banner banner banner
Бегство от себя
Бегство от себя
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Бегство от себя

скачать книгу бесплатно

Бегство от себя
Патрацкая Н.В.

Бегство от себя – некая повесть, или триллер во плоти, или роковой поцелуй, который дорого обошелся героям, или побег и изменения внешности одного из героев повести.

Патрацкая Н.В.

Бегство от себя

Самсон в гостинице своего дяди всегда держал за собой один номер для себя или для тех, кто к нему приезжал по делам, к себе в дачный дом он посторонних не приглашал. Полину он приметил давно, у него созрела мысль пригласить ее на работу к нему на дачу.

Инна продолжала войну с матерью, теперь они с подругами ходили друг к другу ночевать, чем вводила мать в иступленный гнев с ревом и криками, с взаимными упреками. Полина перестала ей совсем давать деньги и покупать вещи. Кто кого. Паша, напротив, успокоился и, если была возможность, ходил в компьютерный салон. Степан Степанович, проснувшись, решил купить Паше компьютер, а Инне дать деньги на сапоги и шубку.

На том все временно затихли. Инна перешла на новый уровень раздражения собственной матери. Она ей ныла про купальники, искала полотенце, такое, чтобы не очень детское было, и уходила на пляж. Мать ждала дочь, ждала, та приходила не раньше девяти вечера.

– Какой пляж в девять вечера?!

– Что ты на меня кричишь, еще светло! – отвечала с криком дочь и выходила за дверь поговорить с приятелями, которые еще никак не могли разойтись по домам.

В половине одиннадцатого она заходила домой окончательно и врубала музыку на полную мощность. Реп сквозь сон – ночной кошмар. Мать натягивала на голову одеяло и засыпала, она всегда засыпала в это время. Однажды под утро Полина проснулась от говора, где-то кто-то громко говорил. Она зашла в комнату дочери, та спала, телевизор кричал.

Под утро любые звуки кажутся более громкими. Мать вышла на кухню. Стиральная машинка горела семью лампочками, в ней лежал мокрый комок чужого покрывала. Она вышла на балкон, там стоял чужой велосипед со спущенными колесами.

Утро у дочери начиналось не раньше одиннадцати. Она просыпалась от телефонного звонка очередной подружки.

– Инна, откуда у нас на балконе велосипед? У нас что там, стоянка чужих велосипедов? – спросила Полина.

– Нет, у моего нового парня два велосипеда, этот он мне дал.

– У него колесо спущено!

– Так это я по стеклам проехала, – безвинно ответила дочь. – Мама, ты мне новый купальник купи, этому купальнику второй год пошел, я себе хочу новые шторки.

– Шторки – это что такое?

– Купальник на тесемках, он по ним перемещается.

– Я сегодня сама пойду на пляж. – сказала Полина и ушла на кухню.

– Мама, ты чего?! Я большая девочка! Еще не хватало, чтобы я с мамой на пляж ходила!

Дочь еще спала, когда мать ушла на пляж.

После отъезда Анфисы он ощущал пустоту. Самсон заметил, что Полина много работает да трудно живет, и предложил ей поработать у него хотя бы в течение месяца. Она, замученная просьбами Инны и унылостью Степана Степановича, согласилась поработать на даче и оставила дочь с отцом. Лишних людей на даче Самсон не держал, это была его личная держава, он оставил Полину, повара, одного охранника. Для всех внешних связей ушел на дно отпуска.

Янтарная комната находилась в загородном доме Самсона, комната с антикварной мебелью всегда была закрыта, в ней даже пыль не протирали. Самсон в нее заходил сам, заводил старые часы, сидел на стуле, смотрел на шкаф, часы, конторку, стол и мечтал найти еще несколько предметов старины с янтарями. Иногда предметы в знак приветствия посылали световые импульсы.

Тревожная атмосфера комнаты повышала адреналин в его крови, в ней было немного жутко, иногда он из нее резко выскакивал и быстро закрывал дверь, боясь неизвестно чего… Ключи от этой комнаты он никому не давал. Полине хватало работы в его большом доме. Самсон и его дядя Виктор Сидорович, управляющий гостиницей, почти одновременно заболели янтарной мебелью. Самсон собирал предметы старины, а его дядя заказал у Анфисы накрученный янтарный кабинет, увиденный случайно у одного знакомого энергетика.

Анфиса лежала на диване перед плоским экраном телевизора и думала о Самсоне, которого мысленно называла молочным вампиром. Зацепил он ее своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще янтарной мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Она была готова подарить ему янтарную кровать, если он ее полюбит на этой кровати…

Мысли вылетели из головы внезапно, а потом снова назойливо стали крутиться в мозгу. Она опять задумалась о Самсоне… Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла. Она нажала на пульт управления телевизором и уснула. Анфиса, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением.

Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все ее существо после треволнений последних дней. Она думала только о том, как избежать мужчин в своей жизни. Она неожиданно для самой себя отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Самсона и вообще участвовать в гонке по выдумыванию янтарной мебели. Да, ей повезло купить янтарные часы, но все остальное – без нее. Она занималась ребенком, готовила еду – и все.

Рядом скользил Платон по квартире, но она его особо не касалась и ни о чем не просила. В жаркие дни она выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома. Когда маленький мальчик капризничал, она махала над ним большой книгой или журналом, включала в стороне от него вентилятор, и тепло лишь немного радовало тем, что оно вообще бывает.

Анфиса очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего ей хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Платоном, с Родионом и даже Инессе Евгеньевне позвонила. Никто не стал возражать. Родион переехал в свою квартиру. Анфиса переехала в свою однокомнатную квартиру. Платон остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело и Инессы Евгеньевны.

Самсон лежал на диване в холле второго этажа дачной крепости и смотрел в окно. Когда-то из этого балконного окна Анфиса спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И почему ему взбрело в голову, что она ему не нужна?

Ну и что, что ребенок у нее от законного мужа Платона? Что в этом плохого? Поздно познакомились, а он рассердился на нее, да не нужна ему ее квартира! Ему Анфиса нужна, это он из ревности к Платону так раскипятился. Родион ему на днях сказал, что она вновь в своей квартире живет.

Вот и полетели все его мысли к ней, к молодой матери. Да не нужно ему ее грудное молоко! Это его черт попутал, прилип к ней, как маленький. И скучно, и грустно, и некому руку подать. Ему надоела возня с янтарной мебелью, сколько в нее денег вложил, а все коту под хвост, чего-то в коллекции не хватает, нужен дизайнер от бога – опять же, нужна Анфиса!

Пусть бы она разобралась с янтарной мебелью да пользу из нее извлекла. Самое смешное в этой истории, что Самсон не на шутку полюбил Анфису! А ведь он ее первый раз пригласил только посмотреть музей, а сам занялся с ней необычной для него самого любовью…

– Анфиса!!! – крикнул он молча.

Анфиса встрепенулась, подняла голову от детской коляски: ей показалось, что ее кто-то зовет, но голоса не слышно. В голове возник образ Самсона. Живя одна в своей квартире, из трех своих мужчин чаще всего она вспоминала Самсона, зацепил он ее мысли и сердце!

Сам ведь прогнал, а может, ей так показалось, что прогнал? Нет, сама она к нему не придет, не позвонит и не приедет! Анфиса подняла ребенка на руки, прижала его к груди и понесла раздевать после прогулки.

Самсон вскочил с дивана, быстро сбежал вниз по лестнице, сел в машину. Ворота дачи перед ним открылись, и он поехал в город.

Ребенок уснул. В дверь позвонили.

Анфиса, не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Самсон! Он ворвался в квартиру, подхватил ее на руки, прижал к себе, поцеловал долгим поцелуем и опустил на пол.

В незакрытую входную дверь на них смотрел Платон. Взгляд его был блуждающим и тревожным. Он опустил руку в карман, вынул складной нож, нажал на кнопку, нож раскрылся, и он виртуозно запустил его в спину Самсона…

Кто бы мог подумать, что Платон в кармане носит такой страшный нож? И так им владеет? А ничего странного. Он рос спокойным малым, несильным. Когда-то они с Родионом сидели в песочнице, играя в ножички. Так он и носил нож в кармане, меняя его на лучшие варианты исполнения, периодически запуская нож не в землю, а в деревья в парке…

Самсон упал на пол, на нож, еще больше вонзая его в себя. Он смотрел угасающими глазами на Анфису. А Анфиса смотрела полными ужаса глазами на Платона. Платон перевернул Самсона на грудь, вынул нож, вытер его о детскую пеленку, лежащую в прихожей, и вышел из квартиры. Анфиса проверила пульс на руке Самсона: пульса не было вовсе. Удар был нанесен точно в сердце.

Раздался телефонный звонок Степана Степановича:

– Инесса Евгеньевна, мы тут гуляем с Инной, не хочешь присоединиться?

– Вы где? Я сейчас к вам подойду.

Она надела брюки, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Степан Степанович и Инна. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Полиной и Степаном Сидоровичем.

– Что от меня хотели услышать? – не выдержав потока новостей, спросила Инесса Евгеньевна. – Мне вас пожалеть? Похоже, все нормально.

– Так, ситуация стрессовая, – пробасил Степан Степанович. – Инесса Евгеньевна, пойдемте по парку, Инна ведь все равно с нами гулять не будет.

– Я с вами не пойду, папа денег мне подбросил, я в магазин пойду. Пока! – махнула им рукой Инна и исчезла за поворотом.

– Степан Степанович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?

– Круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.

– А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?

– Были бы деньги – резчики найдутся.

– Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.

И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха, радуясь тишине и собственному спокойствию.

Анфиса позвонила на мобильный Степану Степановичу, который в это время гулял с Инессой Евгеньевной по парку, приближаясь к дому. Навстречу им шел Платон. В кармане Степана Степановича звонил мобильный телефон. Инесса Евгеньевна остановила Платона. Он был страшен своим выражением лица. Степан Степанович, услышав в телефоне крик Анфисы, побежал к ней в квартиру, благо это было рядом.

Платон, махнув рукой матери, ушел быстрым шагом в неизвестность.

Степан Степанович поднялся на лестничную площадку, увидел лежащего в крови Самсона, взвалил труп на плечи и вынес на чердак.

Анфиса вытерла следы крови и поднялась за ним на крышу. Темнело.

Инесса Евгеньевна пошла вслед за убегающим Степаном Степановичем, дверь в квартиру Анфисы была открыта, она вошла, увидела спящего малыша, больше никого не было… Со стороны глухого торца здания, примыкающего к лесу, Степан Степанович скинул тело Самсона на землю, оно, цепляясь за деревья, ударилось о металлическую ограду. Людей с этой стороны здания не было.

Инесса Евгеньевна сидела с ребенком на руках, качала его на коленях. Она ничего не знала, но тревога пронизывала все ее существо. Степан Степанович взял под руку Инессу Евгеньевну, и они вдвоем вышли из подъезда и направились в сторону ее нового дома, обойдя здание с другого торца. Так она ничего не поняла, и не спрашивала от тяжелого чувства непонятного происхождения.

Утром дворник Зинаида обнаружила труп Самсона. Дверь дворницкой выходила из глухого торца дома. Она проснулась рано утром, вышла с метлой на улицу и чуть не споткнулась о труп. Зинаида сразу вызвала милицию. Она устала от перепалок с сыном Пашей и ушла от него, а, чтобы не снимать квартиру, стала работать дворником.

Красивый мужчина лежал спиной на остром выступе невысокой металлической ограды. Когда его перевернули – для этого его пришлось снять с металлического острого выступа – на спине у него была одна, но глубокая рана…

Детектив Мухин осмотрел тело мужчины, и даже его внимательный взгляд ничего подозрительного не обнаружил. Он подумал, что мужчина сам упал с крыши дома и спиной наделся на металлическое острие ограды, следов насилия не было видно.

Анфиса осталась с ребенком одна, ее трясло, как от озноба, нервное состояние не проходило. Платон не появлялся. Анфиса не выдержала и попросила Инессу Евгеньевну пожить в старой квартире и помочь ухаживать за ребенком. Бабушка стала приезжать в свою старую квартиру и сидеть с внуком. Однажды в дверь позвонили, это оказался детектив Илья Мухин. Он прорабатывал свою версию убийства Самсона. Не мог он поверить в самоубийство великолепного и обеспеченного мужчины. Его наследником становился его дядя, Виктор Сидорович. Но дядю в этом доме никто не видел. Дворник Зинаида сказала, что видела погибшего мужчину с Анфисой, они вместе катали детскую коляску.

Вот такие следы и привели Мухина к Инессе Евгеньевне, сидевшей с внуком. Анфисы дома не было, не было и Платона. Мать его сказала, что он в отпуске и его нет в городе, как и его друга Родиона. Мотив ревности проскочил в голове детектива, уж очень красив был погибший мужчина. Других зацепок к этому делу у него не было. Увидев Анфису, хрупкую красивую женщину, детектив понял, что ей не столкнуть мужчину с крыши и не протащить даже метра.

Анфиса подтвердила еще раз слова Инессы Евгеньевны, что Платон в отпуске вместе с другом Родионом. Мухин твердо знал, что убийство без Анфисы не обошлось, никто больше не был знаком в этом доме с погибшим мужчиной. Он навел справки о Платоне и понял, что тот не мог бы затащить Самсона на крышу: мужчина, сделавший это, должен был быть сильнее погибшего человека. При вскрытии трупа был обнаружен ровный разрез в спине между ребрами рядом с рваной раной от металлической ограды. Появилось предположение, что Самсона убили ножом, а потом сбросили с крыши.

Платон пошел к другу Родиону и покаялся ему в убийстве любовника своей жены. Родион предложил ему уехать в экспедицию в одно интересное место, где люди видели НЛО. Оказалось, что они оба в этот момент были в отпуске, и, следовательно, никто их искать не должен.

Родион за вторичный переезд из квартиры в квартиру взял деньги у Инессы Евгеньевны и поэтому мог помочь другу детства уехать, проблем с документами не возникло. Они ночью покинули город на поезде.

Платон и Родион сошли с поезда раньше на одну остановку, им все равно некуда было идти. Продукты у них были те, что Родион припас для похода на одного себя, прикупить продукты на Платона они не успели. Значит, им надо было подумать о маршруте, на котором бы были населенные пункты с магазинами. Друзья углубились в тайгу. Пошел снег. Это летом! Но скоро снег растаял. Платон плохо переносил лес. Он был горожанин до мозга костей и в лесу вел себя как загнанный зверь. Он готов был вернуться домой и сдаться.

Родион отговаривал Платона от самопожертвования. Он говорил, что в тайге жить можно, надо только привыкнуть к новым условиям существования. Шли они тропами, как звери. Они прятались от встречных людей и на контакт ни с кем не шли. Продукты таяли, кушать на свежем воздухе очень хотелось, а еды было мало для двух взрослых мужчин. Родион предложил Платону забить ножом кабана, зайца – да кого угодно, лишь бы что-нибудь съесть. Спички, зажигалки у них были. Палатка у них была одноместная. Был один спальный мешок. Оставалось для сносного существования разжечь костер и приготовить пищу.

От сильного голода Платон метнул нож в утку. Птица упала. Они долго искали место, куда упала птица, и еле нашли. Они жалели, что у них нет с собой собаки. Утку приготовили на костре, потом съели за один присест и крепко уснули. Проснулись они от странных шорохов.

Девушка с ружьем за плечом, в высоких резиновых сапогах, в штормовке и джинсах палкой пыталась притушить их костер.

– Чего спите, а костер не потушили? Ветер дунет – ни вас, ни леса не останется.

– А ты кто, лесничий? – спросил Платон.

– Нет, дочь лесничего. Утку съели? Где разрешение на отстрел? Вы откуда и куда?

– А без вопросов можно? – спросил Родион.

– Можно, но тогда сделайте так, чтобы я вас здесь больше не видела.

– Этого мы обещать не можем. – сказал тихо Платон.

– Вдруг вы преступники. По тайге в нашем районе объявлен план перехвата двух мужчин, а вас как раз двое.

– Мы приличные люди, точнее, инженеры в отпуске. Меня зовут, впрочем, неважно, как меня зовут. Девушка, Вы лучше подскажите, как можно выбраться из сей великолепной тайги? – спросил Платон.

– Поверю вам. Очень вы похожи на городских, столичных жителей. Если пройдете метров пятьсот по просеке, то выйдете на узкоколейку. Поезд ходит раз в сутки.

– Так Вы на этом поезде приехали? – спросил Родион, которому очень понравилась дочь лесничего.

– Да. Мне сказали грибники, что вас видели. Я приехала посмотреть, какие вы, птицы залетные, и чем занимаетесь.

– А домой завтра вернетесь?

– У меня здесь еще есть дела. Мне необходимо обойти лес. Дело в том, что к нам чужие волки зашли.

– Вы волков не боитесь? – продолжал задавать вопросы Родион.

– А что делать? Надо.

– Не бросайте нас! – взмолился Платон.

Слова о волчьей стае его испугали.

– Я бы вас в полицию доставила, уж очень вы напоминаете тех, на кого перехват объявлен, но у нас в радиусе ста километров полиции нет.

– А откуда Вы знаете про перехват, если полиции нет?

– На почту присылают словесное описание тех, кого разыскивают. Почтальонка лесников предупреждает. У нас тут свои связи.

– А нас не боитесь? Ведь мы похожи по словесному описанию, Вы сами это сказали. – спросил Платон.

– Особенно ты! Признавайся, кого пришил? – девушка наставила ружье на Платона.

– Кого? Любовника жены ножом в спину убил, – и он вытащил нож, потом нажал на кнопку.

– Да, серьезное оружие. Я предлагаю перемирие, а ваши слова принимаю за шутку. Разойдемся красиво, – предложила девушка без страха в голосе.

– Девушка, но Вы теперь много знаете, а здесь тайга, – стал запугивать ее Родион.

– Отец знает, где я. Имейте это в виду! Вас найдут.

– Зачем Вы свалились на нашу голову? – взревел Платон, шлепая ладонью комаров на своем лице.