скачать книгу бесплатно
– О, это было бы замечательно! Спасибо вам, капитан!
Хокинс дружески обнял ее свободной рукой.
– Вот и хорошо. – Он улыбнулся и осторожно разложил платье в чехле на спинке дивана. – А еще я привез корзину с кексами, печеньем и сосисками в тесте – к завтраку для всех обитателей пансиона.
– Капитан, вы святой! – Сюзанна бросилась обнимать его.
Следующие два часа пролетели незаметно. В гостиной собрались все обитатели пансиона и хозяева, супруги Поттер.
Затем гости уехали в церковь, а Рори занялась завершающими штрихами наряда Сюзанны. К зеленому платью, отделанному серебристыми лентами, она заказала зеленую шляпку – также с серебристыми лентами, – а Афина Мастерсон подарила невесте изящное ожерелье с изумрудами и жемчугом, прекрасно дополнявшее свадебное платье.
Сюзанна долго стояла перед старым мутным зеркалом, но даже и от того, что в нем отражалось, перехватывало горло. Так хорошо она еще никогда не выглядела. Более того, впервые в жизни она производила впечатление женщины, самостоятельно решавшей свою судьбу.
– Вы прекрасны, – с ласковой улыбкой сказала Рори. – Даже прекраснее, чем обычно. Только не вздумайте плакать, а то испортите плоды моих трудов!
Сюзанна весело рассмеялась.
– Сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.
Приподняв юбки, она оглядела свои туфельки – зеленые с серебром. Рори потрудилась на славу, ухитрившись за краткий срок создать такой изумительный ансамбль.
– Хорошо, что сегодня нет дождя, – сказала подруга. – Обидно было бы испортить такую красоту.
Наконец Сюзанна вышла из своей комнатки и стала спускаться по крутым ступенькам – к новой жизни.
Хокинс стоял у двери с двумя теплыми накидками наготове. Та, что для Сюзанны, была бархатная темно-зеленая, украшенная темным мехом (подарок Калли). Каких щедрых друзей она завела!
Экипаж ждал, чтобы доставить их в приходскую церковь. Поездка была недолгой, но и ее хватило, чтобы Сюзанну вновь охватил трепет волнения.
– Вы приняли верное решение. – Рори похлопала по обтянутой перчаткой руке Сюзанны. – Брак – замечательный обычай, а полковник Дюваль – замечательный человек. Хокинс рассказывал, что именно он рисковал больше всех остальных, когда они бежали из подвала, где сидели в ожидании расстрела. Расспросите его как-нибудь об этом.
– Непременно, – отозвалась Сюзанна.
Хоть они с Симоном и не виделись много лет, она вполне ему доверяла и точно знала, что даже если их брак не сложится, у нее все равно будут средства и без мужа жить безбедно.
Но ей очень хотелось, чтобы все у них сложилось удачно. Она считала, что в долгу перед Симоном, и вообще, ужасно устала от одиночества…
Когда они подъехали к церкви, Хокинс взял обеих своих спутниц под руки и повел вверх по ступеням. Этот добрый и чуткий человек обладал храбростью льва, о чем Сюзанна знала не понаслышке. Впрочем, она была уверена, что и Симон так же смел и надежен, как скала.
Наконец они вошли в церковь, и все дальнейшее было словно в тумане: музыка, букеты белых цветов, ее пальцы, судорожно вцепившиеся в руку Хокинса, и Рори, шествующая по проходу между скамьями с букетиком нарциссов – золотистых, оттенка ее волос…
Сердце Сюзанны на мгновение замерло, когда она увидела Симона, ждавшего ее у алтаря рядом с Уиллом Мастерсоном. В алом мундире Симон был так сокрушительно красив, что у нее задрожали колени. Как вышло, что ей повезло стать невестой такого видного мужчины? Ответа на этот вопрос у нее не было. А потом Симон дружески улыбнулся ей – и все вопросы вылетели у нее из головы. Со всех сторон смотрели друзья по пансиону, а также друзья, с которыми она познакомилась благодаря Симону. Среди гостей она заметила супругов Мерсье и других знакомых ее жениха. Сколько нашлось желающих поддержать ее в этот день!
Седовласый викарий поприветствовал их звучным голосом, и церемония началась. Слушая викария и отвечая ему, Сюзанна вдруг поняла, что никогда еще не слышала, как звучат брачные клятвы по-английски. Слова из молитвенника оказались волнующими и чудесными, клятвы – торжественными и внушающими некоторую робость.
Впрочем, строка «своим телом я преклоняюсь пред тобой» звучала совершенно неуместно, если вспомнить о соглашении, которое они с Симоном заключили и которое устраивало их обоих. И теперь им предстояло научиться быть счастливыми вдвоем.
Чета Киркланд знала толк в пышных торжествах: на этой свадьбе не ощущалось нехватки угощений, друзей и тостов за здоровье и счастье новобрачных. И все же Симон был счастлив, когда наконец смог покинуть свадебный пир вместе с женой: они решили провести вечер вдвоем в собственном доме.
Гостиная, соединявшая их спальни, была совсем небольшой, теплой и уютной (за прошедшую неделю он приобрел два уютных кресла, которые велел поставить возле камина). Вернувшись домой, новобрачные разошлись по своим спальням – переодеваться. Симон убрал мундир – он никак не ожидал, что вновь наденет его так скоро после официальной отставки.
Предвкушая тихий вечер, он надел свободные брюки, рубашку и теплый темно-синий халат-баньян. Сюзанна в домашнем платье из мягкой серой шерсти выглядела прелестно, хотя высокий воротник надежно скрывал даже шею. Уютно устроившись в кресле, она выбирала из волос шпильки и в задумчивости смотрела на пламя в камине.
Симон, уже знавший, что она любит красное вино, наполнил два бокала кларетом и поставил на столик между креслами.
– Теперь нам недостает только кошки и собаки, и это упущение будет исправлено в самое ближайшее время, – сообщил он с улыбкой.
Тоже усевшись в кресло, он неспешно потягивал вино, радуясь возможности смотреть на свою прелестную жену. По опыту наблюдений за другими парами он знал, что первые браки зачастую сгорают в огне надежд, страсти и пылкого стремления к общему будущему. Но их с Сюзанной союз будет другим, пусть даже для него он первый.
– Мне так отчетливо вспомнилась ваша первая свадьба… – прошептал он. В тот день Сюзанна была необычайно мила и полна жизни. – Более прелестную невесту, чем вы, просто невозможно было вообразить. Мне жаль, что в тот раз ваши надежды и мечты не сбылись.
Сюзанна расчесала пальцами волосы, и они рассыпались по плечам и спине блестящими волнами.
– Вряд ли хоть у какой-либо из невест сбываются все мечты до единой. Что же до меня… война рушит все планы и мечты.
Симон ждал, что жена скажет еще что-нибудь, но она умолкла, и он задумался о годах, прошедших после ее свадьбы. Интересно, что стало с ее мужем – учтивым красавцем Жаном-Луи, графом де Шамброном? И как она попала в плен, как была продана в рабство? Но самое главное – как выжила всем бедам назло?
Если она не желала рассказывать об этом, ей самой решать. В его, Симона, прошлом тоже было немало событий, обсуждать которые он не хотел. Домашние дела казались более безопасной темой.
– Насколько я понимаю, ваши новые подруги приложили все старания, чтобы снабдить вас гардеробом, приличествующим состоятельной даме, – проговорил он с улыбкой.
Сюзанна тоже улыбнулась.
– Я уже заказала несколько платьев той же модистке, у которой шила свадебный наряд. Она на редкость искусная мастерица. К тому же у нее расторопные помощницы, поэтому все делается очень быстро. Едва они дошили мое великолепное зеленое платье, как принялись за амазонку. Модистка пообещала, что к завтрашнему дню она будет готова. Ведь мы же уезжаем на медовый месяц к вам в поместье… – Последняя фраза прозвучала как вопрос.
– И вам понадобится одежда для верховой езды, – с усмешкой добавил Симон. – С нетерпением жду поездки в Уайт-Хорс. Там я не бывал уже много лет. Это поместье когда-то принадлежало моему деду, и мы надолго приезжали туда летом. Уверен, в конюшнях найдется несколько подходящих, отлично выезженных лошадей.
– Чтобы восстановить давно забытые навыки, мне достаточно и просто смирного послушного животного, – заверила мужа Сюзанна. – Не хочу испортить свою новую амазонку, сразу же вылетев из седла!
– Все утраченное быстро вернется. Вы же прирожденная наездница. Меня всегда поражало ваше умение лаской подчинять себе животных. Вы прямо-таки заклинательница лошадей.
– Была когда-то… – Сюзанна пожала плечами и принялась заплетать волосы в длинную косу. В эту минуту все в ней напоминало о вечной красоте скорбящей Мадонны. – А теперь… Что ж, увидим.
– Вы погрустнели, миледи, – тихо заметил Симон.
После долгого молчания она ответила:
– Да, пожалуй. Немного. Одни жизненные вехи вызывают в памяти другие, и чем старше мы становимся, тем больше их остается в нашем прошлом, Симон. – Она задержала на нем взгляд. – Но я рада, что вышла за вас, так что эта веха, несомненно, хороша.
– Одна из лучших, – убежденно произнес он.
Улыбаясь, Сюзанна перевязала косу тонкой ленточкой и зевнула, прикрывая рот ладонью.
– Свадьбы отнимают немало сил – как приготовление, так и сама церемония. Я не прочь удалиться в постель.
– А утром мы сможем осуществить одну из моих самых смелых брачных фантазий – позавтракаем вдвоем. – Симон поднялся и подал жене руку, помогая встать. – Заранее предвкушаю это прелестное зрелище – вы напротив меня за столом.
– Не питайте чрезмерных надежд! – Ей не требовалась помощь, чтобы подняться, но соприкосновение пальцев было приятно обоим. Сюзанна высвободила руку, чтобы прикрыть рот и снова зевнуть, потом направилась к двери своей спальни. – Спокойной ночи, милорд.
Симон еще не собирался ложиться, поэтому вылил не допитое Сюзанной вино в свой бокал: не пропадать же отличному вину, – но затем, потягивая кларет, вдруг загрустил. И только в тот момент, когда бокал опустел, он наконец-то понял, откуда взялась эта внезапная грусть. Ему нравилось думать о Сюзанне как о своей жене, однако хотелось большей близости с ней, более частых прикосновений. Хотелось бы сжать ее в объятиях – и только потом отпустить в спальню. Хотелось, чтобы ее нежное тело прижималось к нему как можно дольше…
Но отношения между ними еще только зарождались, и он понятия не имел, какого рода прикосновения позволит ему Сюзанна. Она брала его под руку, не противилась и другим подобным жестам, но где проходила для нее граница допустимого – этого он пока не знал.
Чутье подсказывало ему, что действовать следовало неторопливо и постепенно. Едва ли хоть какой-нибудь мужчина был в состоянии по-настоящему понять, чего она натерпелась в гареме, но он никак не мог забыть слова, услышанные от нее при первой встрече: «От моего умения притворяться распутницей и изображать удовольствие зависело, выживу я или нет».
Он согласился на ее условия, потому что отчаянно нуждался в ее обществе, и в основу их брака легло соглашение, что ее тело принадлежало только ей самой.
И все же он желал большего.
Он слышал, как она ходит по своей спальне, готовясь ко сну, и представлял, как раздевается. Зима только началась, поэтому под халат супруга надела теплую ночную рубашку. Негромкий шорох подсказал, что она подбросила совок угля в камин. Потом погас свет, и в ее спальне стало тихо. Симон представил, как она забирается под одеяло и как укрывается им…
Пусть хорошенько выспится и проснется с улыбкой. Может, и ей передалась та же меланхолия, которой в эти минуты томился он сам. Венец ухаживаний – брак, но с него начинался их общий путь, который, как надеялся Симон, продлится до конца жизни. Пожалуй, завтра они могли бы поговорить о прикосновениях и о том, какие из них согласна терпеть Сюзанна.
Положив ноги на скамеечку, Симон мысленно вернулся в детство, проведенное в этом доме. Его любящие родители, обожаемый приемный брат Лукас, целый мир со всеми его возможностями – все это исчезло, и он оставил в прошлом, понимая, что пришло время не оглядываться назад, а смотреть вперед. Для него начинался новый жизненный этап.
Повзрослев, он открыл для себя новые возможности, о существовании которых в детстве даже не подозревал. Он вел успешную агентурную работу в опаснейшей и сложнейшей обстановке, а теперь женился на женщине, которая покорила его сердце еще в те времена, когда был юношей. Оба они с тех пор сильно изменились, стали другими, но все же он надеялся, что со временем они сблизятся. А сейчас рано об этом думать, ведь они женаты всего несколько часов…
Улыбаясь своим нелепым мыслям, Симон решил, что и ему пора ложиться, и уже гасил огонь, когда вдруг услышал горестные душераздирающие звуки, доносившиеся из комнаты Сюзанны. Он замер, напряженно прислушиваясь. Может, ему почудилось?
Нет, эти надрывные рыдания ни с чем не спутать. Симон открыл дверь в соседнюю комнату. Возможно, ей приснился какой-нибудь кошмар…
– Сюзанна… – тихонько позвал он.
Лежа лицом к стене, она пыталась заглушить всхлипывания подушкой, а услышав его голос, сжалась в комочек – словно пыталась стать невидимой.
– Дорогая моя девочка… Симон быстро пересек комнату и лег рядом с женой поверх одеяла. Он не знал, какие прикосновения она готова вытерпеть, но никак не мог уйти, не попытавшись утешить ее.
Симон улегся на бок, обнял жену за талию и привлек к груди. Теплая и мягкая, она не пыталась отстраниться. Сделав глубокий вдох, Симон заставил себя ровным голосом произнести:
– Если вас так расстроил этот брак, мы можем… расторгнуть его, признать недействительным, ведь он не получил завершения.
В ожидании ответа он старался собраться с духом, но Сюзанна молча покачала головой и перевернулась на спину, чтобы видеть его. В тусклом свете, проникавшем в приоткрытую дверь из гостиной, было видно, что ее лицо раскраснелось от слез. Симон почувствовал прилив нежности – настолько острой, что стало больно дышать.
– Нет, – сиплым шепотом проговорила Сюзанна, – этого я не хочу. Возможно, вы – лучшее, что со мной когда-либо случалось. Но сегодняшний день напомнил мне мою первую свадьбу.
Она немного успокоилась, но Симон по-прежнему страдал от сочувствия к ней.
– Думаю, иначе и быть не могло, – сказал он со вздохом. – Вы так радовались в тот день… И были так прекрасны, так влюблены в Жана-Луи… Увидев вас тогда, нельзя было не поверить в силу любви. Я понимаю, что вы не можете любить меня так, как его, но…
– И слава богу! – с горечью и ожесточением воскликнула Сюзанна. – Его я любила со всей глупостью наивной девчонки. Мне льстило, что такой красивый и опытный мужчина выбрал в жены меня. Он говорил, что любит меня, и я ему верила! – Она страдальчески вздохнула. – Надеюсь, впредь Господь не допустит, чтобы я так сглупила!
Растерявшись, Симон спросил:
– Он дурно обращался с вами?
Сюзанна снова вздохнула.
– По его меркам – нет. Ему требовалась в качестве жены богатая наследница, достаточно привлекательная, под стать ему самому, такому распрекрасному. Он уверял, что любит меня, поскольку знал, что я этого хочу. Гордясь своей искушенностью в любовных делах, он следил, чтобы мне нравилось то, что он называл «постельными забавами». – Сюзанна прерывисто вздохнула и передернулась.
Почувствовав, что ей необходимо выговориться, излить душу и избавиться от гнета прошлого, Симон ободряюще подсказал:
– Но?..
Она с трудом сглотнула.
– Поначалу мне хватало страсти, но постепенно до меня дошло, что к любой мало-мальски привлекательной молодой особе женского пола в своей постели он относился бы так же, как и ко мне. Он никогда не видел во мне человека и считал, что его любовницы гораздо интереснее.
Симон мог лишь догадываться, каким мучительным стало это прозрение для преданной юной жены, которая считала себя любимой.
– Значит, он был глупцом и отнюдь не человеком чести.
– В его понятия о чести не входила верность брачным клятвам. Он сам сказал мне это, когда я бросила обвинения ему в лицо, и даже не рассердился. Он держался покровительственно. Похлопал меня по руке и заявил, что скоро я пойму, как устроен наш мир. – Теперь в голосе ее снова звучали гнев и боль. – Более того, он заявил, что после того, как я подарю ему наследника, а еще лучше – двух, я смогу жить так, как пожелаю.
Симон тихо выругался.
– Ваш муж был недостоин вас!
– Возможно. Но он считал, что достоин моего приданого, а оно было немалым… – Сюзанна осеклась, и Симон принялся утешать ее, поглаживая по спине.
Она вновь заговорила срывающимся голосом:
– После нескольких лет брака – детей у нас так и не появилось – он уже подумывал бросить меня. Считал, что я ни на что не гожусь.
– Будь он трижды проклят, этот болван! – воскликнул Симон.
– Этот человек думал лишь о собственной персоне, но очень заботился о своей репутации, иначе просто выставил бы меня вон. – Сюзанна прикрыла ладонью полные слез глаза. – Все еще гадая, как поступить, он решил, что безопаснее и теплее будет в Неаполе, и взял билеты на судно, идущее туда.
Уже догадываясь, что случилось потом, Симон спросил:
– Но вы не добрались до Неаполя, верно?
Сюзанна кивнула и шепотом ответила:
– На наш корабль напали пираты. Предвидя исход схватки, Жан-Луи пообещал матросам-французам щедрую награду, если его увезут прочь на корабельной шлюпке. Многим не терпелось скрыться, и человек шесть матросов вместе с Жаном-Луи сели в шлюпку и попытались сбежать.
– И бросили вас на милость пиратов, – подытожил Симон голосом, дрожавшим от бешенства.
– Да, разумеется. Я не представляла для него никакой ценности, и таким способом было проще всего расстаться со мной. – Она скривила губы. – Мне повезло: пираты просто взяли меня в плен, – а вот Жану-Луи повезло гораздо меньше. Выстрелом из пушки пираты разнесли его шлюпку. Не выжил никто.
– Бедная моя, – прошептал Симон, привлекая жену еще ближе к себе – так, что она уткнулась лицом во впадинку между его шеей и плечом.
Она вздохнула и глухим голосом закончила:
– Окажись мы с вами в подобных обстоятельствах, вы защищали бы меня, пока сами не погибли бы.
– Да, разумеется, – отозвался Симон, стараясь сдерживать гнев, направленный на давно умершего человека. – Но я сделаю все возможное, чтобы мы с вами никогда не столкнулись с такой опасностью.
Сюзанна обняла его, постепенно начиная успокаиваться.
