скачать книгу бесплатно
не готовлю стратегию, как победить в бою,
если завтра тебя (наша жизнь – поле боя?) встречу,
я не плачу ночами, я даже (прости!) пою:
это – время, оно, как известно, отлично лечит.
Щедро трачу НЗ, подъедаю слегка сухпай
(шоколад и сгущёнка там вкусные, знаешь, очень),
я ещё в феврале ощущаю всей кожей – май,
а не наоборот, так зачем мне бояться ночи?
Я не плачу ночами от серой глухой тоски –
не готовлюсь к войне, ради мира качая скиллы…
Мне объятья других –удушающие тиски,
и мне в этих тисках на тоску не хватает силы…
Мне б не на жизнь – на час
Мне б не на жизнь – на час [ведь, Господи, он ничей!]
просто один лишь раз заснуть на его плече.
Крепко закрыв глаза, поверить, что мой он. Весь.
Все позабыть "нельзя". Не ждать. Быть сейчас и здесь.
Носом уткнуться в грудь. Дыхание в такт равнять.
Раз хоть. Когда-нибудь. Так просто. Его. Обнять.
Греться его теплом, и ритмы сердец, чтоб в такт…
[Встретились. В лобовом… Да, Господи, как же так?..]
Я сразу всё пишу начистовую
Размашисто, уверенно и смело
я сразу всё пишу на чистовик,
без страха новый, непорочно белый
испортить лист (в корзину напрямик
идёт он, если вышло неудачно:
расходники жалеть – не мой удел),
и над стихом, не выжившим, не плачу –
знать, не жилец, раз выйти не сумел.
Я сразу всё пишу начистовую:
цель вижу – без препятствий, напрямик,
но "Не скучай. Твоя. Люблю, целую"
упрямо сохраняю в черновик,
чтоб – переформулировать, поправить,
средь точек-запятых найти баланс,
но не нажать заветное "Отправить"
ни в первый, ни в сто первый даже раз.
И в тысячный – где смелости найти бы
сказать тебе заветное "Люблю",
предчувствуя не счастье, а погибель
у этого безумства на краю?
А в стопятьсотый – всё-таки решиться
корабль направить на смертельный риф,
и в собственном стихе – самоубиться
об острые края точёных рифм.
Не выискивать новых смыслов
Не выискивать новых смыслов
в его статусах, фото, письмах,
не вымучивать тыщу лет,
что сказать на его "Привет!",
взять – и просто не отвечать.
Промолчать.
Куклой ниточной на верёвках,
что он дёргает со сноровкой
кукловода и палача,
издеваясь и хохоча,
видя, как увязаю в сеть –
не висеть.
Рвать верёвки и сухожилья,
не молиться, мол, "Лишь бы жил!" и
в липкой луже своей крови
не молить о былой любви:
уже с неба спускался Бог –
не помог…
Твой номер моим телефоном давно забыт
Твой номер моим телефоном давно забыт –
мой список контактов сжимается каждый час:
я слишком ценю новый ровный сердечный ритм,
чтоб где-то хранить этой памяти боль о нас.
Я долго носила под сердцем – не сберегла –
она умерла, ей бы было сегодня семь.
Она нас связать попыталась, но не смогла –
да и не должна бы… Малышка ещё совсем…
А ты – не её, не меня на руках носил:
ты нянчил и пестовал – родненькую, свою!
А вырастил, выкормил – надо же – отпустил
ко мне, передай, мол, как сильно ещё люблю.
И бьются в экран незнакомые номера –
рингтоном чужим и безликими СМС,
и просят любви, но моя уже – умерла
малышкой совсем…
А для ваших здесь нету мест…
Ночь. Осень
Ночь. Осень. И в глаза мне – "Только правду!" –
из чёрных окон светят фонари,
но я – молчу под шорох листопада,
и ты им ничего не говори,
что это ты шального неба просинь
сменил вдруг на Малевича квадрат
в моем окне, и за день лето в осень
раскрасил, а теперь и сам не рад
косым дождям, стучащимся в окошко
(и нервно куришь пятую подряд),
и памяти, что вновь скребётся кошкой
под рёбрами… Никто не виноват,
что в жизни предусмотрено движенье
минут, часов, листов календаря,
и все пройдёт – любое притяженье –
когда-то в тихой грусти ноября…
