скачать книгу бесплатно
Дэнзет вопросительно приподнял бровь, не понимая, чего она добивается, и прямо спросил:
– Ты извинений что ли ждёшь?
Навина нахмурилась, задумалась ненадолго, а потом забралась на лежанку с ногами и привалилась спиной к доскам стены.
– Да ничего я от вас не жду, – произнесла она разочарованно. – Я просто столько хорошего о вас слышала, а вы ведёте себя как тиран.
– Ну, значит, ты слышала обо мне далеко не всё, – усмехнулся Дэнзет в ответ. – Я тиран и деспот. Циничный мерзавец, безжалостный убийца, прожигатель жизни и иногда пьяница. Меня уважают ровно настолько же, насколько ненавидят. И мне не жаль тебя разочаровывать, потому что я нравлюсь себе именно таким. А теперь вернёмся к тебе. Я спросил, кто ты такая, и хотел бы получить ответ на этот вопрос. И не только на этот.
– Вы не такой, – возразила девушка устало. – Но вы правы в том, что я разочарована. Ну и ладно. Это моя проблема, а не ваша. А что до вашего вопроса, то мне почти нечего сказать. Отец говорит, что род Тир очень древний, и когда-то давно наши предки были приближёнными королей. Тогда у семьи были обширные владения, леса, поля, пастбища, фермы, а теперь ничего этого нет. Мы нищие. Остались только имя и фамильная гордость.
– Тебя продали Гильдии работорговцев из-за нищеты? – уточнил Дэнзет.
– Я не знаю, почему меня продали, – призналась Навина. – В Иллиафии не принято об этом спрашивать. Вы там бывали хоть раз?
– Не доводилось.
– И не надо. Там ничего нет. Может, когда-то наше королевство и было процветающим, но мне кажется, что это всё сказки. Северные имения ещё как-то держатся, потому что кьорвиги до них не добрались, а на южном всё давно уничтожено. А король бездумно распродаёт всё, что осталось, включая людей. Иногда работорговцы приходят сами, но обычно у них есть разрешение с королевской печатью. Моему отцу такое же предъявили, поэтому он не мог возразить.
– Разрешение или указ? – спросил Уартхол.
– А есть разница? – горько усмехнулась девушка. – У нас всё, что делается с дозволения короля, считается его волей.
– То есть он просто назвал твоё имя, и Гильдия пришла выкупить тебя у родителей?
– Ну да, – пожала Навина плечами. – В этом нет ничего необычного, такое часто происходит. Только деньги достаются не родственникам, а казне. Мои родители вообще ничего не получили.
– Странно, – нахмурился Уартхол. – У меня об Иллиафии другие сведения.
– А кто вам их дал? – уточнила Навина. – Если бы вы хоть с одним рабом пообщались из тех, кого выкупили, то знали бы намного больше правды. Иллиафия продана Тсалитану уже давно. Наши послы, живущие в других королевствах, красочно расписывают, как у нас всё замечательно, потому что им приказано так говорить. А народ помалкивает, предпочитая думать, что изменить уже ничего нельзя, и остаётся только смириться. Я от них ничем не отличаюсь. Я тоже смирилась и тоже молчу. Это сейчас просто крик души был, не обращайте внимания. Вы всё равно ничего не сможете изменить.
– Я не смогу, – согласился Дэнзет. – Но есть те, кто сможет, если предоставить им достоверную информацию о проблеме.
– Это вы сейчас Колехортов имеете в виду? – спросила девушка.
Они и дальше обсуждали бы внешние и внутренние проблемы Иллиафии, но разговор пришлось прервать, потому что с камбуза принесли завтрак. Уартхол не испытывал голода, он накануне хорошо поужинал, а Навине нужно было основательно подкрепиться. При виде миски с кашей у неё разве что слюнки не потекли, хотя бедняжка изо всех сил старалась не показывать, насколько голодна.
– А что едят фьораги? – поинтересовался Дэнзет, намереваясь оставить её наедине с завтраком.
– Мясо, – просто ответила девушка. – Они охотятся. Не знаю, на кого, но падаль не трогают. Брезгуют. А рыбу едят охотно. Наши рыбаки Афуна часто свежей рыбой подкармливают, потому что он очень старый.
– Потрясающе, – скривился Уартхол. – Значит, рыбалка. Гроу будет в восторге.
Глава 6
– Получилось?
– Да. Он ни о чём не догадывается, но эта девчонка Навина всё-таки слишком много болтает. Её осведомлённость в том, что давно должно было быть забыто, просто поразительна.
– Это не имеет значения, – отмахнулся Верховный Оракул от мнимой проблемы. – Что бы она ни наболтала, проклятие уже начало набирать силу, и Колехорты не смогут его распознать или остановить. Не успеют, потому что умрут. Время, Селин – вот что сейчас самое важное. Чем быстрее будет совершена первая жертва, тем раньше мы достигнем цели.
– А Уартхол? – спросила Ланселина о том, что волновало её больше всего. – Вы обещали отдать его мне.
– Ты его получишь, – подтвердил глава Гильдии. – Потерпи немного. Чем дольше вынашиваешь планы мести, тем слаще становится сама месть.
– Да, – согласилась Селин и с мечтательной улыбкой посмотрела на море, которое всё дальше уносило от неё объект мщения.
Она лелеяла свои планы уже больше года – с тех самых пор, как Дэнзет Уартхол стал послом Акильфадии при дворе правителя Тсалитана. Этот человек не имел ни малейшего представления о том, какие муки ей довелось испытать за проявленную к нему доброту. Оракулы не прощают ошибок, а Селин совершила серьёзный промах, когда однажды ночью помогла незадачливому посетителю выйти с территории Гильдии в обход свирепых сторожевых псов. Она не знала, что он вор, но её всё равно наказали. Так наказали, что воспоминания об этом до сих пор причиняли боль. А он? Вернулся в Тсалитан как ни в чём ни бывало, увешанный посольскими регалиями. Неприкосновенный, надменный, отвратительно самоуверенный. Ещё и искать её начал, будто мало ей было перенесённых из-за него страданий. Мерзавец. Время, проведённое рядом с Уартхолом без возможности отомстить ему, казалось Ланселине ещё худшей пыткой.
«Ну ничего, милый. Скоро ты будешь молить меня о прощении, а я постараюсь сделать так, чтобы твои муки стали невыносимыми. И когда услышу мольбы о смерти, только рассмеюсь тебе в лицо, потому что ты не можешь умереть. В этом твоя слабость, Уартхол. Тебя можно убивать, но нельзя убить. Тем слаще будет моя месть. За каждое мгновение моих страданий ты заплатишь годами своих», – думала Селин, глядя на далёкое море из окна самой высокой башни Храма Даар.
А Верховный Оракул в это же время думал о том, что жрица права – девчонка Навина Тир слишком много знает такого, о чём люди давно должны были забыть. Это могло создать определённые проблемы. Пока её слова слышит только Уартхол, никакой опасности нет, но если информацией заинтересуются Колехорты, скрытая политика Тсалитана в отношении других королевств может оказаться под угрозой. Оставалось надеяться только на то, что у акильфов не будет времени на чужие дела, поскольку им придётся спасать собственные жизни. Точнее, не спасать, а пытаться спасти. Их участь определена. Нужно только дождаться первой жертвы, и тогда уже можно будет ни о чём не беспокоиться.
* * *
– Эта проклятая собака отказывается жрать кашу, – пожаловался кок, когда владелец «Королевы морей» изволил подняться на палубу. – Если она издохнет от голода, меня не вините. Я вчера слышал, как девчонка обещала, что сама будет возиться с этим зверем, вот пусть она за него и отвечает. Если это королевский подарок, то почему для него не предусмотрели провизию?
Дэнзету тоже очень хотелось бы знать ответ на этот вопрос, но поиск причин и виновников не сделает фьорага сытым. Пришлось поговорить с капитаном насчёт остановки и необходимости наловить для зверя рыбы. Гроу выразил свой восторг по данному поводу длинным перечнем бранных слов, но перечить хозяину корабля не осмелился, хотя мог бы. Ему тоже казались весьма странными обстоятельства этого путешествия, а больше всего капитана беспокоило то, что Уартхол выглядел необычайно мрачным и задумчивым.
– Если у нас есть ещё какие-то проблемы, о которых я не знаю, лучше скажи сразу, – раздражённо попросил Гроу.
– Ты когда-нибудь слышал о том, что король Иллиафии сам продаёт своих подданных работорговцам? – озвучил Дэнзет информацию, ставшую причиной его замешательства.
Капитан удивлённо поднял брови и посмотрел на него так, будто видел впервые.
– Странно, что ты этого не слышал. Сколько ты уже занимаешься выкупом рабов? Год? Больше? И за это время ты ни разу не задался вопросом, как люди становятся рабами?
– Я был уверен, что знаю о работорговле всё, – хмуро ответил Уартхол. – Гильдия строго соблюдает законы всех королевств, а пираты и контрабандисты плевать на эти законы хотели, но чтобы правитель продавал своих подданных…
– Их продают все короли, – сообщил Гроу очередную новость. – Ты хоть раз сам общался с рабами, которых выкупаешь?
– Нет, – честно признался Дэнзет. – Моя задача состоит в том, чтобы найти их, выкупить и переправить в Акильфадию. Прошлое и будущее этих людей меня не касается.
– И никогда не интересовало?
– Нет.
Капитан криво усмехнулся и подозвал одного из матросов. Высокий худощавый парень лет двадцати был нанят на «Королеву» недавно, и Дэнзет даже его имени не знал, потому что в дела Гроу не вмешивался. Он вообще старался не забивать свою голову тем, что не имело отношения к непосредственным обязанностям посла или личным интересам.
– Знакомься, Уартхол, это Рик. Рикард Чассан. Помнишь такое имя?
– Чассан? – переспросил Дэнзет и задумался. – Чассан… Слышал, но не помню, где и при каких обстоятельствах.
– Ваши люди выкупили меня полгода назад у владельца плавильни, господин Уартхол, – открыто и доверительно улыбнулся ему парень.
– А, точно! – вспомнил Дэнзет. – Ты из Аукероста. Из бедной семьи, поэтому сделка была оплачена из казны Акильфадии. Тебя нашли в Хейнорме и перевозили сразу оттуда, поэтому я и не помню твоего лица. Мы не встречались.
– Рик, покажи лорду Уартхолу свои метки, – попросил Гроу.
Молодой человек выставил обе руки вперёд и повернул их запястьями вверх, чтобы Дэнзет мог разглядеть историю клеймения. По законам всех королевств клеймить рабов полагалось с правой руки вверх до плеча. Чаще всего история была короткой, поэтому одной руки вполне хватало, но случалось и так, что рисунок ожогов украшал обе конечности. По сведениям, имеющимся у Дэнзета, Рика перепродавали всего один раз, поэтому отметин должно было быть шесть. Первое клеймо на его правой руке принадлежало Гильдии работорговцев, как и второе, подтверждающее продажу. Третье и четвёртое, свидетельствовавшие о покупке и повторной продаже, были проставлены хейнормской плавильней. Пятое свидетельствовало о том, что парень выкуплен акильфами – все помощники Дэнзета имели при себе одинаковые печати-клейма, и ошибиться было невозможно. После выкупа Рика отвезли в Акильфадию и там клеймили в последний раз – печатью свободы. Все эти шесть отметин располагались на правой руке, а весь рисунок целиком заканчивался над локтем – так и должно было быть с учётом возраста молодого человека. Но это было не всё. Кожа левой руки Рика тоже оказалась изуродованной. Гильдия работорговцев, западный порт Тсалитана… Рисунок последнего клейма Дэнзет видел впервые, но там и первых двух не должно было быть.
– Это против всех законов островных королевств, – озадаченно пробормотал он, разглядывая свежие отметины. – Освобождённых рабов нельзя клеймить повторно.
– А кто правит королевствами, Дэн? – с усмешкой спросил Гроу. – Кто принимает законы, издаёт указы и волен менять их по своему усмотрению?
– Как это произошло? – спросил Дэнзет у Рика, с трудом сдерживая нарастающую ярость.
– Это моё решение, господин Уартхол, – ответил парень. – Я выкупил собой сестру. За ней пришли через месяц после того, как я вернулся домой, и я предложил себя вместо неё. Так можно.
– Нет, так нельзя! – возразил Дэнзет, едва ли не дрожа от злости. – И что значит «за ней пришли»?
– Рик, вернись к своей работе, – отпустил парня Гроу и сочувственно посмотрел на Уартхола. – Дэн, остынь.
– Да как такое вообще возможно?! – возмущённо воскликнул Дэнзет. – Для чего существуют законы и правила? Для кого? Зачем я трачу время и средства на поиски таких вот Риков, если потом…
– Я тебе уже давно и неоднократно говорил, что это бессмысленно, – ответил капитан. – Вы с Колехортами будто в другом мире живёте. В идеальном мире, где все люди честны, законы справедливы, а зло наказуемо. А настоящий мир по другому устроен, дружище. Спроси у любого, кто находится сейчас в пассажирских каютах, верят ли они в то, что Акильфадия сможет добиться отмены рабства. Они не верят, Дэн. Они благодарны вам за помощь и рады свободе, но для упёртых баранов вроде Рика эта радость не продлится долго. Добровольное рабство после освобождения не запрещено, и ты не можешь не знать этого. Да, тебе кажется, что ни один человек в здравом уме не захочет сам стать рабом, но, как видишь, такое случается. Чтобы вновь лишиться свободы, освобождённому рабу достаточно выразить согласие на повторное клеймение и получить разрешения короля. Так происходит везде, во всех королевствах. А добровольное согласие можно разными способами получить.
– Это немыслимо, – высказал своё мнение Дэнзет.
– Это реальность, – усмехнулся Гроу. – Некоторые торговцы живым товаром испугались Колехортов и сменили род деятельности, но таких мало. Теперь они кусают локти из-за упущенной прибыли, поскольку видят, что ничего не меняется. Рабство процветало три тысячелетия назад, процветает сейчас и будет буйно цвести и дальше. В Акильфадии его нет, но за её пределами дела обстоят вот так. Рик помогал поднимать груз на борт «Королевы», когда я увидел его отметины. Можешь плюнуть мне в лицо и расторгнуть контракт, но я выкупил этого парня у порта. Последнее клеймо на его левой руке принадлежит мне. Он мой раб. И пока он остаётся моим рабом, ни Гильдия, ни кто-либо ещё не смогут предъявить на него никаких прав. А я на правах хозяина могу позволить ему жить свободно. С рабским клеймом, да, но свободно. На нынешний день раб может получить настоящую свободу только таким путём. И я не держу Рика здесь насильно. Он может вернуться домой, когда захочет.
Дэнзет чувствовал себя так, будто он в мгновение ока переместился из одного мира в другой. Он и сам считал идеи Колехортов утопией. Даже говорил Маркусу, что избавить Сальсирию от рабства можно только одним путём – завоевать весь мир и установить в нём свои порядки. Тогда это было шуткой, просто словами, а теперь начинало походить на правду. Если королевства не хотят отмены рабства, никто не сможет навязать им это. Короли меняют законы в угоду Гильдии работорговцев и сами продают своих людей. А люди вроде Рика добровольно подставляют руки под клеймо. Это не остановить выкупом и освобождением рабов. Бессмысленное занятие.
– Ты спросил у девчонки про духа стихий? – отвлёк его от мрачных мыслей Гроу.
– Не успел, – раздражённо ответил Дэнзет, чувствуя себя обманутым.
Он считал Гроу своим другом. Верил капитану. Делился с ним своими мыслями, советовался, а теперь вот узнал, что Гроу – рабовладелец. Контракт с рабовладельцем, заключённый в целях борьбы с рабством – это верх лицемерия. А расторгать контракт и распускать хорошую команду только потому, что эти люди не верят в чужие идеи и живут реальностью – верх глупости.
– Ты собирался поспать, – напомнил Дэнзет капитану.
– Расхотелось, – усмехнулся Гроу в ответ.
– Ну тогда посплю я. Разбуди через пару часов.
Он ушёл в капитанскую каюту, рухнул там на прикрученную к полу кровать, уставился невидящим взглядом в потолок и начал думать. На предложение Маркуса и Веи стать послом в Тсалитане Дэнзет согласился только потому, что Колехорты дали ему хоть какую-то цель в жизни – шпионить, выкупать рабов. Статус посла открыл многие двери, но не принёс ровным счётом ничего. Напиваться в трактирах до полусмерти, драться и просыпаться в сточных канавах было куда веселее, чем следовать этикету, присутствовать на скучных мероприятиях и жить в роскоши посольского дворца. Но работа Уартхола нужна была друзьям. А зачем, если она бессмысленная и бесполезная? Тсалитан построен на лжи. Да вся Сальсирия на ней построена. Даже друзья лгут. У Дэнзета нет провидцев, а у Колехортов они есть. Маркус не может не знать ту правду, которая открылась Дэнзету только что. А если знает, то с какой целью продолжает смешить оракулов и весь мир своими жалкими попытками искоренить неискоренимое?
Ответы на все эти вопросы можно было получить только от самих Колехортов, поэтому Дэнзет заставил себя успокоиться и заснуть. Телу и разуму нужен отдых. Хотя бы несколько часов. Гроу сказал, что «Королева морей» сможет встать на якорь только через два часа – у группы мелких каменистых островов, где можно быстро и без особых усилий наловить достаточно рыбы и для фьорага, и для людей. Два часа крепкого сна должно хватить для того, чтобы разочарование прошло. Нельзя разочаровываться в друзьях, не зная причин их поступков. Гроу свой поступок объяснил вполне логично – он мог дать Рику относительную свободу только с помощью рабского клейма, поскольку других способов, увы, не существует. Теперь очередь объясняться за Маркусом, который должен прилететь на драконе к «Королеве» ближе к вечеру. Нет смысла изводить себя догадками раньше времени. Нужно просто подождать.
* * *
Навина ждала возвращения лорда Уартхола после завтрака, но он так и не пришёл, поэтому она решила отыскать его сама. Она не успела сказать ему, что фьорага не надо кормить каждый день, как обычную собаку. Эти существа подобны драконам – они большие, но едят мало. Эту самку точно хорошо кормили. Не тем, что ей нужно, но она не выглядит голодной и вполне может продержаться без еды несколько дней. Нужна только вода.
– Извините, а вы не знаете, где я могу найти господина Уартхола, – осведомилась девушка у первого же матроса, попавшегося на глаза.
– Он отдыхает в капитанской каюте, – ответил мужчина небрежно и заторопился дальше по своим делам.
– А где эта каюта? – спросила Навина ему вслед.
– Там, – махнул он рукой.
Определить точное направление по этому взмаху было невозможно. Девушка покрутила головой в попытках найти другой источник информации и заметила мальчика, сидящего на бухте каната с миской каши в руках. Этот мальчик недавно принёс еду в её каюту, а теперь завтракал сам.
– Эй! – окликнула его Навина, подойдя ближе.
Мальчишка повернулся к ней, проглотил кашу, которую только что сунул в рот деревянной ложкой, и спросил:
– Чего тебе? Если не наелась, иди на камбуз сама.
– Нет, я просто хочу спросить, где капитанская каюта находится, – прояснила ситуацию Навина.
– Хозяина ищешь? – понял мальчик. – Он спит. А твоя собака отказалась от каши. Её Эрлин пытался покормить. Это наш кок.
– Это не моя собака, – внесла поправку девушка. – И она не будет есть кашу. Тебя как зовут?
– Коул. Можно мне поесть? Остывает же.
– Да, конечно. Извини. А где ваш капитан?
Мальчик указал рукой в сторону высокой надстройки в задней части корабля и сунул в рот очередную порцию завтрака. Навина подобрала полы длинной юбки и отправилась в указанном направлении. Фьораг лежал у борта на том же месте, где она видела его в последний раз. Перед ним стояла широкая лохань, на треть заполненная тем, что этим утром ели все. Навина ногой сдвинула корыто в сторону, присела перед собакой на корточки и потрогала большой влажный нос – холодный. Фьораг доверчиво ткнулся ей в руку и вздохнул.
– Не нравится тебе здесь, да? – посочувствовала девушка зверю. – Потерпи, пожалуйста. Через несколько дней нас высадят на берег, и тогда…
Со стороны надстройки раздался крик – жуткий, будто какому-то человеку разом ломали все кости. Фьораг вздрогнул и глухо зарычал, у Навины сердце провалилось в желудок, а снующие по палубе матросы вели себя так, будто ничего не слышали.
– Что это? – спросила девушка у высокого парня, возившегося с рыболовной сетью неподалёку от неё.
– Уартхол, – ответил матрос. – Не обращай внимания. Он всегда орёт во сне.
– Он болен?
– Он псих. Спятил, когда в плену у кьорвигов был. Так-то нормальный, но иногда становится бешеным. Он обычно на палубе спит, чтобы никого не пугать своими воплями, а сегодня слишком жарко. А это правда фьораг? – кивнул парень в сторону зверя.
– Правда, – подтвердила Навина. – Ты её не бойся, она умная.
– Ага, – скептически усмехнулся молодой человек. – Страшная только, воняет отвратительно, и зубы у неё большие. Я слышал, что фьораги вымерли все ещё две тысячи лет назад.
– Не все, как видишь, – улыбнулась ему девушка. – А это капитан там наверху?
Парень посмотрел туда, куда она указывала, и утвердительно кивнул. Навина сделала несколько шагов в ту сторону, но остановилась, потому что снова услышала крик, в котором звучали одновременно боль, страх и ярость. «Так кричат дикие животные, загнанные в угол охотниками», – подумала девушка и решительно направилась дальше. Через минуту она уже стояла рядом с капитаном Гроу и давала ему разъяснения относительно питания фьорагов. Кажется, капитан обрадовался новости о том, что зверя не нужно кормить регулярно – он даже улыбнулся пассажирке, но после этого снова стал серьёзным и попросил рассказать всё, что она знает о духах стихий.
– Отец рассказывал, что эти духи помогают Великим Богам создавать миры и поддерживать в них равновесие стихий, – ответила девушка. – Сальсирия была создана из камня, который принадлежит земле. Один дух был изначально в этом камне, и понадобилось ещё четыре, чтобы мир получился живым и гармоничным.
– Стихий всего четыре, – напомнил ей Гроу.
– А магия? – улыбнулась Навина в ответ. – Вспомните, что случилось, когда Великая Богиня забрала у Сальсирии магию. Равновесие нарушилось, и воды стало гораздо больше, чем земли, а до этого всего было поровну. А потом магия вернулась, и Океан остановился.
– Но он не вернул землю, – снова возразил капитан.
