скачать книгу бесплатно
Так с набежавшей слезой на глазах и вошла она в калитку.
Сделав несколько шагов, она услышала высокий голос бабы Маши. – Цып-цып-цып! Ну-ка смотр-ите, что я вам при-не-сла!
Светлана так и замерла на месте, стоило ей только выйти на свет из-за дома и показаться во всей красе. Она так и стояла с улыбкой на лице, переваривая бесконечно дорогой голосок бабы Маши.
Но тут сама баба Маша повернулась и, поправляя свои круглые очки, приблизилась к ней, качаясь во все стороны.
– Не пой-му… – запричитала она, поворачивая набок то влево, то вправо свою голову. – Све-тка ты, что ли?
– Я, баб Маша… Я…. – слёзы счастья брызнули из глаз Светланы, напрочь унеся её в то далёкое детство, когда крёстная её не только подкармливала свежим хлебом, но и спасала от простуды и болячек, нещадно хлеща в бане. И к удивлению Светланы, то ли простуда и болячки боялись её, толи знала она какие-то свои хитрости, но так или иначе, Светка быстро выздоравливала.
– Ну, дак чё ты там сто-ишь-то? – запричитала баба Маша. – Да-вай, про-хо-ди!
Так, согнувшись и переваливаясь с ноги на ногу как маятник, зашагала она домой, на ходу медленно по слогам говоря. – Ва-ня-то мне го-во-рил… Буд-то ты объя-ви-лася… Да я не по-ве-рила! А он го-во-рил, сле-до-ва-те-лем ра-бо-ташь…
– Работаю, баб Маша, работаю… – синхронно шагая маленькими шажками за бабой Машей, она мотала головой всем слогам, вылетавшим изо рта хозяйки.
– Све-тка, исть-то бушь? – повернувшись всем корпусом к Светлане, баба Маша продолжала действовать так же, как много лет назад.
– Ой, спасибо, баба Маша, я поела… Потому не хочу! – немножко растягивая слова на манер бабы Маши, Светлана замахала руками.
– Ну, дак чо… Тол-ды лад-но… – она села за стол, как когда-то это делала, когда кормила Светку, и посмотрела на усевшуюся Светлану пристально. – Миш-ку-то, раз-бой-ника, дав-но не ви-де-ла?
– Так, говорили, будто без вести пропал в Афгане… – ответ сам выскочил из Светланы, невольно вызвав слезу.
– А ты не ве-рь… Бре-шут лю-ди… – подумав, произнесла баба Маша, потому что Мишку любила, хоть и был он соседский. – Го-во-рят, виде-ли ево на куз-не!…
– А я и не верю… – тихо произнесла Светлана, но баба Маша услышала.
И, встав, подошла к бабе Маше и поцеловала её в щёку. – Мне пора идти!
– Про-шшай, доч-ка… – обняв Светлану, баба Маша тихо на ухо ей произнесла. – А Миш-ку-то… Ишши…
Не в силах победить откуда-то взявшуюся тоску, Светлана встала и быстро вышла, на ходу вытирая слёзы…
5.
– Светлана Владимировна, гляньте! – криминалист позвал её рукой, приглашая к берегу реки, когда та вернулась. – След-то здесь не простой!
– И чем же он не простой? – усмехнулась Светлана, которая совсем недавно отошла от воспоминаний детства.
– А то, что один слабее другого… – улыбаясь, ответил криминалист. —Похоже, человек прихрамывает! И обувь-то какая-то древняя… Или самодельная!
Светлану словно иглой в сердце кольнуло от вопроса внутреннего голоса. – А может?
– Нет… Такого не может быть! – начала сама себя успокаивать. – Слишком много времени прошло…
– Но это не всё… – криминалист торжествовал. – Вы гляньте сюда!
И его палец показал довольно большой след от ботинка. – А вот и наш копатель! Я даже слепок сделал… Чуете, каков небольшой след? Такой запросто не смог бы керамикой угробить любого террориста!
– И что это нам даёт? – сомневающаяся во всём Светлана никак не могла успокоиться.
– Вот теперь наши опера и смогут поискать их! – криминалист довольно улыбался. – Хоть какие-то зацепки появились…
А те словно почуяли, что их помощь нужна: с разных сторон, но один за другим появились из-за домов усадьбы. Услышав объяснение криминалиста о том, что нужно сделать, они понимающе кивали головами.
Скоро их уазик трясся по дороге в Балашов, которая была в ямах, как после бомбёжки…
6.
Однако дома их ждал сюрприз: стоило только войти в свой кабинет Светлане, как зазвонил телефон.
– Это следователь Белавина? – несмотря на какой-то треск в трубке, голос женщины был хорошо слышен. – Это прокуратура?
– Да, это прокуратура… И я – следователь Белавина! – ответила Светлана, стараясь через трескотню услышать слова женщины. – Говорите!
– Это из районной больницы… К нам… тут.. пациент поступил с пробитой головой… Хочет видеть кого-нибудь из прокуратуры!
– Хорошо, щаз буду! – подумав, ответила Светлана, но расспросить не смогла – трубку положили.
– Ну, и что ты думаешь по этому вопросу? – как всегда внутренний голос вместо конкретной помощи только сбивал с мысли. – Плюнь… Стоит ли ехать? А что, ежели каждый больной будет требовать следователя?
– Нет… Здесь что-то важное… – Светлана уже собиралась на встречу, интуитивно чувствуя, что это надо сделать…
В больнице её встретила молодая женщина в белом халате и как-то странно посмотрела на неё раз, другой, ведя в палату. Потом, видимо не удержавшись от любопытства, спросила. – Вы Белавина? Не Светлана ли? Не из Падов ли? Что-то в вас есть знакомое от моей подружки Светки Белавиной! Мы вместе с ней на одной парте в школе сидели!
Светлану как током ударило по нервам: она остановилась, повернулась к женщине, и, увидев знакомую улыбку подружки, сама не понимая, вдруг произнесла на одном дыхании. – Томка? Ты ли это?
– Я, Светка… – женщина бросилась к Светлане, целуя её и обнимая. – Где же ты так долго была, подруга моя, любимая?
Слёзы ручьём текли по щекам и закрытым глазам Светланы, которые целовала Томка, а она всё представляла свою подружку маленькой и шустрой…
– Ты, Томка, совсем не изменилась… – только и произнесла Светлана, открывая глаза и обнимая свою потерянную подругу. А из уст сами вылетели слова. – А у меня, кроме тебя, так никогда и не было другой подруги!
Вздохнув и вытерев глаза и щёки, подруги улыбнулись и, отстранившись ненамного, посмотрели друг на друга: вот мы какими стали!
– Если меня не найдёшь в ближайшее время, сама найду и убью! – пригрозила Томка пальцем, улыбнувшись, и, взяв подругу под руку, повела в палату.– Теперь я знаю, где ты работаешь!
Светлана кивнула головой и, вошла в палату, накинув белый халат на плечи…
Она почти не удивилась, увидев невысокого и худого мужчину, обычные ступни которого были прикрыты одеялом. Голова его была забинтована полностью, кроме глаз и рта, а он даже чуть приподнял голову, чтобы приветствовать следователя.
Светлана посмотрела на Тамару и взглядом показала ей, чтобы та здесь больше не задерживалась. Кивнув ей головой, подруга удалилась с сожалением на лице.
Усевшись напротив больного, Светлана спросила. – Чем могу быть полезной?
– Меня звать Борис… Фамилия – Сомов! – представился больной вымышленной фамилией, чтобы замести следы, и закрыл на мгновение глаза. Брови его свелись вместе, а внешние углы губ опустились вниз, выражая скорбь. – Я знаю, вы ищите убийцу… Это я… Вазой! А он на меня с ножом… Я тогда руку завернул, а он упал на свой нож… Я выкопал клад Нарышкиных по карте, которую сам составил на основе расчётов…
Глаза его закрылись, а из них выбежала одна за другой две слезы на бинты. Придавив их рукой, он продолжил.
– Это та самая карта, что была рядом с рукой убитого? – Светлана представила своего криминалиста и то, как тот мучается, разгадывая эту тайну. – А почему вы вложили её ему в руку?
– Да я не вкладывал никакой карты! Я в него запустил вазой… И ножом не ударил! – копатель отвернул голову в сторону, стыдясь глядеть в глаза Светланы.
– Ладно, это итак понятно: для большей вероятности, что его примут за копателя, вы намазали его одежду и сунули ему свою карту и артефакт, так?
– Не совсем так… – согласился больной.– Я, видать, измазал его глиной и песком, когда тащил к двери…
– А для чего «спираль Фибоначчи»? – неожиданно спросила она и увидела огромные от удивления глаза копателя.
– А как вы узнали про спираль Фибоначчи? – прошептал он, с восхищением рассматривая сидящую перед ним женщину. – Про это никто, кроме меня не знает!
– А наш криминалист сразу её узнал… – усмехнулась Светлана, вспомнив про Пал Николаича. – Только остальные значки ему не понятны пока…
– Так вот из-за этой-то карты я и позвал вас… – усмехнулся копатель. – Дело-то в том, что её я составил на основе изучения имения Нарышкиных… Другая, похожая на неё, но без спирали Фибоначчи, была мной найдена в керамической вазе с чьим-то прахом и медным зеркалом…
Он вздохнул и закрыл глаза, но скоро открыл, хитро прищурив их.
– Но сначала я составил для себя такую же карту на основе изучения потайных комнат дворца Нарышкиных в Санкт-Петербурге… И применил к ней спираль Фибоначчи… Видите ли, я в душе математик… И мне захотелось разгадать эту загадку. Сначала долго искал, в каком имении закопан этот клад, а потом, по какой математической формуле можно найти его. Но, когда по спирали Фибоначчи я открыл во дворце потайную комнату, то понял, что труды древних архитекторов не врут: они свои потайные комнаты располагали именно так!
Неожиданно он даже приподнялся, внимательно вглядываясь в лицо Светланы. Но потом, вдруг поник и даже отвернулся.
– Когда же дошёл до имения Нарышкиных в Падах, то понял: клад именно здесь и спрятан по спирали Фибоначчи! – произнёс холодным голосом без всяких эмоций. – Вот и стал разрабатывать разные варианты… Начал проверять реальность расчётов и в одном месте спирали нашёл керамическую вазу, карту и несколько блюдцев. А тут этот бандит… Как вдарил меня по голове доской! Пришлось запустить в него керамику…Он на меня с ножом! Ранил… Я завернул ему руку, как нас учили, с его же ножом! А он упал прямо на руку с ножом… Я испугался… Потом измазал его глиной и песком, когда тащил до двери… Но не смог вытащить из дома на улицу… А когда очнулся – он оказался на берегу…
Он вздохнул.
– Но я ничего не взял: когда очнулся, найденные блюдца я перенёс в другое место… Там оказался подвал и какой-то ящик! Кстати, при этом я убедился в том, что мои расчёты соответствуют расчётам тех, кто закапывал когда-то этот клад…Мне, кажется, в другом месте тоже имеется клад! И он должен быть намного важнее того, что был выкопан мной…
Светлана быстро записывала за ним всё, что говорил он, изредка поглядывая на него.
Он вдохнул больше воздуха: было видно, что ему трудно говорить.
– Вы не заметили, куда упал тот нож? – спросила она, понимая, что имеет дело с честным человеком.
– Там тряпок старых было много… Ищите нож там! – продолжая бормотать, ответил он. – Я видел, как разломалась керамическая ваза… Как из неё вылетело медное зеркало и карта… И пепел….
Видно было, что ему доклад даётся с очень большим трудом, так как он то и дело тёр лоб и глаза. Но тут он открыл их и посмотрел на Светлану.
– Я блюдца и ложки спрятал в подвале, в одном месте… – произнёс он, снова в уже бреду повторяя уже сказанное, и закрыл глаза.
Вошедшая в это время Тамара, подошла к Светлане, и, положив ей руку на плечо и тихо сказал. – Прости, подруга, но ему больше нельзя разговаривать…
Светлана встала, и, повернувшись, пошла к двери. В голове снова всё перемешалось…
– Стойте! – больной поднял руку. – Вот это возьмите…
Светлана повернулась и подошла к больному: в руке его была свёрнутая карта.
– Светка! Здесь главный клад… Нужно разобраться… Сохрани! – он прохрипел из последних усилий. – Успей… До Суховея…
И отключился.
Тамара начала приводить его в чувство, а Светлана уже шла по коридору…
На то, что больной назвал её «Светкой», она даже не обратила внимания, думая, что это была Тамара…
7.
Меж тем к воротам Падовского санатория подкатила иномарка, из которой вышел аккуратно одетый мужчина средних лет с чёрной папкой под мышкой.
Вежливо распрощавшись с охранницей, он проследовал в санаторий, где в кабинете главврача незаметно подсунул под книгу посетителей большую шоколадку, чем совсем подкупил Сонечку.
– Сонечка, доложите Семен Ахкадичу, что к нему адвокат Бехгман! – распорядился он, повернувшись к зеркалу и поправляя свой красный галстук.
Сонечка, услышав такую обходительную речь, да ещё обеспеченную шоколадкой, немедленно выпорхнула из-за своего стола и полетела к своему патрону. Через секунду она воротилась и с обворожительной улыбкой, произнесла. – Шеф ждёт вас!
Посетитель важно прошёл к столу главврача, сел напротив него и молча уставился на главврача, который нервно теребил чистую бумажку.
– Семён Ахкадич… – ехидно улыбаясь прямо в лицо главврачу, посетитель произнёс. – Я от Суховея…
И тут же поправился. – Я от Бермятова Митрофана Ильича!
Главврач чуть не подпрыгнул от имени вора в законе, которого в Балашовском районе знали все уголовники, политики и кооператоры.
– У тебя в имении был убит человек, который ему инвестировал определённую работу… – услышал главврач то, что с одной стороны ласкало его слух (это фраза о том, что имение Нарышкиных стало его вотчиной), а с другой (это то, что был убит бандит Суховея) – пугало.
– Ну, так, вот, Суховей хочет получить плату за то, что в вашем санатохии его лишили дальнейших инвестиций в хазвитие… – нисколько не смущаясь, адвокат излагал требование Суховея. – Я бы хотел знать, ты как собихаешься отдавать: баш на баш… Или – бабками?
– Но я к этому не имею никакого отношения… – начал выкручиваться главврач санатория. – И территория имения Нарышкиных государственная…
– Суховея это совсем не интехесует… – адвокат постучал по полированной поверхности стола своим пальцем с ногтем, смотря прямо в глаза главврачу. – Так что же мне сказать Суховею? Баш на баш? Или бабки?
– Что значит «баш на баш»? – попытался выкручиваться главврач. – Кто-то убил вашего человека, а я, выходит, должен рассчитываться… И чем?
– Телом, соответственно… – адвокат внимательно посмотрел на главврача. – Нет Кафеля, не будет и тебя… Или, может, бабки?
– А сколько? – главврача уже просто трясло от страха: брови его поднялись, на лбу появились морщины, глаза расширись, рот открылся…
– Ну, вот! – обрадовался адвокат. – Это совсем дхугое дело!
И, не давая опомниться главврачу, добавил. – С тебя, Семен Ахкадич, всего-то один лимон! Или «баш на баш»? А то я пхямо сейчас скажу хебятам… Они здесь, в иномахке!
– Нет! Нет! Нет… – главврача уже просто трясло от страха. – Я заплачу… Но только не скоро…
Адвокат, оперевшись ладонью о стол, встал с чувством исполненного долга, и, направившись к двери, обернулся. – Схок тебе даю один месяц, понял?
Главврач без сил упал на стол, как только адвокат Суховея вышел из кабинета, и прошептал. – Придётся бросить строительство семиэтажки…
