скачать книгу бесплатно
Визг тормозов раздался так неожиданно, что она с перепугу отскочила в сторону и врезалась плечом в дорожный знак, повествующий о неровностях на дороге. Это ж надо было настолько увлечённо заниматься самобичеванием, что чуть не упустила шанс продолжить путешествие на автомобиле!
– Подвезти? – без приветствия и расшаркиваний предложил хмурый дядька со сросшимися на переносице чёрными бровями.
– Спасибо. Мне в Тарасово надо, – сообщила Вероника, забравшись на заднее сиденье прохладного салона, по счастью оказавшегося с кондиционером. Подумаешь – не поздоровался. Зато довезёт быстро и без приключений.
– Полтинник с тебя. Но я в другую сторону еду. Высажу на повороте, а там или пешком пять километров по дороге, или кто ещё подвезёт.
М-да…
К дому деда Егора Вероника практически приползла. К счастью, на самом краю крошечной деревеньки с гордым названием Тарасово обнаружилась рабочая колонка с тёплой и невкусной, но всё-таки водой. Девушка напилась, умылась и немного привела себя в порядок, чтобы выглядеть не совсем бродягой, хотя, если честно, ей было уже всё равно. Хозяину, видимо, тоже было всё равно, потому что на калитке снаружи висел массивный навесной замок.
– А вы к кому? – поинтересовался мальчишка лет десяти, проезжавший мимо на велосипеде и остановившийся исключительно из любопытства.
– К деду Егору. Это ведь пятый дом?
– Пятый, – подтвердил мальчик. – Только деда Егора нет.
– А где он?
– Так помер вчера. В голове у него что-то лопнуло, упал в огороде и всё.
Вероника привалилась спиной к дощатому забору и сползла на траву, наотрез отказываясь верить услышанному.
– А когда это случилось? – подняла она на мальчика полные слёз глаза.
– Так до обеда ещё. Жара-то вон какая, а он старый совсем был.
– Не может быть, – замотала головой девушка. – Я с ним утром вчера разговаривала по телефону.
Мальчишка пожал плечами и покатил себе дальше, оставив странную тётку сидеть на траве и переваривать очередной неприятный сюрприз этого кошмарного дня.
Она не хотела плакать, но измученный организм думал иначе, заставляя солёную влагу каплями струиться по пунцовым, успевшим обгореть на солнцепёке щекам. Ну как так-то? Почему? За что ей это всё?
К ней подходили какие-то люди, о чём-то её спрашивали, выражали сочувствие, а она всё плакала и плакала, не в силах остановиться. Какая-то женщина помогла подняться с земли и усадила на лавочку, бормоча слова утешения и поглаживая Веронику по спине.
– Тебе есть куда пойти-то? – участливо спросила она, но девушка только и смогла, что отрицательно покачать головой в ответ. – Мне-то определить тебя некуда, но есть ключ от Егорова дома, потому как я за хозяйством присматриваю, когда его нет. Пойдёшь? Не забоишься?
Вероника неопределённо кивнула и уже через пару минут вошла в опустевший, оставшийся без хозяина дом. Женщина что-то объясняла ей про удобства, про холодильник и горячую воду, но все эти слова были такими далёкими и ненужными, что девушка их даже не слушала. Оставшись одна, она скрутилась калачиком на старой пружинной кровати и втянула носом исходящий от постельного белья запах – не стирального порошка или мыла, не пота или мужской парфюмерии, а чистый и свежий аромат яблок и мяты. Это было странно, но размышлять о странностях, как и разглядывать обстановку, у Вероники не было ни сил, ни желания. Вытерев кулаками слёзы, она шмыгнула носом, обняла подушку и крепко заснула. Так крепко, как не спала уже очень и очень давно.
Ей снилось море. Шорох прибоя по мелкой разноцветной гальке. Крик чаек, летающих над пляжем в ожидании случайно оставленного отдыхающими или специально брошенного угощения. Весёлый визг детворы, удирающей от пенных бурунов. Мама в нелепом леопардовом купальнике, натирающая Витьке спину кремом от загара. Покой и умиротворение…
А потом сон вдруг изменился. Вместо шёпота прибоя – стук дождевых капель по окну. Вместо детского смеха – сердитый женский голос, требующий переписать дом на какого-то Славика. Вместо ласкового солнца – яркий свет в глаза и взволнованное лицо доктора. И храп. Раскатистый мужской храп.
Широко распахнув глаза, Вероника испуганно уставилась в кромешную тьму и прислушалась. Храп доносился откуда-то сбоку, из соседней комнаты. Стараясь не шуметь, девушка тихонько сползла с кровати, прокралась на ощупь к какой-то двери и нашарила на стене кнопку выключателя. Она думала, что это входная дверь, и что свет загорится в той комнате, где она заснула, но лампочка вспыхнула в маленькой спаленке, где на разложенном диване храпел здоровенный бородатый мужик.
Инстинкт самосохранения сработал мгновенно – Вероника опрометью кинулась к другой двери, за которой находилась веранда. Чёрт с ними, с вещами! Главное – удрать раньше, чем этот бугай проснётся. Обувь? Да чёрт с ней, с обувью! Как открывается эта треклятая дверь?!
– Ты чего буянишь? – раздался за спиной сиплый бас, и Вероника инстинктивно швырнула в сторону вопрошающего первое, что подвернулось под руку, продолжая ломиться в закрытую дверь.
Судя по глухому стуку, ботинок сорок последнего размера, а именно такой девушка метнула в незнакомца, угодил в деревянную стену. Сзади послышались тяжёлые шаги, и Вероника вжалась в дверь, готовясь завопить, но вдруг возле самого её носа щёлкнул ещё один выключатель, и комнату залил яркий свет.
– Ну и гости пошли… – пробасил голос прямо над головой, а ботинок шлёпнулся на пол рядом с другим таким же. – Не дурные, так буйные.
– Не трогайте меня, – прошептала Вероника, зажмурившись и едва не теряя сознание от страха.
– Больно надо было… – шаги начали удаляться. – Шибко ты нервная, Вероника Николавна. Мне Юлька про тебя иначе говорила.
– Вы кто? – ошарашенная Вероника наконец-то нашла в себе силы повернуться и удивлённо уставилась на здоровяка.
– Дед Егор, кто ж ещё-то?
Это уже не лезло ни в какие ворота.
– Как дед Егор? Мне сказали, что вы умерли вчера. От инсульта вроде…
– Тьфу ты, языки паршивые! – покачал головой мужик, присаживаясь на лавку у окна. – Уж который раз хоронят, не дождутся никак. Послал Господь соседей… Ничего я не помер. Давление у меня подскочило, а эти ужо вперёд ногами отправили… Ты бы с поезда как сошла, позвонила бы, я б встретил. Всё одно у внука ночевать остался. Уж извини, что так вышло. Народ тут языкатый дюже, никогда не знаешь, чего напридумают. Ну всё? Успокоилась?
– Что-то вы не очень на старика похожи… – подозрительно протянула Вероника, продолжая прижиматься спиной к двери.
Мужик тяжело вздохнул, встал с лавки и протопал в комнату, где недавно спал, а через пару минут вернулся и сунул гостье под нос развёрнутый паспорт. С фотокарточки на Веронику смотрело точно такое же лицо, только борода была короче и не такая седая.
– Сорок шестой… Так вам ещё и семидесяти нет… А дверь зачем заперли? – девушка воинственно вздёрнула подбородок, почувствовав себя более уверенно.
– Так не заперта она. Внутрь открывается. Ручку до щелчка проверни и на себя…
Вероника нащупала дверную ручку, повернула и потянула на себя, сделав небольшой шаг вперёд. Петли тихонько скрипнули…
Глупее она себя ещё не чувствовала. Разве что в третьем классе, когда стояла возле доски, а в колготках лопнула резинка. С другой стороны, откуда она могла знать, что дед Егор жив, если ей сказали, что он умер? Не зная, как вести себя дальше, Вероника скривилась в подобии виноватой улыбки и тихо прошептала:
– Простите…
– За что именно? – ухмыльнулся дед Егор. – Что разбудила? Что ботинком чуть не зашибла? Или что в покойники меня записала?
– За всё.
Глава 4
Из всех странных людей, с которыми Веронике довелось пообщаться за последнее время, дед Егор оказался самым… нормальным. Он не делал загадочное лицо и в целом не изображал из себя человека, которому ведомы все секреты Вселенной. Дед как дед. И в доме у него было светло, чистенько, а со стен и потолка не свисала никакая мистически-магическая бутафория, которой девушка и так уже насмотрелась предостаточно.
Единственное, что Веронику немного смущало – это внешний вид хозяина. Не великан, нет, но медведь самый натуральный. Крупный, плотный, ручищи огромные… В кино таких обычно в роли кузнецов деревенских снимают. Ну или богатырей русских. Да. За богатыря он, пожалуй, сошёл бы. По его внешности даже возраст определить невозможно было.
А ещё ей показалось странным, что колдун сам себя от гипертонии вылечить не может. По словам Юлии, он практически с того света человека вытащить мог, так почему же себя не исцелит? Это не вязалось с её представлениями о магии. С другой стороны, что она вообще знала о магии? Ну, кроме того, что большинство тех, кто её якобы практикует – шарлатаны.
Нехорошо получилось с этой её паникой… Вроде и не обиделся хозяин, но Вероника всё равно чувствовала себя виноватой. Они сидели за столом в большой комнате уже полчаса, но как начать разговор, девушка понятия не имела. Да и привыкла уже, что ворожеи и шаманы первыми болтать начинают, а этот сидит молча и только смотрит на неё из-под кустистых бровей пронзительным взглядом. И не спрашивает ни о чём, будто ждёт, что она первой заговорит. От этого его взгляда и молчания на душе как-то гаденько становилось, неприятно.
– Ты когда ела в последний раз? – наконец подал голос дед Егор после того, как желудок Вероники решил напомнить о себе сердитым урчанием.
– Утром на вокзале пирожок покупала, – вспомнила девушка и уточнила: – С капустой.
Он ничего не сказал в ответ, только протопал через всю комнату к холодильнику и вытащил из него глубокую тарелку с холодцом. Добавив к этой скромной снеди пару кусочков чёрного хлеба, хозяин вручил Веронике ложку и приказал тоном, не терпящим возражений:
– Ешь.
Вообще-то Вероника холодец не особенно любила. Мать готовила его редко и невкусно – пустой пресный студень с редкими кусочками мяса на дне. То же самое блюдо в исполнении деда Егора выглядело куда более привлекательным – много мяса, половинка варёного яйца и даже зелень. И чесноком пахло. Маму бы от такого удар хватил, она вообще чеснок на дух не переносила.
Вероника почувствовала себя сытой раньше, чем тарелка опустела на треть.
– Спасибо. Очень вкусно!
– Пожалуйста. Если будешь так есть, до старости не доживёшь, – сообщил дед Егор, убирая тарелку обратно в холодильник. – Я всё понимаю. Потеря ребёнка – это великое горе, но себя-то зачем в гроб загонять?
– Да я нормально питаюсь… – начала оправдываться девушка.
– У людей, которые нормально питаются, цвет лица розовый. И мясо на костях имеется, а у тебя мослы вон из-под рукавов торчат.
Возразить на это было нечего. Вероника и правда частенько за своими переживаниями и беготнёй забывала поесть. После рождения Каришки она располнела, а теперь вот… Как-то не до еды было последние четыре года. Иногда вспоминала о том, что надо перекусить, только тогда, когда голова начинала кружиться.
– Ты чего от меня ждёшь-то? Какой именно помощи? – поинтересовался дед Егор, ставя перед Вероникой на стол большую кружку с компотом, налитым из трёхлитровой банки, в которой плавали крупные вишни и какие-то ещё ягоды помельче.
– Честно? Понятия не имею, – откровенно призналась девушка. – Вы по телефону сказали, что я могу приехать, вот я и… тут.
– Я так сказал, потому что Юлька позвонила и упросила тебя выслушать. Ну и о беде твоей она рассказала тоже. До сих пор в толк не возьму, какой от меня прок в этой истории, но раз Господь нас свёл, значит, так надобно.
– То есть… Вы не колдун?
– Ха! Вот бабы! – дед Егор стукнул кулаком по столу вроде бы не сильно, но кружка с компотом всё равно подпрыгнула, расплескав содержимое по пёстрой клеёнке. – Всё с ног на голову перевернут! Колдун… Никакой я не колдун. С нечистью не якшаюсь, с потусторонними силами дел не имею, слов заговорных не знаю. Ты где таких колдунов видала?
– Я их вообще не видала – огорчилась Вероника.
– Да ты нос-то не вешай, Ника Николавна. Будем думать, зачем я тебе пригодиться могу. Дар-то у меня есть, но не колдовской он. Тьму я внутри человека вижу и вытянуть её умею.
– И во мне видите?
– И в тебе вижу. В голове твоя тьма сидит. Чёрная, беспросветная…
– Круто… Мне нравилось думать, что у меня там мозг.
– Ёрничаешь? – усмехнулся дед Егор. – Это хорошо. Ежели у человека после трагедии такой чувство юмора не совсем пропало, то и вкус к жизни со временем вернётся.
– Знаете… А я ведь фотографию дочки привезла. Думала, что вы, как другие, станете по фотографии мне о прошлом и будущем рассказывать. А по фотоснимку вы можете увидеть эту… ну… тьму?
– Не умею я этого, – признался дед Егор. – И не скажу, жив человек или нет.
– Жаль. Тогда я тоже не понимаю, чем вы мне помочь можете.
– А ты мне про дар свой расскажи, – предложил он. – Юлька говорила что-то про сны, но я толком ничего не понял.
– Дар… – Вероника усмехнулась и вытащила из кармана упаковку бумажных платков, чтобы вытереть лужицу компота на столе. – Это не дар, а наказание. Правда, не понимаю, за какие грехи. Вот сейчас мне снилось море. Хороший был сон, уютный, тёплый… А потом в нём какая-то тётка начала у кого-то требовать переоформить дом на какого-то Славика. Я только голос слышала, но уверена, что это не моё воспоминание, а ваше.
– Хм… – дед Егор сдвинул кустистые брови на переносице и задумчиво почесал бороду. – А ну-ка давай с самого начала рассказывай про сны эти.
– Что, прямо с детства начинать?
– Угу…
* * *
За окном уже клубился предрассветный туман, когда Вероника начала своё невесёлое повествование. Понимая, что собеседника вряд ли устроят общие фразы и короткие замечания, она начала вытаскивать из своей памяти всё-всё, что только могла. И про лагерь рассказала, и про то, как позже рассталась с парнем потому, что увидела во сне, что он с другой целуется… Какие-то детали, касающиеся личной жизни посторонних, упускала, потому что нехорошо это – лезть в чужую душу. Особое внимание она уделила сну о дочери, увиденному в больнице после аварии.
Дед Егор слушал её молча, не перебивая. Иногда кивал, иногда удивлённо приподнимал правую бровь.
– Потрясающе! – восхищённо изрёк он, когда Вероника выдохнула, закончив свою двухчасовую исповедь. – Впервые вижу настолько бескорыстного человека. Ты хоть понимаешь, дурында, чего твой дар стоит?
– Если бы его можно было продать, я бы с радостью от него избавилась. Навсегда. И не обзывайтесь, пожалуйста.
– Прости, не хотел обидеть. Но ты и правда никогда, ни разу не задумалась о том, сколько денег можно заработать на чужих тайнах? Да это же золотая жила!
– Ага. И преждевременная смерть. Спасибо, но нет. Я вовремя извлекла нужный урок, – девушка потёрла горбинку на переносице и разочарованно посмотрела на хозяина. – Не думала, что такое от вас услышу. Чего-то другого ждала, но, наверное, ошиблась.
Дед Егор удивлённо моргнул, соображая, чем мог обидеть гостью. Ну правда ведь – с таким даром можно было… Да что угодно можно было, если с осторожностью к делу подходить. Правда, достанься такой дар ему, он бы тоже не стал его для собственного обогащения использовать. Не так воспитан был. И Вероника, похоже, из того же теста слеплена.
– Не знаю, что ты там себе надумала, но я имел в виду, что такие бескорыстные люди, как ты, редко встречаются, – виновато пробормотал он, смекнув, в чём дело. – Просто нынче принято извлекать выгоду из всего, что деньгами пахнет.
– Но вы же тоже не берёте оплату, когда другим помогаете, – возразила Вероника.
– Ну да, – согласился дед Егор. – Не беру. До сегодняшнего дня думал, что я один такой дурак, ан нет. Есть ещё люди, которые не деньгами всё измеряют.
– Не пойму, вы этим фактом опечалены или наоборот?
– Рад я. И озадачен.
– Чем? Что я чужими тайнами торговать не хочу?
– Да ну нет же! Чего ты всё так близко к сердцу принимаешь? Злишься вот, за слова цепляешься… Я похвалить тебя хотел, а вона как всё вывернулось. Нельзя так, Ника. Ежели ты весь мир будешь в штыки воспринимать и в каждом слове обиду искать, то и мир к тебе никогда лицом не повернётся.
Вероника и сама понимала, что разозлилась на пустом месте. Задумывалась ли она о том, что на даре своём заработать может? Да! Только это были бы грязные деньги. Воровство это и вмешательство в личную жизнь. Полы в супермаркете мыть или утки за лежачими больными выносить – и то чище, чем такое. Потому никогда и не делилась ни с кем своей тайной, что много желающих нашлось бы попользоваться её возможностями. Она же не настолько наивная дура, чтобы не понимать этого. В детстве, может, и не понимала, но сейчас-то ей уже двадцать семь! И мозги имеются, хоть дед Егор и сказал, что у неё в голове вместо них тьма.
– Дед Егор, а тьма, что у меня в голове, от травмы может быть? – примирительным тоном сменила тему девушка, чтобы выбраться из возникшей неловкости. – Я во время аварии знатно так приложилась…
– От болезней тьма иная, – принял её капитуляцию хозяин. – Ежели сравнивать, то болезнь выглядит как…
Входная дверь скрипнула, и на пороге появилась высокая женщина в домашнем халате. Должно быть, та самая, которая присматривала за домом в отсутствие хозяина и накануне впустила Веронику внутрь.
– Господь Всемогущий! – симпатичное круглое лицо посерело, а рука визитёрши сама собой начала выписывать в воздухе кресты. – Егор! Ты ж помер!
– Да тьфу на тебя! – вместо приветствия отозвался дед, а Вероника прыснула в кулак, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
– Но… А «скорая»? Зойка сказала…
