скачать книгу бесплатно
– Да так… Про всадника одного. Он голову потерял.
– Ужастик, что ли? – заинтересовался дружок. – Ты сколько прочитал? Половина есть?
– Ну, почти, – приврал Антон, – немножко осталось.
– Эх, жаль, – утёр нос рукавом Вовка и повторил: – А то я верёвку достал, еле выпросил.
– Не-а, не могу… Ты знаешь что, готовь пока жерди, я дочитаю и выйду. Ладно?
– Ага, – обрадовался приятель. – Только ты побыстрей.
До самого вечера Вовка свистел и кричал под окном, но Антон не обращал внимания. Книга захватила его настолько, что уже в сумерках он силился разобрать строчки, не сообразив включить свет. Другая книжка была о Робинзоне Крузо. Через два месяца отец насильно отправлял его на прогулку, запрещая читать ночью, украдкой, под одеялом и с фонариком, чтобы не испортил зрение. А «Всадника без головы» Вовка взял почитать, да затерял…
– Беру, тётя Нина.
Он отдал деньги и принялся просматривать другие книги. В это время в здание вошёл невысокий плотный брюнет лет тридцати в белой, украшенной цветным галстуком рубашке. Скосив большие чёрные глаза на книжный лоток, он смахнул ладонью капельки пота с горбатого носа и не спеша поднялся по лестнице.
– Антоша, это кто такой? Я его здесь не видела, – зашептала продавщица.
– Это преподаватель из университета. Он и раньше заходил.
– А-а-а. Всё-таки надо было проверить, а то скажут, плохо дежуришь. Хотя тебе сейчас всё равно.
Через полчаса на вахте раздался звонок: Елена Андреевна приглашала его к начальнику службы безопасности Георгию Сакелаве. Зайдя в кабинет, Антон вытянулся у порога, с любопытством посматривая на своего нового начальника. Он, конечно, видел его раньше, они даже здоровались, но сейчас для него Сакелава был не просто одним из высокопоставленных служащих офисного здания. Напротив хозяина кабинета сидел тот самый преподаватель и пил минеральную воду из запотевшей бутылки.
Сакелава неожиданно крепко стиснул Антону руку и не отпускал, с улыбкой глядя в глаза. Юноша напрягся, сжал зубы, но попытку выдернуть занывшую ладонь не предпринял.
– Силён, бродяга! – Георгий сильно хлопнул его по плечу. – Тогда садись, будем знакомиться.
У Антона подкосились ноги, но он сумел-таки ровным шагом пройти к стулу. Достав из ящика стола пистолет, Сакелава щёлкнул обоймой, неожиданно подпрыгнул и прицелился в настенный календарь с изображением картины Шишкина «Утро в сосновом бору».
– Стоять, кому я сказал! – внушительно проговорил он и неожиданно рявкнул: – Бах! Бах! Бах!
Дунув в ствол, протянул ошарашенному Антону оружие.
– Знакомая пукалка?
– Пистолет 6П35 конструкции Ярыгина. Обойма на 18 патронов. – Похожий ствол он видел сегодня у стрелявшего на площади азиата.
– Молодец! – Сакелава снова хлопнул его по плечу. – Будем работать вместе. Завтра полетишь с нами. Это Денис Борисович Хавицкий, научный работник. Тоже летит.
– Ну, ты, Жора, даешь! – перевёл дух преподаватель. – Медведи-то чем виноваты?
О Хавицком Антон слышал от мамы. Они работали в одном университете. Мать рассказывала о молодом кандидате исторических наук как о человеке с энциклопедическими знаниями. Преподавал Хавицкий историю древнего мира. Ходили о нём разные слухи, – будто он не только участвовал в нелегальных археологических раскопках, но и приторговывал находками.
– Летим в тувинский поселок Аржаан. Будут ещё два бойца. Ваша задача – сопровождение ценного груза, – продолжал Сакелава. – Задание ответственное. В деле заинтересованы важные персоны. Командировка займёт около трёх дней. Отличившихся участников ждёт вознаграждение. Вылет завтра утром. Вопросы есть?
– Никак нет!
Смену Антон сдал в радужном настроении. Жизнь кардинально менялась. Поделившись новостями по телефону с матерью, он договорился со Светланой, своей подругой, отметить событие вечером в баре, у Вовки, сел в автобусе на освободившееся место и стал представлять сцену прощания с ней…
В шестом классе он влюбился в соседку по парте. К тому времени Антон ещё не подрос и сильно досадовал на своё тщедушное телосложение. Светка же была выше его на голову. Их одноклассник Вовка тоже вымахал с коломенскую каланчу; его рыжие космы, как маяк, пламенели посреди класса, притягивая взоры. Он сидел позади, и всё время тыкал Светку в спину конопатым кулаком.
Антон, страдая, всячески старался привлечь её внимание, но никак не получалось. В то время они изучали стихи Лермонтова, и учительница рассказывала о том, что поэт был невысокого роста и оттого всю жизнь смущался женщин, хотя и слыл сердцеедом. «Чем же он привлекал их?» – задумался Антон. Вернувшись из школы, он нашёл в домашней библиотеке томик Лермонтова и наткнулся на такое стихотворение.
Когда бы встретил я в раю
На третьем небе образ твой,
Он душу бы пленил мою
Своей небесной красотой…
Красивыми печатными буквами Антон переписал стихотворение и на уроке тихонько пододвинул листок на другую половину парты. Сердце отчаянно билось; опустив глаза, он в волнении принялся чертить на столешнице узоры. Боковым зрением увидел, как его избранница обернулась назад и торжествующе помахала листочком перед Вовкой. Рыжий схватил бумагу, Антона бросило в жар. Пригнувшись, он выскочил за дверь, не обращая внимания на оклики учительницы.
Весь вечер юный страдалец лежал на кровати и, сглатывая слюну, вспоминал эту сцену. Потом открыл Лермонтова и сразу попал на такие строчки.
Пора уснуть последним сном,
Довольно в мире пожил я;
Обманут жизнью был во всем,
И ненавидя, и любя.
Антону стало так тоскливо, что он незаметно дочитал весь томик до конца. С тех пор поэзия навсегда вошла в его жизнь…
В армии – на дежурствах, после отбоя и даже на «губе» – он украдкой читал замусоленные книжки с оторванными страницами, которые соратники порой использовали по надобности. Особенно радовался поэзии. Легко запоминал прочитанное, рассказывал бойцам разные истории, стихи, объяснял значение слов, за что заслужил прозвище «Профессор» и уважение офицеров. Пользовался облегчённым режимом: ходил в поселковую библиотеку, пропадал в спортивном зале.
Вернулся домой поздоровевшим, и даже Вовка, которого он встретил на следующий день в городском баре, с трудом узнал его. Выскочил из стойки, где наливал пиво крашенной симпатичной блондинке с сигаретой в унизанных перстнями пальцах и долго тыкал его костлявым кулаком в грудь, оглядывая со всех сторон.
– А это Светка. Узнаёшь? – показал он на девушку. Выглядела одноклассница так, будто сошла с обложки модного журнала. Она смерила Антона с ног до головы и ослепительно улыбнулась.
– Ну, ты как, Тоха? – теребил его дружок. – Совсем вернулся? Тогда давай сюда, нам как раз бармен нужен. В ночную смену.
– Да я не умею.
Он взял протянутый бокал, который Вовка наполнил из отдельной бутылки.
– А чего тут уметь-то! Ты, главное, мимо тары не лей, – заржал рыжий. – А здесь, брат, реальные бабки. Таких больше нигде не срубишь. Девочки опять же, то, сё… Да, Светик? – подмигнул он девушке. – И люди серьёзные заходят с хорошими деньгами. Особенно ночью. Да я научу тебя реально лохов стричь.
За стойкой Антон продержался неделю. С работой он справлялся, не гнушался протирать столы, сносил капризы клиентов, а в ответ на хамство выходил в подсобку и с зажмуренными глазами считал до десяти, постепенно разжимая кулаки. Однако так и не смог привыкнуть к шуму, орущему телевизору и табачному дыму, скоро пропитавшему его одежду.
После сумасшедших выходных выложил на стойку ключи.
– Всё, Вова, ухожу. Не по мне это.
Со Светой стал встречаться часто. Она работала в супермаркете. Днём Антон искал работу, а по вечерам слонялся между полок с товаром и наблюдал, как её красивые пальчики с длинными красными ноготками ловко порхают по клавишам кассового аппарата. Они заходили в кафе, прятались в тёмном уголку, и она, покуривая тоненькую сигаретку, учила его целоваться.
Иногда Антон читал стихи, но слушала она напряжённо, опустив голову, а потом рассказывала о подругах из шоу-бизнеса, которые обещали устроить её к себе. Он мало что понимал в этих рассказах, злился на себя, на свою затворническую книжную юность, армию, пытался смотреть и слушать молодёжные программы. А когда спросил у мамы, что такое «гламур», она засмеялась, потрепала его по голове и посоветовала пользоваться словарём Даля.
Поиски работы ни к чему не привели: везде требовались или специалисты, или работники со стажем. Антону было неважно, куда пристроиться, лишь бы не болтаться попусту. Он даже подумывал о том, чтобы организовать бизнес, но сомневался в умении вести самостоятельное дело. А потом получил письмо от сослуживца, который оформился в охранные структуры и советовал сделать то же самое. Антон призадумался: а почему бы и нет, оружие он знал, с основами рукопашного боя знаком, дисциплине обучен, – значит, почти профессионал. Отец решение одобрил. Так он оказался на службе вахтёром в престижном офисном здании…
Вечеринка в кафе не оправдала ожиданий. Света опять без умолка рассказывала о подругах. От табачного дыма и невкусного шампанского у Антона заболела голова, и даже любимое мороженое с клубникой не улучшило настроение. Домой вернулся разбитым и сразу лёг спать.
Под утро неожиданно, словно от толчка, проснулся. За окном ещё не рассвело, у дверей виднелась фигура. Антон вгляделся.
– Мама!? Ты что?
– Ничего, ничего, – она подошла, поправила одеяло. – Что-то тревожно мне, сынок. Может, не поедешь?
– Ну, как так, мама! Ты что говоришь? – начал он возмущённо.
– Ладно, ладно. Спи.
– Всё будет в порядке, мама, – громко прошептал Антон вслед.
Но из командировки он домой не вернулся.
Глава 3
Саранчой мы летим, саранчой на чужое нагрянем,
И бесстрашно насытим мы алчные души свои.
И всегда на врага тетиву без ошибки натянем,
Напитавши стрелу смертоносною желчью змеи.
(К. Д. Бальмонт).
До полутора лет мама воспитывала Антона одна. Гордая девчушка Тамара из отдалённого сельского района легко поступила на филологический факультет университета, а через полгода, праздничным мартовским вечером, возвращаясь из концертного зала, заметила в заснеженном скверике на скамейке сгорбившегося офицера. В тот день тридцатилетний Виктор похоронил свою маму, фронтовичку. Спустя трое суток поезд унёс его на Дальний Восток, к месту службы, а она зимой родила чернявого мальчугана, но на звонки офицера не отвечала, тая необъяснимую обиду.
С ребёнком управлялась легко, – сама выросла в многодетной семье. Братья возили из села мясо, овощи, соленья, ягоду, а сестра приезжала понянчиться. Пытались узнать имя «обманщика», но молодая мать обрывала расспросы. Ровно через год в скверике увидела она своего офицера, жадно рассматривающего прохожих девушек. Понаблюдала за ним, понимая, что ищет её, ждёт, не зная ни фамилии, ни адреса, но что-то мешало ей подойти, и она побежала прочь, глотая слёзы. Назавтра ноги сами привели к скамейке…
В ту ночь она тревожно вглядывалась в спящего сына, а в памяти возникали вихляющий вагон, уходящий на Дальний Восток, невыносимо трудный год, а потом та самая встреча и мартовская капель – звонкая, ликующая, словно детские рукоплескания.
Утром тронула его за плечо:
– Вставай, сынок, пора.
Когда Антон подбежал к вертолёту, группа уже собралась. Экипаж возился у кабины, рядом стояли два здоровых парня в камуфляжах. Сакелава прервал разговор с Хавицким и покосился на опоздавшего. Антон виновато схватил огромные спортивные сумки, подтащил к вертолёту. Один из парней сунул ему руку, буркнул: «Костик», и, почти не касаясь ступеней, прыгнул в салон. Второй отрекомендовался Лёвой, легко приподнял сумку и кинул в проход. За ней последовала вторая. Костик успел поймать обе. Антон подивился силе ребят, хотя и сам в армии отжимал немалый вес.
Вертолёт зашумел, задрожал и тяжело поднялся в облачное небо. Летели молча, – шум двигателей не располагал к разговору. Однако вскоре Хавицкий, вглядываясь в окошко, прокричал:
– Минут через сорок Улаган будет.
– Улаган – это что? – отозвался Антон.
– Гора так называется. Рядом с урочищем Пазырык. Про него, надеюсь, слышал?
– Расскажите.
Достав из портфеля бутылку минеральной воды, историк надел наушники и пошевелился в кресле, словно усаживался на любимого конька.
– Итак, молодой человек… В урочище находится одно из самых больших кладбищ древних захоронений. Почти сорок уникальных курганов. Сверху они засыпались не только землёй, но и камнями. Поэтому в погребениях образовались участки вечной мерзлоты. Лёд в могилах сохранил одежду погребённых, украшения, деревянную утварь и ковры. Уцелели и тела людей. Многие из них забальзамированы. Из Пазырыка в Эрмитаж перенесли сруб с высохшими останками скифского вождя и коней. В вечной мерзлоте нашли мумию скифского воина. И кого бы вы думали?
Хавицкий хитро прищурился.
– Высокого блондина! Это даёт учёным основание считать, что в Азии вплоть до скифских времен жили европеоиды.
Он обвёл спутников торжествующим взглядом.
– В Пазырыке также обнаружены шедевры изобразительного искусства. Они бесценны. В том же Эрмитаже всю стену покрывает войлочное полотнище шатра с цветными аппликациями. А мелкие предметы? Деревянные, кожаные и войлочные украшения, чепраки, сбруйные и поясные бляхи со вставками литого золота, меха или крашеного конского волоса… Такие артефакты сохранились только здесь, в вечной мерзлоте. Вот и подумайте, сколько они могут стоить.
Антон заёрзал от любопытства.
– Денис Борисович, а там, куда мы летим, тоже есть погребения?
– В Аржаане? О, там не просто погребения, мы летим в знаменитую Долину царей. Это местность с сотней могильных курганов, где хоронили только знать. Равной ей нет в мире. Знаменитая египетская Долина царей раз в десять меньше её. Находки из Аржаана заставили учёных пересмотреть историю человеческой цивилизации. Один из курганов был сооружён во второй половине VII века до нашей эры. Это величайшее открытие! Какие события приходят на память об этом периоде истории? Древняя Греция? Но она ещё даже не образовалась. Только-только начали возвышаться Афины и Спарта. Доживало последние десятилетия Ассирийское царство, а скифы уже обряжали царскую чету в золотые украшения.
Хавицкий достал из портфеля папку.
– А две недели назад там было совершено очередное сенсационное открытие. Тут у меня вырезки из свежих газет. Так… Начало пропустим… Это тоже к делу не относится… Так, отсюда. «Но каково было потрясение археологов, когда в глубине земли открылся сруб из брёвен лиственницы, а потом не тронутое никем погребение. На полу лежали костные останки двух людей: мужчины и женщины. Судя по тому, во что они были когда-то одеты, археологи сразу поняли: это «царское» захоронение скифов. Они буквально тонули в грудах золотых бляшек, фигурок зверей и животных, золотых пластин, некогда украшавших, по-видимому, одежду. Женский головной убор венчали золотые шпильки, одна из которых представляла скульптуру стоящего оленя. В районе шеи и груди лежало множество золотых подвесок, бусы и серьги с драгоценными камнями…».
Костик, присвистнув, переглянулся с напарником. Антон заволновался:
– Денис Борисович, а мы увидим эти находки?
– Увидим, – ответил вместо историка Сакелава. – Обязательно увидим, если постараемся. А сейчас попрошу запомнить: в дороге выполнять мои распоряжения беспрекословно. И без опозданий. Понятно, младший сержант Горчаков?
– Так точно, – уныло ответил Антон, закрыл глаза и привалился к борту. В салоне стало прохладно, шум постепенно убаюкивал его, тело охватило сонное оцепенение, он задремал.
Приснились ему сокровища. Золотые предметы с драгоценными камнями грудой лежали в тёмном, похожем на пещеру, помещении, и даже стены его подсвечивали радужными красками. Вдруг полутьма озарилась ярким светом, и вошла ангельской красоты юная девушка: её длинные жёлтые волосы обрамлял золотой обруч, на высокой хрупкой шее висело ослепительное ожерелье, изящные ручки украшали сверкающие золотые браслеты. Она подняла узенькие ладошки, и пещера содрогнулась с ужасным грохотом…
Вздрогнув, Антон открыл глаза. Вертолёт встряхнуло ещё раз, потом ещё, и он приземлился. Вокруг раскинулась степь, окружённая плавными изгибами смутно проступающих в голубоватой дымке холмов. В тусклом небе кружила чёрная птица, пахло выжженной растительностью.
Они поднялись на середину поросшей редколесьем возвышенности и, спрятавшись от ветра, разбили лагерь между тощими сосёнками и берёзами. Отсюда хорошо просматривались окрестности. Долина Царей казалась бесконечной плотью, на которой, подобно опухолям, застыли курганы в ожидании вскрытия. Позже Антон узнал, что нетронутых захоронений почти не осталось. Три тысячелетия земля подвергалась разбоям кладоискателей – от алчного кочевника с лопатой до цивилизованного дикаря с бульдозером и металлодетектором. Во многих погребениях зияли едва заросшие чёрные штольни, словно следы от больших могильных червей.
К вечеру спустился туман. Сакелава с Хавицким отправились вниз, в долину. Бойцы соорудили кострище. Антон натаскал валежнику, а потом решил прогуляться. Когда в сумерках возвращался к палатке, увидел на склоне три фигуры. Слева от историка в подпоясанном синим кушаком халате шёл невысокий человек, узкие глаза которого терялись на широкоскулом жёлтом лице.
– Это Коля. Абориген и чабан. Коля охранял золото, – протягивая руки к костру, сообщил Сакелава. – Давай, Коля, колись. Куда золото дели?
Местный житель кое-как говорил по-русски. С трудом выяснили, что собрали находки недели две назад. Именно тогда, после обнаружения артефактов, археологи наняли охрану. А поскольку денег для этих целей обычно в экспедициях не бывает, обратились к Коле, который за похлебку и чай охранял многомиллионное богатство с двустволкой в руках. Позавчера золото увезли, как сказал чабан, «в банка».
Когда он нарисовал на земле эту «банку», похожую на дом, Хавицкий предположил, что сокровища могли увезти в посёлок, в местное отделение банка.
– Уплыло золотишко, а остатки «шакалы» доберут, – уныло почесал в затылке Костик.
