скачать книгу бесплатно
Иринка вцепилась в шею мужика одной рукой, а второй – придерживала сумку, иногда проверяя газовый баллончик. Всю дорогу молилась, чтобы их никто в таком виде не увидел. Иначе бы со стыда сгорела на месте.
Так они вместе добрались до ее дома.
– Здесь?
– Да.
Мужик снова встал на четвереньки, и Иринка наконец с него слезла. Он, бедненький, весь покраснел, испариной покрылся, тяжело дышал, но держался молодцом.
Ну что поделать, коли мужик сумасшедший. Она пожелала ему спокойной ночи и упорхнула в подъезд. Хотя какая ему спокойная ночь с его-то заморочками?
На следующий день, как обычно, возвращается Иринка домой. С работы. Поднимается вверх по дорожке к дому и видит того мужика. Только на этот раз стоит причесанный, в деловом костюме, галстуке, начищенных ботинках. В руках – букет роз.
При виде Иринки шагнул в ее сторону и протянул цветы.
– Хотел извиниться.
Иринка приняла цветы и широко улыбнулась.
– За что?
– За вчерашнее. Понимаете, мы с друзьями играли в карты на желание, и я проиграл.
Она вдохнула аромат роз.
– Может, выпьете со мной чашку чая?
Мужик облегченно заулыбался в ответ:
– С удовольствием. Кстати, – он распахнул перед ней дверь, – меня Серегой зовут.
– А меня – Ирина.
Так моя подруга познакомилась со своим нынешним мужем. Классный мужик, этот Серега. До сих пор ее удивляет.
Малина
Моя дочка Любушка вместе с младшим сыном Кириллом каждое лето уезжают к моей матери. В деревню.
Огромное теплое озеро, песчаный берег. Рядом поле, на котором мирно пасутся коровы и овцы.
Домик моей матери как раз недалеко. Большой, просторный, бревенчатый. С добротной крышей и высокими окнами. Тут же, в огороде, маленькая русская банька. У забора – небольшой сарай. Там хранится сено для скота.
В то лето мои дети собрались как обычно позагорать на крыше сарая. Но не одни, а с подружками. Дашей и Соней.
В тот день солнце пекло, а мои ребятишки не надели панамки. Дочери головушку припекло, и ей стало плохо. Голова закружилась, и она упала с крыши сарая на землю. Прямо в малину.
Дети решили, что Любушка умерла. Испугались. Братик в испуге заплакал и стал обнимать сестру. Просил, чтобы она пришла в себя и не умирала.
Подружки осторожно спустились вниз. Молча вошли в сарай, взяли по лопате и начали копать могилу.
Кирилл начал биться в истерике. Мол, сестренку надо похоронить по всем обычаям. На кладбище. Кричал, что нужно позвать взрослых, чтобы они помогли.
– Заткнись, придурок! – рявкнула на него девочка Соня, продолжая выкапывать могилу посреди малины.
Корни, листва, ветки – им было трудно копать. Поэтому девочки, недолго думая, просто скинули тело в небольшое углубление и принялись закапывать.
Кирилл стоял и, глотая слезы, наблюдал за тем, как его сестру закидывают землей. Даша бросила горсть земли на лицо и громко скомандовала:
– Ты, придурок, что стоишь? Неси скорее цветы, будем на могилку укладывать.
Кирилл бросился выполнять приказ старшей подруги. Но все цветы росли под окном дома. Сынок принялся срывать георгины и гладиолусы.
За этим занятием его поймала бабушка:
– Чего это ты, негодник, такое вытворяешь? Зачем цветы срываешь? Праздник какой?
Кирилл громко запричитал, смахивая слезы с глаз:
– Сестренку хороним у сарая. Вот, несу на могилку.
– Чего? Чего?
Она схватила его за ухо и потащила впереди себя. Он, сжимая цветы в руках, стараясь не уронить, следовал за ней. Ухо болело неимоверно, но он цветы не бросил.
Там, в кустах малины, она застала такую картину. Небольшой холмик земли, из-под которого торчали босые ноги внучки. Сверху – листва и еще какая-то трава.
– Что это? Как у вас ума-то на это хватило, негодники?
Бабушка схватила внучку за босые ноги и вытащила из-под земли. Бросилась слушать ее дыхание. Любушка была без сознания, но дышала.
– Вы же ее живьем чуть не закопали. Изверги!
Бабуля схватила крапиву, что росла вдоль забора, и принялась ею потчевать горе-подружек. Прямо по голым спинам. Со всей дури. От души!
Больше мои дети с этими девочками не дружат. Запомнили этот случай у сарая в малине навсегда.
Школьная линейка
Я никогда не смогу забыть этой школьной линейки. Никогда. Пройдет много лет, и я стану страшным дедом с палкой, но все равно не забуду.
Эта история приключилась с нами в школе, в одиннадцатом классе. Мы как раз сдали все экзамены и готовились получить аттестат.
Но за день до линейки моя одноклассница Вика умерла. Неожиданно для всех. Кажется, у нее от жары остановилось сердце. Прямо на улице, в парке.
В шкафу – приготовленное выпускное платье, белые туфли и цветы для волос. Родители не нашли ничего лучше, чем принести мертвую Вику к нам на праздничную линейку.
В голубом платье, с кудрями и цветами в волосах. Она была красиво подкрашена, с алой помадой на губах. Лежала в гробу, на стульях, рядом с нами.
Мы пили шампанское, ели фрукты в полной тишине, иногда переговариваясь шепотом, каждый раз поглядывая на гроб у стола.
Спустя час к нам подошли родители.
– Всем выстроиться для фотографии на память.
Гроб приподняли. Все дети выстроились в ряд. Фотограф крикнул перед тем, как снять:
– Улыбочку!
Улыбнулись, кто как мог. Гроб опять поставили на стулья. «Веселье» снова продолжилось.
Сейчас эта фотография лежит у меня в альбоме. Наш выпускной класс и мертвая одноклассница в гробу!
Скорая помощь
Поздним вечером в «скорую помощь» поступил звонок. Звонила женщина и, плача в трубку, сообщила, что у нее ужасные головные боли.
По оставленному адресу выехала бригада врачей. В тот день вызовов было много, а на дорогах – пробки. Торопились, как могли, но все же приехали только через час.
Водитель открыл окно, закурил. Молодая врач и пожилой доктор вышли из машины и направились к подъезду. Железная дверь как раз распахнулась, и врачи вошли внутрь.
Лифта не было, и они начали подниматься на пятый этаж. Кругом грязь, на полу бычки, воняет куревом.
Уставшие, наконец поднялись на площадку и позвонили в дверной звонок. Послышались неторопливые шаги. Тишина. Лязг замков.
Дверь медленно отворилась. На пороге стоял подвыпивший мужик в трениках и майке-«алкоголичке». При виде гостей в халатах громко икнул.
– Че приехали?
Врачи растерялись. Не такого приема они ожидали, тем более устали очень, хотелось поскорее завершить вызов и вернуться в машину.
– Нам поступил вызов с этого адреса. Вот приехали оказать помощь. Кажется, у вашей жены головные боли?
Доктор хотел было войти в квартиру, да не тут-то было. Мужик перегородил ему путь.
– Да, ничего у нее уже не болит.
И в подтверждение своих слов продемонстрировал им отрубленную женскую голову. Доктор в ступоре открыл рот, а девушка бросилась бежать вниз по лестнице, на бегу уронив чемоданчик.
Мужик громко рассмеялся и бросил голову в руки доктора. С грохотом захлопнул дверь.
В оцепенении доктор уронил отрубленную голову на пол. Поднял чемоданчик и стал спускаться вниз. На следующий день написал заявление об увольнении.
Заброшенный дом
Был у меня в детстве друг Леха. Мы с ним в какие только передряги не попадали. И в драки с соседскими мальчишками, и в магазин за шоколадками лазили, и шары с водой кидали в прохожих. Все это было ничто в сравнении с тем, что удалось пережить одним пасмурным днем.
Случилось нам как-то забрести на окраину города. Там за бетонным забором стоял желтый двухэтажный дом. Окна разбиты, входная дверь выбита.
Леха приблизился к подъезду и замер.
– Слышишь? Там внутри?
Я прислушался, но ничего не услышал.
– Нет, ничего не слышу.
– Ну как же? Еще послушай.
Чтобы что-то различить, я тихонько вошел в подъезд и прислушался. Кажется, высоко над нами, на втором этаже, слышался шорох.
– Вроде бы кто-то стонет, – прошептал друг Леха и с заговорщицкой улыбкой стал подниматься по ступенькам наверх. – Пойдем посмотрим!
Но я как-то заробел. Не знал, что могу увидеть там. Охватила какая-то неловкость. Тем более что шорохи были какие-то резкие, глухие, странные.
Леха стал тихонько подниматься наверх, стараясь не шуметь. Все время озираясь по сторонам, он пытался увидеть, что или кто издает эти звуки.
В какой-то момент он исчез из вида. Шорох не прекращался. В свою очередь, я волновался за друга. Мало ли что?
Я осторожно подошел к лестнице и заглянул вверх. На втором этаже что-то с грохотом упало. В следующий миг я увидел побледневшего Леху, он опрометью бежал вниз, не различая дороги, не замечая меня. Пробежал по ступенькам вниз и сразу выбежал на улицу.
Я снова посмотрел наверх. Этот непонятный шорох продолжался. Мне стало любопытно, что же такого там увидел Леха, что бросился бежать.
Опираясь о перила, я стал медленно подниматься вверх. Шаг за шагом, по ступенькам все выше и выше, пока наконец не попал на второй этаж.
Передо мной длинный коридор и многочисленные комнаты по обе стороны. Шорох доносился с левой стороны. Я направился на его звук.
То, что я увидел, повергло в глубокий ужас. Чтобы не упасть, пришлось опереться о полуразрушенную стену.
В углу комнаты две огромные собаки поедали младенца. Они рвали его с двух сторон. Один пес тянул за руку, второй – за окровавленную коленку.
Обглоданная голова ребенка валялась тут же под лапами. Все стены, пол и морды собак были в крови.
Звери не обращали на меня ни малейшего внимания. Они вырывали из пасти друг друга куски плоти.
Меня стошнило прямо на стену, у которой стоял. Словно во сне, повернулся и побрел назад к лестнице. Когда вышел из подъезда, то увидел Леху на скамейке. Он молча курил и смотрел стеклянными глазами перед собой.
Домой мы возвращались молча. Никогда об этом больше не заговорили. Никогда.
Учитель труда
Наш учитель труда, Николай Петрович, был мужчина суровый, хотя и справедливый. Мы, ученики восьмого класса, его уважали и почитали. Даже немного побаивались.
В тот день мы, как обычно, сидели на его уроке. Николай Петрович решил нас научить мастерить лобзиком. Как обычно, стоял у доски и рисовал что-то мелом.
Я сидел в аккурат перед ним. Видел не только, что происходило у доски, но и то, что творилось позади.
На задней парте сидел тихий скромный паренек Никита. Обычный мальчишка, каких много. Хорошие отметки в дневнике, тихий голос, опрятная одежда. Все как у всех.
