скачать книгу бесплатно
– Мау! – что-то волосатое потёрлось о мои ноги. От неожиданности я подпрыгнул на месте так высоко, насколько позволяли мои дряхлые ноги.
Кошка! У этой старушенции кошка! Ну или кот. Я не любил кошек. Как, впрочем, и собак. Но собак я хотя бы уважал за Каштанку.
– Мау! – огромный серый кот смотрел на меня так, словно знал меня сто лет. Хотя это и немудрено – судя по зеркалу, бабка уже приближалась к этому рубежу.
– Брысь, кому сказал! – отпихнул я кота.
Любая живность не вызвала во мне ничего, кроме желания отделаться от неё поскорее.
– М-рау!!! – завопил кот ещё громче.
Тут я почувствовал, как у меня закололо в груди слева. Не удивительно, от таких-то переживаний. Я схватился за грудь. То есть за то место, где у старушки лет сорок назад была грудь, а сейчас там были тощие рёбра и висящие мешки. И сердце, которое бьётся слишком громко и быстро для такого музейного экспоната.
Да уж, такие переживания для престарелого организма не проходят бесследно. От пережитого потрясения у меня точно инфаркт случится. А может уже случился? Нужно залезть в Гугл и почитать признаки инфаркта. И на всякий случай инсульта. И узнать, почему спину ломит.
На ватных ногах я поплёлся в комнату и грохнул на постель своё тщедушное тело. Кот (а может и кошка, я не проверял) тут же запрыгнул ко мне на кровать.
– Брысь, говорю, – предпринял я попытку прогнать кота, но сил спихнуть его с кровати у меня не было. И животинка, довольная тем, что её не смогли выгнать, радостно замурчал.
И мой, точнее желудок бабки тоже заурчал. Только не от радости, а от голода.
Я лежал с закрытыми глазами, слушал урчание кота и желудка, и ждал, когда боль в груди стихнет. Но она не стихала. Наоборот, теперь я чувствовал ещё и жжение в области сердца. Надо вызывать скорую, пока я в этом теле коньки не откинул.
Я завертел головой – где мой айфон? У кого мне спросить – О’кей гугл, я сдохну прямо сейчас или ещё потерплю?
С трудом я сполз с кровати и зашебуршал по квартире в поисках телефона. Телефона нигде не было – ни древнего стационарного, ни сотового с огромными кнопками для пенсионеров.
Вот ведь, а! Что у этой бабки детей нет, и никто ей телефон не купил? Или она его так хорошо заныкала, что мне его во век не найти? Тем более что нет у меня столько времени как век. Бабка явно уже истратила все свои ресурсы. Придётся самому переться в больницу и спасать тельце божьего одуванчика.
– Какая больница? Мне же на работу надо!.. – застонал я, сползая по стеночке. Хотя и речи быть не могло о попытке сунуться туда с такой внешностью.
– Остаётся надеяться, что я ненадолго зависну в этом теле, – вздохнул я и пополз на кухню, кормить ворчащий желудок.
– Мрау-мрау, – кот тоже поспешил на кухню.
Древняя газовая плита, маленький холодильник, старенький гарнитур и стол с выцветшей скатертью. В надежде раздобыть что-нибудь съестное, я открыл холодильник. Ни колбасы, ни сыра, ни даже творога, который должны любить пенсионеры, не было. Пакет молока, пачка масла и кастрюлька. М-да, не богато живёт старушенция. Я достал кастрюльку. Фу, какая-то каша, то ли манная, то ли перловая, то ли ещё какая. Закрыв крышку, я засунул кастрюлю туда, откуда взял и достал пачку масла и молоко.
Кофе! Нужно найти кофе! Без чашки, нет, пары бокалов кофе, я в этой ситуации точно копыта откину. Не, не копыта, а куриные ножки.
Поставив себе цель, во что бы то ни стало взбодриться кофеином, я начал рыскать по шкафам в поисках баночки кофе. Банка нашлась на верхней полке шкафа. Я потянулся за полупустой банкой.
– Что за фигня? – я смотрел на банку, до которой не мог дотянуться.
Какого хрена я не могу достать банку с кофе?! О, чёрт! Нужно же было меня, ростом под два метра, запихнуть в тело этой бабки-шмакодявки!
Пришлось лезть на стул. Кряхтя, я достал банку и очень осторожно, цепляясь за шкафы и стараясь не повредить бренное тело, слез со стула.
Чайник, красный в белый горошек, закипал необычайно долго. Если бы у бабки росла борода, я бы уже раз пять успел побриться. Но бороды не было, и я тем временем решил поискать бабкины документы.
Вернувшись в комнату, я полез в комод, на котором стоял телевизор. Что-то мне подсказывало, что документы должны быть именно там. И точно. В пакетике, аккуратно сложенные, лежали бумажки, подтверждающие, что я, то есть бабка, не букашка, а человек.
Свиридова Глафира Николаевна. Что ж, Глафира, приятно познакомиться. Возраст 82 года. Ё-мое! Моя родная бабуля до стольких лет не дожила.
Подумав о возрасте, я тут же вспомнил о сердце, про которое в суете дел позабыл. Я пощупал грудную клетку и явственно почувствовал, что сердце снова начало то ли ныть, то ли колоть, то ли биться в экстазе от предвкушения встречи с врачами. Если, конечно, я успею до них доковылять. Адрес, куда мне предстояло держать свои усталые ножки я узнал из мед.полиса. Седьмая городская поликлиника. «Значит, мне туда дорога, значит мне туда дорога…» – вспомнилась мне песня «Агаты Кристи».
Тут я почувствовал настойчивый призыв посетить туалет. Заскочив в клозет, я задрал ночнушку и спустил штаны. Под штанами оказались панталоны. Спустил панталоны, собираясь сесть на унитаз, но под понталонами оказались ещё и трусы. Да блин, как эти бабки в туалет ходят? Я спустил трусы-парашюты и, наконец, с облегчением устроился на унитазе. Закончив дело, я потянул штаны. А, чёрт! Сначала же трусы!
Минуты через три я с честью и с опорожненным мочевым покинул отхожее место.
У меня заныла спина. Лишь бы до больнички дойти. Но как? Может такси вызвать? Ага, на 472 рубля, которые я нашёл в кошелке внутри потрёпанной сумки. Сколько не рыскал я по квартире, но бабкиной заначки найти не смог. А ведь не известно ещё, как долго мне придется жить на эти 472 рублика. Может неделю. А может месяц. Но там, наверно, пенсия должна быть…
На кухне засвистел чайник. Прыснув в кружку с кофе кипяток, я нашёл полбуханки хлеба, густо намазал его маслом, и приготовился с удовольствием испить утренний кофе. С удовольствием не получилось.
– Мрау! – возмутился то ли кот, то ли кошка.
Я глянул себе под ноги. Морда требовала у меня жрачку. Вспомнив, что в одном из шкафов я видел что-то похожее на «Вискас», я снова полез по шкафам.
– На, жри! – насыпал я в кошачью миску сухой корм. Вот ведь, бабке самой есть нечего, а кота вискасами кормит.
– Мрау, мрау! – довольно захрустел кот.
А вот я не был таким довольным. Кофе оказался самым дешёвым, и догадаться о том, что это кофе, можно было только по запаху. Заев бутерброд искусственными ароматами кофе, я вернулся в комнату на поиски одежды.
Бабка, по крайней мере, была аккуратной и, открыв шкаф, я сразу получил всё, что требовалось.
Горестно вздохнув, я с трудом натянул колготы на ноги, надел коричневое платье в мелкую полосочку, повязал на голову зелёный платок, напялил куртку неопределённого болотного цвета. Уже в прихожей я потянулся за сапогами и увидел в углу возле двери палку. Палка! Где-то я такую уже видел. Старушка, которая колотила мой автомобиль! – озарило меня. Вот ведь, не думал я, что стану сам такой же развалюшкой, как та бабулька.
Я захлопнул дверь и подёргал ручку. Не хватало ещё, чтобы квартиру бабки обворовали в моё отсутствие. Хотя что там воровать? Из ценного там только кот.
Блин, кот! А вдруг я оставил окна или балкон открытыми, и он сбежит? Я напряг свои сушёные мозги, пытаясь вспомнить, закрыл ли я окна. Не вспомнил. Пришлось открыть дверь, зайти в квартиру и убедиться, что пути для бегства наглеца перекрыты.
Я снова захлопнул дверь. Чёрт! Нет лифта. Зато на стене гордо красуется цифра «4». Какого хрена?! Какого хрена эта немощная старушка живёт на четвёртом этаже и без лифта?
Моя душа рвалась сбежать вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки, но моё тело нещадно тормозило.
Я никогда не мечтал покорить Эверест. Но мне пришлось. К моменту, когда я оказался на первом этаже, я был очень горд собой, что не свернул с намеченного пути и добрался до выхода из подъезда. Ничего, прорвёмся, есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!..
Амелия
«Пик, пик, пик!»
Снова будильник, снова на работу!
Я на ощупь дотянулась до сотового. Как же не хочется тащиться в офис и делать долбанный отчёт!
Позавтракав сама, накормив Горошинку и прочитав ей краткую лекцию о том, что она счастливейшее существо на свете, я всем чертям назло надела короткое бежевое пальтишко, ботиночки на каблуках и поцокола к остановке.
Сегодня я решила не искушать судьбу и посчитала, что будет безопаснее добраться на работу на автобусе, дабы избежать встречи с Радовым в трамвае. Мало ли, что ему взбредёт в голову, может он теперь каждый день общественным транспортом пользуется. Может у него фантазия такая, быть поближе к народу.
К счастью, автобус приехал быстро. И я даже умудрилась сесть на освободившееся сиденье напротив нагловатого парня. Ничего, ехать не долго, а смотреть можно и в окно, а не на пассажиров.
Правда «присела» я ровно на одну остановку, потому что на следующей остановке в салон кряхтя вошла старенькая бабулька в болотной куртке. Мужчины, сидящие на местах, тут же сделали вид, что не замечают бабушку, кое-как опирающуюся на палочку.
Мне стало стыдно за так называемых мужчин, и я тут же вскочила со своего места:
– Садитесь, бабушка!
– Ой, спасибо, добрыни… Добрая ты девушка, – сказала бабулька, усаживаясь на сиденье.
Бабулька удобно устроилась на сиденье, но вместо того, чтобы как порядочные пассажиры смотреть в окно, стала разглядывать мои коленки.
«Бедненькая старушка, – пожалела я её. – Ноги, должно быть, у неё сильно болят, раз так на мои колени смотрит. Наверно, о своих ноющих суставах думает. Даже неудобно как-то, что я в короткой юбке», – переступила я с ноги на ногу и попыталась прикрыть колени сумкой.
– А, что девушка, может, мне на коленки сядете? – хохотнул нагловатый парень, теперь сидящий напротив бабки.
Я обалдела от такого хамства! Мало того, что бабушке место не уступил, так ещё теперь ко мне подкатывает!
Но пока я соображала, что ответить, бабулька среагировала оперативнее меня – со всей силы она заехала палкой парню по ногам.
– Ай, больно же! Совсем с ума сошла, старая? Что ты себе позволяешь! – взвыл транспортный нахал.
– Это ты что себе позволяешь, мужик недоделанный! – бабка повторно треснула клюкой по ногам парню. – Место старшим не уступаешь, девушек поганым языком смущаешь!
– Бабка, ты чё, совсем шуток не понимаешь?! – парень тер ушибленные ноги.
– Ага, ты мне ещё тут пошути! – бабка грозно глянула на моего несостоявшегося ухажёра. – Я этими руками немцев в сорок пятом с поля гоняла, тебе и подавно наподдам!
Я опешила – такой прыти я от бабули не ожидала. Нет, немцев она явно с поля не гоняла, ей максимум лет восемьдесят, но её заступничество тронуло моё сердце. Не каждый мужчина заступится за девушку, а тут бабушка.
– Спасибо, – сказала я, и в порыве благодарности положила руку на плечо бабушке.
– Ничего, дочка, – бабушка ласково погладила мою руку, задержав свою ладонь на моей руке дольше, чем следовало бы. – Мы, женщины, всегда должны держаться друг друга, на мужчин надежды мало, – бабулька бросила грозный взгляд на отделанного ею парня.
Радов
Какой приятный аромат идёт от Добрыниной! И почему я раньше не чувствовал этого аромата? Наверно, я слишком далеко нахожусь от этой Амалии-Амелии, когда отчитываю её. Да, частенько я её ругаю… А всё почему? Потому что Добрынина порой невыносимо бестолковый работник. Зато у этого работника очень даже симпатичные ножки. Не зря я её от назойливого ухажёра отбил. Вон, сидит, ушибленную ногу трёт. Для убедительности я показал наглецу сжатый кулак. У меня не забалуешь! Парень испуганно вжался в сиденье.
Я задрал голову и глянул на лицо Амалии-Амелии.
«А она ничего!» – подумал я, глядя на смущённую Добрынину. Даже краснеть умеет.
Мне захотелось, чтобы она снова положила руку мне на плечо. Хотелось почувствовать прикосновение милой ручки, самому дотронуться до неё…
Автобус подъехал к остановке, на которой находился наш офис. Амалия-Амелия пошла к выходу. А я смотрел на её округлую пятую точку. Симпатичная всё же у меня сотрудница, – не без гордости подумал я.
Добрынина вышла из автобуса, я же поехал дальше в поликлинику.
Вывалившись из автобуса на нужной остановке, я пошёл в поликлинику. Пока шёл, я два раза чуть не грохнул тело бабки об асфальт. Особенно этому способствовали машины, припаркованные прямо на тротуаре. Вот как назвать этих людей, которые не думая о других паркуются так, как им в голову взбредёт? Я со всей силой треснул палкой по колесу припаркованной на тротуаре машины. Вот ведь, паразиты!
Разобравшись с документами в регистратуре, я поковылял к указанному мне кабинету. От увиденной возле кабинета картины, я присвистнул. Очередь возле дежурного терапевта напоминала скрюченный бараний рог. Тут поседеешь, пока ждёшь. Хотя я уже и так седой. Седая, – поправил я себя.
Очередь росла быстро, а двигалась медленно. Настолько медленно, что я стал пытаться заглядывать в чужие смартфоны. Все как цивильные люди уткнулись в куски пластика, и только я сижу как неприкаянный, не зная, чем себя развлечь. От скуки я прочитал развешанные на стенах агитплакаты от гриппа, менингита и коклюша.
Сидящие неподалеку от меня бабки пытались втянуть меня в дискуссию по поводу повышения цен и низкой пенсии. Но я отмалчивался, потому что был не в курсе ни цен на продукты, ни размеров пенсии и вообще задушевные беседы это было не моё. Один раз только я уверенно ляпнул, что у меня в кошельке осталось ровно 472 рубля до пенсии. Хотя нет, меньше, я же за проезд заплатил.
К тому моменту, когда подошла моя очередь к терапевту, я мечтал только об одном – о каше в кастрюльке, которая стояла в холодильнике моей бабки. Не знаю, из чего она была, но я готов был съесть всё что угодно.
Дежурная врач дежурно измерила мне давление и дежурно заглянула мне в рот. У меня оказалось пониженное давление и радикулит. Врачиха выписала мне какие-то таблетки и мази, и выдала направление на ЭКГ.
Ладно, в этом теле жить ещё можно, – облегчённо выдохнул я. А как же моя настоящая жизнь? Что творится у меня на работе? Как там они без меня?
Амелия
Придя утром на работу, я сразу засела за отчёт. Как это ни странно, но меня никто не искал, и я никому не была нужна – ни Севе, ни Радову. Я безмерно удивилась – неужели у одного не возникло желания поцеловать меня, а у другого – желания отчитать?
Я сунулась к девчонкам узнать, что да как.
– Радова сегодня не будет, – заявила всезнающая Катька. – У него сегодня отгул.
Услышав, что Радова сегодня не будет, в первую минуту я обрадовалась. Во вторую мне стало вдруг почему-то грустно. В третью – я отчитала себя за то, что мой мозг выдал такую эмоцию. На четвертой минуте я подумала, что мне лучше сосредоточиться на работе, а не думать о всякой ерунде. На пятой минуте моё обнаглевшее правое полушарие заявило, что Радов – это не ерунда, а мой непосредственный начальник и думать о нём на рабочем месте как раз таки не возбраняется, а наоборот, поощряется. На шестой минуте я разозлилась на всех и вся, и особенно на Радова, за то, что он своим отсутствием взбудоражил мой мозг. Вот как он умудряется, даже не находясь в офисе, действовать мне на нервы?
До обеда я тупо пялилась в экран, пытаясь разобраться в балансе некой организации, которая сама, видимо, не могла в нём разобраться. Ближе к обеду я решила проветриться и пошла к Севе. А Сева не очень-то по мне и скучал, он разъезжал по волнам виртуального океана. Ко мне Сева интереса не проявил и составить компанию для похода в магазин за булочками не захотел – пришлось мне идти в ближайшую пекарню одной.
Радов
Я топтался возле дверей офиса, пытаясь сообразить, под каким предлогом проникнуть внутрь. Нельзя же ввалиться к Енотову и заявить, что вот мол, это я, Радов собственной персоной в обличии старухи с радикулитом. Нет, Енотов такой прямолинейности не оценит. Как же обследовать рабочую обстановку?
– Ой, бабушка! А как вы здесь оказались?
Я обернулся на звук знакомого голоса.
Добрынина!
Амелия-Амалия стояла передо мной, держа в руках фирменный пакетик из соседней пекарни. Из пакетика шёл дикий аромат свежей выпечки. Мой желудок призывно завыл, учуяв запах пищи.
– Здравствуй, дочка! – проскрипел я. – Я к внучку пришла, он здесь работает. Ты-то как тут очутилась?
– А я тоже здесь работаю, – заулыбалась Добрынина. – Сейчас обеденный перерыв, в магазинчик ходила, – потрясла для наглядности Амелия-Амалия пакетиком.
Я почувствовал себя серым волком, который больше всего на свете хочет слопать пирожки Красной Шапочки.
– А… – протянул я, заглатывая слюну.
– Заходите, – открыла Добрынина передо мной дверь. – Я провожу вас к вашему внуку, а то вон, наш директор приехал, а он не особо любит, когда по офису посторонние ходят.
И точно, к воротам подъехал внедорожник Енотова. Я шустро прошмыгнул в открытую дверь.
– А кто ваш внук? К кому вас проводить? – спросила Добрынина, остановившись посреди коридора.
