скачать книгу бесплатно
– В ваших общих интересах дозвониться до своего старосты и объяснить, что если к окончанию первой пары он так и не явится, те сведения, что я планировал сообщить и которые помогли бы в написании ваших дипломных работ, передам в другую группу.
– Понял, сейчас попробую выяснить, где он, – пообещал Петруха и покинул помещение.
На ступенях при выходе из главного корпуса института его поджидал Денис. Он уже успел достать сигарету и теперь пытался прикурить.
– Ну, и чего от тебя хотел Михайловский? – спросил он, прикрывая ладонью зажигалку, чтобы сберечь огонь от порыва ветра.
– Да все тоже. Интригует старик. Какие-то у него идеи появились касательно наших дипломов. Все ждет Панкрата, чтобы с ним поговорить. Интересно, где он сейчас едет? Надо бы узнать, – Петруха достал из заднего кармана джинсов телефон и начал искать номер Дмитрия. Набрав нужную комбинацию цифр, приложил аппарат к уху и стал слушать длинные гудки. Спустя несколько секунд из трубки донеслось: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
– Недоступен. Наверное, в метро. Ладно, докуривай и пойдем, а то этот перерыв короткий.
Денис затушил сигарету о край каменной пепельницы, и приятели поспешили обратно в корпус.
* * *
Дмитрий действительно уже ехал в метро. Статья, прочитанная им в журнале, не выходила из головы, и он думал о том, как было бы здорово поработать в команде Сосновского, чтобы поближе познакомиться с материалами, хранящими столько тайн и загадок. Погруженный в свои мысли, молодой человек представлял себе разные образы древних людей, их быт, одежду, жилища. И тут в окне вагона он вдруг увидел четкий силуэт молодой девушки из того далекого прошлого. Представшее взору поразило его: девушка была полностью обнаженной, а длинные, пшеничного цвета волосы служили ей своего рода одеждами, прикрывающими наготу. Юноша резко зажмурил глаза и открыл их снова, пытаясь сбросить с себя наваждение, но попытка вернуться в реальность ни к чему не привела: фигура все так же маячила в окне. «Уж не привидение ли это?» – подумалось ему. Приглядевшись, он увидел, что девушка шевелит губами, будто пытается что-то сказать. Судя по всему, она повторяла одну и ту же фразу. Прочитав по губам, Дмитрий догадался: это не что иное, как призыв о помощи. «Забери меня отсюда, мне страшно здесь одной!» – твердила незнакомка. Дабы убедиться, что это не сон, он попытался коснуться призрака: нащупав плоть, провел пальцами по волосам, лицу, шее. Затем его рука спустилась ниже, и он ощутил теплоту упругой женской груди.
Звонкая пощечина быстро привела его в чувство: силуэт в окне в одно мгновение исчез, а прямо перед юношей выросла фигура брутальной черноволосой смуглой женщины лет сорока с горбатым орлиным носом. По всей видимости, она была грузинкой.
– Молодой человек, что это сейчас было? – возмутилась дама.
– Вы о чем? – недоуменно пожал плечами Дмитрий, озираясь по сторонам. Окружающие с любопытством наблюдали за происходящим.
– И у него еще хватает наглости делать вид, что ничего не случилось! – не унималась она. – Да я сейчас заявлю на тебя за домогательство, тогда узнаешь, урод!
В этот момент двери вагона распахнулись, Панкратов быстро выскочил на платформу и помчался к эскалатору Убедившись, что за ним нет никакой погони, остановился перевести дух. Пытаясь дать оценку своим действиям, Дмитрий лихорадочно соображал, как же так вышло, что он, человек из интеллигентной семьи, прежде никогда не позволявший себе подобных вольностей по отношению к женскому полу, мог опуститься до такой низости, да еще где – в самом людном месте! Это позор, позор… Так гадко юноша не чувствовал себя давно, с того случая, как однажды его, шестнадцатилетнего подростка, обвинили в изнасиловании, которого он не совершал. И обвинили только потому, что его фамилия совпала с фамилией настоящего виновника.
Лестница эскалатора медленно двигалась вверх, и стоящие впереди люди спокойно ждали момента, когда можно будет сойти на статичную поверхность.
«Что же это могло быть? – не переставал думать Дмитрий. – Плод моего воображения или какой-то знак? Как приеду, надо будет обязательно рассказать профессору».
* * *
Тяга к поискам сокровищ была основным стимулом, который двигал молодыми людьми и заставлял их жариться на солнцепеке под открытым небом. Парень, вооружившийся сложным электронным устройством, и его товарищ с саперной лопаткой в руках продолжали метр за метром исследовать огромные пространства непаханой земли. На бедре у одного из них висел небольшой матерчатый мешочек, в котором позвякивали какие-то металлические предметы.
– Давай немного передохнем, а то я сейчас просто сварюсь, – не переставал причитать Руслан, – все равно больше ничего не найдем, хватит и того, что уже собрали. Лучше потом куда-нибудь в другое место съездим.
– Как ты меня достал! – раздраженно бросил в ответ Бугай. – Лучше бы я тебя с собой не брал, все равно толку мало.
– Мало, говоришь? А кто, по-твоему, все это выкопал? – Руслан снял с пояса мешок и потряс им над головой.
– Ладно, пойдем, сядем вон под то дерево, – Бугай указал на одиноко стоящую старую вишню, – посмотрим, что мы там насобирали.
Усевшись, Руслан снял с себя майку и расстелил ее на траве. Развязав мешок, он высыпал все его содержимое. Среди того, что удалось собрать, оказались советские монеты различного достоинства, десятка два пуль от винтовки времен Второй мировой войны, позолоченные пряжки, серебряные ложки, мундштук, но главным достоянием коллекции был немецкий крест Гинденбурга – одна из наград нацистской Германии.
– Вот видишь, я же тебе говорил, не зря съездили, – рассуждал Бугай, очищая крест от земли. – Петрович нам за такой крест семь, а то и восемь тысяч выложит. Этот дряхлый старьевщик знает цену подобным вещам.
– Да, хорошо бы настоящий клад отыскать, и чтобы сразу в одном месте оказалось много всякой всячины, – мечтательно произнес Руслан. – У нас для этого уйма времени: целых два месяца лета впереди.
– Времени-то полно – вопрос в том, куда именно ехать, мы ведь и так уже все ближайшие места перерыли.
– Не боись, что-нибудь придумаем. – Руслан улегся на траве и закинул ногу на ногу.
Бугай сидел, прислонившись спиной к стволу старой вишни, и о чем-то думал. Вдали в поле трудились женщины в белых косынках. Нагнувшись, они копались в посадках. Чуть в стороне работала поливальная техника интересной конструкции. Это были тракторы с прикрепленными на них в виде коромысел трубочками, тесно соединенными между собой. Издалека они походили на огромных бабочек, из крыльев которых струилась вода, разбрызгиваясь на большие расстояния. Небо по-прежнему было безоблачным. Теплый ветер, слегка колыхавший траву и ветки кустарников, не приносил желаемого освежающего эффекта.
– Ладно, хорош загорать! – Бугай толкнул локтем в бок Руслана, который, разморившись, уже похрапывал. – Вставай, пора собираться, еще нужно успеть сегодня заскочить к Петровичу, показать ему нашу находку.
Руслан нехотя поднялся, убрал раритеты обратно в мешок, отряхнул поднятую с земли майку и нацепил ее на себя. Как только он подошел к машине и открыл дверь, его тут же обдало изнутри жаром.
– Ты бы хоть двери открытыми оставил, – попенял он Бугаю, – там, как в духовке.
– Ничего, сейчас я кондей включу…
Зачехлив инструмент, Бугай положил его обратно в багажник, достал из сумки-холодильника все еще прохладную газировку и предложил Руслану. Тот начал с жадностью пить. Утолив жажду, он, громко отрыгнув, вернул бутылку напарнику. Бугай достал из кармана ключи и, плюхнувшись на переднее сиденье, завел машину. Кондиционер автоматически заработал, и начались минуты ожидания, когда в салон поступит первая порция прохладного воздуха.
– Руслик, чего стоишь? Садись, уже не так жарко, – поторопил Бугай.
Руслан сел в машину, и ребята отправились в обратный путь. Выехав на асфальтированную дорогу и поравнявшись с работающими в поле женщинами (теми, кто были ближе к дороге), Бугай несколько раз надавил на клаксон, как бы их приветствуя. Получив свою порцию удовольствия, а от отдельных девушек одобрительные улыбки и жесты, нажал на педаль газа. Через минуту машина уже была так далеко, что превратилась в движущуюся точку и, наконец, скрылась за поворотом.
* * *
Влетев на ходу в черные металлические ворота института, Дмитрий в два счета оказался у лестницы главного входа. Перепрыгивая через ступеньки, он мгновенно поднялся и, открыв дверь, очутился в холле. Там было пусто и тихо. Студент достал из кармана телефон: часы показывали 10.20. «Минут пятнадцать до конца пары у меня есть», – рассудил он и начал подниматься по лестнице.
Холл второго этажа представлял собой просторное, довольно уютное помещение. Старый паркетный пол был покрыт лаком и застелен красными ковровыми дорожками. Новые пластиковые окна поражали своим блеском и белизной. Внизу под ними вдоль закрытых декоративными экранами чугунных батарей тянулись низкие деревянные скамейки. Стены были увешаны грамотами и благодарственными письмами. Под самым потолком размещались фотографии известных людей, в разное время работавших в стенах вуза. Снимки были вставлены в отдельные деревянные лакированные рамки, что придавало портретам особый, можно сказать, величественный статус. Чуть ниже располагался еще один стенд «Краса и гордость учебного заведения», который дублировал тот, что находился внизу при входе в здание.
Подойдя поближе, Дмитрий взглянул на свое фото, поморщился и пробормотал себе под нос: «Неудачное, да и сделано давно – сейчас я гораздо лучше выгляжу». Осмотрев себя в висевшем на стене зеркале, он побрел к аудитории. Подойдя, Дмитрий услышал доносящиеся изнутри шорох и шум собираемых вещей. Через несколько секунд дверь распахнулась, и первые счастливчики выскочили в коридор.
– А-а-а, Панкратов… явился? Вазелин с собой прихватить не забыл? – со смехом заметил один из них, с маленькими круглыми глазками и щеками, как у хомячка.
Дождавшись, пока последний студент покинет аудиторию, Дмитрий робко вошел. На первой парте перед профессором сидели Денис и Петруха и что-то читали.
– Разрешите, Александр Михайлович?
– О, какие люди! Входи-входи, Панкратов, поведай нам, что тебя так задержало в пути.
– Да у меня это… электричка встала в Мытищах, – смущенно потупился Дмитрий.
– Электричка, говоришь? – усмехнулся Александр Михайлович. – А по-моему, молодой человек, слишком высокое мнение о себе!
Ответный смех товарищей заставил студента покраснеть.
– Ладно, пошутили – и будет. Проходи, садись, – профессор указал на свободное место на первой парте, – у меня для тебя есть очень интересное предложение. Точнее, для всех троих.
Михайловский поднял с пола дипломат и положил на стол. Открыв его, он несколько секунд что-то в нем искал, а затем извлек конверт и протянул его Дмитрию:
– На, читай вслух!
Достав из конверта сложенный пополам лист бумаги и развернув его, тот начал читать:
«Здравствуй, дорогой друг! Как жаль, что ты сейчас далеко и не можешь разделить чувства радости и удовлетворения, испытываемые в сию минуту мной и моими коллегами. Поэтому спешу рассказать тебе в письме о том, что удалось открыть нашему научному коллективу в ходе последней экспедиции.
Речь идет о раскопках на территории Сунгиря. Как тебе известно, два года назад мы уже обследовали стоянку, но ничего интересного не нашли. И вдруг в этом году произошло настоящее чудо: вскрылись ранее недоступные места городища, где обнаружилось много вещей и предметов, указывающих на присутствие здесь следов древнего человека. Более того – мы наткнулись на фрагменты человеческих тел. На сегодняшний день остается неизведанным еще один сложный участок. От основной стоянки он несколько удален и, как мне кажется, уходит в глубь земли, образуя своего рода пещеру, или длинную галерею, под руслом Клязьмы. В ближайшее время туда должна подойти специальная техника. Мне хочется, чтобы твои люди тоже приняли участие в этой экспедиции. Знаю, у тебя много толковых ребят, которым было бы полезно тут поприсутствовать и оказать нам посильную помощь. Надеюсь, и тебе будет очень приятен такого рода знак внимания с моей стороны.
С уважением, твой друг Д. И. Сосновский».
Состояние Дмитрия в момент, когда он дочитал письмо до конца, можно было сравнить разве что с эмоциями человека, обнаружившего свое имя в списке номинантов на Нобелевскую премию:
– Александр Михайлович, дорогой, неужели вы правда хотите нас послать в эту экспедицию?
– А он у вас сообразительный, – глядя на Дениса и Петруху, улыбнулся профессор. – Зачем же я, по-твоему, дал читать тебе письмо? – уже серьезно обратился к Дмитрию Михайловский. – Кстати, заметил, что в наш век интернета и электронных технологий мой старый друг все еще пользуется бумажной почтой? Не доверяет! Ну а вы что сидите с такими кислыми физиономиями? – повернулся он к Денису и Петрухе. – Аль не рады? Кстати, участие в этой экспедиции освобождает вас от написания диплома.
– А как же… – хотел было спросить Петруха.
– Все бюрократические проволочки беру на себя, – безапелляционно заявил Александр Михайлович и начал потихоньку складывать в дипломат свои бумаги.
Дмитрий вложил письмо обратно в конверт и протянул Михайловскому.
– Нет-нет, письмо оставь у себя, на конверте указан обратный адрес, по которому можно будет найти профессора Сосновского. Он ведь и телефонами не пользуется: они его, видите ли, отвлекают. Так что письмо – единственная с ним связь.
– И когда нам лучше всего туда наведаться? – поинтересовался Денис.
– Смотрите, сегодня пятница, – начал рассуждать преподаватель, – по выходным у Дмитрия Ивановича культурная программа, так сказать, экскурсии по историческим местам Владимира. А вот в понедельник они как раз со свежими силами приступят к работе. Поэтому, думаю, если завтра часикам к шести вечера оказа ться на месте, будет в самый раз. И освоиться успеете, и с профессором познакомитесь. Ну, мне пора, а то другие студенты уже заждались. Если возникнут какие-нибудь вопросы, я сегодня в институте до 17.00. Удачи!
Профессор Михайловский покинул аудиторию.
Дмитрий ликовал:
– Наконец-то!!! Хоть что-то стоящее за пять лет подвернулось! Вы представляете – работать в одной команде с самим Сосновским?!
– «Вы представляете – работать в одной команде…», – передразнил его Петруха, – а ты подумал, как и на чем мы туда добираться будем? Я даже не знаю, где этот Снегирь находится.
– Сунгирь, – нахмурившись, поправил товарища Дмитрий, – любишь ты настроение портить. Безвыходных ситуаций не бывает, что-нибудь придумаем, время есть.
* * *
Улица Покровка, что в историческом центре Москвы, является, как известно, продолжением Маросейки. Как и большинство транспортных артерий в пределах Садового кольца, она не может похвастаться достаточной шириной. На ней одинаково тесно как автомобилям, так и троллейбусам. На всем ее протяжении – от метро «Китай-город» до Садового кольца – транспорт более-менее свободно едет только в одном направлении. Не позавидуешь и пешеходам: узенькие тротуары как будто придвинуты к проезжей части плотно стоящими друг к другу домами, которые своими эркерами да балконами нависают над головами прохожих. А вот общий ансамбль улицы, с ее зданиями уникальной архитектуры, декоративными оградами скверов – зрелище восхитительное, сравнимое с настоящим историческим экспонатом или ожившей картиной какого-нибудь известного художника…
…Бугай и Руслан быстро шли по Покровке. Они не оглядывались по сторонам, не присматривались к номерам домов, как обычно делают люди в поисках нужного им адреса. Молодые люди вели себя настолько уверенно, что было понятно: эту улицу они знали вдоль и поперек и чувствовали себя здесь как дома. Дойдя до одного из переулков, Бугай и Руслан свернули направо и, пройдя еще с десяток шагов, остановились возле двери с вывеской «Петрович и К».
– Слышь, может, не пойдем к нему? Что-то мне не по себе, – робко произнес Руслан.
– Чего ты боишься, дурень, не съест же он тебя? Тем более, мы его постоянные клиенты. Кому еще нужны наши побрякушки!
Бугай толкнул дверь, и над головой послышался звук колокольчика. Друзья вошли внутрь и, оглядевшись по сторонам, сели в плетеные кресла. В помещении никого не было. Внимание посетителей привлекала лишь подвешенная в верхнем углу клетка с птицами, которые время от времени радостно щебетали и хлопали крыльями.
Сама комната была маленькой и неуютной, в ней пахло сигаретным дымом, пыльными тряпками и старой мебелью. Из обстановки, помимо кресел, в которых расположились Бугай с Русланом, справа от двери стояли дубовый гардероб, комод и две этажерки из резного красного дерева. Слева находился полукруглый деревянный прилавок, похожий на барную стойку, и на стене висело большое круглое зеркало. По бокам были прикреплены матерчатые прямоугольные стенды с ячейками, со вставленными в них монетами. Прилавок, наполовину забитый всевозможными кубками и статуэтками, напоминал витрину магазина. В узком коридоре, частично скрытом за тяжелой плюшевой гардиной, имелась в наличии открытая антресоль, заставленная декоративной керамикой.
– Кого там еще черт принес? – послышался откуда-то снизу голос. – Там что, не по-русски написано «пятница – нерабочий день»?
– Это мы, Геннадий Петрович…
– Кто это «мы»? – снова прозвучал голос, и из подпола показалась голова человека в кепке, с пушистыми моржовыми усами, прямым, расширяющимся книзу крупным носом, напоминавшим утиный клюв, маленькими крысиными глазками-бусинками, терявшимися на круглом лице.
– Подождите-подождите, не разгляжу, кто это, – прокряхтел Петрович, доставая из кармана рабочего халата очки и надевая их на нос. – А-а-а, старые знакомые… Рад вас видеть! А-то я уж грешным делом подумал, кого чужого нелегкая занесла. Я ведь, сами понимаете, здесь по-стариковски… магазинчик арендую, со всеми в мире и согласии живу…
Геннадий Петрович Свиридов, как и многие дети войны, был воспитанником детского дома. Судьба распорядилась так, что с юных лет он стал постоянным посетителем в детской комнате милиции и имел несколько приводов за кражи и мелкие хулиганства. В разные годы пытался приобщиться к нормальной жизни, но на рубеже 70-80-х попался на валютных махинациях и был осужден на пять лет по 88-й статье УК РСФСР. Выйдя на свободу, он устроился на Московский шарикоподшипниковый завод, где проработал до конца девяностых, и где его постигла очередная неудача: задержали за хищение цветных металлов. Однако в те годы в стране подобное воровство было в порядке вещей, так что Петровичу повезло: отделался увольнением по собственному желанию. С тех пор старик решил заняться частным бизнесом, а именно – скупкой и продажей антиквариата и коллекционных изделий.
– Ну, рассказывайте, что привело ко мне на этот раз? – прокряхтел старик, вылезая из подпола и отряхивая от пыли рукав и полы халата. – Смотрю, зачастили вы в последнее время в мой скромный магазинчик.
Бугай и Руслан поднялись и подошли к прилавку. Дождавшись, пока Петрович займет за ним свое место, Руслан отстегнул от пояса мешочек и протянул его старику. Волнуясь, что же тот скажет, ребята нервно почесывались и хрустели костяшками пальцев. Петрович неторопливо снял с головы кепку и отложил ее в сторону, после чего не спеша открыл ящичек, достал оттуда часовой монокль на резинке и водрузил его себе на лоб. Затем аккуратно расшнуровал мешочек, взял крышку из-под обувной коробки и высыпал туда содержимое.
– Так-так-так… пули… монеты… какие-то железки… – без особого энтузиазма разгребая вещицы, бубнил себе под нос антиквар, – ну-ка, ну-ка, а это что у нас такое?
Заинтересовавшись находкой, он переместил окуляр со лба на глаз, чтобы рассмотреть ее поближе:
– Неужели немецкий крест? Сами нашли или у кого стянули?
– Обижаешь, Петрович, полдня жарились на солнцепеке, пока отыскали драгоценности, – Бугай, выдержав хитрый взгляд старика, замер в ожидании.
– Ну, насчет драгоценностей ты, пожалуй, преувеличиваешь. Такого хлама везде хватает, а вот крестик, пожалуй, возьму. Только, сами понимаете, много дать за него не смогу. Он хоть и ценный, но товар не сказать чтоб очень редкий, поэтому не хочу оказаться в невыгодном положении. Короче, даю пятерку, и на этом все.
– Ты же говорил, восемь заплатит, – зашептал Руслан, толкая в бок локтем напарника.
– Петрович, это несерьезно, прибавить бы надо, я знаю, сколько такие вещицы стоят, а ты нас, похоже, надуть хочешь, – решил поторговаться Бугай.
– Выбирайте выражения, молодой человек! Ты еще пешком под стол ходил, когда я свой бизнес строил, и лучше тебя знаю, что к чему. Там, где ты видел цены на эти вещи, с тобой и связываться никто не будет, и продать ты крест не сможешь. Так что или берите, сколько даю, или до свидания.
– Ладно, забирай. Давай сюда свою пятерку!
– Вот и славненько!
Петрович достал из правого кармана брюк кожаный кошелек, вынул пятитысячную купюру и протянул ребятам.
– Я не хочу, чтобы вы на меня обижались, – резко сменил тон старик, – пенсия у меня, сами понимаете, небольшая, а этот бизнес – единственное, что помогает сводить концы с концами. Вы ребята молодые, здоровые, у вас все еще впереди, и деньги будут, главное – научиться зарабатывать их с умом, не лезть на рожон, как я, бывало, по молодости.
Ребята понимающе кивнули и, ссыпав остатки своих сокровищ обратно в мешок, направились к выходу.
– Подождите, не уходите так скоро, – вдруг остановил их Петрович, – хочу обсудить с вами еще кое-что, думаю, вас это заинтересует… Я ведь не зря намекнул на свой и на ваш возраст. Одному-то мне такое не под силу, а вам – в самый раз. И дело серьезное, и процент с него получите немалый.
– Слушай, дед, не крути, давай выкладывай, о чем речь! – не выдержал Бугай.
– Одну минутку! – поднял указательный палец вверх Петрович и скрылся за занавеской.
Ребята переглянулись и, плюхнувшись в кресла, стали ждать.
– Интересно, что он задумал? – нетерпеливо заерзал Руслан.
– Сейчас все узнаем, – Бугай закинул ногу на ногу, – вообще мужик-то он умный, только жадноватый немного.
