скачать книгу бесплатно
Липкое время для мух
Павел Алиев
Поэты XXI века
Павел Алиев – в литературе имя не новое: «Липкое время для мух» – третья книга поэта, но она удивит даже искушённых в литературе читателей. Первая часть книги – стихотворный мир, побывав в котором, вы захотите неоднократно туда вернуться. Вторая часть книги – песенные тексты, звучащие в наушниках у подростков, в автомобилях бородатых мужчин и на рок-концертах. Павел представляет собой уникальный образец того, как мастерски можно сочетать качества поэта и автора песен, в чём вы можете убедиться сами. Перелистните страницу.
Павел Алиев
Липкое время для мух
Стихотворения
Павел Алиев – мой коллега, автор ярких песенных текстов для российских рок-групп и незаурядный лирический поэт, выпускает в свет уже третью книгу. И хотя в эпоху интернета издаваться на бумаге непрактично, но пахнущий свежей типографской краской томик важен поэту как фиксация определённого творческого этапа. Это ступенька, с которой можно шагнуть в неизведанное, непривычное, или наоборот, идти вверх по выбранной лестнице в небо, совершенствуя мастерство.
Что ждёт счастливого обладателя книги Павла Алиева? А что вообще человек хочет получить от ритмически организованного текста, богатого созвучиями-рифмами и метафорами? Мне кажется, что поэзия – кстати, младшая сестра песен и молитв – мощнейший инструмент медитации. Медитация же, в свою очередь, необходимейшая психологическая практика, без которой человек перестаёт быть sapiens. Стихотворная вибрация сначала воздействует на горячее подсознание, и только потом анализируется холодным рассудком – в отличие от прозы, с которой всё происходит ровно наоборот. Строфы, словно баллистические ракеты-носители, точно доставляют боеголовки-мемы в любую точку мозга. А если они подкреплены запоминающимися мелодическими ходами и гитарными риффами – берегись! Тем интереснее придумывать такие стихи, тем большая ответственность лежит на поэте – не уголовная, разумеется. Высшая ответственность перед собой и космосом.
Павел Алиев понимает это, его стихи необыкновенно притягательны и живительны. Они наполнены особым взрывоопасным «веществом», заставляющим читателя не просто сопереживать автору и его лирическим аватарам, но и задумываться над устройством человека и цивилизации, над чем-то глубоко личным или чем-то по-настоящему общественно значимым.
Поэт Алиев равнодушен к дешёвым формальным трюкам, к вычурной оригинальности или дешёвому эпатажу. Ему интересны не внешние спецэффекты, а смысл, точная метафора и прицельное попадание в узловую точку темы. Это отличает и то, что написано им на уже готовые мелодии, и стихи «для глаз», пока не спетые, хотя большинство из них обладают живой внутренней музыкой.
И от читателя Алиев ждёт не простого сопереживания, а именно понимания, желания во всем добраться до самой сути.
И у меня нет никакого сомнения, что такого умного, великодушного, открытого красоте и добру читателя он найдёт.
Добро пожаловать в миры Павла Алиева, в них интересно.
Александр Елин, поэт, продюсер
Стихи
«В снегах и гранях бытия…»
В снегах и гранях бытия
Я душу кропотливо прятал
От света, тьмы и грязных пятен,
От гнева, горя и стыда.
Бронёй надёжною укрыв,
Я отпускал себя на волю,
Изголодавшейся ладонью
Я пил тепло плакучих ив.
Я упивался. Я горел.
Смотрел на блики отрешённо
И белым, серым, красным, чёрным
Окрасить душу захотел.
И краска въелась вдруг в меня,
И краска въелась в мою душу.
Жару и дождь, грозу и стужу
Нашёл я в гранях бытия…
«На каждый день и на урочный час…»
На каждый день и на урочный час
Мне отведён тариф, без выбора и вздора.
Оплата наперёд, за свет бездонных глаз,
За нежность тихих плеч, за негу без укора.
А был тариф с лимитом выходных…
Не отменить и не вернуть контракты,
Насобирав, как хвою, цифры, факты,
Уйти в бреду, но на своих двоих.
И городить дрожащею губой,
Домыслив образ бегло и нелепо,
О том, как неумело ты весь слеплен.
О том, что на душе был мезозой.
Но в тот урочный час и каждый день,
Когда тариф включаешь безлимитный,
Ты понимаешь – цифры как молитвы,
Ты набираешь. Ждёшь. Её ты тень.
Исповедь
Я лёгкие пути не выбирал,
И не стелился путь мне под ноги покорно.
Без гимнов, песнопений и забрал
Я шёл вперёд, и я горел, как ворвань.
Метались тени, мчались мимо дни,
И панцирь рос ороговевшей кожей.
Я в клочья рвал, и я бесцветил сны,
Охапкой их бросал на выжженное ложе.
От пропасти до пропасти был шаг,
Я сотни раз стирал себя до праха.
И форматировал. Себе же лютый враг,
Делил с собой последнюю рубаху.
Но вынося жестокий приговор,
Свой гордый дух отчаянно бичуя,
Я твёрдо знал: я вынесу позор,
Когда толпа твою судьбу смакует.
«Не ставили диагноз – в списках нет…»
Не ставили диагноз – в списках нет.
Не числится, не значится, не знают.
Чернильной линией коробился ответ,
Да в небе он кружился птичьей стаей.
И не было отмеренных нам доз,
И панацей от этого не будет.
Я встречи жду отчаянно. Взасос.
Кто хочет – тот всегда и всё осудит.
Но мой язык немел… несмел и чист.
Перед тобой, как удивлённый странник,
Я предстаю. И вместе новый лист
Напишем мы. Любовь не перестанет.
«Я в час шестый безгласен и незряч…»
Я в час шестый безгласен и незряч,
Остывший ум не пропускает мысли.
За солнцем вслед приди и обозначь
Мою любовь. Её нагрей и счисти.
Как талый воск по трепетной руке,
Как мякоть снега в огненной ладони,
Твоя душа течёт к моей душе,
Взломай меня и сдай свои пароли.
Я отзовусь на каждый оклик твой,
Пусть и незряч, безгласен я, беспечен,
И пусть закат уж красит окна хной,
Я буду ждать объятий человечьих,
Когда нахлынет разом час шестой…
«Самой смелой, самой сладкой…»
Самой смелой, самой сладкой
В сердце ты вошла.
Не тайком и не украдкой
Счастье принесла.
Я ласкаю твои пряди,
Ложе стелет ночь.
Спи, моя святая радость —
Беды сгинут прочь.
Толерантность
Остановись, толерантность.
Ты медленно нас убиваешь.
Ядом изысканным в кровь
Капаешь с зеленью виз.
Сладкой пилюлей тебя
Выдадут в каждой аптеке.
Каждый парламент и царь
Рады до визга тебе.
Хватит. Не видишь сама
Что натворила в угаре?
Всякий, кто платит тебе —
Тот обеспечен и сыт.
Но ты готовишь ему
Втайне прокрустово ложе.
Наши пойдут города
Жертвой на их алтари.
Остановись. Ты слепа.
Нива почти уже сжата.
Хватит! Мы духом слабы.
Кто же его укрепит?
Только тебя не унять…
Мир, как огромный конвейер.
Сквозь череду ассамблей
Лезет в объятья к тебе.
Реквием
Вы не слышите? Нет? Едва уловимые ноты…
Где-то Моцарта звуки вечную память гласят…
А с экранов твердят до хрипоты и до рвоты
О мерцающем счастье, да как-то опять невпопад.
И вождям оголтелым нет утоляющей веры,
Да и веры самой всё пустеет блаженный сосуд.
Я бы каждое утро – да в рамку, да в лучших музеях…
Почему? Да ведь солнце на небе – и то уж «пасут».
Проще стали мозги, окроплённые липким раствором
Из спасительной смеси грехов, перепостов, вранья.
А вон те захлебнулись божбой и огульным содомом,
А вон эти продали за грош Христа с алтаря.
Но не вздумай ругать – это всё на конвейере, в тренде.
Здесь и так уже ад, да ещё добавляют дрова.
Я бы этот закат – на знамёна да на позументы…
Почему? Да как знать – вдруг не будет рассвета с утра…
«Ещё нагрянут холода…»
Ещё нагрянут холода,
Ещё поутру лёд не стает,
