скачать книгу бесплатно
Не одной крови
Дж.Дж. Пантелли
Он – мой сводный ад, горячий кошмар! Из-за меня ему пришлось уехать из дома и кажется, все это время он вынашивал план мести.Она – мое наваждение, мое проклятие. Но я вернулся, чтобы начать жизнь с чистого листа. И плевать, что придется жить с ней под одной крышей.Они не созданы друг для друга. В их венах течет разная кровь. Но всё же…всё же докажут, что настоящая любовь не знает границ.
Дж.Дж. Пантелли
Не одной крови
ГЛАВА 1. АЛИСА
Старенький ПАЗик снова тряхнуло на очередной выбоине на шоссе. Я поправляю свой рюкзачок, что лежит на моих коленях и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Повезло, что мне досталось место не с солнечной стороны. В автобусе стоит невыносимая жара. Середина апреля в Краснодарском крае уже напоминает о том, что через пару месяцев летняя жара вступит в свои права.
– Бабушка, а, бабушка! А почему город называется Сырое? – позади меня раздается звонкий голос мальчишки лет восьми.
– Не город, а станица, Егорка. Озёр вокруг много – вот и дали люди такое название. – Поясняет бабушка любопытному внуку, а он не унимается.
– Так и назвали бы Озерск, Озерное или Приозерск, а то Сырое.
– Да какая разница, Егорка? Знаешь, какие у меня яблоки? Сейчас приедем, дед баню затопит…
Я закрываю глаза и начинаю дремать под приятный женский голос, что рассказывает мальчишке о том, какими интересными будут его летние каникулы.
Когда мне было пять, мы с мамой точно на таком же старом автобусе ехали в нашу новую жизнь в станицу Сырое. Я с любопытством разглядывала пейзажи за окном. Тогда тоже была весна, и воздух был наполнен сумасшедшими ароматами цветущих садов. Кажется, что этот запах навсегда остался в моей памяти. В тот год в Сыром запустили новые цеха птицефабрики и мама получила место помощника бухгалтера.
– Заживем, Лиска, заживем! – приговаривала она, складывая наши вещи в чемодан.
Бабушка же стояла в дверях нашей с мамой комнаты и с грустной улыбкой наблюдала за нашими сборами. Про своего отца я никогда ничего не знала. Жили мы с родителями мамы. Я, как и все дети, ходила в сад, а мама заканчивала институт. После выпуска она почти год не могла найти более–менее приличную работу и перебивалась мелкими заработками. Но однажды все в нашей жизни поменялось, после звонка ее однокурсницы. Она то и позвала маму работать на птицефабрику.
– Да не причитай ты, мать! Опыта наберётся и вернется в Краснодар. – Успокаивал дед бабушку, когда мы ожидали на платформе автовокзала наш автобус до станицы Сырое.
– Ну, оставила бы, Алиску, Кать? – бабушка крепко сжимала мою ладошку, мечтая только о том, чтобы мама не увозила меня с собой.
– Чего это? Что я кукушка какая–то? Место в саду ей будет, да и в школу ей через два года, мам. Пусть привыкает к новому месту, к новым людям. Да и приезжать мы будем. Сто километров всего, мам. Успокойся уже.
Бабушка отпустила мою руку только тогда, когда мама уже тянула меня к автобусу. В силу своего возраста, я не понимала бабушкину печаль и думала только о том, что в новом детском саду меня ждут новые игрушки.
В Сыром мы с мамой обосновались довольно быстро. Нам выделили комнату в общежитии птицефабрики, мама привела ее в божеский вид и жизнь наша пошла своим чередом. Но уже через год все кардинально изменилось, когда мама меня познакомила с дядей Сережей. Мужчина мне приветливо улыбался, стоя у калитки детского сада. За ним маячил какой–то мальчишка, как выяснялась после его сын – Ян. Я долго не могла поверить, что у человека может быть такое имя. В группе у меня была подружка Яна, а мальчиков с таким именем я никогда не встречала. Но мы очень быстро с ним подружились. Да и дядя Сережа мне сразу понравился. По маминым счастливым глазам я понимала, что она очень рада тому, что все так хорошо складывается.
– Ну вот, Алиска, скоро будем жить в большом доме. В выходные съедем отсюда. Ешь давай, каша стынет.
Я улыбнулась маме и принялась за свой ужин.
***
– Девушка! Девушка! Приехали, конечная!
Я подпрыгиваю на сидении, когда слышу голос над своим ухом. Незнакомая женщина что–то бубнит себе под нос и следует к выходу из автобуса. Все–таки усталость взяла свое и я уснула.
Надеюсь, у Кристи найдётся что поесть. С утра в больнице я съела только какую–то булочку с теплым чаем. Да и есть, особо не хотелось. Ночь без сна в больничном коридоре выжила из меня все соки.
По пути к дому я решаю зайти в школу. Возможно, Кристя еще здесь и мы вместе оправимся домой. Как только я попадаю на школьный двор, приятные воспоминания согревают мою душу. Я тоже училась в этой школе, как и Ян. Что–то сегодня я слишком часто думаю о нем. Сколько лет мы не виделись? Кажется семь. Отгоняю от себя мысли о сыне маминого покойного мужа и ускоряю шаг, приближаясь к зданию школу.
– Алиса? Алиса Аверина? – в коридоре я сталкиваюсь с завучем Светланой Петровной Пановой.
–Здравствуйте, Светлана Петровна. Вот зашла за Кристиной.
Женщина как–то странно улыбается и, держа меня за локоть, отводит в сторону.
– Я, конечно, понимаю, в вашей семье сейчас такое не простое время. Всего год назад бедная девочка потеряла отца, а теперь и мать прикована к постели. Но нужно же что–то делать, Алис. Этот класс выпускной, а Кристина совсем не думает об этом. В начале года мы закрывали глаза на многое. Но вот уже три дня она не появляется на уроках. Классный руководитель намерена поднять вопрос. Ты сама понимаешь.
– О чем вы говорите? – прерываю я поток слов своей бывшей учительницы географии. – Кристя же одна из лучших учениц этой школы.
Светлана Петровна хмыкает и поправляет пучок на своей голове.
– Когда это было, девочка? Твою младшую сестру будто подменили. Но я тебя предупредила, Аверина. Это неприемлемо. У нее все шансы остаться еще на один год в одиннадцатом классе.
Пока я перевариваю полученную информацию, завуч и по совместительству учитель географии спешит скрыться за дверями учительской.
***
Кристину я нахожу в ее комнате. Она беззаботно спит. На часах уже почти четыре часа дня, а она все еще в кровати?
– Кристя! Вставай! – командую я, стягивая с сестры одеяло.
– Мам, ну еще пять минуточек! Мне ко второму уроку. – Мямлит сонная девушка.
– Ты уже все уроки проспала, лягушка ты кудрявая!
Сестра в одну секунду подрывается на кровати.
– Алиска? Ты что ли?
– Ага, кто ж еще, а, лягуха?
– Сама такая! Чего приперлась? Сидела бы и дальше в своем Краснодаре!
Кристя выдергивает из моих рук одеяло и снова устраивается на кровати.
– Маму вчера прооперировали. Ты вообще в курсе? – укор в моем голосе никак не действует на сестру.
– В курсе. Я спать хочу. Легла в шесть утра.
– Чем ты интересно занималась и почему уже три дня пропускаешь уроки?
– Ой, Алиска, не душни! Это мои дела.
Я качаю головой и отправляюсь на кухню в поисках продуктов, из которых можно приготовить ужин.
Что вообще происходит? Мою послушную и правильную младшую сестру будто подменили.
Последний раз я была дома, когда хоронили дядю Сережу, отца Кристи. Потом я вернулась в университет, да еще и нашла подработку в городской библиотеке. Мне было не до поездок. Лишь неделю назад мне позвонила мама и сказала, что приезжает в Краснодар для того, чтобы пройти обследование в онкоцентре. На самом деле она ложилась на операцию. В его голове полгода назад врачи нашли опухоль. Слава богу, она оказалась операбельной. Сейчас я понимаю, что еще не до конца осознала все те новости, что свалились на меня в последнее время. Болезнь мамы, бунт Кристи, что случился совсем не ко времени. Сейчас мы как никогда должны поддержать маму, но мою сестру, словно не волнует ее здоровье.
Мои мысли об академическом отпуске никогда не казались мне такими разумными, как сейчас. Я точно не могу завтра уехать на утреннем рейсе обратно в Краснодар, как планировала. Кристина в свои шестнадцать, видимо еще не готова ко всему, что свалилось на нашу семью.
ГЛАВА 2. ЯН
Я наклоняю голову, чтобы вытащить сигарету из–за уха. Машинально подув на нее, сую в рот. Через секунду горечь перебивает вкус губ Наташки. Она только–только выскользнула за ворота и скрылась за соседским домом.
– У тебя похоже было доброе утро?
Темыч появляется как нежданный гость и просит у меня сигаретку, щелкая пальцами. Я бросаю ему полупустую пачку и сажусь на скамейку возле пристроя, что служит холодным коридором. Он прикуривает и садится рядом.
– Ты в курсе, что Натаха стабильно раз в неделю попадает в отделение за проституцию? Она самая популярная деваха на трассе.
– Плевать.
– Не нравишься ты мне, Майор. Мы каждую неделю мотаемся в город, а ты находишь приключения не выходя из дома. Если Натаха проболтается Варёному, что утешает тебя за бесплатно, он припишет к твоему долгу, еще пару ноликов.
– Да отвали ты, – толкаю Тему и встаю. – Ты че приехал?
– Напомнить тебе про встречу. Ту, на которую нам обоим надо явиться.
– Я помню, мог бы просто позвонить.
Я оглядываю огород и сарай, что дед построил лет тридцать назад и думаю, как бы его так подшаманить, чтоб дотянул до осени. У меня сейчас нет денег на капитальный ремонт.
– Пропустить такое представление? Я ж издалека еще заметил, как Натали тебя облизывала. Советую сгонять в больничку, а то знаешь, устроишь себе Лас–Вегас в трусах.
Я улыбаюсь при упоминании анекдота и инстинктивно почесываю яйца. Темка ржет и повиснув на мне, просит угостить кофе. Выбросив затушенный окурок в дырявое ведро неподалеку, заходим в дом. Не знаю, чтобы я делал, если б мне не досталось это наследство. Пришлось бы другу приютить меня в своей кутузке суток так на пятнадцать, чтоб я придумал, как жить дальше.
***
Я торможу возле аптеки и выйдя из «Мицубиси», оцениваю грязь налипшую на колеса. Долбанные проселочные дороги! На мои матерные выражения, две бабки, спешащие за скидочными товарами в магазин, замедляются и покачивая головами, нарочно громко начинают общаться.
– Да разве можно на такой машине, до по нашим–то дорогам? Поди не местный, раз не знает, какие у нас вёсны бывают.
– Точно–точно, прям как мой Маркуша. Вот наведывался в прошлую субботу…
Они наконец отходят, а я так прикидываю, что Маркуша – это внучок той, что ниже ростом. Мигом скрываюсь в аптеке, где закупаюсь лекарствами, ну и презервативами, мало ли.
На улице, мне приходит сообщение от Темыча. Я удивлен, потому что мы должны встретиться в семь. Прячу покупки в бардачок, завожу двигатель и гоню по знакомому адресу.
За окнами то слева, то справа мелькают деревенские пейзажи. Ближе к центру Воскресенска, что в километрах сорока от Сырого, вырисовываются двухэтажки, благодаря которым поселок, получил звание «поселок городского типа». Я паркуюсь возле полицейского отделения номер три, выхожу из салона и замечаю Жукова, что спускается по ступеням из здания с решетками на первом этаже.
– Как всегда эффектное появление!
– Что за срочность? Договаривались же на вечер.
– У меня тут в кутузке отдыхает братец Варёного.
– И? Решил, что Аркаша простит мне долг в двести тысяч, потому что, его хуесосный брат опять накосячил? Наша песенка стара, начинай сначала.
Темка усмехается и хлопнув меня по плечу, ведет к моей тачке.
– Прокатимся до старшенького, убедимся. Что нам мешает?
– Да ни хрена. Садись.
Мы сваливаем с парковки, если ее так можно назвать и теряемся за домишками, которые словно застыли в советском прошлом.
***
В кафе пусто, не считая Аркаши, его охранников и подружки в леопардовой кофточке. Ее большие глаза, напомнили мне Алиску. Эти синие озера, мне никогда не забыть. И с чего вдруг я о ней вспомнил? Живет там припеваючи с мамашей и моей сестричкой, что взяла гены от матери, а не от моего бати.
– Приятного аппетита, Аркаша. – Темыч двигает стул к столику набитому едой и прежде чем сесть, переворачивает его спинкой вперед.
– Какие люди в Голливуде.
– Я тут слыхал, конечно, сам я не в курсе, но кажись, Семен Семеныч провинился.
Мне хочется рассмеяться от подачи Жука, но я лишь сильнее сжимаю свои кулаки в карманах куртки. Коренастый, что дышит мне в спину, конкретно бесит.
– Семен Семенычу пора получить урок. Тюремная баланда придется ему по вкусу. – Аркаша жует мясо, а его блондинка кончики волос.
– Что же ты так с братом–то. Семья как–никак. Я вот готов помочь, честно. Только у меня есть одно маленькое условие. – Жук показывает пальцами, насколько мала просьба и мужик с тремя волосинками на башке широко лыбится.
– Этот что ль, твое условие? Ты как, Майор? Подстелился под мента, чтоб мне на должок наскрести?
Я делаю шаг, но меня удерживает лапа охранника. Вырубаю его без особых усилий. Пока в глазах Аркаши мечется мысль, как быть дальше, Жук направляет служебный ствол на второго, того что сразу мне не понравился.
– Вы офонарели в край?! – Аркадий Семенович подрывается, но также быстро усаживается обратно. С Темычем шутки плохи. Он хоть так себе сторонник порядка, но погоны на его плечах настоящие. До сих пор не пойму, как связался с ним. При первом знакомстве, у нас много чего не сложилось. Но позже, под хорошую закуску, мы нашли на чем сойтись. Даже выяснили, что учились в одной школе и ошивались с одной компанией. Мир тесен, твою мать.
– Слушай сюда, господин Варенников, – Темыч наклоняется. – Мой друг вернет тебе бабки, но никаких процентов. Согласен?
– У него месяц. Не больше. Потом это уже будут не наши с вами проблемы. – Аркаша берет салфетку, встряхивает ее и засовывает за ворот рубашки. Темка убирает ствол, толкает стул и кивком головы, указывает мне на выход.
– Какого хера ты отключил охранника? – спрашивает он, застегивая куртку.
– Инстинкт самосохранения.
– Такими темпами, тебе придется продать сраный дом, чтоб расплатиться с гандоном.
– Пустишь к себе на ночлег? О, а может закроешь суток на пятнадцать? Как раз будет время мозги вправить.
– Придурок.
Жук закуривает, а я смеюсь, растирая костяшки пальцев, что ломит, после встречи с рожей охранника.
– Ты домой?
