Дым Отечества. На войне нельзя быть молодой и красивой… Что отец вспоминал про войну

скачать книгу бесплатно

14 сентября немцы захватили Лохвицу, а танки однорукого генерала Хубе (16 танковая дивизия) с боем взяли Лубны. Из-за сильного сопротивления советских войск двигаться дальше не могли. Это полк пограничников, усиленный бронепоездом, напугал немцев. Но об этом чуть ниже.

Ганс-Валентин Хубе еще в Первую мировую в 1914 году на Западном фронте потерял руку. В Сталинграде Хубе призывал Паулюса, не обращая внимания на приказ Гитлера, «держаться до последнего солдата», прорываться пока не поздно. Был вывезен из Сталинградского котла по приказу Гитлера его адъютантами, так как не хотел бросать своих танкистов. Затем в 1944 году командовал 1-й танковой армией и, вопреки приказу Гитлера, прорвался из района Каменец-Подольска. Получил Дубовые листья к рыцарскому кресту и на следующий день погиб в авиакатастрофе. То есть под Лубнами на сходящихся направлениях немецких клиньев были незаурядные командиры Модель и Хубе. И с ними было очень не просто воевать. Кирпонос скорее был ближе по характеру к Паулюсу, но ему хватило характера погибнуть в бою, а Паулюс, как известно, сдался.

Битва за Лубны

Как просто написать: «…танки Хубе с боем взяли Лубны…». На самом деле, насколько это можно восстановить по воспоминаниям очевидцев (наиболее полно события описаны в книге мемуаров Паджева М. Г. «Через всю войну»), произошло следующее. Тут нужно сказать, что мемуары обычно пишут те, кто выжил и нашел в себе мужество их написать. Переживших войну участников сражения за Лубны осталось не много, а написал мемуары только Паджев. А этих ребят из немецкой 16 танковой дивизии перебили под Сталинградом, Хубе тоже погиб, но позже. Так что и с немецкой стороны живых очевидцев, надо полагать, к концу войны осталось мало.

Части 16 танковой дивизии подходили к Лубнам с востока. «Уже к 14.00 (13 сентября) 64-й моторизованный полк вышел к южным окраинам города Лубны. Одновременно под прикрытием дымовой завесы солдаты 16-го саперного батальона захватили мост через р. Сула и, переправившись на противоположный берег, создали плацдарм для дальнейшего наступления в город. К вечеру 16-я танковая дивизия закрепилась в советских окопах по восточному берегу реки фронтом на запад». – Пишет Олег Нуждин в книге «Битва за Киев. 1941 год». С запада под вечер 13 сентября для обороны Лубен стали прибывать подразделения (собственно штаб) полка пограничников (94-й пограничный отряд) под командованием майора Врублевского. Приказ штаба 26 армии прикрыть Лубны пограничники получили 8 сентября. Части полка были разбросаны по разным населенным пунктам. Штаб и тылы в Драбове – это примерно 80 км, если по дороге ехать. Передвигались пешком, соответственно части полка прибывали в Лубны в разное время, а время сжималось вместе с кольцом немецких войск.

Командир полка майор Федор Иванович Врублевский выглядел сурово. На щеке под глазом шрам, проницательный взгляд, модная черная бородка клинышком а-ля Дзержинский, широкая, почти квадратная грудь, на офицерской коверкотовой гимнастерке знак «Почетный чекист» и медаль «XX лет РККА». Командиром боевого участка в Лубнах был полковник Перепелкин – райвоенком города (по другим данным командир 16 запасного полка связи, штаб фронта считал, что за Лубны бьется именно этот запасной полк, то есть информированность была крайне слабой). На следующий день его отозвали в штаб 26 армии, а руководство поручили Врублевскому.

Штаб и политотдел полка расположились в школе. Вероятно, в первой школе, где до революции была гимназия, там и теперь гимназия! В этой школе училась Талочка.

Через Сулу из Лубен вели три моста, два деревянных напротив села Засулье и ниже по течению, напротив села Солоница, железнодорожный мост. Деревянные мосты, один из которых был только что построен, находятся примерно там же, где стоит и теперешний железобетонный мост, построенный уже после войны пленными немцами. По преданию, по тому новому деревянному мосту первыми проехали немецкие танки.

В Лубнах на местном ликероводочном заводе было развернуто стратегическое производство «коктейлей Молотова», так назвали финские бутылки с горючей смесью английские журналисты во времена Советско-финской войны. В боях за Лубны много и часто использовали, как «замену» артиллерии, «коктейль Молотова». Как повлияло название, данное журналистами, неизвестно, однако в июле 1941 года постановление «О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)» вышло именно за подписью Молотова. Возможно, Сталин так пошутил, «твой коктейль, ты и подписывай».

Утром 14 сентября комендантский взвод, связистов, штабных работников и политсостав полка пограничников подняли по тревоге. Видимо обнаружили, что немцы еще накануне создали плацдарм на Суле? Командир приказал занять оборону в районе двух деревянных мостов через Сулу. Железнодорожный мост обороняли внутренние войска НКВД, то есть части 6 мотострелкового полка НКВД. Точнее остатки этого полка бывшего в боях с начала войны на западе Украины, затем попавшего в горячие бои под Фастовом. Отведенный в тыл полк был разбросан по ряду железнодорожных объектов для охраны. Танков или другого тяжелого вооружения у них не было.

Часов в 6 утра, но вероятно позже, из Засулья появились грузовики с немецкой пехотой. Немцы пытались с ходу прорваться через мосты в город. «Силы 79-го пехотного полка полковника фон Аренсдорффа при поддержке 2-го батальона 64-го полка под командованием хауптмана Фондерманна предприняли наступление на город». – Пишет Нуждин. Наткнувшись на сильный огонь пограничников, немцы отступили. Подтянув минометы и артиллерию, начали обстрел и атаковали. Пехоту пограничники задержали, но три танка проскочили через мосты и ворвались в город.

Майор Врублевский приказал младшему политруку Сидоренко собрать всех, кто еще оставался в штабе – писарей, связных батальонов и рот, – и уничтожить танки…

Сидоренко со своей группой вышли к мостам и заняли оборону. Немецкие танки контролировали мост. На другом берегу скопилась пехота и бронетранспортеры.

Тем временем в Лубны подошел батальон пограничников капитана Бурцева. Батальон Бурцева и группа Сидоренко пытались выбить немцев с моста. Немцы при поддержке артиллерии начали переходить реку. Пограничники атаковали противника. Удалось отогнать пехоту, пробившуюся в город, но танки мост удержали. У пограничников не было артиллерии, а «коктейль Молотова» хорош только в ближнем бою.

Ближе к вечеру в Засулье подтянулись новые подразделения немцев. Двенадцать танков и пехота пошли в атаку. Пограничники сопротивлялись отчаянно.… В этот момент в район табачной фабрики (на западной окраине города) прибыл еще один батальон пограничников капитана Татьянина. Врублевский с ходу ввел его в бой. Пограничники подожгли два танка, однако были остановлены сильным огнем.

Под давлением противника батальоны отошли и к вечеру закрепились севернее Лубен.

В общей сложности на Лубны наступали примерно полсотни танков при поддержке пехоты и артиллерии.

Вот что значит: «16-я танковая дивизия Хубе встретила ожесточенное сопротивление и решила закрепиться, ожидая массированного наступления противника». Немцы видимо считали, что русские непременно ударят через Лубны в попытке вырваться из окружения. Лубны, узел дорог, это было бы логично ударить в этом направлении.

Кольцо сомкнулось

В 18часов 20 минут 15 сентября у Лохвицы кольцо окружения сомкнулось. Части 3 танковой дивизии Моделя и 16 танковой Хубе соединились.

16-я танковая дивизия захватила Лубны и приготовилась к обороне на внутреннем фронте котла: «Дивизия изготовилась к обороне на плацдарме, в Осовце и Тернах (это северная и восточная окраины Лубен.… На Василенковом поле, западная окраина, закрепился 94 погранполк майора Врублевского – В.П.). Острие танковой группы Гудериана встретилось с острием танковой группы Клейста за спиной 50 красных дивизий. Большое кольцо окружения под Киевом было замкнуто. И снова стояла 16-я танковая дивизия… на восточном краю котла лицом на запад, снова должна была быть готова к тяжелым боям с прорывающимися на восток русскими. Впереди снова были тяжелые дни».

Конечно, немцам было нелегко, на войне всем сторонам трудно. Но перед ними маячила самая большая победа в крупном сражении, а наши не чаяли, как вырваться из котла. Это такой Сталинград наоборот. В феврале 1943 г. история 16-й танковой, так бравурно описанная выше, закончилась в Сталинграде – это уже другая трагедия.

На помощь героическим пограничникам майора Врублевского к Лубнам прибыл бронепоезд. Ожидались 186-й артполк и маршевый батальон из 26-й армии. В состав Лубненской (логично было бы назвать Лубенской, хотя, штаб фронта минимум дважды в боевых донесениях писал вместо Лубны – Дубны) боевой группы входила и 289 стрелковая дивизия, но она была в районе Пирятина и в бою за Лубны участия не принимала. Частично сохранившийся артиллерийский зенитный дивизион мог поддерживать пограничников в назначенном на утро 16 сентября наступлении на Лубны! Вероятно, лейтенант, предложивший семье Талочки помощь для эвакуации, принадлежал к этому зенитному дивизиону. Значит, дивизион частично пытался выполнить приказ и перебазироваться, а частично оставался на месте и отступил вместе с пограничниками. Артполк и маршевый батальон были атакованы немецкой авиацией и понесли большие потери. С этими силами прибыл и представитель командования 26 армии генерал-майор Алексеев, командир 6 стрелкового корпуса, как он представился пограничникам, видимо для солидности и поднятия боевого духа. На самом деле 6 стрелковый корпус перестал существовать еще в середине августа после попытки наступления из района Киева на Белую Церковь. И генерал Алексеев уже с 19 августа официально не был командиром 6 стрелкового корпуса, остававшегося только на бумаге боевой единицей. Алексеев, видимо, считал, что немцы заняли Лубны небольшими силами (также думал и штаб фронта), и решил атаковать. Собственно вряд ли у него был иной вариант действий, эта атака вполне укладывается в общий план фронта по прорыву.

Попытка сбросить немцев в Сулу

При поддержке артиллерии зенитного дивизиона и бронепоезда 16 сентября погранполк (чуть более 400 бойцов!) в шесть часов утра перешел в наступление на Лубны в попытке отбить мосты через реку Сулу.

Наступали по двум направлениям: прямо на западную окраину города и в обход через село Ольшанка (Вильшанка) к мостам на Суле.

Прямая атака после отчаянного боя захлебнулась. Обходной маневр почти удался. «Впереди уже видна Сула и заветная цель нашего наступления – мосты через реку. Над водой стелется туман, и мосты будто плывут: то появляются, то снова исчезают в молочной пелене», – потом вспоминали уцелевшие пограничники. Пробились! Вот они – мосты! Тут из Засулья начала бить немецкая артиллерия и минометы, а с городских высот открыли огонь бронемашины и крупнокалиберные пулеметы. Пограничники попали под перекрестный огонь. А с тыла, из района Лубенского-Мгарского монастыря за Ольшанкой началась атака немецких танков. Генерал Алексеев приказал отступить на исходный рубеж – Василенково поле. Не зря пишут, что дивизия Хубе готовилась отразить массированное наступление. Немцы готовились, но настоящего массированного наступления не получилось. «Как ни странно, с востока не было предпринято никаких попыток деблокировать окруженную группировку. (Попытки были, но незначительными силами – В.П.) Казалось, весь фронт русских замер. В котле началось хаотическое движение колонн, стремившихся вырваться наружу. Но и здесь никаких серьезных попыток прорыва на восток не последовало», – написал историк и генерал-майор Вермахта Альфред Филиппи.

Несчастливо сложилась судьба генерал-майора Ивана Ивановича Алексеева. В 1941 году ему было 45 лет, воевал в Первую мировую войну, в Гражданскую был ранен, в Великой Отечественной войне корпус Алексеева с первых дней в боях под Львовом. Как пишут в Википедии: «С 18 сентября по 1 октября 1941 года Алексеев находился в окружении в районе города Лубны, при выходе из которого попал в плен и содержался в комендатуре по охране тыла, а затем в лагере военнопленных в Полтаве».

Из плена бежал, и в конце октября в районе Харькова он перешел линию фронта, лечился в госпитале, 15 декабря 1941 года был арестован. Освобожден только 8 февраля 1946 года, то есть уже после войны, восстановлен в армии и в звании. А могли просто расстрелять…

16 сентября немцы неоднократно атаковали, но каждый раз, наталкиваясь на стойкость пограничников, сильный огонь бронепоезда и артдивизиона, откатывались назад. Ночью бронепоезд и артиллерийский дивизион получили приказ отступить к Пирятину. Что это за бронепоезд? По некоторым данным (Олег Нуждин «Битва за Киев. 1941 год») это бронепоезд №55 или 56.

Загадка бронепоездов

В районе Лубен в это время могло быть несколько бронепоездов, как минимум три: бронепоезда №31, 34 и 66 внутренних войск НКВД. Ни один из них к Пирятину не ушел. Наоборот, эти три бронепоезда каким-то образом ухитрились пройти к станции Ромодан. Ромодан расположен за рекой Сулой, по прямой от Лубен 24 км, по дороге 28 км, на электричке минут сорок ехать. То есть железнодорожный мост через Сулу немцы не контролировали, или ошибка в датах? Немцы взяли Ромодан еще 13 сентября. А 19 сентября эти «крепости на колесах» были еще в Киеве, если верить тому, что написано в книге «Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941—1945». В частности там сказано: «Поддерживая части 87-й стрелковой дивизии на участке Дарница – Борисполь, с боями отступали и бронепоезда №31, 34 и 66 внутренних войск НКВД. (На самом деле 19 сентября 1941 года дивизия была расформирована как погибшая – В.П., но это не значит, что часть бывших солдат 87 сд не могли быть там.) – 31-й батальон вместе с мостопоездом и пятью бронепоездами отступал по незанятой врагом линии Дарница – Гребенка. (От Гребенки до Лубен километров сорок – В.П.) Бронепоездами командовал майор Н. Паньков, командир бронепоезда №66 НКВД. У артиллеристов почти не осталось снарядов. Действовало лишь по одному орудию, установленному на бронеплощадках. Фашисты то и дело бомбили колонну… Четверо суток пробивались с боями железнодорожники и бойцы бронепоездов. (То есть следует полагать, что 19 сентября отправились из Киева, а 22 или 23 сентября прибыли в район Ромодана? – В.П.). 27 сентября 1941 года в районе станции Ромодан бронепоезда № №31, 34 и 66 израсходовали последние боеприпасы и были взорваны». До этого погибли, не дойдя до Лубен, отрезанные немцами в Яготине еще два бронепоезда из тех пяти ушедших из Киева 19 сентября.

Как попали бронепоезда в район Ромодана не сказано, как они ухитрились пройти в Лубнах через мост, не понятно, возможно, бронепоезда прошли до подхода немцев к Лубнам, то есть до 16 сентября, но это тоже маловероятно.

Пока бронепоезда НКВД или шли к Лубнам, или поддерживали пограничников огнем, а потом прорвались через мост, в Пирятин ушел бронепоезд №55 или №56.

Последний бой за Лубны

Вернемся к боям в Лубнах. Теплым безветренным утром 17 сентября от Мгарского монастыря вновь выдвинулись немецкие танки.

Немцы обошли полк с трех сторон, отрезали его от тылов, у наших бойцов заканчивались боеприпасы, не хватало воды. Пограничникам пришлось отбиваться бутылками с горючей смесью. Плотная завеса чада и дыма стояла у траншей доблестных пограничников.

В этой обстановке майор Врублевский принял решение атаковать противника и под прикрытием атаки вывести из-под удара основные силы полка.

Немецкие танки обходили позиции пограничников стороной, вдоль противотанкового рва. Зато немецкая пехота дошла почти до окопов. В этот момент пограничники пошли в штыковую атаку вниз по склону. Немцы не ожидали такой наглости и отступили.

Пограничники атаковали северо-восточную окраину Лубен. Прорвались к кладбищу (ныне детский парк, едва ли не центр города) и закрепились на прилегающих улицах.

Немцы, вероятно, решили, что к Лубнам прорываются крупные силы противника. Это было бы разумно, прорвать кольцо окружения, пока немцы не успели как следует укрепиться и подтянуть резервы. Немцы отвели танки и пехоту к городу, ослабив кольцо окружения пограничников. Этого и ожидал майор Врублевский. Последовала атака, и остатки полка прорвались в лес. Из четырех сотен пограничников прорвались 120 – 150 бойцов. После нескольких дней скитаний они смогли выйти из окружения.

Выше Врублевского в тот день под Лубнами не было никого, ни Сталина, ни Кирпоноса, только Бог. Под его началом были обстрелянные, хорошо обученные, организованные пограничники и примкнувшие к ним другие части. Дело не в храбрости, русский солдат во все времена был доблестным, но при умелом руководстве. При умелом руководстве русская армия всегда добивалась побед.

У Врублевского было то, чего в 1941—1942 годах не хватало повсеместно: обстрелянные, обученные, организованные солдаты; и его действиями никто не помыкал. Отсюда и результат. Именно этого нам во все времена не хватает, и не только в военное время. Это системные проблемы. Не учитываем менталитет, а из-под палки недалеко уедешь.

Хаос

В расположении Юго-Западного фронта 13—14 сентября начинался хаос. Источником паники и дезорганизации в таких условиях были невооруженные, но многочисленные учреждения тыла. Войсковые, армейские и фронтовые транспорты, автомобильные, конные, госпитали и лазареты начали метаться в разных направлениях. В котле оказались тылы пяти советских армий и фронтовые учреждения. Вначале они хлынули с юга на север (в объятия танков Гудериана), затем с севера на юг, и, наконец, вся стихия устремилась на восток, к Пирятину (40 км западнее Лубен). Образовалась жуткая пробка, отличная мишень для немецких бомбардировщиков. По воспоминаниям очевидцев, машины шли в пять рядов. В отличие от приграничного сражения, никто не бросался в поле или лес при налетах «Юнкерсов». Движение прекращалось лишь для того, чтобы сбросить в кювет поврежденные остановившиеся машины, или те, в которых были убиты водители. Дорога в Пирятин стала одним из кругов ада, через который пришлось пройти многим солдатам и офицерам Юго-Западного фронта.

Дальше ехать некуда

В такую же переделку попала и Талочка в районе Оржицы, куда стекались тылы 26 армии.

На подступах к Оржице грузовик последний раз чихнул и заглох окончательно. Радиатор был пробит, и двигатель заклинило. «Все!.. Приехали…», – выругался водитель. Талочке – после встречи с немецким танком уже не показалось странным, что водитель выругался. Дальше пришлось идти пешком. Собственно, дальше ехать было некуда. Повсюду на поле, как попало, стояли брошеные машины. Люди, в основном, военные, уходили в ближайший лес. Талочка по совету лейтенанта-зенитчика, оставила свой бесполезный чемодан в машине. Там и погиб фотоальбом семьи.