скачать книгу бесплатно
– Как вы познакомились? – встрял подполковник юстиции.
– Я пришла к нему на работу устраиваться. Ему требовался диспетчер, но он мне отказал. Я вышла из офиса, который тогда в строительной бытовке был. Стою и плачу. Снег заметает. Холодно, я вся дрожу и не знаю, куда мне идти. Эдуард вышел и увидел меня. Начал успокаивать, спросил, почему вдруг такая реакция на отказ. Ведь я вижу, какой у него сарайчик, а не офис, и денег он много не сможет платить. Объяснила, что мне идти некуда, нет ни работы, ни жилья – хозяйка, которая сдавала мне комнатку, выгнала, забрала все ценное, что у меня было: мобильный телефон, сережки золотые, что мне от мамы достались. Дробышев затащил меня обратно в вагончик, усадил возле обогревателя, хотел кофе налить, но тот у него закончился. Но он все же объяснил, что отказал мне, потому что я вроде того что очень понравилась ему, и ходить на работу и каждый раз страдать оттого, что у меня своя жизнь будет, а у него своя, он не захотел, потому что ко всем неприятностям, которые у него случились в последнее время, несчастная любовь была бы уже чересчур.
Девушка замолчала.
– А дальше что? – поторопил ее Егоров. – Как вы сошлись?
– Простите, мы не представились, – произнес Николай, которому нетерпеливость следователя показалась излишней, – я – местный участковый подполковник полиции Францев…
– Я знаю, кто вы.
– А я подполковник юстиции Егоров. Можно просто Борис Ильич. Продолжим: как дальше развивались ваши отношения?
– Когда я согрелась немного, Эдуард мне предложил пойти куда-нибудь чайку попить. Я хотела сразу отказаться. Кажется, даже заявила, что это двусмысленное предложение. Эдик сказал, что от чашки чая еще никто не залетал, и я согласилась. Он привел меня в какой-то ресторанчик, и мы сидели целый вечер, говорили, я пила шампанское, а он был за рулем… Потом повез меня на съемную квартиру, чтобы заплатить мой долг, договориться с хозяйкой, но та даже разговаривать не стала, выбросила мои вещи… Эдуард собрал их и сказал, что не надо унижаться… Он отвез меня в свой дом… В тот еще, который потом продал… Я там дня три всего и была. То есть ночевала только. На работу мы ездили вместе, потом возвращались вместе…
– А можно посмотреть ваш паспорт? – попросил Николай. – Потому что вы, как самый близкий ему человек…
Но девушка как будто не услышала его просьбы.
– Эдуард почти сразу признался мне в любви, – продолжила она. – Я даже испугалась такой внезапности, не потому, что он мне не понравился, но все-таки он мой начальник. К служебным романам я и сама отношусь с предубеждением… Я никогда бы не смогла ради должности или карьеры.
– Паспорт принесите, – повторил свою просьбу Францев.
Женщина поднялась и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Егоров смотрел ей вслед, а когда та скрылась из виду, обернулся и шепнул Николаю:
– Особой печали я на ее лице не вижу. А обратил внимание на халатик? Это же «Виктория сикрет».
– И что с того?
– Немалых денег стоит.
– Дробышев в последнее время зарабатывал хорошие деньги, – напомнил Николай, – ты же сам говорил.
Егоров оглядел пространство гостиной.
– Не шикарно, но со вкусом, – оценил он. – Барная стойка классная, диванчики стильные.
– И то и другое бывшей хозяйке подарили соседи.
– А где теперь бывшая хозяйка?
– А убили ее в прошлом октябре. Кстати, соседка и убила, вон домик ее за окошком – можешь взглянуть. Сейчас убийца в СИЗО, следаки крутят на предмет неопровержимых доказательств.
– Не та ли романтическая особа, что старинными стилетами закалывала?[4 - Читайте об этом в романе Екатерины Островской «Дама с чужими собачками».]
– Она самая.
По лестнице спустилась хозяйка. Теперь на ней было тонкое шерстяное платье. Она положила паспорт на стол перед Францевым.
– Вот, как вы просили.
Но паспорт взял следователь, вероятно для того, чтобы показать, кто в их тандеме главный.
Он открыл документ и прочитал:
– Елизавета Петровна Романова. Год рождения… О… – удивился он, – вам уже тридцать восемь!
– А что в этом такого?
– Ничего, но я бы больше двадцати пяти не дал. И вообще… Елизавета Петровна… Прямо как императрица.
Следователь посмотрел на Николая, но того интересовало другое.
– Елизавета Петровна, а у вас родственников в полиции нет?
Девушка пожала плечами.
– Нет вроде. А почему вас это интересует?
– Я почему спрашиваю, – начал объяснять Францев, – просто на Васильевском есть двое участковых по фамилии Романов. И оба Николаи. Того, что помоложе, все зовут Николаем Вторым.
– А другого Николаем Первым, – догадался Егоров.
– Нет, того, что постарше, называют Фонвизиным, потому что он в протоколе осмотра убитой женщины написал: «Волосы черные, глаза черные, жгучие – одного нет». Потом этот протокол начальник РУВД полковник Жаворонков повесил на доску объявлений, где приказы вывешиваются. Он обвел фразу про глаза красным фломастером и поставил визу тем же фломастером: «Умри, Денис, ты лучше не напишешь!»
– А Фонвизин-то здесь при чем? – не понял следователь.
– Так это Екатерина Вторая так сказала, когда в первый раз увидела постановку пьесы Фонвизина «Недоросль». Фонвизина звали Денис Иванович.
– Ну да, – согласился Францев.
Егоров потряс головой.
– Что-то вы меня оба с мысли сбили… Что-то я хотел спросить.
– С бизнесом у Дробышева все было в порядке? – поинтересовался Николай. – Проблем не имелось?
– Нет. Все было очень хорошо. Он ведь, когда тот дом продал, сразу взял два десятка «Газелей». Водителей, ищущих работу, полно, а грузчиков еще больше. И нам сразу повалило. Я не успевала заказы принимать… Не отойти было. Хотели сейчас мне помощницу брать… Но видите, как все получилось.
– Много Дробышев вам платил?
Елизавета отвернулась в сторону, поджала губы, но потом все-таки ответила:
– Он… то есть бухгалтерия на карту мне переводила заработок. А так Дробышев всегда говорил: «Если нужны деньги, то знаешь, где их взять. В нашей спальне в тумбочке».
– В нашей? – удивился Егоров.
– Так мы жениться хотели. Заявление подали, в конце мая должна была состояться свадьба…
– Мои соболезнования еще раз, – произнес Николай.
– Тумбочку не проверяли? – поторопился узнать подполковник юстиции. – Все ли деньги на месте?
Девушка кивнула.
– А собачка ваша где? – поинтересовался Францев.
– В спальне на коврике возле постели. Она всю ночь скулила. Я не понимала, почему… А потом и у меня предчувствие было…
– Породистая? – спросил Егоров. – А то у меня… то есть у жены чау-чау, но выгуливать почти всегда приходится мне. Не успеваю шерсть с брюк снимать.
– Наша Лушка – помесь, – стала рассказывать Елизавета, – внешне как маленький ретривер, но только не такая лохматая, и хвостик бубликом. Мы с Эдиком ее подобрали. С работы возвращались и в промзоне увидели, как какой-то мужчина дразнит собаку: рычит на нее, даже лает, замахивается, будто бы хочет ударить. А собачка бедная в угол забилась, скулит от страха и не понимает, за что ее так. Эдик выскочил и закричал на мужика. Я думала, что сейчас драка начнется… А мужик тот крупный и вроде как пьяный. Тогда и я тоже туда побежала. А собачка эта, увидев подмогу в нашем лице, набросилась на мужика и вцепилась в него. Мы вдвоем с Эдиком еле-еле ее оторвали, поскорее в машину затащили и быстро умчались. Пока ехали, она мне все лицо облизала… Эдуарда тоже… У нас еще пакет с сосисками был… По дороге скормили ей все. Она, тощая, голодная, без ошейника… А в того мужика она здорово вцепилась…
– Ну, она маленькая, как вы говорите, вряд ли какой-то вред могла причинить, – попытался закрыть тему сотрудник следственного комитета.
– Она вцепилась куда надо, – усмехнулась девушка, – тот мужик визжал от боли и страха. Основательно вцепилась: мы с трудом оторвали…
– Давайте все-таки ближе к делу, – не выдержал подполковник юстиции.
– Давно это было? – спросил Францев. – История с вашей Лушкой?
– Месяца три назад или около того. Мы ее на следующий день в ветеринарку на осмотр свозили, сделали собачий паспорт… Можно посмотреть дату… – Лиза замолчала и вдруг поняла: – Это вы о том, что тот мужик мог отомстить? Ну да, он кричал, что номер наш запомнил и найдет нас и отомстит. Он, видимо, посчитал, что это наша собака.
– У Дробышева ведь была собачка чихуа-хуа, если не ошибаюсь, – вспомнил Николай, – досталась от предыдущей хозяйки дома. Где та собачка?
– Забрала сестра бывшей хозяйки. Эдик не хотел отдавать, но ведь он не владелец…
Подполковник юстиции посмотрел на участкового и произнес, еле сдерживая раздражение:
– Выйдем на пару минут, перекурим.
Они вышли на крыльцо, и Николай сразу предупредил:
– Если что, я некурящий.
– Я помню, – кивнул Егоров, – просто хочу предупредить, чтобы ты впредь не мешал расследованию. Я понимаю, что, говоря о собачках, хочешь в доверие дамочке втереться с надеждой, что она размякнет и выложит все, что знает. Но у меня другие методы – надежные, эффективные и неоднократно проверенные. И потом ты кто? Ты у нас – участковый, значит, ты обязан помогать, а не мешать мне. Так что сиди тихо, и это будет самая лучшая помощь с твоей стороны.
– Понял, – кивнул Николай, – ты – начальник, а я тихо курю в сторонке.
– Типа того, – согласился подполковник юстиции.
Они вернулись в дом, следователь опустился на свое место, а Францев расположился на высоком одноногом стульчике возле барной стойки.
– А теперь попрошу отвечать со всей откровенностью, – обратился к хозяйке Егоров, – это в ваших интересах, Елизавета Петровна. От вашей откровенности многое будет зависеть, в том числе и ваше будущее.
– Какое будущее? – не поняла Романова. – Эдика уже нет, а без него…
– Я не о том. Скажите, вам знаком некий Сорокин Александр Иванович?
– Это наш сотрудник. Он водитель.
– Разве? А у меня он значится как соучредитель фирмы, принадлежащей вашему сожителю Дробышеву.
Хозяйка помолчала, посмотрела на Францева, ожидая поддержки, но участковый отвернулся, и тогда девушка согласилась:
– Соучредитель. Он давно… то есть уже года полтора работает с Дробышевым… В самые тяжелые времена, когда у Эдика было очень туго с деньгами, Саша помогал почти задаром, и Эдик предложил ему долю. А «Газель» Сорокина оформили как вклад в уставной капитал предприятия. Причем Саша сделал это втайне от жены, которая была категорически против: она считала, что все пытаются ее мужа обмануть, что он вроде как лох. А он…
– То есть, – не дал ей договорить следователь, – в случае смерти основного партнера именно Сорокин является выгодополучателем, потому что теперь сможет претендовать на большую долю. Вы его хорошо знаете?
– Знаю, но он не будет ни на что претендовать! Саша очень простой и бесхитростный человек. Он очень добрый…
– Сорокин контужен на второй чеченской, – не выдержал Францев, – имеет награды, добрейший человек.
– Подполковник! – резко ответил следователь. – Мы, кажется, обо всем договорились.
– Молчу, – со вздохом сказал Францев и стал рассматривать барную стойку.
Следователь задавал вопросы, сожительница Дробышева отвечала на них. Николай слушал, не встревая. Так прошло не более получаса, когда зазвонил мобильный в кармане его куртки. Но куртка осталась в прихожей, пришлось спешить туда.
Францев схватил телефон и почти сразу вскрикнул, отвечая на вопрос:
– О-о! Так мы в домике, где прежде Черноудова жила, – потом, убирая телефон в карман, крикнул из прихожей следователю:
– Подполковник юстиции Кудеяров будет здесь минут через пять.
– Павел Сергеевич теперь полковник, – напомнил Егоров, – и у нас есть чем его встретить.
Он поднялся и подошел к висящему в прихожей зеркалу, посмотрел на свое отражение, ладонью пригладил волосы, поправил прическу и произнес:
– Но у нас уже есть результат, так что не зря поработали сегодня… – Подполковник юстиции выглянул в окошко и восхитился тем, что открылось его взору: – А солнышко уже пригрело крышу – вон как сверху закапало! Вот теперь даже дураку видно, что весна наступила.
Последняя фраза не понравилась ему самому, и он попытался как-то сгладить не очень удачное высказывание и продолжил:
– Март и снегом сеет, и солнцем греет. Так мой дед говорил. А еще он говорил: пришел марток, надевай двое порток.
Сработал сигнал переговорного устройства. Первым к нему подоспел следователь. Он нажал кнопку и бодрым голосом возвестил:
– Открываю, Павел Сергеевич, это подполковник Егоров, мы тут ждем вас.
Потом он вышел на крыльцо, а хозяйка посмотрела на Францева и негромко спросила:
– Кудеяров – тот самый, который убийство Али раскрыл?
Николай кивнул.
– Эдик говорил, что он очень опытный. Кто же знал, что именно этот человек приедет сюда, чтобы и его убийство расследовать?
Николай хотел сказать, что это не совсем так, но промолчал. В дом вошел Павел, и Францев поспешил его встретить. Они обнялись, и Кудеяров спросил: