успел представить, как в большом щите увязает стрела, и прокричать:
– Скуутум!
Я зажмурил глаза – комок летел прямо в лоб. Прошло мгновение, и он, разбившись на несколько частей, отскочил в сторону, так до меня и не дотронувшись. Щит сработал! Радость быстро омрачилась ощущением, что магически я истощён и не способен даже на простейшее волшебство. И это от двух щитов, один из которых не смог задержать комочка земли!
Я сел и достал фляжку. Отвар успел немного остыть, и я осторожно сделал глоток. Чуть горьковатая, освежающая жидкость лёгким бризом пронеслась по груди и остановилась в желудке. Браслет нагрелся и слегка обжёг меня, словно я не опустил голову, заметив Синего. В следующую секунду я почувствовал, что снова могу колдовать. И почему я не спросил о восстановлении сил раньше?! Почему такие фляги не носит каждый встречный-поперечный Фиолетовый? Вопросы, вопросы, вопросы… Иногда Гай меня дразнил, называя «человек-вопрос». Пускай попробует мой чудо-отвар и поймёт, что не зря я их задаю.
Ещё с десяток раз попрактиковавшись в заклинании щита и трижды приложившись к фляжке, я занялся сбором подорожника и мяты. В один миг эти растения стали лучшими в Аркусе. И я хотел сделать их запас.
Очень большой запас.
* * *
Следующий день прошёл в тяжёлом труде на участке. На зиму мы запасали картошку, морковь, свёклу, тыкву, капусту, кукурузу и яблоки. Денег у нас никогда не было, потому муку для хлеба мы выменивали на фрукты и овощи. Обычно к мельнику ходила приветливая и красивая Анна, которая всегда приносила домой муки больше, чем отец рассчитывал выручить.
Настала очередь гигантской тыквы, весившей больше меня. Кряхтя и отдуваясь, мы кое-как донесли её до подвала, но как опустить такую махину вниз – никто ума не мог приложить.
– Не хотелось бы разрезать, – сказал отец.
– А что делать? – разведя руками, спросила мама. – Часть приготовим, часть мельнику и милому Генри отнесём. Хотя и правда жалко…
Дед, вышедший после обеда погреться на солнышке, покачал головой.
– Браслеты вам зачем? – спросил он. – Как бесцветные, честное слово. Марк, используй заклинание гравитас левитер.
Отец вытаращил глаза, словно деда в один миг одолел старческий маразм.
Это было сложное заклинание. Я вспомнил мыслеобраз – металлическая гиря превращается в плюшевую, а затем сама собой поднимается в воздух. Если колдовство удавалось, то предмет на несколько минут становился в два-три раза легче. Дед рассказывал, что Голубые могли уменьшить вес предмета в пять раз, а Зелёные и Жёлтые и вовсе заставить его левитировать.
Я глотнул из фляжки, направил раскалившийся браслет на великанский плод и, в точности воспроизведя мыслеобраз заклинания, произнёс:
– Гравитас левитер!
Заклятие в один глоток осушило чашу магических сил. Я подошёл к тыкве и, обняв её двумя руками, без особого труда поднял. Сестра с недоверием, словно кошка, фыркнула, мама приложила ладонь к сердцу, а отец лишь покачал головой и перевёл взгляд на деда, который расплылся в довольной щербатой улыбке.
– Молодец, – сказал отец. – Полезное заклинание.
Я улыбнулся. Дождаться похвалы от моего отца не легче, чем солнечного денька поздней осенью.
Весь день я надеялся, что мы вот-вот закончим и я схожу в лес, наберу ягод для медра и поговорю с ним. Только когда солнце нырнуло за линию горизонта, мама пошла готовить ужин. После этого я и отец ещё час работали в сумерках. Я представил керосиновую лампу, освещающую ночной дом, и произнёс:
– Луцет.
Обручье немного меня обожгло, но на слабую боль в запястье я перестал обращать внимание. Зато стало светло, и мы не рисковали сломать шею, споткнувшись об какой-нибудь ящик или мешок.
– Что-то ты колдуешь больше, чем мы всей семьёй вместе взятые, – заметил отец.
– Я тренируюсь, пап, – ответил я, – нам в школе задание дали.
– А не получится, что беря силу из фиолетовой полосы Радужной сферы, ты забираешь её у других Фиолетовых? – спросил отец.
– Пап, все же говорят, что Радужная сфера даёт столько сил, сколько каждому положено…
В этот момент открылась дверь дома, и мама прервала наш необычный разговор:
– Мойте руки и скорее за стол. Ужин готов.
Отец вздохнул и пошёл к умывальнику.
* * *
Утром тело болело так, что казалось, будто меня не поднимут приказы и десяти Синих. Я готов был откликнуться лишь на личную просьбу Белых жрецов, наших отцов и хранителей.
Всё оказалось прозаичнее. С постели меня подняло желание посетить туалет. А лечь обратно под одеяло не дали аппетитные запахи маминой стряпни.
– Хорошо вчера поработали, – улыбнулся папа.
Я вздохнул и набрал полную ложку тыквенной каши. Папа улыбался редко, но неизменно ему приносило радость, когда семья в полном составе работала до изнеможения на собственном огороде. Иногда я думал, что, будь папа Синим, Фиолетовым в его подчинении было бы несдобровать.
Родители вышли на улицу и… пропали. Видимо, позвал кто-то из Синих. Я решал: пойти мне к Гаю, вдруг он тоже свободен, почитать книгу или отправиться в лес. От решения меня избавил Синий господин, без стука вошедший в дом. Его бесцеремонность мне сразу не понравилась. Браслеты засветились, я и Анна опустили головы, а Фостер-древний громко всхрапнул.
– Где мать? – спросил Синий у Анны.
– Не знаю, ушла куда-то, – ответила сестра.
– Вечно вы ничего не знаете, – процедил сквозь зубы Синий. – Я от управляющего. Он сказал взять мать и дочку – нужно убрать его коттедж. – Затем он зашёл в ботинках в середину комнаты, оглянулся, словно не верил, что мамы нет дома, тыкнул в меня пальцем и сказал: – Ладно, сойдёшь и ты. На сборы три минуты.
И вышел, оставляя после себя мокрые, грязные следы. Я подумал, что если они по своему коттеджу ходят в обуви, то там за два дня не убраться. Я надел старые штаны и свитер, забрался в шитые-перешитые сапоги и повесил на ремень под свитер ножны с Цертусом и подсумок с флягой. На руки я натянул потёртые перчатки из овечьей кожи.
Синий стоял на крыльце. Он брезгливо посмотрел на мой наряд и сказал:
– Как бы после тебя, малой, не пришлось убирать.
– Всё бу… – я едва не задохнулся от нестерпимой боли в руке. Я не учёл, что господин меня ни о чём не спрашивал.
– Что ты хотел сказать? – смилостивился он надо мною.
– Всё будет чисто, – ответил я.
– Обязательно, – плотоядно улыбнувшись, ответил Синий. – Если управляющий останется недоволен, вы потом неделю будете языками вылизывать каждый пыльный уголок.
Я передёрнул плечами, представив такую картину. Конечно, жрецы осуждали издевательства над низшими кастами, но Яркие могли ответить, что всего-навсего наказывали Тусклого в воспитательных целях.
Вышла Анна в рабочем комбинезоне, собранные волосы скрывала косынка. Мы переглянулись с сестрой и пошли к самому большому дому в деревне – двухэтажному коттеджу Синего Рэя.
– Послезавтра приезжает делегация Голубых из Траектуса. Это большой город, один из военных и торговых центров Аркуса. Господа будут давать распоряжения на следующие полгода, – сказал Синий, зыркнув из-под бровей. Затем громко, едва не срываясь на крик, продолжил: – Я бы с вами даже разговаривать не стал, но надеюсь, что у вас есть хоть капля мозгов, чтобы понять значимость вашего задания! Всё должно блестеть! Ясно?! Бывал я в Траектусе. Это не наша навозная куча с фиолетовыми червями…
Мы покорно выслушали. «А у тебя есть эта капля мозгов? – мрачно подумал я. – Как Фиолетовые терпят это всю жизнь?» Тут же пришла ужасная мысль: «А куда деваться?»
Мы разулись в огромной прихожей, которая была с половину нашего дома. Господин провёл нас по восьми комнатам на первом и втором этаже, показал на дубовую дверь, окованную железом, и сказал:
