скачать книгу бесплатно
– Импакто, разумеется, принадлежит Вене, пришёл из Мритска для охраны, а вот рундеры чужие, – тут же произнёс Фил. – Но через Шпеев они не проходили.
– Точно?
Лекрийский не сомневался в полковнике, но имел привычку переспрашивать, требуя доказательств или оснований, на которых базировались выводы.
– Рундеры строят крайне редко, и только по специальному заказу, мой господин. Во всём Герметиконе их не больше двух десятков, и если бы два таких цеппеля пришли в наш сферопорт, об этом говорила бы вся Менсала.
Уверенный тон, а главное, взвешенные слова заставили губернатора признать правоту Фила.
– Пожалуй, соглашусь.
– А это значит, – продолжил контрразведчик, – что рундеры навели не на Сферу Шкуровича, а прямо на планету, что весьма опасно и в разы повышает вероятность катастрофы. А это значит…
– Веня и его свояк готовы пойти на всё ради сохранения тайны, – перебил помощника Рубен. – Сай, ты невероятно зануден в объяснениях.
– Зато точен, мой господин.
В ответ – диковатый оскал, который у Лекрийского считался дружелюбной улыбкой. Саймону старый губернатор доверял и позволял гораздо больше, чем всем остальным приближённым, вместе взятым. Возможно, так бы он относился к сыну, если бы сумел им обзавестись.
– Что мы знаем ещё?
– Около форта Карузо находится точка перехода, – припомнил Фил. Он не готовился к совещанию специально, но обладал великолепной памятью и помнил множество необязательных, а то и просто ненужных на первый взгляд фактов. – Алоиз Холь – известный исследователь Пустоты, можно предположить, что его очередной эксперимент будет связан с нею.
– То есть ты считаешь, что Холь готовит эксперимент? – Рубен промакнул платком правый, особенно загноившийся глаз. – Не получится так, что Мритский нанял свояка для создания какого-нибудь оружия?
В настоящее время между главными провинциями севера – Лекрией, Мритией и Трибердией – действовало перемирие, однако Рубен не сомневался в коллегах по суматошному губернаторскому цеху: если у них появится возможность нанести сильный удар, они нанесут его, невзирая на подписанные договора.
Фил же, как выяснилось, не разделял опасений Лекрийского:
– Рундеры – весьма занятные цеппели, мой господин, они слишком неуклюжи, громоздки и медлительны, чтобы ставить на них серьёзное оружие. А вот в качестве платформ для опытов они зарекомендовали себя великолепно, собственно, для того их и придумали. – Одноглазый полковник выдержал паузу и объяснил источник познаний: – Я читал об этом в каком-то цепарском журнале.
– Ты слишком много читаешь.
– Беру пример с вас, мой господин.
Лекрийский снова оскалился, помолчал, потирая плохо выбритый подбородок – слишком старая кожа сводила на нет все старания лучших цирюльников, – после чего заметил:
– Раньше Алоиз проводил эксперименты на Луегаре.
Что он имел в виду, угадывалось без труда.
– Значит, речь идёт о чём-то необычайно важном, – кивнул Саймон.
– Холь никогда не разменивался на мелочи, но никогда не предпринимал подобных мер безопасности. Если судить по ним, инженер относится к нынешней работе предельно серьёзно.
– Да, похоже.
Менсалийская научная школа приказала долго жить одновременно с началом гражданской войны: беспощадные погромы, которые стали визитной карточкой первых месяцев конфликта, не способствуют развитию академической мысли. Закрывались университеты и школы, разбредались по спокойным мирам преподаватели, уезжали исследователи и естествоиспытатели. Наука и образование показались ненужными, детей в первую очередь учили военному делу, а не алгебре, и теперь планета, которая всего тридцать лет назад строила собственные паротяги, с трудом обеспечивала внутреннюю потребность в людях, обладающих навыком чтения и устного счёта.
Большинство молодых менсалийцев знать не знали, в чём смысл словосочетания «научные исследования», однако Рубен и Фил могли похвастать неплохой подготовкой и понимали, какую опасность могут таить секретные эксперименты знаменитого изобретателя.
Или – какие перспективы.
– Холь явно нацелился на грандиозное открытие. В противном случае он не сумел бы уговорить Веню на столь серьёзную помощь.
– Согласен, мой господин, – склонил голову одноглазый контрразведчик.
– Что это значит для нас?
Лекрийский лично воспитал Саймона и не сомневался, что тот потратит на поиск правильного ответа считаные мгновения:
– Компания наверняка заинтересуется изобретением.
– А Компания умеет быть благодарной, – тут же бросил Рубен.
Для подавляющего большинства обитателей Герметикона данное утверждение звучало как минимум спорным, однако Лекрийский произнёс это убеждённо, ничуть не сомневаясь в его искренности: старик был верным и последовательным проводником интересов Компании на Менсале, за что получил от коллег кличку Галанит.
– Полагаю, Сай, нам придётся рискнуть и разузнать о происходящем в форте Карузо. Нам нужно изобретение Холя, если оно существует, разумеется, и не нужно усиление Мритского.
– Да, мой господин.
– Займись.
На взгляд Лекрийского, совещание завершилось жирной точкой: Фил получил конкретный приказ и должен был немедленно приступить к исполнению. Старик раскрыл лежащую на столе папку с отчётом Интендантского департамента, но тут же отвлёкся на деликатный кашель, который издал одноглазый.
– Ты ещё здесь?
– Есть один нюанс, мой господин, – предельно вежливо произнёс контрразведчик. – Хочу обратить ваше внимание, что нынешнее дело достаточно сложное, причём не в технической части, а в интеллектуальной. Нам будет противостоять светило науки, человек безусловно умный, изобретательный, действующий в команде с известным подлецом Веней…
– Зануда.
– Мы должны понимать, что происходит, мой господин. Нам нужен классный эксперт.
В словах Саймона был определённый резон, однако Лекрийский уже обдумал идею привлечения специалиста и отказался от неё:
– Я не стану обращаться к Компании на данном этапе.
Рубен дорожил репутацией и не хотел выставлять себя дураком.
В Компании ценили победителей, а к старикам относились насторожённо, охотно отправляя на покой тех, кто перестал выдерживать бешеный темп гонки. Если информация о Холе окажется «пустышкой» или же просто не заинтересует Компанию, то поползут слухи, что Галанит уже не тот и на Менсале должен появиться новый, перспективный игрок. А уходить Рубен не планировал.
– Понимаю, мой господин, – кивнул Саймон. – Поэтому я вспомнил о нашем добром друге из Шпеева Уру Клячике, который ведёт дела с авторитетным учёным Руди Йорчиком, уроженцем благословенной Галаны. Уру упоминал, что в последнее время Йорчик частенько навещает Шпеев.
– Что ему здесь нужно?
– Уру отказался уточнять.
– Интересно… – Лекрийский слышал об Йорчике и понимал, что столь значимой персоне нечего делать на опасной Менсале. Глава крупной промышленной корпорации должен отдавать приказы из уютного кабинета, рисковать шкурами подчинённых и приписывать себе их заслуги. Дело, требующее личного присутствия и переговоров с деятелями, вроде Клячика, должно быть необычайно важным, возможно – личным, и очень странно, что сей важный факт прошёл мимо внимания Фила.
– Я могу телеграфировать Уру, – продолжил одноглазый. – И если Йорчик здесь…
– Пригласи его, – кивнул Лекрийский. – Слетай в Шпеев и пригласи лично. Йорчик – большая шишка, к нему нужен подход.
– Да, мой господин.
– А заодно попробуй выяснить, что за дело у него с Клячиком.
* * *
– Переход завершён, господин Йорчик, – громко, потому что после Пустоты всегда получалось громко, доложил капитан Сварчик. – Добро пожаловать на Менсалу, сферопорт Шпеев.
– Да-да… спасибо. – Руди кивнул, словно подтверждая благодарность, после чего извлёк из внутреннего кармана пиджака плоскую фляжку с золотой монограммой на пузе и сделал большой глоток пятидесятиградусного сарильского ликёра на травах. Йорчик знал, что у цепарей считалось дурной приметой пить перед переходом, знал, что они презирали тех, кто пьёт после перехода, не имея другой возможности выгнать из себя остатки страха, знал всё, но ничего не мог с собой поделать – пил. Руди и раньше недолюбливал путешествия между мирами, но, став обладателем величайшей тайны Герметикона, он всерьёз испугался умереть раньше, чем окажется на страницах учебников истории, и потому опасные переходы через Пустоту наводили на Йорчика панический ужас.
А не летать нельзя.
И приходилось пить.
С другой стороны, кого стесняться? Перед кем «держать лицо»? Экипаж «Розы Халисии» принадлежал ему с потрохами, будущее всех цепарей, включая капитана, полностью зависит от его, Йорчика, расположения – настолько хитро составили контракты юристы Руди, – и потому никто из них не осмелится даже пикнуть в адрес благодетеля. А осмелится – тут же станет жертвой доносчиков и вылетит с «Розы» с «волчьим билетом» в кармане и без малейшей надежды отыскать высокооплачиваемую легальную работу на Галане.
– Шпеев к западу, господин Йорчик. Посмотрите направо.
– Я знаю, где он.
Со времени последнего визита на Менсалу прошло меньше месяца, и Руди не успел растерять познаний в местной географии.
– Извините, – смутился капитан.
– Ерунда. – Йорчик сделал ещё один глоток из фляги и повернулся направо, без интереса разглядывая опостылевший сферопорт.
Скучный. Грязный.
Сферопорты по праву считались лицами планет, визитными карточками миров, всегда отстраивались с особенной тщательностью, с желанием удивить и похвастаться, и когда-то Шпеев занимал достойное место в ряду звёздных врат развитых планет Герметикона, однако почти тридцать лет гражданской войны свели усилия предыдущих поколений на нет.
Две массированные бомбардировки избавили город от высоких зданий, башен и красивейшего олгеменского храма Святого Игвара. Штурм, предпринятый объединёнными войсками прульцев и лекрийцев, вдребезги разнёс юго-запад, а знаменитый Верльменский пожар сожрал всю восточную часть Шпеева. Ту территорию до сих пор называли Копотью, и селились на ней исключительно бродяги. После вмешательства Герметикона нападения на сферопорт прекратились, однако город растерял прежний шарм, почти полностью попал под власть Омута и вызывал у Йорчика естественную неприязнь.
Жалкое поселение, наполненное примитивными, тупыми дикарями, сподобившимися устроить бессмысленную гражданскую войну: ничего, кроме презрения, эти полуживотные и их полуразрушенный термитник у Руди не вызывали.
«Роза Халисии» неспешно снижалась, и скучающий Йорчик громко поинтересовался:
– Нам выделили мачту?
Задал вопрос только для того, чтобы не молчать. После перехода Руди любил поболтать.
– Как всегда, первую, – доложил Сварчик.
Самую лучшую и современную, которую менсалийцы берегли для важных персон, к каковым, безусловно, относился магистр инженерных наук, профессор Ибельского университета, действительный член Галанитской академии наук, основатель и председатель совета директоров «ЙГ Механика» Рудольф М. Йорчик. Он вёл прибыльные дела с местными торговцами оружием – в последнее время особенно прибыльные, поскольку удачно перехватил несколько кардонийских контрактов, – не скупился на взятки портовым властям и всегда получал самое лучшее.
– Господин Уру Клячик, как принято, предоставил в ваше распоряжение кортеж с вооружённой охраной, – поведал капитан, изучив поданный радистом листок. – А городской голова Шпеева ждёт на ужин.
– Надеюсь, он перестанет подсовывать мне свою сестричку в качестве выгодной партии, – зевнул Руди. – Эти провинциалы ужасно утомительны.
– Согласен. – Капитан позволил себе улыбку.
– А их женщины – пошлы, неряшливы и плохие любовницы. Судя по всему, менсалийцам на роду написано воевать и убивать, а не получать удовольствие от любви.
– Каждому свое.
– Прекрасное выражение, – одобрил Йорчик. – Каждому своё! Как метко!
Сварчик с достоинством принял похвалу. Руди же глотнул ещё ликёра и плюхнулся в капитанское кресло, сделав вид, что у него приключился внезапный «приступ научной задумчивости». В действительности же Йорчик терпеть не мог даже самого плавного снижения и предпочитал пережидать их сидя и по возможности под хмельком.
Основатель могущественной корпорации «ЙГ Механика» давно злоупотреблял спиртным, и с его помощью неумолимо превращался из не очень спортивного, но ещё цветущего мужчины сорока шести лет в страдающую одышкой развалину с одутловатым лицом, на котором ярко выделялись большие зелёные глаза. Непотускневшие, несмотря на образ жизни. И ещё Руди удавалось сохранять роскошную чёрную шевелюру: длинные, чуть ниже плеч, кудрявые волосы; их Йорчик чаще всего носил распущенными.
– Команду можете отпустить на сутки, – произнёс ученый сразу после того, как швартовочное устройство «Розы Халисии» с неслышным из гондолы лязгом соединилось с причальной мачтой. – Вы тоже свободны, но завтра утром явитесь на доклад.
– Вы остановитесь в «Астория Лепре», – уточнил Сварчик. – Как всегда, губернаторский люкс.
– И позаботьтесь о том, чтобы на этот раз Клячик получил образцы вооружений без задержек, – прохладно бросил Руди. – Я не хочу вновь выслушивать язвительные замечания от туземцев.
Во время предыдущего визита суперкарго перепутал ящики, отправив новейшие «подарки от фирмы» конкурентам Клячика, с которыми Йорчик также имел дела. Суперкарго сейчас безуспешно пытается найти хоть какую-то работу, с ужасом ощущая приближение нищеты, но его судьба Руди не волновала. Руди беспокоился лишь о том, что ему пришлось пережить несколько неприятных минут.
– Прослежу лично, – твёрдо пообещал капитан.
– Очень хорошо. – Йорчик поднялся, сделал шаг к дверям, намереваясь покинуть мостик, но краем глаза приметил нечто необычное и резко повернулся к окну: – Цеппель благотворительного общества «Медикусы Вселенной»?
Впервые с момента завершения перехода Йорчик проявил неподдельный интерес к происходящему.
– Совершенно верно, – подтвердил Сварчик, мельком взглянув на белый, украшенный огромным красным крестом аппарат, медленно направляющийся к дальней мачте.
– Откуда у них цеппель? – удивился Руди. – Вот уж не думал, что у этих побирушек может оказаться в собственности настоящий цеппель.
Несмотря на коммерческие успехи, в характере Йорчика ещё оставались черты рассеянного ученого, умеющего «не замечать» даже то, что лежит под носом. Иногда «плавание» Руди в элементарных или очевидных вопросах ему вредило, иногда, как сейчас, вызывало у окружающих недоумение.
– При всём уважении, господин Йорчик, хочу напомнить, что благотворительное общество «Медикусы Вселенной» располагает довольно внушительным флотом из десятка, если не больше, цеппелей, – негромко произнёс Сварчик. – Главным спонсором общества является Компания. Через подставные фирмы, разумеется. Цеппели же используются там, где по каким-либо причинам нельзя демонстрировать галанитский флаг.
– То есть медикусов на «Доброте» нет? – изумился успевший прочесть название цеппеля Руди.
– Обязательно есть, – качнул головой капитан. – Но при этом они являются кадровыми сотрудниками Департамента, а санитары – отборными головорезами.
* * *
– Восьмая мачта?! – возмутилась Сада Нульчик. – Ты серьёзно?
– Серьёзно, – печально подтвердил капитан Фарипитетчик. – Нам дали её.
– Наверное, ржали при этом?
– Я не слышал.
