скачать книгу бесплатно
Помимо знаний их книги помогали овладеть элементарной методологией науки, а также развивать логику. В эпоху тотального интернета и клипового мышления данные навыки стали редкостью. Серебрянской было интересно изучать всё подряд – от истории освоения Арктики до политических взаимоотношений стран Запада и Востока.
Старания молодой студентки были замечены, и её пригласили на годичную практику в Ясенево, где находилась штаб-квартира политической разведки. Этот период ей зачли как дополнительный год службы в армии, и Виктория получила шанс перейти по окончании ВУЗа на постоянную работу в качестве штатного аналитика.
Политическое руководство страны интересовалось множеством тем, среди них главный: кто и как принимает стратегические решения? Данный вопрос касался не столько национальных государств, сколько транснациональных центров силы, а также тайных организаций, которые полностью захватили власть в США, Великобритании, основав вместо военно-политических блоков прошлого (типа НАТО) так называемую Лигу свободного мира.
После восстановления государственности в 2024 году было задержано несколько сотрудников одной из спецслужб РФ, которые, как позже выяснилось, входили в восточноевропейский круглый стол – тайную мировую структуру, имевшую корни в древних оккультных организациях.
Согласно показаниям на допросах, их предшественники вели свою работу со времени Николая Рериха и Вольфганга Мессинга. Расцвет пришёлся на первые годы правления Президента РФ Ельцина. В рамках службы охраны первого лица был создан целый полк специалистов по оккультным наукам, как они сами говорили. Руководил ими некий генерал Мальцев. Затем после двухтысячного года эти ребята окопались также и в Генеральном штабе армии, и в ГРУ.
В уголовном деле фигурирует статья из официального журнала Министерства обороны РФ «Армейский сборник» за февраль 2019 года, где в прокламации «Суперсолдат для войн будущего» прямо указывается на исследования, которые ими проводились. Неофициально это называлось «математизацией шаманизма». Настоящей кладезью «знаний» об этой сфере являлось наследие третьего Рейха, оказавшееся потом в руках визионеров из США, Великобритании, а также у большевиков.
Многие специально учили язык санскрит, чтобы читать в оригинале древние тексты, собранные нацистами во множестве экспедиций. В процессе выяснилось, что нацисты намеревались после их победы во второй мировой войне объявить новую религию, основанную на древних мистических верованиях. Это, в частности, стало известно из записей одного из подразделений Аненербе под названием Зондеркоманде Хе (от немецкого хельма – ведьма). Отдел занимался изучением дел инквизиции Католической церкви, начиная с XVI века, в отношении ведьм и колдунов: интересовали свидетельства инквизиторов, в которых они указывали, какими способностями обладали обвиняемые.
В раннем СССР поиском артефактов занимался большевик Лазарь Каганович. По его приказу, например, в Москве на Проспекте мира разобрали целое здание – башню Якова Брюса, мистика эпохи Петра I, который написал свою чёрную книгу, где якобы расшифровал открытый им эликсир вечной жизни.
Также среди показаний одного из арестованных членов российского круглого стола фигурировали признания в том, что через ноосферу официальные шаманы Минобороны РФ контактировали с членами других круглых столов в Европе, Азии и других частях света. Смех-смехом, но факт состоял в том, что бывшие сотрудники ВС РФ не имели заграничных паспортов, не выезжали за границу и никогда не встречались с теми, кого подробно описывали в ходе допросов.
Таким образом, политический аналитик Виктория Серебрянская в течение нескольких лет проверяла гипотезу о том, что показания членов круглого стола правдивы.
Имея относительно точные профили иностранных членов организации, команда Серебрянской легко их установила. Сложнее было доказать или опровергнуть их причастность к некоей тайной структуре, ведь статус этих людей был запредельно высоким. Некоторые же, наоборот, никогда и нигде не светились. Имперская разведка напрягала все свои ресурсы, и вот к 2038 году точные сведения были собраны и систематизированы.
Названия как такого у оккультной организации не было; наши стали называть её членов визионерами. Они были гораздо древнее, чем какие-нибудь масоны. Более того, налицо имелись все признаки, что масонские организации являлись всего лишь рабочими руками или находились в подчинительном к визионерам положении.
Удалось отследить преемственность визионеров к вавилонским шаманам и древнеегипетским жрецам. Их всех объединяло одно – стремление к абсолютной власти. А главным их препятствием на этом пути стали сначала единобожие, а затем и мировые религии, и прежде всего христианство.
Визионеры были людьми явно выдающимися и способными: они проникали внутрь системы власти, росли там по карьерной лестнице и тайно служили интересам своей организации, расставляя на ключевые позиции вокруг и позади себя нужных им людей – тех же масонов, например, или просто управляемых дураков.
Уже в наше время оказалось, что круглые столы функционировали на всех континентах. Непонятно было только с личностью Великого Магистра. Выяснилось, что он проживал в замке к западу от Лондона. Но его документы оказались оформлены на другого человека, сотовым телефоном и электронной почтой он не пользовался. Вообще было не до конца ясно, как он управлял своими адептами по всему миру: наружному наблюдению ГРУ удалось установить лишь его редких посетителей в парке у гребного канала.
У Великого Магистра охрана была не слабее, чем у британского короля, так что забраться к нему в жилице нашим разведчикам не удавалось. Разве что со спутников следили за его перемещениями по замку через специальную оптику, фиксирующую тепло человеческого тела даже через крышу и стены с большой высоты. Также имелось несколько его фотографий.
Спецотдел боевых киберопераций, аккумулировавший в том числе и знания о Великом Магистре, располагался на западе Москвы в районе Рябиновой улицы. Вокруг бурлили офисные центры, парковки были забиты автомобилями. Сотрудников ГРУ собирали несколько незаметных микроавтобусов, которые курсировали между штабом и метро Кутузовский проспект. Здание усиленно охранялось, внутрь можно было попасть только по пропускам. Под землёй располагалась собственная электроподстанция; крышу здания облепили спутниковые антенны словно огромные белые грибы. Охрана обыскивала каждого посетителя, и если сотрудник приносил по забывчивости какой-либо гаджет, то его необходимо было оставить на входе в специальной камере, не пропускавшей никаких электромагнитных сигналов.
– Доброе утро, Виктория Николаевна. Ваш пропуск, пожалуйста, —
вежливый, вооружённый до зубов охранник через окошко взял электронный ключ Серебрянской и приложил его на свой считывающий аппарат. На зелёном экране возникло «Пропустить». Видеокамера автоматически распознала лицо сотрудника и провела перекрёстную проверку ключа-пропуска.
– Виктория, привет! – сотрудники спешили на свои рабочие места. Серебрянской было едва за тридцать. Государственный курс на омоложение руководящего состава, как было принято говорить, являлся общей политикой Империи в то время.
Виктории поначалу было нелегко: аналитическая деятельность, которой она занималась без малого десять лет, приучает человека к глубокой концентрации. Получаемые сведения «плавают» в озёрах данных, существующих в воображении информационного работника, помогающих быстро в них ориентироваться. Для такого типа работы необходим спокойный характер, рассудительность и умение сосредоточиться на предмете. Руководство же коллективом, путь даже состоящим из высокоинтеллектуальных людей, требует определённого психологического превосходства над сотрудниками, иначе те не станут подчиняться. Есть хорошая поговорка на этот счёт, которую Серебрянская помнила с детства: «хочешь руководить – умей приказывать и брать на себя ответственность».
Удел любого аналитика – это хладнокровие, за которым может следовать психологическая деформация и интровертивность. Единственный способ избежать этого, как Виктории подсказали старшие коллеги – это приобщиться к вере.
Каждое воскресенье, если не было аврала на работе, она вместе с мужем и сыном ездила подальше от шумной Москвы в маленький городок Переславль-Залесский, где посещала сельский храм. Это придавало духовных сил и уверенности в себе. Только через осознание важности служения Богу, Отчизне и семье ей удавалось удерживать в узде добрую пару сотен сотрудников разведки и эффективно их направлять.
На работе Виктория всегда была спокойной и суровой, а дома превращалась в совсем другого человека – весёлого, жизнерадостного и улыбчивого.
Но сегодня Николаевна была задумчивее обычного. Поднявшись по небольшой лестнице, она направилась к лифту. Кабинет Серебрянской находился на последнем этаже. Помимо него там располагалась небольшая квартира, где можно было переночевать в случае необходимости.
Виктория уже пару недель назад перевезла в неё немного личных вещей. Следующие полгода ей предстояло жить на работе.
2041 год. Москва
– Алло, здравствуйте. Могу я поговорить с мистером Молотовым? – приятный женский голос говорил по-английски с американским акцентом.
– Да, добрый день, это я, – ответил Виктор.
– Я рада вам сообщить, что завтра в посольстве США в Москве состоится встреча победителей на грант фонда Фулбрайта.
– Э-э-э, но… – Виктор не мог сообразить, какое он к этому имеет отношение.
– И, да, мистер Молотов, – продолжала американка, – я также рада вас поздравить – вы выиграли грант в номинации «Молодые лидеры мира»!
Студент МГУ был вне себя от ошеломительных новостей.
– Но я не подавал никаких заявок, – вежливо уточнил он.
– Это не важно. Фонд выбирает сам среди зарекомендовавших себя общественных активистов. И, кстати, на встрече планирует присутствовать господин посол, и он будет с вами общаться.
– Ух, ты! – только что начала воплощаться в жизнь мечта Молотова поехать в Штаты. А тут ещё и целый посол с ним познакомится: наверное, Америка, действительно, признала в нем очень перспективного молодого человека, не то, что Россия. Такие мысли в тот момент роились в его впечатлительной голове.
На следующий день приём был назначен на 19.00, но Виктор приехал к зданию дипмиссии за час, чтобы успеть пройти все формальности.
– Добрый вечер, сэр, – натянув профессиональную улыбку, обратился к нему гардеробщик. Все вокруг разговаривали только по-английски.
– Вы пришли немного раньше. Пожалуйста, ожидайте здесь, – американец указал на уютный диван в углу просторной комнаты напротив.
– Спасибо, – ответил студент.
Ему было приятно и в то же время необычно разговаривать на иностранном языке в центре Москвы.
Вскоре начали подтягиваться остальные гости. Это все были сплошь студенты ведущих ВУЗов столицы, ребята явно умные и образованные. У каждого была своя история, но сегодня путь привёл их в американское посольство.
Ровно в семь вечера чернокожий морпех, одетый в парадную форму, открыл двери зала для приёма делегаций. Фуршет начался. Русских студентов угощали дорогим шампанским, фруктами и канапе.
За первые полчаса ребята успели перезнакомиться между собой. Оказалось, что все были студенческими активистами, большинство уже имели за плечами командировки в США или Великобританию; все хотели сделать мир лучше.
Ровно в половину восьмого открылись другие двери, и в зал вошли четверо. Одним из них был посол США – его Виктор сразу узнал по фотографии с сайта посольства. Рядом с ним шла женщина – все подумали, что она болела диабетом, настолько тучным было её тело. И оттого ещё более несуразно на ней смотрелась обтягивающая юбка до пояса и белая блузка с пиджаком, который только подчёркивал её непропорциональные габариты. Зато на этом фоне все остальные американцы смотрелись очень авторитетно.
Она взяла микрофон и, обратившись к замершим в изумлении русским студентам, – её вид слишком нарушал идиллию этого вечера, начала говорить: – Добрый вечер, дорогие друзья, – голос у дамочки был немного визгливым и тонким.
– Меня зовут Джоана Пайнт, я являюсь помощницей его Превосходительства, господина посла Соединённых Штатов Америки здесь в Москве. Я также очень рада вам представить мистера Буша, главного специалиста по работе со студенческими организациями Госдепартамента США, а также его прекрасную ассистентку Клару Грин.
Студенты вежливо зааплодировали, но кто-то при этом неуклюже пролил шампанское на пол.
Минут через пять студенты снова были в восторге, что сам глава дипмиссии подчеркнул важность их персон для развития демократии и защиты прав человека во всем мире и в России, в частности.
Далее слово взял не менее интересный персонаж Тед Буш. Ребята сразу поняли, что дружить надо в первую очередь именно с ним, так как он, как выяснилось из его речи, распределяет деньги на правозащитную деятельность.
Приятный вечер стремительно проходил. Неожиданно Виктора выхватила из толпы мисс Грин и, широко улыбаясь, пригласила в соседний зал – с ним лично хотел познакомиться её шеф. Молотов снова был обрадован вниманием к своей персоне, ничего подобного он раньше не испытывал.
Они с Тедом расположились в удобных кожаных креслах.
– Ну, что, – начал Буш. – Как тебе здесь нравится?
– Я очень впечатлён вашим гостеприимством, – корректно ответил Виктор.
– Я слышал ты выиграл грант Фулбрайта?
– Да, это произошло как-то само-собой. Я очень рад этому, – смущённо ответил студент.
– На самом деле, нет, Виктор. Мы давно наблюдаем за твоими успехами. Я считаю, что ты вполне достоин звания «молодой лидер». Поэтому я лично поставил свою подпись под выделением денег на твою стажировку.
У Виктора на мгновение отвисла челюсть. Уже в который раз за неполные сутки жизнь снова его удивила. Он что-то пробормотал, типа «спасибо». У него чуть не вырвалось «рад стараться», но он вовремя осёкся.
Его переполняло чувство гордости, что, наконец, Молотова так высокого оценили, хотя, с другой стороны, одновременно он не мог отделаться от какого-то странного чувства стыда.
Тед немного подождал, пока его визави возьмёт себя в руки, и продолжил.
– Прежде чем ты поедешь на заслуженную стажировку, ты должен кое-что сделать. Виктор поднял глаза – он был готов.
– Я правильно помню, что ты ведёшь правозащитную деятельность в сфере экологии?
Молотов кивнул.
– Отлично. Нужно помочь твоим коллегам в Великом княжестве Белорусском и Русском. По нашим данным, там серьёзные проблемы со старой атомной электростанцией, построенной более двадцати лет назад. Власти скрывают сильную утечку радиации. Как можно скорее отправляйся в Минск – билет и проживание мы сможем оплатить. Держи связь с Кларой: там на месте готовь активистов, и все выходите на демонстрации в центре города. Надо, чтобы власти перестали нам врать и признали свои ошибки.
– А если они не отреагируют? – возразил Виктор.
– Тогда митингуйте постоянно, призывайте к забастовкам на предприятиях. Необходимо заставить местные власти пойти демократическим путём, пускай учатся вести диалог с обществом.
– Спасибо за доверие, мистер Буш.
Они пожали друг другу руки. Виктор безоговорочно поверил своему новому куратору. Он был готов горы свернуть, чтобы оправдать своё заслуженное, как он думал, возвышение. На этом критическая мысль студента журфака МГУ заканчивалась.
2041 год. Калифорния
Герой исламской республики Иран Ахмад Суфани пользовался большим доверием руководства и уважением коллег. После почти двадцатилетней службы в Корпусе стражей исламской революции он перешёл на должность профессора Тегеранского университета, где преподавал английский язык и европейскую литературу.
Он много раз выезжал в Америку и Европу со своими студентами-филологами; с большим удовольствием посещал с ними западные памятники архитектуры, и с огромным удовлетворением отмечал у своих ребят более глубокие знания, например, европейской классики, чем у их американских визави.
Ахмад любил в свободное время наблюдать волны океана. Но здесь на западном побережье США Тихий океан был не таким родным, как Индийский с тёплым течением.
В городе Санта Барбара, недалеко от которого располагался огромный кампус Стэндфордского университета, профессор иногда гулял по пляжу, вглядываясь в проезжающие мимо машины, дорогие дома, пустившие корни вдоль побережья, и думал о том, почему западная цивилизация, такая богатая и величественная здесь у себя дома, становится до безумия жестокой и воинственной стоит ей столкнуться с другими народами.
Каждый иранец смотрел в школе на уроках истории фотографии давно умершего госсекретаря США Колина Пауэлла, который тряс пробиркой с белым порошком на внеочередном заседании ООН, посвящённым Ираку и её тогдашнему лидеру Саддаму Хусейну. Это было уже очень давно, почти сорок лет назад, но восточные народы накрепко выучили урок – США всегда считали, по-ленински выражаясь, что мир – это война, только другими методами: Ирак в той войне потерял почти один миллион человек.
Ахмад хотел понять глубинную суть этого явления.
– Возможен ли между нами мир? – думал Ахмад. – Изменится ли когда-нибудь Запад?
Профессор любил бывать в Сан-Франциско, проехаться по знаменитому мосту Золотые ворота, на другой стороне которого расположился небольшой городок Саусалито. А если подняться ещё выше на скалу, то можно оказаться и совсем уже в удивительном месте – там есть узкая дорога, проехав которую, попадаешь в длинный тоннель. С обратной стороны спрятался огромный парк, окружённый горами, со своим уникальным микроклиматом. Почти сто лет назад здесь была военная база, а сейчас туристы облюбовали местные хостелы и кемпинги.
Довелось Ахмаду побывать и в Нью-Йорке на месте, где когда-то стояли высокие «башни-близнецы». Их он видел только в фильмах.
Но некоторые старшие товарищи успели посетить небоскрёбы до 11 сентября 2001 года, когда оба здания утонули в общей бетонной пыли. Они рассказывали, что лифты этих небоскрёбов разгонялись и с большой скоростью неслись вверх и вниз, так что их пассажиры, особенно непривыкшие, чувствовали перегрузку и дискомфорт. На последнем этаже можно было выйти на крышу – она казалась огромным футбольным полем. Внизу самолёты заходили на посадку в местный аэропорт. Вдали виднелась крошечная статуя Свободы. Сам же Нью-Йорк был скорее похож на футуристический город будущего.
Ахмад испытывал смешанные чувства обиды и разочарования от того, что между его страной и штатами мир был скорее всего невозможен. С другой стороны, он втайне надеялся, что американцы со временем изменятся, и на планете воцарится спокойствие. Надежда, как правило, иррациональна. Но если есть хоть малейшая возможность сотрудничать, а не воевать, этим необходимо воспользоваться.
Послезавтра профессор Суфани должен лететь в Париж. Его ждали в Институте политических наук французские коллеги с кафедры изучения Востока. Он был приглашённым профессором и должен прочесть десять лекций об американо-иранских программах студенческих обменов, куратором которых он был в Тегеранском университете.
2041 год. Россия/Кипр
Этим вечером муж Елизаветы Коптевой вернулся позже обычного; на лице – лёгкое волнение и ажиотаж.
– Что случилось? – немного волнуясь, спросила она Алексея.
– Все хорошо, – рассыпался в улыбке молодой муж. – Меня в составе делегации через неделю направляют на Кипр. Греки хотят обсудить закупку партии малогабаритных АЭС. А потом начальник сразу даёт мне отпуск на две недели, и мы сможем с тобой вдвоём классно отдохнуть. Только ты и я, – и он хитро улыбнулся.
В девяностые годы XX века Кипр начал быстро отстраиваться на русские деньги; кипрские банки с удовольствием принимали денежные средства из РФ, невзирая на их происхождение, зачастую криминальное.
Десятки тысяч русских, украинцев и белорусов переехали жить на Кипр, женщины выходили замуж за греков. Остров расцвёл. Тем не менее старая Россия не стала расширять культурное взаимодействие, поэтому в кипрских городах всегда чувствовался британский душок.
Лиза и Алексей Коптевы заселились в скромный отель в Никосии, столице Кипра, сразу после окончания переговоров о развитии энергетики на острове. Из окна виднелись величественные горы – там уже стояли турецкие войска; северная часть Никосии находилась под их контролем.
– Ой! – воскликнула Елизавета, выйдя вечером на балкон. Там, где днём на солнце виднелась гора, сейчас сиял огромный флаг Турции, сложенный из мощных прожекторов. Тишина стала зловещей, и даже щебет цикад стал казаться ворчанием.
Днём в Никосии можно передвигаться только с кондиционером в машине: зелени мало, вокруг асфальт и бетон.
– Лёша, что мы тут делаем? Жарко очень и моря нет, – жалобно проговорила Елизавета. – Посмотри, мы тут единственные по улице гуляем. Тебе не кажется, что это неправильно?
– Ну, хорошо, – согласился муж. – Куда поедем?
– Я думаю, нам нужно как следует накупаться в море, нагуляться по набережной, накушаться в кафе и… – она продолжала загибать пальчики. Елизавета была явно мечтательно натурой.
Уже через три дня молодая семья отправилась в туристическую Мекку Кипра город Лимасол. Пары с детьми любили гулять по набережной. Очень удобно покушать в Red Cafe и смотреть, как твои дети играют в десяти метрах на детских снарядах и качелях, а ещё через десять метров плещется чистое синее море.
Пообедав, Лиза и Алексей неспешно прогуливались в небольшой порт до Costa Cafe, где готовили разные сорта сладкого кофе. Прямо из зала со столиками можно было запрыгнуть в свой катер или яхту и отплыть в тёплую бухту.
Киприоты очень дружелюбные и простые люди. Среди них много понтийских греков – потомков выходцев из СССР, точнее из Грузии и Узбекистана. Их туристы узнавали по русской речи и более сдержанной эмоциональности, чем у местных жителей.
После распада Союза греков, проживавших в бывших советских республиках, принуждали к эмиграции, их дома и собственность порой захватывали силой.
Понтийцы, как правило, хорошо говорили по-русски и слабо смешивались с греками-киприотами. По сути, они были частью русской диаспоры и крепко держались друг за друга.
В выходные Лиза и Алексей поехали в лимасольский аквапарк, один из крупнейших в Европе под открытым небом. А рано утром в воскресенье решили сходить на русскую православную службу – Кипрская Церковь выделяла отдельный предел храма в то время, когда там велись греческие службы.
Кипр казался солнечным раем, хотя банковская карточка Алексея сигнализировала о том, что расходы надо держать под контролем: зарплата младшего научного сотрудника не резиновая. Впереди молодых ждали две недели прекрасного и счастливого отдыха.
