скачать книгу бесплатно
И, судя по бряцанию, солдат отошел, но недалеко.
Интересно, сколько бойцов ее охраняют? Только этот? Или целый взвод?
Она поставила поднос на пол и уселась перед ним, скрестив ноги. Одним взглядом охватила содержимое: бумажный стаканчик с водой и бумажная тарелка с двумя батончиками, тремя желтыми помидорами, половинкой огурца и кусочком оранжевой дыни. Ни вилки. Ни ножа. Ни приправ.
Она вздохнула. Батончиками она была сыта до конца жизни, но по крайней мере ОВК надумало ее кормить, и свежие овощи-фрукты – приятное разнообразие. Угощаясь, Кира задумчиво присматривалась к той щели в двери. Значит, через нее могут проходить внутрь и наружу какие-то предметы, не создавая угрозы взрыва. Если она просунет в швы вокруг щели волокна чужи, может быть, сумеет как-нибудь отключить ток на наружной стороне камеры…
Нет! Она же не собирается бежать. Не в этот раз. Если Кира – или, точнее, Кроткий Клинок – может пригодиться Лиге, то она обязана остаться тут. Пусть они все и гады.
Доев, Кира покричала под дверью, и, как и было обещано, солдат вернулся и забрал поднос.
После этого она стала расхаживать по камере, но от стены до стены было всего два с половиной шага, так что Кира вскоре бросила это занятие и вместо этого принялась отжиматься, приседать и делать стойку на руках, пока не избавилась от излишков нервной энергии.
Только закончила – свет над головой потускнел, появился красный оттенок, и через минуту камера погрузилась в почти непроницаемую темноту.
Хотя Кира уговаривала себя не волноваться и не зацикливаться на одной мысли и хотя ее должна была бы сморить усталость, заснуть не получалось. Слишком много событий произошло в этот день, и теперь не удавалось расслабиться, соскользнуть в беспамятство. Мысли носились по кругу, всякий раз возвращаясь к жутям, а пользы в этом никакой не было. Да и удобно на твердом полу не устроишься даже с помощью «скинсьюта».
Кира сосредоточилась на задаче дышать медленно. Больше она ничего сейчас не контролировала, но это оставалось в ее власти. Постепенно замедлился пульс, расслабилась шея, и Кира почувствовала, как по ее телу ползет желанная прохлада.
Пока ждала дремоты, пересчитывала грани своей темницы: двенадцать, то есть это… додекаэдр? Наверное, так. В тусклом красном свете стены казались коричневыми, а сама темница напоминала внутренность ореховой скорлупы.
«И считать себя повелителем бесконечного пространства», – тихо усмехнулась она. Видел бы ее сейчас Грегорович. Уж он бы оценил эту шутку. Хоть бы с ним все было в порядке! Если не станет задирать военных, может, отделается штрафом и замечаниями. Корабельные разумы слишком ценны, их обычно не списывают «на берег» даже за довольно серьезные нарушения. Но если он будет нести вздор, как порой при общении с Кирой, если ОВК сочтет его психически нестабильным, Лига без колебаний выдернет Григоровича из «Рогатки» и запретит ему летать. В любом случае его подвергнут целому ряду тестов на психические расстройства, и Кира не знала, захочет ли Грегорович и сможет ли не выставлять себя сумасшедшим. А если нет…
Она остановилась, недовольная собой. Именно таких мыслей ей следовало избегать. Что будет, то будет. Важно лишь настоящее. Не воздушные замки, не гипотезы. А прямо сейчас надо спать.
Наверное, было уже без малого три утра, когда мозг наконец отключился и позволил Кире погрузиться в блаженное небытие. Она надеялась, что Кроткий Клинок поделится с ней очередным видением, но на этот раз ей снились только ее собственные сны.
4
Свет в камере стал ярче.
Кира резко распахнула глаза и села. Сердце застучало, она готова была куда-то идти – но увидела стены камеры, вспомнила, где находится, зарычала и с размаху ударила себя кулаком по бедру.
Что ж это руководство Лиги так долго возится? Принять предложенную спутниками Щеттер помощь – для этого же не требуется особо ломать себе голову. Что за проволочки?
Она встала, и с ее тела посыпался тонкий слой пыли. В тревоге Кира проверила пол в том месте, где она лежала.
Вроде бы ничего не изменилось.
Кира выдохнула с облегчением. Если бы чужь за ночь проела панель, в любой момент мог бы раздаться взрыв. Видимо, Кроткий Клинок соображал, что к чему. И тоже хотел жить.
– Веди себя хорошо, – пробормотала она.
Снаружи загрохотали удары, напугав Киру.
– Наварес, нам надо поговорить, – объявил Шталь.
Наконец-то.
– Слушаю вас.
– У меня появились еще вопросы.
– Задавайте.
И Шталь принялся задавать вопросы. О Щеттер – была ли майор на вид в здравом рассудке, была ли она такой же, какой запомнилась Кире на «Смягчающих обстоятельствах», и так далее и тому подобное – и о медузах, и об Ищейке, и о Посохе Синевы и еще много. Много вопросов о жутях.
Наконец Шталь сказал:
– Мы закончили.
– Постойте, – спохватилась Кира. – А что с медузой? Как вы поступили с Итари?
– С медузой? – повторил Шталь. – Поместили ее в биоизолятор.
Внезапный страх пронзил Киру.
– Оно… Оно живо?
Кажется, полковник не на шутку обиделся.
– Разумеется, Наварес. Вы нас за полных идиотов принимаете? Пришлось повозиться, но в итоге мы сумели обездвижить вашего… э… приятеля с щупальцами и переместить его с «Рогатки» на станцию.
Хотелось бы знать, каким образом они его обездвижили, но Кира побоялась настаивать.
– Ясно. И что же руководство Лиги намерено с этим делать? С предложением Щеттер, Узла Умов и так далее?
– Этим занимаются компетентные лица, мисс.
Киа заскрипела зубами:
– Полковник Шталь, после всего произошедшего не думаете ли вы, что меня следует включить в эти переговоры?
– Может быть и так, мисс. Но это решаю не я.
Кира сделала пару вдохов, чтобы успокоиться:
– Скажите мне хотя бы, как долго я тут пробуду?
Если ее собираются перевести на корабль ОВК, это само по себе будет ясным признаком того, что Киру возьмут на встречу с Узлом Умов и там она поможет договориться об условиях взаимодействия и союза.
– Вы будете помещены на курьерское судно завтра ровно в десять утра. Вас доставят на исследовательскую станцию «Ла Церн» для дальнейшего изучения
– Простите? – заикаясь, выговорила Кира. – С какой стати… То есть неужели руководство даже не попытается поговорить с Узлом Умов? И кто же будет переводить? Иска? Щеттер? Мы даже не знаем, жива ли она!
Шталь вздохнул, и в голосе его впервые зазвучала усталость:
– Мы не намерены вступать с ними в переговоры, Наварес.
Кира сообразила, что уже этим – сказав ей – он нарушил протокол.
Ужас накрыл ее с головой.
– То есть как? – не веря своим ушам, спросила она.
– Премьер и его советники сочли, что медузы слишком опасны и доверять им нельзя. Hostis Humani Generis[4 - Враг рода человеческого (лат.)], сами знаете. Вы же слышали – об этом объявили до того, как вы покинули систему Шестьдесят первой Лебедя.
– Так что же они собираются делать? – Голос ее упал до шепота.
– Уже все сделано, Наварес. Седьмой флот под командованием адмирала Кляйна отбыл сегодня к той звезде, координаты которой нам сообщила Щеттер. Звезда класса К примерно в полутора месяцах пути. Задача – разгромить медуз, пока они не ждут нападения, и разгромить их так, чтобы мы смогли навсегда забыть об этой угрозе.
– Но… – Столько ошибок было в этом плане, Кира терялась, с какой начать. Военные, конечно, законченные гады, но не идиоты же они! – Медузы заметят приближение Седьмого флота. Они могут выпрыгнуть вам навстречу из сверхсветового пространства раньше, чем вы подойдете на расстояние выстрела. Единственный шанс – убрать нынешнее их руководство…
– Все предусмотрено, мисс, – сурово, как и раньше, ответил ей Шталь. – Мы последние полгода зря штаны не просиживали. Пусть у медуз корабли и оружие помощнее, но уж в чем люди мастера, так это в поиске сиюминутных решений. У нас теперь есть способы помешать им нас заметить – и помешать им выпрыгнуть навстречу. Действуют эти способы недолго, но для наших задач хватит.
– А как же медузы Щеттер? – напомнила Кира. – Узел Умов?
Шталь издал какой-то странный звук. И после этого выговорил напряженно, словно боясь сказать лишнее:
– К назначенному месту встречи отправлена группа охотников-искателей.
– Чтобы…
– Уничтожить их всех.
Кира пошатнулась, как от удара. Особого почтения к правительству Лиги она не питала, но не ожидала от него прямого злодейства.
– Какого черта, полковник? Зачем же…
– Это политическое решение, Наварес. Наше с вами мнение никому не интересно. Было решено, что оставлять в живых лидеров – даже мятежных – слишком большой риск для человечества. Это не просто война, Наварес. Это уничтожение. Истребление. Сначала покончим с медузами и тогда сможем направить все силы на то, чтобы разобраться с жутями.
– Было решено, – повторила она, выплевывая слова с величайшим презрением. – Кем это решено?
– Лично премьером. – После короткой паузы Шталь добавил: – Извините, Наварес. Так обстоят дела.
Полковник двинулся прочь, и вслед ему Кира крикнула:
– К черту премьера! И вас всех!
Она стояла посреди камеры, тяжело дыша, сжимая кулаки. Лишь тут она заметила, что Кроткий Клинок – что вся она покрыта шипами, проткнувшими ее комбинезон. Вновь эмоции вырвались из-под контроля.
– Дура, дура, дура, – шептала она, сама не зная, кого ругает – себя или Лигу.
А потом, успокоившись, – гнев ее сделался ледяным, острым, как скальпель хирурга, – Кира уселась, скрестив ноги, на пол и попыталась продумать ситуацию. Возвращаясь мысленно к разговору, она понимала, что сам Шталь вовсе не одобрял решение премьера. У него были какие-то причины рассказать ей про планы Лиги. Хотя и не вполне понятно, какие именно. Почему-то он хотел ее предупредить.
Но какое это теперь имеет значение! Задуманное руководством Лиги предательство – план истребить Узел Умов – вот что имело значение, а не ее мелкие неприятности. Только появилась надежда на мир (хотя бы с медузами), и премьер загубил эту надежду, даже попытаться не пожелал. Разве попытка такая уж рискованная? К гневу присоединилось разочарование. Кира не голосовала за премьера – никто из колонистов не голосовал, – а он устроит им вечную войну с медузами. Он больше прислушивается к своим страхам, чем к надежде. А страх – это Кира за последние месяцы усвоила – плохой советчик.
Как звать-то премьера? Она не смогла вспомнить даже его имя. Лига тасовала их, словно колоду карт.
Если б найти способ предупредить Узел Умов! Вдруг тогда все-таки сохранится возможность договориться с медузами? Не может ли Кроткий Клинок каким-то образом вступить с ними в контакт? Но нет, любые сигналы, которые испускал ее «скинсьют», похоже, разносились по всей Галактике и были ненаправленными. А если из-за этих сигналов в Солнечную систему пожалуют медузы и жути, будет еще хуже.
А если бы ей удалось сбежать, вырваться – что тогда? Кира не видела файл, который Щеттер переслала Акаве (а «Дармштадт» отправил копию его на «Рогатку), но была уверена, что там содержится контактная информация: время, частота для связи, место и так далее. Однако военспецы наверняка вычистили этот файл с компьютеров «Рогатки», и Кира понятия не имела, удосужился ли Грегорович прочесть его и запомнить.
Если же нет – а полагаться на удачу просто безответственно, – единственной нитью, связывающей их с Узлом Умов, остается Итари. Значит, Кира должна спастись не одна, а вытащить отсюда Итари, доставить инопланетянина на корабль и вылететь вместе с ним из системы, добраться туда, где связь еще не глушат, – и все это время ОВК из кожи вон будет лезть, чтобы ее остановить.
Безумные фантазии, Кира и сама это понимала.
Застонав, она поглядела на грани потолка. Беспомощность терзала ее, как боль. Из всех пыток, какие человек может претерпеть, эта – она была уверена – худшая.
Завтрака пришлось ждать долго. Когда его принесли, Кира едва прикоснулась к еде – живот болел от тревоги. Вернув поднос, она уселась в центре камеры, сосредоточилась, попыталась сообразить, что можно сделать. Если б концертина была при ней! Игра на инструменте помогала лучше соображать.
5
Больше до конца дня никто не приходил. Гнев и разочарование никуда не делись, но скука накрыла их, словно одеялом. Лишившись линз, Кира могла развлекаться лишь собственными мыслями, а они на тот момент были отнюдь не веселые.
В итоге Кира прибегла к тому же средству, каким пользовалась в каждом длительном сверхсветовом перелете с тех пор, как покинула сигму Дракона, – то есть задремала, соскользнула в инертный полусон, в котором Кроткий Клинок мог поддерживать ее силы и готовить к тому, что предстояло.
Так она провела весь день, прервавшись на безвкусный обед и совсем уж невкусный ужин, которым ее угощали солдаты.
А потом свет снова затуманился, сделался красным, и полусон перешел в полноценный сон.
6
По полу пробежала дрожь.
Кира открыла глаза, нахлынули воспоминания о том, что произошло на «Смягчающих обстоятельствах». Наверное, была полночь. Или три часа ночи. Никакой возможности определить время, но Кира пролежала на боку так долго, что бедро болело, а рука затекла.
Снова дрожь, сильнее первой, и странное ощущение – скручивания, как в маглеве. На миг головокружение вынудило ее вцепиться в пол, затем равновесие восстановилось.
Прилив адреналина смыл остатки сна. Объяснение происходящему только одно: кольцевой обитаемый модуль покачивается. Черт. Это скверно.
Она поглядела в камеру.
– Эй! Что происходит?
Никто не ответил.
В третий раз камера сотряслась, свет над головой замигал. Где-то вдалеке послышался грохот – возможно, взрыва.
Кира похолодела. Включился инстинкт выживания, заглушая все прочие голоса. Станцию атакуют. В безопасности ли Кира? Зависит от источника, обеспечивающего электрический ток в стенах камеры, – и это при условии, что ракета или лазерный луч не ударят в саму камеру. Если камера подсоединена к основному реактору, а тот выключится, могут сработать мины. И если случится перепад мощности – тоже могут сработать. Если камера подключена к аккумуляторам, тогда, может, и обойдется. Но риск имеется. Большой риск.
БУМ!
Стены дрогнули, Кира пошатнулась. Свет вновь замигал, сильнее прежнего, и сердце Киры замерло. Одно мгновение она уже считала себя покойницей, но… Вселенная продолжала существовать. Кира продолжала существовать.
Она выпрямилась и посмотрела на дверь.
К черту ОВК и к черту Лигу. Она должна выбраться отсюда.