скачать книгу бесплатно
– И ты на нее поставил?
– Нет, конечно.
– В таком случае, нам не за что извиняться.
Мужчины негромко рассмеялись.
В отдельном кабинете их было трое: Джехути Винчи, Мози Руфай, большой босс FN23, и его ближайший помощник Узочи Бабагида. Столь значимые люди, за которыми стояло множество готовых на все бойцов, не часто снисходили до встреч с простым посредником – а именно так представился Джа, – однако Винчи рекомендовали настолько серьезные люди, что главари одной из двух самых больших банд Восточного побережья готовы были даже пропустить бой.
– Шампанского?
– Виски.
– Правильный пацан?
– Не совсем.
– В смысле? – удивился главный уголовник.
– Не «бурбон», а скотч, – объяснил Джа, и Руфай с облегчением рассмеялся:
– Это мы стерпим.
Известный гомофобными взглядами Мози оказался любителем дорогих костюмов и шелковых рубашек. Он носил туфли из кожи крокодила, несколько крупных перстней с разноцветными камнями и золотую цепь на шее. Дурной вкус Руфая объяснялся легко: выглядывающие из-под воротника татуировки четко говорили, что начинал Руфай с самых низов и, добравшись до богатства, делал все, чтобы его продемонстрировать.
Его помощник, заместитель, палач и самый верный друг Узочи был пингером и не скрывал этого. Впрочем, скрыть замену черепной коробки сложно, а Бабагида был одним из первых, кто сумел пережить эту процедуру: «Feller BioTech» устанавливала искусственные черепа без гарантий, смертность составляла шестьдесят процентов, но Узочи повезло. Его голову разобрали и собрали заново, и теперь он носил черный, не прикрытый псевдокожей титариумный череп, из отверстий в котором на Джа смотрели искусно пересаженные живые глаза.
Узочи знал, какое впечатление производит, привык наслаждаться смущением собеседников и слегка разозлился, не увидев в глазах Винчи неуверенности.
Впрочем, с тех пор как ему заменили череп, Узочи постоянно злился.
– Ты останешься в маске?
– Она мне не мешает, – легко ответил Джа.
– Не сможешь выпить.
– Мне достаточно подержать стакан в руке.
– Это хороший скотч, – после короткой паузы произнес Бабагида, кивнув на бутылку.
– Тогда я унесу стакан с собой.
Руфай, который как раз закончил разливать виски, поставил бутылку на стол, рассмеялся и потрепал друга по плечу:
– Все в порядке.
– Не люблю, когда люди прячут лицо, – продолжил тот.
– Мне еще с ним жить, – скромно заметил Винчи.
– А я не люблю…
– Узочи, наш новый друг просто не хочет раскланиваться при встрече на балу у мэра, – Руфай демонстративно подвинул стакан гостю и поднял брови: – Не так ли?
– Совершенно верно, – подтвердил Винчи.
– Но если наш новый друг хочет совершить сделку, ему придется показать лицо. А на балу у мэра я первым от него отвернусь.
Условие прозвучало и было принято: Джа кивнул и снял маску.
Он оказался белым – впрочем, это было видно по рукам и шее, – без капли цветной крови, со светло-русыми волосами и короткой бородкой, обрамляющей округлое лицо, которому очень шло добродушное выражение. Глаза серо-стальные, нос небольшой, на щеках – маленькие, едва заметные ямочки, а вокруг глаз – морщинки от бесчисленных улыбок. Винчи напоминал молодого Санта-Клауса в отпуске, однако лидерам FN23 доходчиво объяснили, что перед ними сидит не просто авторитетный, а очень опасный человек.
Который пригубил виски и поднял брови:
– Прекрасно, Мози, действительно великолепный скотч.
– Рад, что он тебе понравился.
В следующее мгновение Джа перевел взгляд на Бабагида:
– Без обид, Узочи, я не хотел никого оскорблять, и если ты счел, что я зашел слишком далеко, – готов принести извинения. Впредь буду осторожнее в высказываниях.
– Не будешь, – эмоции на металлическом черепе не отражались, но по голосу собеседники поняли, что второй уголовник успокоился. – Но я тебя понял, белый, и я это принял.
– Спасибо. А чтобы не показаться дерзким и наглым, я прошу принять в дар пять ящиков знаменитых, любимых вами АК99. Я сбросил файл с указанием, где вы можете их забрать. Пятьдесят стволов и по сотне патронов к каждому.
– Бесплатно? – уточнил Мози.
– Абсолютно.
– В чем подвох? – уточнил Узочи.
– Хочу привлечь ваше внимание.
– Ты и без стволов привлек наше внимание, но с подарком действительно лучше, – Руфай сделал большой глоток виски. – Во всяком случае, хоть что-то останется от тебя на память.
Винчи вежливо посмеялся. Узочи остался бесстрастен.
– Какие новости ты нам привез? – перешел к делам Руфай.
– Хорошие, – неспешно ответил Джа, поигрывая стаканом. – Я смогу сделать то, о чем мы говорили в прошлый раз.
– Ты молодец, – важно произнес Мози. – Но мы еще не приняли окончательного решения.
– Я ни в коем случае не собираюсь вас торопить, – пожал плечами Винчи и с видимым удовольствием сделал еще один глоток виски. – Но я слышал, у вас стали исчезать люди…
– Что? – рявкнул Узочи.
– Откуда ты знаешь? – дернулся Руфай.
И стало ясно, что Винчи наступил на больную мозоль.
– Я веду дела, а не сплю с открытыми глазами, – хладнокровно произнес Джа. – Я знаю, что вы потеряли Бентли, и теперь его территорию пытаются прихватить «guerreros».
– Мы ее удержим.
– Не сомневаюсь. Но важно не то, что вы сумеете отбиться, а то, что у вас пропадают люди.
Бандиты переглянулись. Винчи допил виски, поставил стакан на стол и выразительно посмотрел на Мози. Тот молча взял бутылку.
История их взаимоотношений, еще не сложная, но перспективная, развивалась несколько месяцев и сейчас приближалась к кульминации. Она началась с желания FN23 решить проблему первенства и взять Восточное побережье под полный контроль. Амбициозная задача требовала огромных сил и казалась невыполнимой, поскольку единственный конкурент банды – латиноамериканский клан «guerreros» обладал приблизительно равными с FN23 возможностями. И тогда появилась идея получить поддержку у европейских деловых партнеров Руфая, в распоряжении которых находилось изрядное количество хорошо вооруженных, умеющих воевать бойцов, и на сцену вышел человек, которого Узочи и Руфай знали под псевдонимом Старовиражевич. До сих пор они общались по сети, сегодня впервые увиделись, и бандиты сразу потребовали снять маску.
А это означало, что решение принято.
Или будет вот-вот принято, поскольку лидеры FN23 не могли не знать, что конкуренты из «guerreros» затеяли активную вербовку бойцов в Центральной Америке.
– Какие дела ты ведешь с Сечеле? – вернулся Узочи к старым, давно пройденным вопросам.
– Не только с ним, – уточнил Джа, забирая со стола свой стакан. Он понимал, что лидерам FN23 требуется время, чтобы прийти в себя после упоминания Бентли, и легко согласился повторить пройденное.
– Какие дела?
– В основном – оружие.
– А не в основном?
– Достаточно того, что я плотно занимаюсь поставками оружия, а значит, в моем распоряжении есть подходящий транспорт, – чуть жестче ответил Винчи. – Сечеле поставил передо мной задачу, я взял время на размышление и теперь говорю: я могу ее решить.
– Ты сможешь привезти в Штаты тысячу солдат? – недоверчиво спросил Узочи.
– Сечеле говорил о пятнадцати тысячах, – сделав глоток виски, Джа вернул стакан на стол и принялся сворачивать самокрутку. – С оружием.
– Как ты это сделаешь?
– Благодаря коррупции, мой дорогой Узочи. Или ты думаешь, что я стал удачливым торговцем, потому что старательно скрываюсь от GS?
– Ты не скрываешься от GS? – удивился бандит.
Винчи раскурил самокрутку, пустил к потолку струю ароматного дыма и, глядя в живые глаза железноголового собеседника, спокойно ответил:
– Я с ними сотрудничаю.
И тем заставил Узочи поперхнуться.
– Может, ты в ней служишь? – тихо спросил закончивший размышления Руфай.
– А тебе не все равно? – поднял брови Джа.
– То есть? – растерялся уголовник. А учитывая его положение, в прошлый раз Мози чувствовал растерянность приблизительно шесть лет назад.
– Если бы GS за каким-то чертом понадобилось ликвидировать пятнадцать тысяч европейских голов, GS ликвидировала бы их в Европе. Нет смысла сажать боевиков на корабль и топить… – Винчи глубоко затянулся. – Не забывайте, что корабль сам по себе больших денег стоит.
– То есть GS пропустит судно, под завязку набитое вооруженными бойцами? – изумился Узочи.
– GS и береговая охрана просто пропустят судно, – терпеливо объяснил Джа. – Их не будет волновать, что оно везет – это я гарантирую.
– В чем твой интерес?
– Деньги и развитие бизнеса. Когда вы устроите большую заварушку, мои товары и услуги будут крайне востребованы.
– Но когда мы победим, ты потеряешь крупный рынок сбыта в лице «guerreros», – заметил железноголовый. – Да и мы успокоимся…
– Успокоитесь настолько, что вам перестанет требоваться оружие? – удивился Винчи. На этот раз – не притворно. – Ты серьезно?
– Без оружия мы не обойдемся, – проворчал Руфай, жестом предлагая Узочи заткнуться. – Когда ты сможешь обеспечить поставку?
– В течение двух недель.
– Оплата?
– Вперед.
– Гарантии?
Джа развел руками и приятно улыбнулся. Все было понятно без слов: гарантии в таких делах никто не давал.
Orc archive
Paris ne vaut pas une messe[6 - Париж не стоит мессы (фр.).]
Раньше, до того как мир необратимо изменился, мне нравилось внезапно, без всякой на то причины, просто по зову сердца, бросить дела и отправиться в какой-нибудь город. Иногда – в старинный европейский, тихий, больше походящий на деревню, иногда – в современный китайский мегаполис, или в пыльный, пустынный, плавящийся под знойным солнцем арабский, в котором пять раз в день кричит муэдзин, или в опасные азиатские трущобы, по улицам которых бродят крысы с ножами и крысы с хвостами. Отправиться только потому что захотелось увидеть именно этот город, захотелось побродить по его улицам, послушать голоса жителей, иногда понятные, иногда абсолютно чужие, выпить местного вина или пива, съесть то, что едят все вокруг, переспать с местной красоткой или с той, кого местные называют красоткой, и встретить рассвет на террасе, со стаканом виски в руке и сигарой в зубах.
Встретить расслабленным, успокоившимся, готовым вернуться в большой мир.
Мне нравилось бывать в абсолютно разных городах и через их камень прикасаться к истории: древней, средневековой и современной. Я бродил по улицам, которые видели королей и кардиналов, великих ученых и не менее великих полководцев, президентов, трибунов, революционеров, людей пылких и горячих, мечтательных, отчаянных, смелых, а главное – устремленных в будущее. Я видел города, застывшие и меняющиеся в угоду времени, сохранившие традиции и сделавшиеся безликими, и любовался их жизнью.
Но после того, как мир испоганил некроз Помпео, страсть к путешествиям оставила меня. Потому что сначала жизнь городов сделалась нервной, наполненной злостью и тоской, болью, порождающей жестокость, и ненавистью, результатом которой становилась еще большая боль. А потом, когда прекратились вызванные Помпео бунты и власти установили контроль над территориями, жизнь окончательно изменилась. Она мало где походила на себя недавнюю, даже там, где власть осталась в прежних руках, и я устал угадывать, в каком городе можно отдохнуть и развеяться, а с каким можно только попрощаться.
Мир перестал меня радовать.
Я стал путешествовать только в тех случаях, когда этого требовали дела, воспринимая переезды без удовольствия, как необходимость, но был один город, в который я не мог не заехать. С которым не мог не попрощаться, потому что был обязан ему многим. Старинный город, который барон Осман превратил в блестящую имперскую столицу. Старинный город, в котором я обрел все, что у меня есть, который изменил меня так же, как я изменил мир: сильно, безжалостно и навсегда. В старинный город, который я никогда не любил, но который стал моей страстью.
В город…
Я отправился в Париж.
Прощаться.
