скачать книгу бесплатно
– Ави, сынок, не перебивай, – сказала мама.
– Нравится? – Мистер Попкинс обернулся взглянуть на рисунок. – Мне тоже. И я тоже сперва считал, что это тыква. А потом ученик, который мне его подарил, объяснил, что на самом деле это не тыква. Это… – приготовься – мой портрет! А теперь, Август, отвечай: неужели я похож на тыкву?
– Нет! – сказал я вслух, хотя подумал «да». В его щеках было что-то тыквенное – когда он улыбался, щеки надувались и лицо превращалось в хэллоуинскую тыкву-фонарь. Я захихикал. А потом замотал головой и прикрыл рот ладонью.
Мистер Попкинс улыбнулся, словно прочел мои мысли.
Я собирался еще кое-что добавить, но внезапно услышал голоса за дверью: детские голоса. Сердце бешено заколотилось, будто я только что пробежал марафон – именно так, без преувеличений.
Дело в том, что, когда я был маленький, я совершенно спокойно общался с незнакомыми детьми, потому что все дети, с которыми я общался, были тоже очень маленькие. Что хорошо в очень маленьких детях, так это что они ничего не делают специально, чтобы над тобой поиздеваться. Хотя иногда могут и обидеть. Они просто не всегда понимают, что говорят. А большие дети понимают. И поэтому я держусь от них подальше. Я даже волосы отрастил в прошлом году – челка закрывает глаза и помогает не замечать то, что замечать совсем не хочется.
В дверь постучала миссис Диас.
– Мистер Попкинс, они здесь, – объявила она.
– Кто здесь? – спросил я.
– Спасибо, – сказал мистер Попкинс своей помощнице и обратился ко мне: – Август, я тут подумал, что неплохо бы тебе познакомиться с будущими одноклассниками. Они покажут тебе школу. Введут, так сказать, в курс дела.
– Не хочу ни с кем знакомиться, – сказал я маме.
Вдруг мистер Попкинс оказался прямо передо мной, а его руки – у меня на плечах. Он наклонился и прошептал мне в ухо:
– Не бойся, Август. Это хорошие ребята.
– Ави, все будет хорошо, – прошептала мне мама в другое ухо.
Но больше она ничего не успела сказать, потому что мистер Попкинс уже распахнул дверь своего кабинета.
– Прошу, – пригласил он, и в комнату вошли два мальчика и девочка. Никто из них не смотрел ни на меня, ни на маму. Они топтались у двери и не сводили глаз с мистера Попкинса, будто от этого зависела их жизнь.
– Большое спасибо, что пришли, да еще за две недели до занятий! Ну что, каникулы удались?
Все закивали, но никто не издал ни звука.
– Вот и превосходно, – сказал мистер Попкинс. – Итак, друзья, познакомьтесь с Августом, он тоже будет у нас учиться. Август, это давнишние ученики нашей школы. Конечно, в младших классах они занимались в другом здании, но мы знакомили их с программой средней школы, так что они бывали тут не раз и знают все закоулки. А поскольку вы с Августом в одном классе, то я подумал, что будет прекрасно, если вы подружитесь до начала занятий. Итак, дети, это Август. Август – это Джек Тот.
Джек Тот посмотрел на меня и протянул руку. Когда я ее пожал, он кривовато улыбнулся, сказал «привет» и тут же уставился в пол.
– Это Джулиан, – продолжал мистер Попкинс.
– Привет. – И снова повторилось то же самое: Джулиан взял мою руку, выдавил из себя улыбку, быстро опустил глаза.
– И Шарлотта.
Таких светлых волос, как у Шарлотты, я в жизни не видел. Она не стала протягивать мне руку, но помахала и улыбнулась:
– Привет, Август. Приятно познакомиться.
– Привет, – сказал я, глядя вниз, на ее ярко-зеленые кроксы.
– Итак. – Мистер Попкинс соединил ладони, как бы медленно ими хлопнул. – Вы могли бы устроить для Августа небольшую экскурсию по школе. Что, если начать с третьего этажа? Там будет ваш кабинет – по-моему, триста первый. Миссис Диас, не подскажете…
– Да-да, кабинет триста один! – откликнулась миссис Диас из-за двери.
– Триста первый, – повторил мистер Попкинс. – И покажите ему, например, лаборатории и компьютерный класс. И библиотеку и актовый зал на втором этаже. И столовую не забудьте.
– А кабинет музыки надо показывать? – спросил Джулиан.
– Хорошая идея, – согласился мистер Попкинс. – Август, ты играешь на каком-нибудь инструменте?
– Нет, – ответил я. Музыка – это не про меня, ведь ушей-то у меня нет. Точнее, они есть, но выглядят не как обычные уши.
– Кабинет музыки все равно тебе понравится, – сказал мистер Попкинс. – У нас неплохая коллекция ударных инструментов.
– Август, ты же всегда хотел научиться играть на барабанах! – Мама пыталась поймать мой взгляд. Но мои глаза прятала челка, а я пялился на старую жвачку, которую кто-то прилепил к ножке директорского стола.
– Превосходно! – сказал мистер Попкинс. – Возвращайтесь через… – он глянул на маму, – …полчаса, хорошо?
Наверное, мама ему кивнула.
– Август, ты готов? – спросил он у меня.
Я промолчал.
– Готов, Август? – повторила мама. Вот теперь я на нее посмотрел. Пусть знает, как я на нее злюсь. Но, глянув на мамино лицо, я просто кивнул. Она была напугана еще сильнее, чем я.
Мои одноклассники вышли из кабинета, и я поплелся за ними.
– До скорого! – мамин голос звучал тоньше обычного. Я ей не ответил.
Экскурсия
Джек Тот, Джулиан, Шарлотта и я шагали по большому вестибюлю к широкой лестнице. Пока мы поднимались на третий этаж, все молчали.
Наверху был узкий коридор с уймой дверей. Джулиан приоткрыл дверь с табличкой «301».
– Вот наш кабинет. Классным руководителем у нас будет мисс Петоза. Я слышал, она ничего, главное – не попасть к ней на математику. На уроках она зверствует.
– Неправда, – возразила Шарлотта. – В прошлом году она вела математику у моей сестры, и сестра говорит, что мисс Петоза абсолютно нормальная.
– Мне рассказывали другое, – ответил Джулиан. – Ну да какая разница. – Он закрыл дверь и двинул дальше по коридору. – Вот лаборатория. – Он встал перед полуоткрытой дверью точно так же, как и минуту назад. Он ни разу не взглянул на меня, но я другого и не ожидал. Я тоже на него не смотрел. – До первого сентября никому не известно, кто будет вести естествознание, но все хотят мистера Холлера. Он учил нас в младших классах. На уроках он иногда играет на огромной тубе.
– Это не туба, а баритон, – заспорила Шарлотта.
– Туба! – И Джулиан захлопнул дверь.
– Слушай, дай ему хотя бы зайти внутрь и осмотреться, – буркнул Джек Тот, проталкиваясь мимо Джулиана и Шарлотты и снова открывая дверь.
– Хочешь – заходи, никто не мешает, – сказал мне Джулиан. И впервые на меня взглянул.
Я пожал плечами и пошел в лабораторию. Джулиан отскочил в сторону, будто боялся, что я случайно его задену.
– А чего тут смотреть? – И Джулиан стал указывать пальцем на все подряд: – Это инкубатор. Черная штуковина – доска. Это парты. Это стулья. Это бунзеновские горелки. Это таблица химических элементов. Это мел. Это тряпка.
– Джулиан, он знает, что такое тряпка, – сказала Шарлотта. Она чем-то напоминала мне Вию.
– Ты уверена? – ответил Джулиан. – Мистер Попкинс сказал, что он никогда не ходил в школу.
– Ты же знаешь, что такое тряпка, да? – спросила меня Шарлотта.
Если честно, я так нервничал, что ничего не смог из себя выдавить и уставился в пол.
– Эй, ты говорить-то умеешь? – спросил Джек Тот.
– Ага. – Я пока не смотрел ни на кого из них, ну то есть не смотрел им в лицо.
– Ты знаешь, что такое тряпка, правда? – спросил Джек Тот.
– Угу, – промычал я.
– Я же говорил, что тут нечего смотреть, – зевнул Джулиан.
– У меня вопрос… – Я старался, чтобы мой голос не дрожал. – Э-э. «Наш кабинет» – это как? В нем какие-то особые занятия проходят?
– Нет, это комната нашего класса, – объяснила Шарлотта, не обращая внимания на ухмылку Джулиана. – Ты туда приходишь с самого утра, а классный руководитель проверяет, кто отсутствует, делает объявления. В общем, это твой главный класс, хотя и не совсем класс. То есть, разумеется, класс, но…
– Шарлотта, я думаю, он понял, – перебил ее Джек Тот.
– Ты понял? – спросила меня Шарлотта.
– Ага, – кивнул я.
– Тогда идем отсюда. – Джек Тот направился к двери.
– Погоди, Джек, нам нужно ответить на все вопросы! – остановила его Шарлотта.
Джек Тот повернулся, закатив глаза.
– У тебя есть еще вопросы? – спросил он.
– Э-э, нет, – ответил я. – Ой, на самом деле есть. Твое имя – Джек или Джек Тот?
– Джек – мое имя. Тот – фамилия.
– А-а, просто мистер Попкинс сказал, что ты Джек Тот, и я подумал…
– Ха! Ты подумал, что он «Джек тот», а не «Джек этот»? – загоготал Джулиан.
Джек пожал плечами.
– Меня часто зовут по имени и фамилии. Не знаю почему. Ну, теперь-то можем идти?
– В актовый зал! – Шарлотта первой выпорхнула из лаборатории. – Там прекрасно! Тебе понравится, Август.
Актовый зал
Шарлотта вела нас на второй этаж и болтала без умолку – о спектакле «Оливер», который они ставили в прошлом году. Оливера играла она, Шарлотта, даром что девочка. Сообщив это, Шарлотта распахнула двойные двери в огромный зал. На другом конце зала была сцена.
Шарлотта поскакала к сцене. Джулиан – за ней, но, пробежав половину пути, обернулся.
– Давай сюда! – крикнул он мне и махнул рукой.
– В зале собралась сотня людей, не меньше! – воскликнула Шарлотта, и я не сразу сообразил, что это она про «Оливера». – Я так волновалась! У меня было столько реплик, и еще я пела все эти песни. Очень трудная роль. – Обращалась Шарлотта ко мне, но на меня почти не смотрела. – На премьере мои родители сидели сзади, примерно там, где сейчас стоит Джек, но когда в зале темно и горят только огни рампы, актеры зрителей почти не различают. И я прямо места себе не находила: «Где мои родители? Где мои родители?» И тогда мистер Резник, он вел у нас театральное мастерство в прошлом году, говорит: «Шарлотта, да у тебя звездная болезнь. Прекрати!» А я ему: «Хорошо». А потом разглядела родителей и совсем успокоилась. Представляешь, я не забыла ни одной реплики!
Пока она говорила, Джулиан исподтишка меня разглядывал. К этому мне не привыкать. Многие думают, что если на меня коситься, не поворачивая головы, то я ничего и не замечу, но я всегда замечаю – голова-то все равно немного наклоняется. Я обернулся проверить, куда делся Джек. Он так и остался у дверей, ждал нас со скучающим видом.
– Мы ставим спектакли каждый год, – сказала Шарлотта.
– Не думаю, что он захочет участвовать, – усмехнулся Джулиан.
– Можно участвовать в спектакле, не выступая на сцене, – Шарлотта посмотрела на меня. – Заниматься освещением. Или раскрашивать декорации.
– О да, мечта, а не работа! – хмыкнул Джулиан.
– Но если не хочешь заниматься театральным мастерством, есть и другие курсы по выбору. Танцы, или хор, или оркестр. Есть курс «Искусство быть первым»…
– На это «искусство» только ботаники записываются, – перебил Джулиан.
– Джулиан, какой ты несносный! – не выдержала Шарлотта, но он в ответ только фыркнул.
– Я выберу естествознание, – сказал я.
– Ого! – воскликнула Шарлотта.
Джулиан поглядел прямо на меня:
– Согласно всеобщего мнения, естествознание – самый трудный курс по выбору. Без обид, но ты никогда не ходил в школу. С чего ты решил, что справишься? Ты когда-нибудь раньше занимался наукой? Настоящей наукой, а не наборами юного химика?
– Да, – кивнул я.
– Джулиан, он же учился, только дома! – вступилась за меня Шарлотта.
– И что, учителя приходили к нему домой?
– Его учила мама! – ответила Шарлотта.
– А она учитель? – спросил ее Джулиан.
