скачать книгу бесплатно
Наверно, он, и правда, не мог дозвониться, потому что я телефон еще с пар не сняла с беззвучки. А прошло уже больше трех часов, как мы с Динкой болтаемся по торговому центру. Но говорить об этом я не хотела, потому что собиралась сделать сюрприз, стоимостью почти в половину моей стипендии. Обычно я делаю более скромные покупки…
Но Динка была убедительна. «На твоего Платона все девки в офисе готовы повиснуть, поэтому свою конкурентоспособность ты должна постоянно повышать! А то уведут!»
Насчет «уведут» я категорически не разделяла опасения подруги – если и остались еще в этом мире принцы на белых конях, то мой Платон – один из них.
Он очень трепетно относится ко мне, словно я хрустальная ваза. Ходит вокруг, как большой медведь и боится придавить ненароком.
– Белочка, у тебя такие тонкие косточки, что мне кажется, я могу повредить что-то.
– Ты мне предлагаешь нарастить сала на них, чтоб выглядели покрепче? – шутливо пугаюсь я, но знаю – повода для беспокойства нет. Платону я нравлюсь вся, с моими косточками, видными тазобедренными мослами. И особенно он млеет от моих ключиц. При одной только мысли о его реакции у меня самой теплеет в низу живота. И смешно, и дух захватывает. Как только мы встречаемся, он обязательно должен полюбоваться ими, погладить. Своего рода контроль: все ли на месте, что принадлежит ему. Будто проверяет, не касался ли кто его сокровища. И да, Платон жуткий собственник. Он это знает, но держит себя в руках, лишь испепеляющим взглядом окидывает всех представителей мужского пола, если вдруг кто случайно попадает в мою орбиту.
За все время, что мы знакомы, он ни разу не дал повода пожалеть об этом. Но вот насчет конкурентоспособности она права. Нельзя становиться скучной наседкой и допускать, чтобы страсть в любовном очаге затухала. Поэтому мы здесь и бродим в поисках сногсшибательного белья. Хочу как в анекдоте:
– Милый, знаешь, что я тебе подарю на день рождения?
– Что?
– Сейчас надену.
У Платона не день рождения. У нас годовщина знакомства. С ним я стала взрослой девочкой. Правда, долго шарахалась, боялась, что сбудется Динкино предсказание. Она говорила, что для таких уверенных в себе парней, как Платон, главное – завоевать девушку. А после первого секса они бросают. Типа сорванный цветок уже не так благоухает. И приводила кучу примеров, с кем так поступили.
Но Платон видел, что я робею, и не брал напором. Терпеливо, как горную козочку, он меня приучал к себе, к своему телу. И когда однажды зацеловал меня до звезд в глазах, все глупые опасения растворились, как густой туман в лучах солнца. Я доверилась его надежным рукам, которые словно пробуждали мою женскую суть, обжигали горячими мурашками, побежавшими по позвоночнику, убеждали, что все, что мы делаем это правильно.
Смешно, но первое время я стеснялась показаться при свете дня без одежды. Стеснялась откровенных ласк. Но Платон только умилялся и ждал, когда я осознаю свой новый статус.
– Белочка моя! Ты как настоящая принцесса из сказки! Честно, я думал, таких не бывает.
И вот я уже выбираю эротическое белье, чтобы быть для любимого самой желанной и неповторимой. Но то, что предложила Динка, еще вызывало опасения. Все-таки жесткое бабулино воспитание не вытравишь, как тараканов, мелком «Машенька». Однако под напором подруги я сдалась.
После шопинга мы поехали ко мне, еще раз оценить покупки, выпить чаю и поболтать спокойно.
– Белка! Надевай свою красоту. Сейчас сделаем такое, от чего у твоего Шевцова челюсть отвиснет, и он про работу забудет.
– Да чего ее надевать, я ж уже все меряла, надо только постирать, – начала я было отказываться, но Динка, если вцепится в какую идею, то пропало. Бультерьера легче убедить отпустить добычу, чем ее отказаться от задуманного.
– Не-е-ет! Ты в фильмах видела? Со скромницами, типа тебя, такие ровные, теплые отношения. Он пылинки сдувает и все дела. Но привыкает, и ухаживания за любимой девушкой не несут уже остроты. Той, что на пике, на разрыв эмоций. А она вдруг бац! И присылает откровенное фото. Нет, я тебя плохому не научу. Будешь в белье. Но позы щас в интернете найдем, чтобы просто вау было.
Даже не знаю, как согласилась на эту провокацию. Наверно, азартный блеск в ее глазах меня тоже заразил. Захотелось чего-то такого, чего никогда себе не позволяла.
Я скопировала несколько вызывающих поз, которые Динка засняла на камеру. Черт! Это, правда, было возбуждающе. Я представила, как Платон, в разгар рабочего дня получает мое сообщение и забывает, где он находится. Сглатывает слюну, облизывает пересохшие губы и ошалело перелистывает фотки. Какой-то маленький бесенок, которому я очень редко позволяла высовываться, сейчас вылез и от радости корчил смешные рожицы и дрыгал ножками.
Меня прямо распирало от восторга при мысли, что мой любимый до конца дня ни о чем не сможет думать, кроме моего белья и, соответственно, меня.
Это так восхитительно! До сих пор советы подруги по части межполовых отношений я категорически не воспринимала. Но с бельем идея мне очень понравилась. Все-таки опыт не пропьешь. Несмотря на то, что мы ровесницы, Динка уже давно вовсю пользуется лозунгом времен октябрьской революции «Долой стыд!». И поэтому знает намного больше, чем я.
Но потом сработало бабушкино предостережение «Ничему не радуйся сильно! А то сглазишь!» Не успела Динка дощелкать мою красоту, как ей кто-то позвонил, и она умчалась, как угорелая кошка. И самое обидное – когда я попросила переслать те фотки, которые успела сделать, она дико поизвинялась и сказала, что случайно удалила.
– Белка, но если ты почувствовала кайф, давай повторим фотосессию. Только попозже. Сейчас мне реально некогда.
Повторять мне уже перехотелось. Лучше продемонстрирую на себе. А то по телефону отправлять – ну такое себе. К тому же, вдруг Платон оставит свой аппарат без присмотра и кто-то увидит, а еще хуже, перекинет себе и будет кого-то из нас шантажировать! Даже хорошо, что они пропали…
Божечки, я боялась каких-то фотографий, где все самое – самое интимное было все-таки прикрыто, а вляпалась вообще в такое дерьмо, от которого вовек не отмыться!
Глава 3
Я просто утонула в своих страданиях. Непонятно, чему было хуже. Телу, которое разламывалось от боли и приступов дурноты. Или душе, которая была разорвана на кровоточащие лохмотья. Если б не Анчи, я готова была просто умереть. Но о наглом усато-хвостатом чудовище некому позаботиться. И тут же слезы снова подступили к горлу, грозя задушить. Это же Платон принес его…
– Белочка, смотри, что я нашел, – он вынул из-за пазухи дрожащий серый жалобно попискивающий комочек. – Оставишь? Или будем искать приемных родителей?
– Конечно, оставим! – взвизгнула я. Сбылась самая несбыточная детская «хочушка»! Я всегда, сколько себя помню, просила завести котика. Но бабушка была неумолима. «Не будет в нашем доме этой инфекции!»– категорично заявляла она. Со временем я смирилась. И даже забыла о своей мечте. И Судьба сама дала мне ее. Уже готовую.
Я горько всхлипнула. Теперь Анчоус, так мы назвали его из-за любви к маленьким сушеным рыбкам, будет единственным напоминанием о бездарно профуканном счастье.
Только подумала, как этот кошачий аристократ вальяжной походочкой прошествовал от порога до кровати. Обманчиво ленивый, расслабленный, он мгновенно превращался в тугую пружину, когда видел цель. Сейчас он прыгнул ко мне на кровать и начал топтаться по животу, больно выпуская когти. Говорят, коты так лечат своих хозяев.
Анчи, меня не вылечить… Я опять захлюпала носом от безысходной тоски, понимая, что попала так, что хуже некуда. Я сгребла кота в охапку и уткнулась носом в его густую шерстку.
Однако не успела промочить любимцу шкурку, раздался звонок. Сердце подпрыгнуло от радости и тут же затрепыхалось от страха. Несомненно, это Платон. Вот теперь точно больше некому. Я безумно хотела его увидеть и в то же время понимала – между нами все кончено. Даже если он еще не видел этого мерзкого видео, то я все равно не имею права скрывать от него свой позор. Ведь хуже будет, если я буду делать вид, что ничего не произошло, а он узнает от других.
Не буду унижаться и кричать: «Ты все неправильно понял!» Я смирилась. Но и рассказывать о своем падении я тоже не хотела. У меня не было сил.
Закрыв уши руками, я молилась, чтоб он быстрей ушел. Но звонок не умолкал. Наоборот, его звякание становилось настойчивей и неожиданно срезонировало с телефонным звонком. Да-да! Я предпочитаю не избавляться от такого раритета, как домашний телефон. С бабой Клавой созваниваемся по-соседски. И вообще.
Мои нервы сдали. Чему быть, того не миновать. Я поднялась с кровати, запахнувшись в халат, поползла к двери.
Утопив взгляд в пол, чтобы не смотреть Платону в глаза, распахнула дверь.
– Уткина Изабелла Ивановна? – раздался незнакомый голос, от которого почему-то бросило в дрожь. Вселенная нашла такой оригинальный способ надо мной поиздеваться? Вместо Платона на лестничной площадке стояли двое мужчин. «Двое из ларца, одинаковы с лица», – сразу же пришло в голову. Они и правда, выглядели как однояйцевые близнецы. Серые строгие костюмы, короткие стрижки и абсолютно непроницаемые выражения лиц. Кажется, тоже одинаковых. Так выглядят или охранники высокопоставленных особ, или коллекторы.
– Что вам нужно? – не ответив на вопрос, не слишком учтиво задала я встречный. Наверно, вежливая Белочка просто скончалась от злоупотребления спиртным, и вместо нее в моем теле поселилось вот это – грубое, невоспитанное, порочное создание.
– Разрешите войти? У нас к вам серьезный разговор.
Хорошим манерам моих визитеров явно не учили, поэтому для приличия спросив разрешения, они молча задвинули меня в квартиру и закрыли дверь.
– Что вы себе позволяете? Выйдите немедленно из моей квартиры! – потребовала я. Если б это произошло вчера, я бы от страха забыла, как дышать. Но после того, что со мной приключилось, у меня будто выключилась кнопка страха.
– Вот по поводу вашей квартиры мы и пришли поговорить. Господин Агапов собирается купить ее у вас. Причем не по рыночной стоимости, а гораздо выше. С профитом, так сказать, – спокойно, словно и не уловив моего истерично-приказного тона, пояснил цель их визита один из «коллекторов».
– Я не собираюсь продавать квартиру. Вы зря потратили время. Поэтому уйдите, пожалуйста, – устало повторила я. Ну так не бывает. Дурной сон получает не менее дурное продолжение. Сморщившись от боли, я потерла виски и выразительно посмотрела на незваных гостей.
– Ваша квартира стоит копейки. Вам предлагают сумму вдвое большую. Вы можете купить новую, просторную, в прекрасном месте! – похоже, ко мне применяют метод заезженной пластинки. Не слышат, что я говорю, а тупо повторяют свое предложение.
Может я попала в какую-то программу типа «Розыгрыш»? Тогда все становится на свои места и логично объясняет весь кошмар, который творится со мной. И на видео вовсе не я, а загримированная актриса? Дублер?! Но Платон не мог со мной так поступить! Да и Динка!
Я подозрительно огляделась. Может, в мое отсутствие здесь натыкали камер?
Самое паршивое чувство, когда вокруг все знают, что происходит, а ты нет. Ну подождите!!! Разозленный Бельчонок – это вам не комнатный хомячок!
– Все, ребята, спасибо! Дальше без меня. Я поняла, что вы никакие не представители Агапова! Кина не будет! – облегченно выдохнула я.
«Коллекторы» переглянулись.
– Одну минуточку, мне нужно позвонить, – то ли первый, то ли второй стремительно вышел из квартиры.
– Советую и вам последовать за своим коллегой! Розыгрыш не удался!
Ну, я сейчас устрою Динке!
Однако визитер не собирался уходить. Тот, кто выходил, вернулся и снова начал сказку про белого бычка.
– Изабелла Ивановна! Розыгрыш тут не при чем. Мы, действительно, действуем от лица господина Агапова. Ваш дом старый, но добротный. И что важно – два этажа и два подъезда плюс большой подвал. Все это легко переоборудовать развлекательный комплекс. Местоположение очень удобное – и в центре, и в то же время в тихом уголке. Теперь вы понимаете, что квартиру придется продать по-любому. Вы же не хотите, чтобы с вами произошел несчастный случай? – уже вкрадчиво произнес он.
– Вы мне угрожаете? Так я напишу жалобу в прокуратуру! И вашему Агапову придется объясняться. А если со мной что-то случится, имейте в виду – здесь прописана моя мама. И она не будет выписываться, – соврала я про маму, которой уже давно нет. Под ложечкой противно засосало от плохого предчувствия. Я очень хотела верить в розыгрыш, но шансы на то, что это именно он, стремительно таяли.
– Вы хозяйка квартиры и имеете право поступать со своим имуществом так, как пожелаете!
– Повторите эту фразу еще раз и вложите ее себе в головы! Я не желаю продавать квартиру. Меня полностью устраивает район и наш старый добротный дом! А теперь все-таки покиньте мое жилище. Иначе я напишу на вас жалобу! Про неприкосновенность жилища вы, надеюсь, слышали? – отчеканила я, из последних сил удерживая дух боевой Белочки.
Очевидно, визитеры и не рассчитывали на быструю сдачу. Свою задачу они выполнили – донесли до меня предложение Агапова – и теперь с чистой совестью убрались. Правда, уже с порога донеслось:
– А мы надеемся, что вы нас услышали.
Не розыгрыш. К сожалению. Призрачная надежда на то, что все это не по-настоящему, злая шутка, испарилась окончательно. Я прекрасно понимала, если сильные мира сего чего-то возжелают, их ничто не остановит. И несчастные случаи, которыми меня только что запугали, совсем не пустые угрозы. И самое страшное – защитить меня некому. Неужели вот тот звонок – это не чья-то дурацкая шутка, а Платон и, правда, решил от меня отказаться из-за другой?!
Именно с этого начались мои злоключения, будто кто-то проткнул мешок с несчастьями именно над моей головой. И сколько их еще вывалится на меня? Я не вынесу! Я всего лишь Белочка, воспитанная и скромная. Слезы вновь выступили на глазах, стекая солеными ручейками по щекам. Я была уверена, что смерть бабушки – это последнее страшное событие, и больше в моей жизни не будет ничего плохого.
И вот это плохое сыпется, как из рога изобилия. И противный голос где-то внутри меня нашептывает, что неприятности точно еще не кончились. Осталось пару месяцев до диплома, а я не представляю, как буду ходить в институт, как на меня будут оглядываться и едва ли не тыкать пальцами. Как буду сидеть в тоскливом одиночестве вечерами и перебирать осколки счастливых воспоминаний. Как буду представлять Платона, гуляющего с какой-нибудь оторвистой (раз имела наглость позвонить) девицей по нашим местам. Мое живое воображение тут же нарисовало отчетливую картинку, от которой в душе образовалась холодная пустота. А тут еще эти представители господина Агапова! Чего от них ждать, неизвестно. Но точно, ничего хорошего.
К вечеру раздался телефонный звонок. Я сняла трубку. А в ответ давящее молчание.
– Что вам нужно? – попытавшись собраться с духом, я спросила почти спокойно.
Чтобы избежать дальнейшей нервотрепки, я со злостью выдернула телефонный шнур. Зазвонитесь теперь! И дверь не открою! И ничего они не сделают!
Однако беда пришла оттуда, откуда не ждали. Утром я выпустила Анчи на балкон. Свои аристократические лапы пачкать о все еще сырую землю он не собирался. Просто уселся на толстые перила и любовался возней воробьев, которые дрались под окном за крошки. Это баба Клава, как всегда, подкармливала пернатых. За что я ей была благодарна. Мне тоже жалко птичек, которым зимой трудно добывать корм. Но в институт я уходила еще затемно, и возвращалась так же, поэтому и не получалось. Или это были мои отговорки? Ведь человек никогда не забывает важное для него. А все неважное и объясняет забывчивостью.
Выпроводив кота, я свернулась на диване калачиком, утопая в такой уютной и засасывающей депрессии. Еще бы! Ничего не надо делать, можно ужалеть себя в хлам. И самое главное – стыдно за это не будет.
В голове прокручивались сотни эпизодов моей прошлой счастливой жизни, заставляя сердце сжиматься от боли. Чтобы еще больше растравить душу, я полезла в телефон – полюбоваться нашими совместными селфи с Платоном, местами, где мы были и кучей забавных эпизодов, связанных с нашими отношениями. Вот Анчи первый раз осознанно уселся на лоток. У него такая мордаха сосредоточенная была, будто он собрался «Таймс» читать. Анчи! Как бы не простудился!
Я метнулась на балкон, но кота там не было!
– Анчи, Анчи! – истошно завопила я,
– Эй, малышка! Ты чего кричишь! – неожиданно услышала я голос Вадима. – Что случилось?
– Кот пропал, – дрогнувшим голосом ответила я. Не дай Бог с Анчи что-то случится, я не перенесу этого.
– Ну значит, еще не догулял, вот сейчас добирает. Весна ведь, – беззаботно хихикнул Вадим.
– Анчи – домашний кот. Кастрированный. Ему дамы не нужны. Он любит тепло, хорошо поесть и зрелища.
– Прямо описание среднестатистического мужика. Он любит тепло, хорошо поесть и зрелища.
– Вадим, меня совершенно не интересуют мужчины. К тому же, Анчи – домашний кот, – повторила я. – И он не мог загулять. Если поможешь искать, буду очень благодарна.
Черт! Не знаю, зачем я это выпалила. Из всех людей Вадима меньше всего я хотела бы видеть в помощниках. Да и вообще видеть. Тут же на щеках снова краснотой проступила печать моего несмываемого позора. Но жизнь Анчоуса важнее моих терзашек. Я быстренько сменила пижаму на спортивный костюм, прыгнула в ботинки на босу ногу, на ходу натянула куртку и бросилась на выход.
Сердце колотилось, как бешеное. Ну, пожалуйста! Только не это! Я потеряла Платона, репутацию. Еще и кота! Шмыгая носом, вылетела из подъезда.
– Анчоус! Миленький! Где ты есть? – звала я любимца, но он не откликался.
– Имя какое смешное! Анчоус! Ты с выдумкой, – подмигнул Вадим. – Ой, а это не он?
Вадим ткнул пальцем в сторону дальних кустов, где и, правда, виднелось серое пятно. Стремглав понеслась я туда.
– Анчи, солнышко мое! Что с тобой?!
Паника захлестнула меня, когда я убедилась, что серенькое пятнышко не что иное, как распластанная на земле тушка моего любимца. Схватив его на руки, немного выдохнула – под пушистой шкуркой слышно было биение сердца. Но безжизненно повисшие лапы и хвост говорили о том, что состояние моего любимца опасное.
– Ого, что это с котейкой? – присвистнул Вадим. – Кажется, ему нужна помощь. Давай в ветеринарку отвезем. Я на машине.
Вот сейчас точно не до принципов. Чуть ли не вприпрыжку я бежала за Вадимом, который семимильными шагами направлялся к нашей местной парковке. Плюхнувшись на заднее сидение его авто, я пыталась реанимировать кота. Дула ему в нос, терла лапки и заледеневшие ушки и давилась слезами. Он лежал у меня на руках такой беззащитный, жизнь еле теплится… "Только не умирай!" – я даже не понимала, говорю я это вслух или в мыслях. Анчи – это теперь единственное, что связывает меня с Платоном.
Я так утонула в своих переживаниях, что не заметила, как мы приехали.
– Кажется, здесь!
Вадим вышел из машины, открыл дверь с моей стороны.
– Давай животину, а то ты с ней не выберешься.
По моим испуганным глазам он, очевидно, понял, что помощь нужна и мне. Не раздумывая, протянул руку и, как куклу, вытащил меня наружу и поставил на ноги.
Я засеменила к зданию с многообещающей вывеской «Айболит» и вдруг застыла. «Приходи ко мне лечиться и корова, и волчица, и жучок, и паучок…» – это в далеком сказочном прошлом. Сейчас ни один Айболит без денег спасать зверя не будет. Я беспомощно оглянулась на Вадима. Вот так и достигают дна… Мне придется просить денег – ведь я выскочила без кошелька и даже без телефона. Хорошо еще, что на автомате закрыла дверь и сунула ключ в карман.
Господи, вот же вариант «Сами мы не местные, помогите люди добрые…»! Я умоляюще посмотрела на парня. Кусая губы от неловкости, пробормотала:
– Вадим, ты не мог бы…
Спасибо, долго не пришлось унижаться. Словно прочитав мои мысли, он перебил меня.
– Ты без денег? Ну, естественно, выскочила ж как кошка угорелая. Идем скорей.
– Я тебе все верну. Просто я, правда, не подумала даже, что с ним такое может случиться! Спасибо!
Мне было так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю, но деваться некуда. Вадим открыл дверь, и пока я растерянно оглядывалась вокруг в поисках нужного кабинета, он уже чуть ли не за рукав тащил доктора.
