скачать книгу бесплатно
АЛЬБИНА. Ну и что? С каких это пор молодость – преграда между людьми? Ты лучше со своим ровесником разберись.
АННА. Мама, все так неожиданно – Андрей был здоров и вдруг… на пустом месте. Даниил говорит, все из-за позвоночника.
АЛЬБИНА. Если Даниил говорит, то так оно и есть. Но мы его поднимем на ноги.
АННА. Мы?
АЛЬБИНА. Мы с Даниилом. Ты думаешь, я для кого шведскую стенку ставлю? Нужна вытяжка позвоночника – устранять защемление. Будем приезжать ко мне и устранять… под врачебным присмотром.
АННА. Под каким врачебным?
АЛЬБИНА. Да что ты как нарочно! Даниил, по-твоему, не врач?
АННА. Но он не захочет к тебе ехать.
АЛЬБИНА. Даниил?
АННА. Андрей.
АЛЬБИНА. Тогда пусть до конца своих дней сидит в коляске… на твоей шее. А Даниил, я уверена, захочет. Или, скажешь, в моем доме ему не нравится?
АННА. В доме-то как раз ему нравится.
АЛЬБИНА. Тогда не морочь мне голову – я знаю что говорю. И Андрея твоего поднимем – хочет он того, или не хочет.
АННА. Мама, может грех такое говорить, но когда все это случилось, мне стало намного спокойней.
АЛЬБИНА. Понимаю.
АННА. Он раньше в своем магазине с игрушками постоянно среди молодых мам вертелся. Теперь из всех женщин пусть знается только с одной журналисткой.
АЛЬБИНА. С какой еще журналисткой?
АННА. Со страшненькой. Я когда с ней по скайпу договаривалась – сразу согласилась, от этой вреда не будет.
Входит ВЕРОНИКА.
АННА (с притворным восторгом). А вот и наша красавица, о которой мы говорили. Вероника, вы уже приехали?
ВЕРОНИКА. Только что. Здравствуйте.
АННА. А это моя мама – Альбина Егоровна.
ВЕРОНИКА. Очень приятно.
АЛЬБИНА. Вот вы какая! А мне вас Анна так нахваливала, так нахваливала – и оказалась права.
ВЕРОНИКА. Да полно вам. И Андрей Петрович хвалил.
АННА (тревожно). И Андрей хвалил?
ВЕРОНИКА. И пожить у вас предложил – в гостиницу не отпускает.
Анна и Альбина переглядываются.
АННА. Правильно и сделал… хотя я номер забронировала.
ВЕРОНИКА. Андрей Петрович уже позвонил – отказался от брони. Сказал, что если я уеду, вы обидитесь.
АННА. Так и сказал?
ВЕРОНИКА. При Данииле. А Даниил предложил остаться у него.
АЛЬБИНА. С какой это стати? Интервью – у Андрея, а жить у Даниила? Правильно Андрей и решил, и вы правильно сделали, что согласились. Немного приободрите его – ведь бедняжка теперь постоянно в четырех стенах. Каково цветущему мужчине оказаться в таком положении?
АННА. Мама, какой он цветущий?
АЛЬБИНА. А какой же? Они с Даниилом ровесники. По-твоему, и Даниил не цветущий?
АННА. При чем здесь Даниил – мы говорим об Андрее.
ВЕРОНИКА. Ваш супруг тоже интересный мужчина.
АННА. Вот, накликала на свою голову. (Уходит.)
ВЕРОНИКА. Что это с ней?
АЛЬБИНА. Тяжело переносит болезнь Андрея. Вы уж, милочка, постарайтесь его приободрить… эмоционально. А там где эмоции – там и все остальное. Душа и тело в человеке неотделимы.
ВЕРОНИКА. Конечно. Обязательно сделаю все, что смогу. Я как увидела Андрея Петровича в инвалидном кресле, так меня словно кипятком изнутри обдало. Где справедливость? Одни ходят, бегают, танцуют… а ему только в окошко смотреть. Но он не из тех, что сдаются без боя – такое дело затеял!
АЛЬБИНА. Какое дело?
ВЕРОНИКА. Новую партию.
АЛЬБИНА. Партию? Для себя?
ВЕРОНИКА. Политическую – партию инвалидов. Извините, партию людей с ограниченными возможностями. Другие всю жизнь страдают и не догадываются. А он сразу придумал.
АЛЬБИНА. Это он может – у него с детства шило в одном месте торчит. Ох, и намучилась Анна.
ВЕРОНИКА. Вот и хорошо, что шило, зато всегда весело.
АЛЬБИНА. Очень весело, особенно, если шило спереди. Но это пусть сами разбираются. А вот инвалидную партию он напрасно затеял.
ВЕРОНИКА. Почему это напрасно?
АЛЬБИНА. Не будет ему голосов – никто не считает себя инвалидом. У нас на районе когда-то партию пенсионеров создавали. Я списки посмотрела – там всего одна женщина. И ту, как потом выяснилось, перед смертью без ее ведома вписали. Так она как узнала, такой скандал устроила, что еще восемь лет прожила.
ВЕРОНИКА. Вы думаете, у Андрея Петровича не получится?
АЛЬБИНА. Уверена. Если бы он был здоров и в шутку такую партию затеял – тогда другое дело. Если что-то несерьезно делать, то оно всегда складывается. А с умной рожей всегда глупость выходит. Ты в телевизор посмотри, если серьезный – значит дурак.
ВЕРОНИКА. Альбина Егоровна, я, кажется, знаю, как нам помочь Андрею Петровичу.
АЛЬБИНА. И как это?
Входит ДАНИИЛ, впереди себя катит кресло с АНДРЕЕМ.
ВЕРОНИКА. Пойдемте, расскажу. (Направляется к двери.)
АНДРЕЙ. Куда же вы?
АЛЬБИНА. Это мы о своем, о женском. (Альбина и Вероника уходят.)
АНДРЕЙ. Ты видел, как у нее блеснули глаза?
ДАНИИЛ. У кого?
АНДРЕЙ. У Вероники. Согласись, она с какой-то изюминкой.
ДАНИИЛ. Альбина?
АНДРЕЙ. Вероника. Прелестное, наивное существо! Я думал, теперь таких уже не выпускают.
ДАНИИЛ. И вот, выпустили! В самый неподходящий момент. Хотел бы я посмотреть, как ты собираешься ее охмурять?
АНДРЕЙ. Думаешь, если сижу в этом кресле, так ни на что не способен?
Входит НАУМ Пантелеевич – глава социальной службы района.
НАУМ. А вот это верная позиция! Я своим подопечным так и говорю: даже если чем-то обделен – пусть даже головой – упорствуй, не давай себе поблажки. Добрый день!
АНДРЕЙ. Добрый…
НАУМ (представляется). Наум Пантелеевич – глава социальной службы вашего района. Пандус мы вам уже начали возводить.
АНДРЕЙ. Да, нам сообщили.
НАУМ. Только узнали про ваш случай – сразу же приступили. У нас это мигом. Человек только надумает жаловаться – а уже не на что! В других районах в лучшем случае к последнему выносу успевают. Так что вы там, в парламенте, не забывайте о нас. Не давайте им спуску!
ДАНИИЛ. Вы думаете, он пройдет, Наум?..
НАУМ. …Пантелеевич. Обязательно! Наши, как узнали, сразу все воспрянули. Четверо от такой новости на ноги поднялись. А у каждого из них родственники, дети, родители… Как же при такой поддержке не пройти – целая армия. Только зарегистрироваться надо.
АНДРЕЙ. Да. Готовим пакет документов в избирком.
НАУМ. У нас зарегистрироваться надо! Избирком никуда не денется.
АНДРЕЙ. У вас?
НАУМ. А как же. Документы предоставить… заключение комиссии и все прочее. Понимаю, бюрократия, но без этого никак – по закону положено.
АНДРЕЙ. Наум Пантелеевич… сами видите, в каком я состоянии. Не очень-то сподручно по врачам раскатывать.
НАУМ. Не проблема. Я на дом комиссию организую. Они вас мигом обстукают, осмотрят… Моргнуть не успеете – вердикт готов.
АНДРЕЙ. Ни в коем случае!
НАУМ. Хорошо. Тогда организуем транспорт – отвезем на ВТЭК.
АНДРЕЙ. Наум Пантелеевич, видите ли, между нами, как бы это сказать… я не совсем, чтобы совсем уж… неимущий. Кое-какие накопления имеются.
НАУМ. Это хорошо, что не бедствуете.
АНДРЕЙ. И мне, при моем здоровье, этих накоплений до конца жизни хватит.
НАУМ. Да вы еще сто лет проживете!
ДАНИИЛ. Он только с виду здоров, а внутри, уж поверьте, с червоточинкой.
АНДРЕЙ. …В смысле – недолго протяну. Так что мне официальная инвалидность не очень-то и нужна.
НАУМ. Погодите! Как это не нужна?! Вам она, может быть, и не нужна, а мне – обязательно.
АНДРЕЙ. Вы тоже болеете?
НАУМ. Я пандус для вас возвожу! Здоровому человеку! В то время как в моем районе иные годами ждут! Да после этого меня мои подопечные самого инвалидом сделают!
ДАНИИЛ. Хорошо. Он подумает.
НАУМ. Подумайте – это дело серьезной. Такими вещами не шутят. Я забегу через недельку. (Уходит.)
ДАНИИЛ. Ну и что скажешь?
АНДРЕЙ. В парламенте?
ДАНИИЛ. Своему новому избирателю… когда он придет за документами.
АНДРЕЙ. Ничего не скажу. Ты скажешь, что меня нет дома…
ДАНИИЛ. …Побежал на утреннюю пробежку?
АНДРЕЙ. Поехал, благодаря новому пандусу. Погоди… я знаю, как унять его рвение.
ДАНИИЛ. Пообещать ему место в списках?
АНДРЕЙ. И это можно. Но главное…
