скачать книгу бесплатно
– Видел и видел. Чего орать то? – Бабуля осекла меня слишком резко, не давая договорить.
А вот это интересно. Похоже, о нашей предыдущей встрече Лизоньке знать не положено.
– Наталья Никаноровна я. – Божий одуванчик оттерла плечом блондиночку и по-мужски протянула мне руку для привествия.
– Насчёт ведьмы… это же было образно? В переносном смысле? – Я на автомате взял сухую, маленькую ладошку, но в ответ чуть не матернулся от того, как бабуля сжала мою. Аж кость хрустнула.
– Если тебе так проще, можешь думать, что образно. Лизка, сходи чаю сделай нашему новому коллеге. – Проскрипела старушка, направляясь к одному из диванов.
Я перевел взгляд на блондинку. Она явно злилась. Только что не пыхтела паром из ушей. Сложила руки на груди, а потом вообще демонстративно отвернулась в сторону.
– Хватит строить из себя Немезиду. Принеси чаю, говорю. Парень в наш отдел не за красивые глаза пришел. Сама что ли не знаешь? Его Тихонов несколько лет проверял, ещё с детского дома. Не действует на Ивана твоя краса.
– Сначала подействовала! – Девчонка фыркнула и топнула ногой.
– Он сначала просто на твои прелести засмотрелся. Все равно вырвался бы. Иди за чаем! Порадуй бабушку.
Блондинка кинула гневный взгляд в сторону мостящейся на диване бабули, а потом сорвалась с места, обдав меня запахом полевых трав и меда.
– Ну, вот и чу?дно… – Как только Лиза исчезла из поля зрения, а через мгновение вдали громко хлопнула дверь, я тут же подошёл к нескольким стульям, сгрудившимся неподалеку. Взял один, поставил перед бабулей, изображавшей на диванчике королеву в изгнании, и, развернув спинкой, уселся на него, как ковбой на лошадь.
– Вот теперь поговорим.
– Поговорим Иван Сергеевич. Непременно поговорим, – усмехнулась Наталья Никаноровна и расхохоталась низким хриплым басом.
Глава 5
– Кто Вы? – Я внимательно следил за каждым жестом старушки – одуванчика. Ложь при желании можно поймать даже в случайном движении головы или изменившемся взгляде. Ситуация слишком серьезная, чтоб оставить ее с недоговоренностями, прикрывающими двойное дно. Первый шок отступил и мозг более-менее включился в рабочий процесс.
– Сдается мне, этот вопрос звучит от тебя… какой раз? Пятый? Сотый? – Бабуля щёлкнула замочком ридикюля, достала оттуда пачку «Беломорканала», коробо?к спичек, и буквально через минуту уже выпускала в потолок сизые дымные кольца, щурясь от удовольствия. – Эх… Пришлось аж в 1970 за ними идти… Но оно того сто?ит.
– Хватит! – Возникало устойчивое ощущение, все эти странные персонажи решили свести меня с ума. – Мало того, 41-й, от этого пока не отошёл, а Вы мне ещё очередную ерунду прививаете! Какой 1970-й? Издеваетесь?
– Да ты, Ванька, успокойся. С тебя хватит того, что есть сейчас. А вот я могу. Хоть в 70-й, хоть во времена Рюриковичей. Будущее закрыто в силу его отсутствия. А прошлое – сколько угодно. Видишь ли, мы, демоны, тоже связаны некоторыми условностями.
Смех накрыл меня сразу же после слов «одуванчика». Реально. Я просто, не стесняясь, расхохотался в голос. Остановиться не мог. Аж до коликов в животе, честное слово.
– Демоны… Отлично! И Вы считаете, что в это можно поверить? Ладно перемещение во времени. Ок. Готов согласиться. Может, учёные придумали какую-то фиговину, способную это провернуть. Допускаю даже то, что есть возможность вынуть человека из одного тела и сунуть в другое. Но! Давайте сразу договоримся, избавьте от чуши о потусторонних силах. К этому я не готов. Демоны… А чего не Сатана сразу?
– Во-первых, человека никто никуда не совал. Душу, да. Вот твоя душа сейчас здесь. А тело – там. – Наталья Никаноровна неопределенно махнула рукой. – Во-вторых, как же вы одолели своей необразованностью. Сатана… Не хватало ещё ему лично работой заниматься. Ты, Ванька, опять совершаешь ту же ошибку. Пытаешься спорить и доказывать, а надо слушать. Все вот у вас, у людишек, через одно место.
– То есть Вы, Наталья Никаноровна, хотите сказать, что являетесь демоном? Настоящим демоном? Типа, из ада? А где же рога и хвост? Ну, там, не знаю… огонь из пасти. – Я откровенно насмехался. Конечно, бабуля «заливает», это же ясно, как белый день. Судя по всему, они тут все из себя шутники. Или просто делают из меня идиота.
– Почему «хочу сказать»? Я конкретно об этом говорю. Рога… Вот оно тебе надо? Мне нет. С рогами можно и дома походить. Гораздо интереснее быть в теле человека. Это… как бы объяснить… вкусно. Вот, видишь? – «Одуванчик» вытянула вперёд руку с дымящейся «Примой». – Думаешь, у нас есть такие радости? Да черта-с два! Жарко, воняет серой и грешники орут, как не в себя. Сил нет, насколько бесит. К обеду головная боль и изжога. Мессир вечно раздражен. Нет уж, спасибо. Любая работа только в радость. Я совсем не планирую тратить отведенное время на то, чего и дома хватает. Хочешь рога? Надень, да ходи. Долго не протянешь, заметут, но это твое желание, кто ж запретит?
– Вы… – Я погрозил Наталье Никаноровне пальцем, – Вы это бросьте. Свои сказочки. Давайте говорить по существу.
– Давай. Кто ж против? Это вон ты время впустую теряешь. – Бабуля затушила папиросу о деревянную ручку дивана, потом закинула «бычок» себе в рот, задумчиво пожевала его и проглотила.
– Если это попытка доказать, что Вы не человек, то не особо впечатлило, если честно. Жрать всякое дерьмо и люди горазды.
– Больно ты мне нужен, доказывать. Я тебе фокусник, что ли? Вкус нравится просто. Так то перед тобой один из сильнейших представителей нашего рода. – Бабуля приосанилась, демонстрируя свою сомнительную значимость.
– Подождите… А Белиал. Он тогда кто? Тоже демон, если следовать Вашей логике?
Поражала абсурдность нашей беседы. Ещё удивительнее, что я вообще об этом говорю. Сам. Вслух. Кто бы предположил подобную ситуацию всего пару дней назад, рассмеялся бы этому человеку в лицо. Однако, факт того, что в данный момент нахожусь реально там, где по всем законам логики и разума меня быть не должно, сдерживал огромное, просто огромнейшее желание послать сидящую напротив старушку в белой вуальке на хрен.
– Белиал? А то ж кто. Демон и есть. Эрцгерцог… чтоб ему обосраться. Но вёл Легионы, сволочь такая. Выслужился. – Наталья Никаноровна выплевывала слова с яростью. Кем бы не был «Клетчатый» на самом деле, похоже, «одуванчик» его ненавидит. – Силен гад. Второй после Люцифера. Но ничего. Придут времена, когда Мессир поймет, кого пригрел на груди.
– Черти что… – Я нервно хохотнул и обхватил голову руками. Виски сжимало заново нарастающей болью. Информация, которую сейчас слышал, категорично не хотела укладываться в мой мозг. – Так. Ладно. Он – демон. Вы – тоже. Как в этой схеме оказался я?
– А вот это, Ванька, интересная История. Ты, в некотором роде, ни при чем. Дело в твоём деде. Он имел неосторожность совершить поступок, который сильно скажется в будущем на расстановке сил.
– Каких сил? Что ещё за силы?! Может, достаточно уже мистики?
– Ох, да… Ты же у нас неверующий. Хотя, кое-кого в своих словах упоминаешь. Но мы… ммм… мы о нем говорить не станем. Не хочу даже вслух произносить. Да и нельзя мне. Ладно, давай сначала. Шахматы по любому видел. Так? Игровое поле представляешь? Ну вот все вы, люди имею ввиду, – это фигуры. Только кто-то пешка, а кто-то королева или ферзь. Кто-то проживет свои отмеренные годы и растворится удобрением в земле. Никому не известным. А кто-то станет главной фигурой. Каждые сто лет у нас – шахматная партия. Ходят белые, потом черные. Понимаешь?
– Каждый год у нас есть традиция. Мы с мужиками ходим в баню… – Отчего-то совсем ни к месту вспомнилась эта фраза из старого фильма.
– Какая баня, Иван? Соберись! Сейчас Лизка вернётся, не поговорим. – Бабуля сурово нахмурилась, а потом икнула, выпустив облачко дыма. – Говорю же, изжога. А ты мне нерв делаешь.
– Она не знает?
Слова о Лизоньке вызвали в душе? лёгкую грусть. Все же хороша девчонка. Если мы будем работать вместе, то это скорее минус. Не завожу романы на работе, а вот с ней хотелось бы очень. Завести что-то приятное.
– Нет, не знает. Лизка и правда ведьма. Но в истинный ход событий мы не посвящаем людей, которые являются пешками.
– Ладно. Каждые сто лет. Ну, а дальше?
– Так вот, дед твой в этой партии оказался ферзем. Самой сильной фигурой. Твоя задача, не допустить случиться одному весьма важному событию…
– Подождите. – Меня посетила маятная мысль, от которой поплохело. – Сейчас 1941. Речь о войне? Мне нужно ее предотвратить?
– Тьфу, ты! – Бабуля раздражённо отбросила свой ридикюль, с которым до этой минуты сидела в обнимку. – Откуда такое самомнение? Дед то твой тут при чем? Его же не Адольф зовут. Где вы этой глупости набираетесь? Какую, к черту, войну? Голову включи! Война – это как раз то самое поле, на котором идёт на?чатая партия. Она неизбежна. Как ты ее предотвратишь?
– Да я откуда знаю?! Вы же сказали, роковое событие. Может, дед, то есть я, должен Сталину правду рассказать. Может, отправиться в Берлин и грохнуть Гитлера.
– Ну, ты… вообще что ли? – Наталья Никаноровна заметно разнервничалась. Ее сморщенное лицо пошло красными пятнами. – Даже если сейчас все обозначенные тобой лица исчезнут с лица земли, война все равно будет. Вторая мировая, как ты знаешь, уже идёт. Но события начали раскручиваться не с появления у чудесной Клары ее ненаглядного сыночка Адольфа. Если не он, так другой. Оба эти человека, которых ты упомянул, – орудие. Они выполняют свою роль. Не более. Однако, если что-то случится с данными гражданами, их роли лягут в судьбу других исполнителей. Может, чуть менее подходящих, может, чуть более. Партия в итоге разыграется чуть иначе. Но она будет! Нет. Это забудь.
– Слава богу… – Старушка поморщилась, а мне реально стало легче.
Не потому что не хотел бы избавить свой народ от того, что ему предстояло пережить. Просто, не подходил я на эту роль. Никак. Точно знаю. Взять огромную ответственность на себя не хотел бы. А ну как напортачу ещё больше. И это более вероятно.
– Ты, видать, не совсем дурак… Глядишь, не все потеряно. – Бабуля заметно успокоилась после моих слов. – А то бывали случаи, один к Ваньке Рюриковичу побежал. Решил, щас Россию империей сделает, лет на сто пятьдесят раньше. Идиот. Ну и что? Хорошо на колу? смотрелся. Красиво. А тут видишь, в чем дело… Душа то она, конечно, твоя. Тело – Иваныча. Но, если так выйдет, что по какой-либо причине ты свой сосуд разобьешь, не надейся, как ни в чем не бывало, очнуться в родной квартире родного времени. Переместить дух должен Проводник. Сам по себе он шляться туда – сюда не может.
– У меня сейчас мозг взорвется, отвечаю. – Я покачал головой, сам не веря в то, что на полном серьезе говорю со старушкой, утверждающей, будто она демон, о всякой мистической ерунде.
В этот момент вдалеке хлопнула дверь. Похоже, прекрасная фея Лизочка, возвращалась обратно.
– Ешкин кот! Событие то какое?! От чего нужно Иваныча уберечь?! – Я вскочил со стула, поставил его в нормальное положение, а потом снова уселся, но уже, как культурный человек.
– А мне откуда знать? Нам известен итог. Сам момент, рубеж, так сказать, ты определить должен. Звезда Давида выбрала тебя. Я вообще другие кандидатуры предлагал. Тех, кто поболее разбирается во всем. Белиал, видишь, упёрся. Мол, Звезда лучше знает. Родная кровь и все такое. Так что теперь смотри, ищи.
Лизонька появилась из-за стеллажей. В руках у нее был поднос с тремя кружками чаю, на лице – выражение неприязни. Очевидно, бабуля предметом таких эмоций быть не могла, соответственно злилась блондинка на меня.
– Нашли прислугу!
Девчонка приблизилась к одному из столов, водрузила на него свою ношу, взяла осторожно кружку и направилась к Наталье Никаноровне, чтоб усесться рядом. Видимо, предполагалось, остальные сами себя обслужат.
– Итак, Лизка, Иван ещё не в курсе дел. Я выяснила, пока ты прохлаждалась… – Блондинка тут же обожгла родственницу взглядом. Мол, «ты же сама меня послала, стерва старая». Вот такой это был взгляд.
А я рассматривал фею, которая в приступе злости стала ещё красивее, и не мог сообразить, как демон, если это реально он, оказался бабкой Лизы? Или девчонка понятия не имеет, кто сидит рядом с ней?
Что интересно, старушка теперь выглядела иначе. Нет, внешне всё было на месте, и жабо?, и шляпка, и хриплый голос, но она опять стала как-то меньше. Будто сдулась. Хотя, в отсутствие Лизы, было ощущение, что я говорю не с ней, а кем-то другим. Кем – то более мощным, что ли. Только сейчас это понял.
– Так вот, не?чего мне тут копья глазами метать, слушай лучше. Никакого уважения к старшим. – Проскрипела бабуля, а потом вдруг резко повернулась к Лизоньке лицом и со всей силы постучала пальцем девчонке по лбу. Звук вышел достаточно громкий. – Голову включи уже. Хватит свой мерзкий характер показывать. Не время! Иван у нас на замену ликвидированного Владлена…
– В смысле ликвидированного? – Формулировка меня сильно заинтересовала.
Все, конечно, круто, но сложность в том, что время, в котором оказался, практически полностью ограничивает мои возможности. Бывало всякое. Места, люди, опасность. Ещё в ОМОНе складывались ситуации, когда припекало. Про СОБР вообще молчу. Последняя командировка перед уходом в уголовный розыск стала той самой точкой, когда я понял, хорош. Следующий раз может оказаться последним. Но там я был среди своих, и мне не нужно было двадцать четыре часа думать, как бы не спалиться. Неверное слово, неправильный жест. Поведение, опять же. Без всяких сомнений понимаю, в моем времени, все совсем не так, как здесь. Если уж на то пошло, бо?льшая часть профессиональной подготовки для чекистов будет выглядеть очень подозрительно.
– Убили его. Говори, как есть, бабушка. – Язвительно прокомментировала Лиза, – Что? Страшно?
Ее, почему-то ужасно задевал факт моего появления. Вернее, появления Иваныча. Такое чувство, что блондинка не считала деда достойным. Стало даже немного обидно.
Для начала, количество медалей и орденов несомненно говорило о том, что Иваныч служил на совесть. Это, кстати, тоже сейчас давило тяжким грузом. Пусть мы не были близки, но я точно знал, дед – настоящий проффи. Тогда за красивые глаза наград не давали. Война его тоже коснулась, между прочим. Ранения были, видел сам старые следы. А тут такая реакция со стороны блондинки, будто из всех неподходящих, самого неподходящего привели.
Зря я поверил в улыбку и игривый взгляд, когда она свой гипноз, или что там у нее, проверяла на мне.
– Убили, потому что дурак. – Отрезала Наталья Никаноровна. – Ему сколько раз говорили, не надо считать себя умнее других. Иван посообразительнее будет.
– Посмотрим. – Лиза принялась пить чай, при этом изучая меня глазами через край кружки.
– Вот тебя задело то… Слышь, Иван, задело нашу королевишну. – Бабуля качнула головой, указывая на девчонку. – Ведьмой стала всего ничего как. А гонору то… Забыла? Господа в 17-м исчезли. Так что нечего мне тут дворянскую кровь изображать. Гонор умерь!
– Почему он?! – Фея вскочила на ноги и развернулась к сидящей спокойно на диване Наталье Никаноровне. – Вытащил его товарищ Тихонов из грязи, отмыл и теперь Иван будет дело делать, а я опять тут сидеть?! Глянь на него!
Девчонка совершенно по-хамски ткнула в меня пальцем. Жаль, вторая рука кружкой занята, а то бы обеими показывала, чтоб наверняка. Так ее сильно крыло от злости.
– Ну? Гляжу. Гляжу и вижу, Никита Пахомович молодец! То, что надо нашел. Ты, дура такая, знаешь ведь, с чем нам приходится сталкиваться. Чем устойчивее ум, чем крепче вера только в себя, и ни во что больше, тем меньше человек подвержен влиянию. Ты глянь на Ваньку то. Глянь говорю! – Бабуля топнула ногой. Наверное, если бы Лиза стояла ближе, то она бы ее лягнула. Прямо из положения «сидя». – Непробиваемый. И сегодня ночью. Ты бы там все углы заблевала. Знаешь, что их ждало? А? Знаешь? Тринадцать детских тел, разложенных в круг. Взяли, похоже, беспризорников. Разыскали, чтоб жалоб не было от родных. Да ладно заблевала бы. С уродом, который им глаза вырезал и рот от уха до уха, ты бы как справилась? Думаешь, прям начала очи свои про?клятые «строить» и он поплыл? А Ваньку не берёт ничего.
– Стоп!
И бабуля, и злая, как фурия, Лизонька, одновременно уставились на меня.
– Вырезаны глаза? Рот рассечен, будто оскал?
– Ты чего, Иван? Сам же там был. Неужто сильнее головой ударился, чем доктор сказал? – Наталья Никаноровна опустила голову и выразительно посмотрела на меня исподлобья, намекая, чтоб за языком следил.
Я же бестолково таращился на обеих женщин, но словно не мог их разглядеть. Это прикол такой? Или что? Я здесь, в 1941 году, чтоб исправить не?что совершенное дедом. Хорошо. Пусть. Так понимаю, мне предстоит неплохо потрудиться в НКВД, потому что, какой именно его поступок нужно исключить, никто не знает. Или знают, но глумятся. Как бы то ни было, в день вряд ли уложусь. В неделю, тоже сомневаюсь. А там, глядишь, и войну застану. Если меня раньше к стенке не отправят. Все. Смирился. Даже верить начал. Но…
Первое убийство, которое мне в разработку дали три месяца назад… Там, дома. Я помню, матерился по чем зря. Молодая девушка. Глаза были удалены. Рот разрезан от уха и до уха. Убийца ещё, как будто издеваясь, края этого месива, которое было на лице жертвы, раздвинул так, чтоб выглядело, будто улыбка Джокера.
– Ага… – Я провел рукой по затылку. – Сильно ударился. Провалы. Вот сейчас вспомнил.
– Ладно. – Лиза успокоилась, все же мое здоровье ее немного обеспокоило, и села обратно. – Посмотрим, как оно будет. Сейчас товарищ Тихонов уже освободиться должен. Расскажет тебе всё подробно.
– Даааа… Товарищ Тихонов расскажет, а потом, Иван, ты к нам в гости приходи. – Бабуля смотрела пристально. Она явно поняла, что-то тряхнуло меня, как котенка за шиворот. – Посидим, поговорим. Глядишь, Лизка поумнеет.
Я кивнул, но на самом деле, думал только о том, как бы из товарища майора государственной безопасности вытянуть без подозрений всю нужную информацию. И об их этом 13-м отделе, и о том, почему спустя восемьдесят один год, мне досталось дело об убийстве, которое, пусть не точь в точь, но сильно похоже на то, что рассказала Наталья Никаноровна.
Глава 6
Лиза была права. Не успел прийти в себя после внезапно выяснившихся деталей, которых я не ожидал вообще никак, в хранилище вошёл майор. Выглядел он ещё более задумчивым, чем на момент нашего с ним расставания.
– Познакомились? – Тихонов не стал садиться. Кивнул Наталье Никаноровне, на девчонку вообще не глянул.
Интересно… Причем, она этот нюанс игнора тоже заметила. Поджала недовольно губы, но взгляд опустила вниз. Боится, что ли майора?
Тихонов глянул на меня, а потом указал в сторону выхода.
– Идём. Нужно ещё в одно место съездить. Со мной будешь. Заодно доктору покажешься.
Я, конечно, встал и пошел, старшему по званию тут, похоже, вопросов не нужно задавать, а в моем случае и подавно, но с бо?льшим удовольствием прихватил бы ещё кого-то в компанию. Опять вернулась тревога. С майором государственной безопасности разговаривать – это не диалог с Натальей Никаноровной вести, которая про демонов мне захватывающие истории рассказывает. Не важно, правдивые они или нет. Даже если старушка просто не в себе, при ней можно быть спокойным, бестолковиться, сколько угодно. Ее ничего не удивит. Куда уж удивительнее поведения самой бабули. Ну, а если принять слова этой дамочки за истину, так там вообще руки развязаны.
Честно говоря, я ещё не определился, как относиться к той версии, в которой она хотела меня убедить.
Говорить можно, что угодно. Я себя вполне могу папой Римским назвать, но от этого меня в Ватикан не позовут. Возможно, как нормальному современному человеку, мне хотелось увидеть глазами, а лучше потрогать руками. Пока что только сомнительная информация.
– Отправимся в «Коммунарку». Ты как? Нормально?
Не знаю, о чем он говорил, и к чему именно относился этот вопрос: к той реакции, которую у меня должно было вызвать незнакомое слово или к моему состоянию вообще. На всякий случай кивнул в ответ молча. Если так продолжится, голова скоро, как у болванчика, будет автоматом вверх-вниз ходить.
Тихонов пропустил меня вперёд, сам шел следом. Перед тем, как зайти за стеллажи, я оглянулся.
Наталья Никаноровна тоже, в свою очередь, следила, как мы с майором уходим. При этом, она была слишком серьезной, совершенно не похожей на ту странноватую особу, с которой я спорил буквально недавно. Меня словно зацепило чем-то холодным и неприятно-вязким. По спине прокатилась раздражающая волна мурашек.
– Под ноги смотри. – Резонно заметил майор за моей спиной.
Я послушался совета, но даже отвернувшись от бабули, испытывал дикое желание посмотреть на нее ещё раз, убедиться, не показалось ли мне это. Лёгкая, простоватая, иногда придурковатая манера вести себя, словно мы с ней на брудершафт пили раз сто, уже не соответствовала тому взгляду, который успел сейчас поймать. Даже лицо Натальи Никаноровны в момент будто изменилось. На долю секунды оно стало чуть шире в щеках, твёрже подбородком, более громоздким. Возникало ощущение, из-за облика женщины преклонных лет выглянуло нечто другое, гораздо более опасное, чем меня упорно пытались все это время убедить. Причем, убедить очень настойчиво.
Невольно подумалось, вполне же разумно. Не хочешь, чтоб окружающие знали твою истинную цену, заставь их себя недооценивать. Такие они оба веселые, и Белиал, и Никаноровна, не вызывают опасений, благодаря этому. Дураки дураками. Но забывать очень умную мысль, которую, кстати, когда – то сказал мне дед, наверное, не сто?ит: зачастую все не так, как кажется. Уж тем более, если кому-то это выгодно.
Я запомнил его слова потому, что услышал их в определенных обстоятельствах. Дед, не смотря на то, что мы жили в одной квартире, практически не говорил со мной. А я и не стремился. Очень наше обоюдное молчание устраивало. Утром встречались в ванной, изредка могли пересечься в кухне. Да и как жили, очень относительно это можно назвать подобным словом. Почти сразу я ушел в армию. Вернулся, двинул в ППС, сам не знаю, почему. Наверное, это все ещё был своеобразный бунт, назло почившим родителям. Для отца все, связанное с органами, представлялось чем-то отвратительным.
Договорился в местном институте об учебе, чтоб являться только на экзамены, и то с открытой предварительно зачеткой. Выдержал полгода и уехал на Север к сослуживцу, который звал с большим энтузиазмом, расписывая все красоты службы именно там. Попал в ОМОН, благодаря все тому же сослуживцу.
Петька вообще не способен был оставаться на месте, довольствоваться тихой, спокойной жизнью. Ему постоянно нужно было двигаться. Заодно и меня теребил.
