скачать книгу бесплатно
Сторонники решения проблемы с помощью центрального органа исходят из предположения, согласно которому такие учреждения располагают точной информацией и способны изменять стимулы, с тем чтобы получить нечто напоминающее игру 2. Центральному органу власти довольно сложно получать информацию в то время и в том месте, где это требуется, причем информацию, достаточную для точной оценки и пастбищной мощности общего ресурса, и подходящих размеров штрафов, налагаемых для того, чтобы стимулировать стратегии сотрудничества. Я думаю, что ситуации, аналогичные рассмотренной выше, при изложении игры 3, встречаются гораздо чаще, чем это обычно считается в работах по экономической политике в сфере коллективных ресурсов. Необходимость во внешних наблюдателях и лицах, осуществляющих принуждение к выполнению контрактов, является особенно острой в тех случаях, когда то, к чему необходимо принудить, представляет собой решение внешнего агентства, действия которого чреваты серьезными издержками для участников.
Еще одна проблема, которую предлагается рассмотреть, состоит в следующем. Аналитики и официальные лица могут спутать игры, в которых принуждение организовано на базе взаимных соглашений, с играми, в которых соглашения о том, как будут организованы сотрудничество и принуждение, отсутствуют. Иными словами, некоторые примеры игры 5 могут быть ошибочно приняты за варианты игры 1[23 - Частное принуждение часто ошибочно считается отсутствием принуждения на том основании, что здесь отсутствуют официальные и формальные решения законодателя или суда. См. обширный обзор литературы по частному принуждению в работе [Galanter, 1981].]. Такие ситуации могут расцениваться как неформальные, учитывая тот факт, что они, как предполагается, не имеют санкции закона. Такая трактовка, в свою очередь, опирается на фундаментальные предположения о природе государства, которое считается внешней властью, управляющей обществом.
Как будет показано в ходе рассмотрения конкретных примеров, пользователи общих ресурсов разработали широчайший набор самых разных соглашений, принуждение к выполнению которых обеспечивается с помощью самых разных механизмов. Некоторые из таких механизмов опираются на деятельность внешних государственных агентств, некоторые предусматривают участие членов сообществ пользователей, осуществляющих функции наблюдателей и лиц, обеспечивающих принуждение к исполнению договоренностей. Некоторые механизмы предполагают, что пользователи являются наблюдателями за своими собственными действиями. В тех случаях, когда механизмы принуждения обеспечиваются не внешними государственными агентствами, некоторые аналитики полагают, что принуждение отсутствует вовсе. Именно по этой причине игру 5 путают с игрой 1.
Игра с принуждением к выполнению контрактов, осуществляемым на базе самофинансирования, – не панацея от всех недугов. Подобные институты во многих ситуациях обнаруживают многочисленные слабости. Владельцы стад могут переоценивать или недооценивать пастбищную мощность луга. Их системы наблюдения могут сломаться. Внешнее лицо, осуществляющее принуждение, может оказаться не в состоянии сделать это ex post, хотя он и обещал сделать это ex ante. В реальности могут иметь место мириады ситуаций, причем как в случае идеализированных институтов централизованного регулирования, так и в случае, когда эти функции выполняют частные институты.
Структура институциональных договоренностей, которая обнаруживается в естественных условиях, представляет собой, разумеется, намного более сложную систему, чем структура любой из чрезвычайно упрощенных теоретико-игровых моделей, которые были здесь обсуждены. С помощью этих упрощенных моделей я пыталась сгенерировать разнообразные альтернативные трактовки ситуации, которые индивиды могли бы использовать для того, чтобы выбраться из плена «дилеммы общин» – трактовки, альтернативные тем, которые в изобилии присутствуют в литературе по конкретным мерам экономической политики в этой сфере. Для того чтобы бросить вызов привычным ходам, нужно прибегать лишь к простым механизмам, которые иллюстрируют альтернативы тому, что обычно претендует на статус преобладающих вариантов решений.
1.3.5. Эмпирическая альтернатива
Игра 5 рисует теоретическую альтернативу централизации и приватизации, предлагаемым в качестве метода решения проблемы общих ресурсов. Теперь мы кратко рассмотрим решение, разработанное участниками в полевых условиях – в Аланье (Турция), которое нельзя однозначно отнести ни к одному из двух типов решений – ни к централизованному регулированию, ни к приватизации. Прибрежное рыболовство в Аланье, как оно описано в работе Фикрета Беркеса (см. [Berkes, 1986b]), представляет собой относительно небольшой бизнес. Многие из примерно ста местных рыбаков ведут лов на двух- или трехместных лодках, используя сети различных видов. Половина рыбаков входит в местный рыболовный кооператив. Согласно Беркесу, начало 1970-х годов было для Аланьи эпохой «темных веков». Экономическому выживанию рыболовства угрожали два обстоятельства. Во-первых, неограниченное увеличение вылова рыбы вело к росту напряженности, подчас перераставшей в ожесточенные стычки между пользователями. Во-вторых, конкуренция между рыбаками за лучшие участки лова увеличивала производственные затраты, а также уровень неопределенности относительно потенциального улова каждой отдельной лодки.
В начале 1970-х годов члены местного кооператива начали экспериментировать с зачаточными системами распределения участков лова между местными рыбаками. После более чем десятилетнего периода проб и ошибок в среде рыбаков, занятых прибрежным ловом в Аланье, сложились следующие правила:
• каждый сентябрь составляется список рыбаков, имеющих право лова, в который включены все лицензированные рыбаки Аланьи, вне зависимости от членства в кооперативе;
• в пределах зоны, в которой обычно ведут лов местные рыбаки, все используемые участки получают название и переписываются. Эти участки располагаются так, что сети, поставленные на одном участке, не блокируют рыбу, которая может ловиться на прилегающих участках;
• эти места лова, снабженные названиями, и приписанные к ним лодки сохраняются постоянными в период с сентября по май;
• в сентябре все рыбаки, имеющие право лова, тянут жребий, в результате чего они приписываются к тому или иному участку;
• с сентября по январь каждый день каждый рыбак сдвигается на следующий участок, к востоку от того, на котором он ловил вчера. С января рыбаки меняют порядок смены участка на противоположный. Это дает рыбакам равные шансы попадания на косяки рыбы, мигрирующие с сентября по январь с востока на запад и в обратном направлении с января по май (см. [Berkes, 1986b, pp. 73–74]).
Эта система имеет своим следствием распределение рыбаков по достаточно большой территории и далеко друг от друга, а в ее основе лежит стремление оптимизировать использование производственной мощности каждого участка. Кроме того, все лодки имеют равные возможности ведения лова на лучших участках. Ресурсы не растрачиваются на поиск рыбы путем перемещения от участка к участку[24 - Формальная теоретико-игровая структура этой схемы и исходы игры при этих, а также при других трех наборах правил распределения рыбаков по участкам лова анализируются в работе [Gardner, Ostrom, 1990].]. Не видно никаких признаков истощительного вылова. Перечень участков лова подписывается каждым рыбаком и раз в год, в день проведения жеребьевки, сдается на хранение мэру и местному жандарму. Однако надзор и принуждение к выполнению договоренностей осуществляются самими рыбаками в порядке побочного эффекта, возникающего в процессе ротации рыбаков по участкам. Когда произвольный данный рыбак оказывается приписанным к более продуктивному участку, он совершенно точно попадет на него (если в последний момент не произойдет поломки снастей и оборудования). Все остальные рыбаки исходят из того, что рыбак, которому достался продуктивный участок, появится на нем ни свет ни заря. Следовательно, попытка обмануть систему, состоящая в стремлении пораньше занять более продуктивный участок тем рыбаком, кому в этот день достался менее продуктивный участок, имеет немного шансов остаться незамеченной. Мошенничество будет пресечено теми самыми рыбаками, которые имеют права на лучший участок и которые захотят защитить свои права, если потребуется, то и силой. Защита их прав будет поддержана всеми остальными участниками системы. Все захотят удостовериться в том, что их собственные права не будут узурпированы в те дни, когда придет их черед ловить на более продуктивных участках. Те немногие ловкачи, которые попытались мошенничать, были быстро призваны к порядку остальными рыбаками в местной кофейне (см. [Berkes, 1986b, p. 74]).
Хотя данная система и не является системой с частной собственностью, права на использование участков для лова и обязанности по обеспечению этих прав хорошо определены. И хотя эта система не является централизованной, руководство местного кооператива использовало национальное законодательство, передавшее подобным кооперативам право определять «местные установления», для повышения степени легитимности своего содействия процессу выработки работающего набора правил. Легитимность этой системы повышает и то обстоятельство, что местные власти также признают подписанное соглашение. Однако фактический надзор за исполнением договоренности и принуждение к выполнению правил оставлены самим рыбакам.
Чиновники из центрального правительства не смогли бы выработать подобный набор правил без найма постоянно действующего персонала для работы (т. е. для рыболовства) в зоне своей ответственности в течение продолжительного периода. Участки лова, имеющие разную экономическую ценность, обычно ассоциируются с прибрежным рыболовством (см. [Christy, 1982], [Forman, 1967]), но их практически невозможно нанести на карты без масштабных исследований и экспериментов непосредственно на данных участках моря. Картографирование набора участков лова – такого, что деятельность одной рыбацкой лодки может сказаться, а может и никак не сказаться на миграции рыбы на другие места, стала бы устрашающим вызовом, если бы не существовало огромных массивов информации, привязанной к месту и времени, собранной рыбаками, которые были готовы к экспериментированию в течение десяти лет с различными картами и системами. Аланья дает нам пример саморегулируемой организации использования общей собственности, в рамках которой были разработаны правила, модифицированные самими участниками, которые к тому же сами осуществляли надзор за их соблюдением и принуждение к их выполнению.
Пример с прибрежным рыболовством в Аланье – лишь одно эмпирическое наблюдение из множества договоренностей, воплощенных в работающие схемы, которые были разработаны и модифицированы, которые наблюдались и поддерживались самими пользователями возобновляемого общего ресурса, стремившихся ввести в некие рамки индивидуальное поведение, которое, не будь оно ограничено, наверняка уменьшило бы общее вознаграждение данного сообщества индивидов. В дополнение к тем примерам, которые будут разбираться в главах 3, 4 и 5, отметим, что имеется множество хорошо документированных примеров продуктивных институционализированных соглашений по поводу общих ресурсов самой разной природы – управляемых фермерами систем ирригации, общественных лесов, прибрежных рыбных ресурсов, пастбищных и охотничьих угодий[25 - См., в частности, примеры, содержащиеся в [National Research Council, 1986]; [McCay and Acheson, 1987]; [Fortman and Bruce, 1988]; [Berkes, 1989]; [Pinkerton, 1989a]; [Ruddle and Akimichi, 1984]; [Coward, 1980]; [Uphoff, 1986c]. В дополнение к этим коллекциям примеров см. приведенную в [Martin, F., 1989] обширную библиографию, включающую книги, монографии, статьи и исследовательские отчеты. Имеются также такие институты общих ресурсов, которые распадаются вследствие слишком быстрого роста населения или изменений рыночной ценности продуктов, получаемых в ходе использования общего ресурса. Однако, как показано в главе 5, причиной хрупкости систем общего ресурса гораздо чаще становится тот факт, что такие системы не признаются формальным политическим режимом, частью которого они являются.].
Игра 5 и эмпирические наблюдения над успешно управляющимися общими ресурсами образуют теоретическую и эмпирическую альтернативу суждению, согласно которому те, кто вовлечен в ситуацию с общим ресурсом, не в состоянии сами выбраться из проблем, возникающих, когда множество индивидов используют данный ресурс. Моим ключевым аргументом является то, что одни индивиды ломают капкан, присущий «дилемме общин», тогда как другие, к великому сожалению, продолжают пребывать в ловушке, разрушая свой собственный ресурс[26 - Как отметил Стилман, эта безжалостная логика была, скорее, встроена в предположения Хардина, чем в эмпирические результаты [Stillman, 1975, p. 14]. («Но в параметрах задачи поиск решения обнаружен быть не может. Наоборот, решение может быть найдено в изменении одного или нескольких параметров задачи, в том чтобы разрубить гордиев узел, а не пытаться распутать его» [Stillman, 1975, p. 14]).]. Это подводит меня к вопросу о различиях между теми, кто разрывает оковы «дилеммы общин», и теми, кто не делает этого. Эти различия могут быть связаны с факторами, действующими внутри соответствующей группы. Участники группы могут просто-напросто не иметь возможности коммуницировать друг с другом, не иметь шанса выработать доверие друг к другу и не понимать, что им придется разделить общее будущее. Или, в других случаях, обладающие властью индивиды, получающие выгоды от статус-кво, могут блокировать попытки поменять правила игры, предпринимаемые индивидами, обладающими меньшей властью. Для того чтобы вырваться из плена ситуации, в которой господствует извращенная логика, такие группы могут нуждаться в каких-то формах внешнего содействия.
Различия между теми, кто не в состоянии выпутаться из «дилеммы общин», и теми, кто в состоянии сделать это, могут также обусловливаться действием внешних факторов. Некоторые участники не обладают необходимой степенью автономии, которая требуется, чтобы изменять свои собственные институциональные структуры, – внешние власти, безразличные, или даже лояльные к извращениям, которые генерирует сложившаяся система отношений (часто вследствие наличия каких-то выгод для себя), препятствуют усилиям таких участников изменить эту систему. Возможно также, что вне участвующих групп имеют место какие-то резкие изменения, не дающие членам группы достаточно времени на то, чтобы приспособить свои внутренние институциональные структуры и избежать тем самым субоптимальных исходов. Некоторые группы испытывают на себе негативное воздействие искаженной системы стимулов, которая сложилась в результате мер, осуществляемых центральными властями. На ум приходит множество разных ответов на вопрос, почему некоторые индивиды не извлекают из коллективных выгод отдельных выгод для себя, тогда как у других это получается. Однако до тех пор, пока аналитики будут априорно постулировать, что индивиды не в состоянии сами изменить условия, в которых они находятся, эти аналитики не будут задаваться вопросами о том, какие внутренние или внешние переменные могут способствовать или препятствовать попыткам сообществ индивидов творчески и конструктивно подойти к решению таких проблем, как «трагедия общин».
1.3.6. Рекомендации в сфере мер экономической политики как метафоры
Предлагающие простые решения проблемы общих ресурсов аналитики, специализирующиеся на рекомендациях в области мер экономической политики, не уделяют должного внимания тому факту, насколько разнообразны институциональные договоренности, работающие на практике. Сторонники централизованного контроля исходят из предположения, что власти (всегда являющиеся в их построениях чем-то единым) в реальности будут действовать так же, как это описано в учебниках, – выбирая лучшие методы, приспособленные для данного вида ресурсов, и основывая свои действия на адекватных научных теориях и точной информации. Предполагается, что реализация этих мер будет происходить без ошибок. Надзор за соблюдением правил и санкции за их нарушение рассматриваются как нечто рутинное и не порождающее никаких проблем.
Те, кто стоит за подход, основанный на частной собственности, предполагают, что наиболее эффективные способы решения проблем общих ресурсов станут результатом раздачи прав доступа к этим ресурсам и контроля за ними. Систематические наблюдения за конкретными случаями показали, что фирмы, организованные частным образом, оперирующие на таких рынках, как электроэнергетика, транспорт и медицинское обслуживание, склонны демонстрировать большую эффективность, чем фирмы, организованные в форме государственных учреждений (обзор соответствующей литературы см. в [De Alessi, 1980]). Однако сравнительная эффективность частной компании или государственной организации, если речь идет о таких отраслях, в которых невозможно исключить некоторых потенциальных бенефициаров, представляет собой совершенно иной вопрос. Здесь нас интересуют типы институтов, которые окажутся более эффективными в деле руководства и управления разнообразными общими ресурсами, из процесса потребления которых не могут быть исключены по крайней мере некоторые потенциальные бенефициары. Приватизация прав собственности на общие ресурсы необязательно порождает такие же положительные последствия, как приватизация авиалинии. Более того, приватизация может вообще не предполагать никакого «раздела». Приватизация может состоять в наделении правами на плоды ресурсной системы какого-то индивида или отдельной фирмы.
Многие рекомендации в сфере конкретных мер представляют собой не более чем метафоры. И сторонники централизации, и приватизаторы в качестве решения проблем часто предлагают чрезвычайно упрощенные, идеализированные институты, парадоксальным образом являющиеся этакими институтами, лишенными «институтности». Лозунг о жизненно необходимом централизованном регулировании ничего не сообщает нам о способах организации соответствующего агентства, о составе его полномочий, о том, каким образом будет обеспечено такое положение дел, при котором агентство не выйдет за границы своих полномочий, о том, как оно будет получать информацию, о том, как будут отбираться его служащие и как они будут мотивироваться на выполнение своей работы, о том, как будет организован надзор за их деятельностью и какой будет система поощрений и санкций. Лозунг о необходимости установить права частной собственности ничего не говорит нам о том, как должен быть определен соответствующий пучок прав, как будут измеряться различные характеристики соответствующих благ, кто будет нести издержки по исключению из числа допущенных к использованию ресурса тех, кто не является его владельцем, как будут разрешаться конфликты по поводу прав собственности, как будет организована реализация конечных интересов владельцев прав на ресурсную систему.
Главный урок, который можно извлечь из растущего потока результатов исследований, ведущихся на систематической основе теми учеными, которых можно назвать принадлежащими к «новому институционализму», состоит в том, что институциональные детали, подобные вышеперечисленным, имеют значение[27 - См. [Shepsle, 1979a]; [Shepsle, 1989b]; [Shepsle and Weingast, 1987]; [Williamson, 1979]; [Williamson, 1095]; [North and Weingast, 1989]; [North, 1981].
В теории игр экстенсивной формой называется представление игры в виде дерева. Экстенсивная форма считается более удобной для записи игр с многими участниками, хотя и уступает нормальной форме в наглядности системы платежей, которые в нормальной форме записываются в виде платежной матрицы, а в экстенсивной – указываются у «листов» логического дерева ходов игры. Кроме того, экстенсивная форма более приспособлена для отображения игр с последовательными ходами. Любая экстенсивная форма может быть преобразована в нормальную в общем случае необязательно эквивалентным образом. – Прим. науч. ред.]. Возможно или нет достижение состояния равновесия и будет ли это состояние улучшением для индивидов, участвующих в соответствующем процессе (или для других лиц, на которых воздействуют данные индивиды), будет зависеть от конкретных структурных характеристик институциональных решений. В самом общем случае все институциональные договоренности можно представлять как игры в экстенсивной форме[28 - В теории игр экстенсивной формой называется представление игры в виде дерева. Экстенсивная форма считается более удобной для записи игр с многими участниками, хотя и уступает нормальной форме в наглядности системы платежей, которые в нормальной форме записываются в виде платежной матрицы, а в экстенсивной – указываются у «листов» логического дерева ходов игры. Кроме того, экстенсивная форма более приспособлена для отображения игр с последовательными ходами. Любая экстенсивная форма может быть преобразована в нормальную в общем случае необязательно эквивалентным образом. – Прим. науч. ред.]. Если рассмотреть эти договоренности как экстенсивную игру, можно заметить, что допустимые ходы, их последовательность, информация, доступная игрокам, относительные выигрыши и штрафы, связанные с различными последовательностями ходов, – все это может менять структуру достигаемых результатов. Более того, на структуру игры и ее исход огромное влияние оказывают также специфические физические особенности окружающей среды. Таким образом набор правил, используемых в каком-то природном окружении, может порождать совершенно иные последствия, если он применяется в других природных условиях.
1.3.7. Рекомендации, основанные на метафорах, могут нанести ущерб
Доверие к метафорам и их использование в качестве фундамента рекомендаций в области конкретных мер экономической политики может приводить к результатам, которые в своих существенных чертах будут сильно отличаться от тех, которые предполагалось достичь. Например, осуществленная в некоторых странах «третьего мира» национализация лесов, находившихся в частной собственности, обосновывалась тем, что жители местных деревень не могут управлять лесами, поддерживая их продуктивность и экономическую ценность в условиях эрозии почв. В тех странах, где небольшие деревни в течение многих поколений владели лесами и регулировали лесопользование, национализация означала экспроприацию. В таких местах жители деревень ранее налагали множество ограничений на норму и формы извлечения из лесов природных благ, продуктов лесной промышленности и сырья для нее. В некоторых из этих стран национальные агентства разработали меры по регулированию лесопользования, но они не смогли нанять достаточное число опытных работников лесного хозяйства с тем, чтобы обеспечить выполнение своих постановлений по регулированию. Те работники, которые были наняты, получали настолько низкое жалование, что взятки стали обычным средством получения ими дохода, достаточного для поддержания существования. Как следствие национализация породила режим свободного доступа к природным ресурсам – там, где до этого имел место режим общей собственности на природный ресурс. Разрушительные последствия национализации лесов, прежде находившихся в коммунальной собственности, хорошо документированы: данные по Таиланду приводятся в работе [Feeney, 1988a], по Нигеру – в [Thomson, 1977,] и в [Thomson, Feeney and Oakerson, 1986], по Непалу – в [Arnold, Campbell, 1986], [Messerschmidt, 1986,] и по Индии – в [Gadgil, Iyer, 1989]. Схожие проблемы возникли в прибрежном рыболовстве в тех странах, где национальные агентства полагали, что они имеют исключительную юрисдикцию над прибрежными водами (см. [Cordell, McKean, 1986], [W. Cruz, 1986], [Dasgupta, 1982], [Panayoutou, 1982], [Pinkerton, 1989a]).
1.4. Вызов
Вызов, брошенный ученым, специализирующимся на анализе мер экономической политики, состоит в том, чтобы разработать теории человеческой организации, основанные на реалистической оценке человеческих возможностей и ограничений в том, чтобы справляться с множеством разных ситуаций, которые во всех или в некоторых аспектах подобны «трагедии общин». Эмпирически подтвержденные теории человеческой организации, став важнейшим элементом науки об экономической политике, смогут дополнять решения оценками наиболее вероятных последствий применения множества способов организации видов человеческой деятельности. Теоретическое исследование всегда предполагает поиск регулярностей. Оно должно абстрагироваться от сложностей, связанных с конкретными природными условиями и конкретными природными ресурсами, а затем предложить теоретические переменные, генерирующие наблюдаемые сложности. Конкретные теоретические модели предполагают дальнейшее абстрагирование и упрощение, осуществляемое в целях еще более тонкого анализа логических соотношений между переменными в рамках закрытой системы. Будучи теоретиком и иногда специалистом по моделированию, я считаю эту деятельность самой сутью науки о мерах экономической политики.
Однако здесь можно попасть в интеллектуальную ловушку, построенную самим ученым. Когда на создание теории, обладающей значительной мощью и красотой, уходят многие годы, ученые, по очевидным причинам, будут стремиться применить этот инструмент к максимально возможному количеству ситуаций. Мощность теории прямо пропорциональна степени разнообразия ситуаций, которые она может объяснить. Однако все теории имеют свои ограничения. Теоретические модели ограничены в еще большей степени, так как при построении модели многие параметры ученый должен фиксировать, а не допускать, чтобы они варьировались. Границы применимости теории становятся еще уже, когда модель (например, совершенно конкурентный рынок) путают с теорией, которую представляет данная модель.
Научное знание есть в той же мере понимание разнообразия ситуаций, для которых теория и ее модели релевантны, в какой оно является пониманием ограниченности этой теории. Убежденность в том, что все физические структуры могут быть описаны в терминах набора совершенных форм – окружностей, квадратов и треугольников, ограничивала развитие астрономии, пока Иоганн Кеплер не разорвал цепи классической мысли и не открыл, что орбита Марса является эллиптической, – это открытие сам Кеплер вначале считал не более чем «навозной кучей» (см. Koestler, 1959]. Годвин и Шепард еще десять лет назад указывали, что если специализирующиеся на рекомендациях в области экономической политики ученые, использующие модель «дилеммы общин», не обращают внимания на то, соответствуют ли переменные реального мира теоретическим, то они тем самым продолжают работать в парадигме, аналогичной той, которая гласит: «Квадраты, треугольники и окружности порождают вращение планет» (см. [Godwin, Shepard, 1979]). Многие теоретические и эмпирические исследования, появившиеся за время, прошедшее с момента опубликования статьи Годвина и Шепарда, должны были бы породить у специалистов по рекомендациям в области экономической политики еще больший скепсис в отношении способности ограниченного набора моделей служить адекватным инструментом анализа самых разных ситуаций, в совокупности называемых проблемой общих ресурсов (ОР). К сожалению, многие аналитики до сих исходят из априорной установки, согласно которой все проблемы ОР представляют собой дилеммы, в которых участники, действующие сами по себе, не могут избежать субоптимальных, а зачастую и разрушительных результатов.
В ящике с инструментами аналитиков (и в ящике с инструментами общепринятых и хорошо разработанных теорий человеческой организации) отсутствует адекватная теория коллективного действия, посредством которого лица, заинтересованные в конечном результате (принципалов), могут сами добровольно сорганизоваться в группу для удержания конечных результатов своих собственных усилий. Примеры таких начинаний, основанных на самоорганизации, имеются в изобилии. Очевидным примером является организационная структура и деятельность большинства юридических фирм, когда группа юристов объединяет свои активы для приобретения библиотеки и оплаты услуг секретарей и исследований (research). Они разрабатывают свои собственные механизмы внутрифирменного управления, включая процедуры распределения затрат и выгод между партнерами. Примерами такого рода является также большинство кооперативов. В качестве примеров самоорганизации и самоуправления ОР годятся и те, которые будут рассмотрены нами в главе 3. Однако, пока не будет полностью разработано и воспринято теоретическое объяснение феномена самоорганизующихся и самоуправляемых предприятий (объяснение, основанное на концепции человеческого выбора!), наиболее важные решения в области экономической политики будут продолжать приниматься в предположении, что индивиды не в состоянии организовать себя и что они во всех случаях нуждаются в том, чтобы их организовала внешняя власть.
Все организационные договоренности подвержены стрессам, слабостям и провалам. Без адекватной теории коллективного действия, осуществляемого на базе самоорганизации, невозможно ни предсказать, ни объяснить ситуации, при которых индивиды оказываются не в состоянии решить проблему ОР только путем самоорганизации. Равным образом без такой теории нельзя будет с уверенностью сказать, какая из множества стратегий вмешательства окажется наиболее эффективным подспорьем при решении той или иной конкретной проблемы. Как было сказано выше, имеется огромная разница между априорным убеждением в необходимости создания регулирующего агентства и априорным убеждением, согласно которому для надзора за выполнением соглашений, заключенных в порядке самоорганизации, и для принуждения к их выполнению необходимо наличие вызывающей доверие судебной системы. Если теории специалистов по конкретным рекомендациям не предусматривают возможности коллективного действия на основе самоорганизации, то не будет осознаваться и важность судебной системы, которую группы, организованные своими членами, могут использовать для надзора и принуждения к выполнению контрактов[29 - Можно вдоль и поперек изучить литературу по проблемам экономического развития и не найти ни единого упоминания важности судебной системы для поддержки попыток индивидов самоорганизоваться в целях [экономического] развития. Когда я впервые упомянула в присутствии нескольких должностных лиц USAID проблему важности судебной системы в качестве стратегии вмешательства с целью стимулирования экономического развития, в зале воцарилась мертвая тишина. Одна из чиновниц заявила, что на протяжении двадцати лет работы в Агентстве по развитию она ни разу не слышала, чтобы кто-либо давал подобные рекомендации.].
Я надеюсь, что данное исследование внесет вклад в разработку имеющей эмпирические подтверждения теории коллективного действия в форме самоорганизации и самоуправления. В этом труде я пытаюсь сочетать стратегию, используемую многими учеными, принадлежащими к «новому институционализму», и стратегию, используемую биологами в ходе эмпирических исследований, направленных на лучшее теоретическое понимание биологического мира.
Будучи институционалистом, изучающим эмпирические проблемы, я исхожу из того, что индивиды стремятся решить проблемы настолько эффективно, насколько это возможно.
Такое предположение требует от меня известной дисциплины. Вместо того чтобы постулировать, что некоторые индивиды являются некомпетентными, злыми или иррациональными, а остальные – всеведущими, я полагаю, что индивиды обладают весьма схожими ограниченными способностями к разумному поведению и постижению структуры окружающих их сложных сред. Понять, какие проблемы пытаются решить индивиды и какие факторы помогают или мешают им в этом, – ровно в этом и состоит моя задача как ученого. Если проблемы, за которыми я веду наблюдение, характеризуются малой предсказуемостью, отсутствием информации и дефицитом доверия к той информации, что есть, а также высокими уровнями сложности и затрудненностью трансакций, то мои попытки объяснения обязаны явным образом принимать все это во внимание, а не исходить из того, что ничего из вышеперечисленного не существует. При построении объяснений наблюдаемого поведения многое я заимствовала из работ, написанных другими учеными, изучавшими институты и производимое ими воздействие на индивидуальные стимулы и поведение индивидов в реальных условиях.
Биологи тоже сталкиваются с проблемами, возникающими при изучении плохо понимаемых сложных процессов. Их научные стратегии часто включают в себя идентификацию – в качестве эмпирического наблюдения – наиболее простого организма, в котором изучаемый процесс протекает в наиболее ясной или даже преувеличенно ясной форме. Такой организм выбирают не потому, что он представляет все организмы. Наоборот, такой организм выбирают потому, что данный конкретный процесс может быть более эффективно изучен с использованием именно этого, а не какого-то другого организма.
Моим «организмом» является определенный тип ситуации, в которую попадают люди. Я называю эту ситуацию ситуацией общего ресурса (ОР-ситуацией), детализированное определение которой я дам в главе 2. В данной книге я не рассматриваю все вообще потенциальные ОР-ситуации. Я концентрируюсь только на малоразмерных ОР, когда сами общие ресурсы расположены в пределах одной страны, а число вовлеченных в ситуацию индивидов варьирует от 50 до 1500 человек, доход которых в сильнейшей степени зависит от данного ОР. К таким ОР относятся прежде всего прибрежные рыболовные угодья, пастбищные луга местного значения, бассейны грунтовых вод, ирригационные системы и коммунальные леса. Поскольку соответствующие ОР-ситуации имеют небольшой масштаб, серьезные усилия необходимы, скорее, для того, чтобы проникнуть сквозь поверхностную сложность и идентифицировать глубинное сходство и процессы. Так как соответствующие индивиды извлекают из ОР существенную часть своих доходов, они весьма сильно мотивированы прилагать усилия к решению «проблемы общин» – для того чтобы со временем увеличить свою продуктивность. В таких системах эффект самоорганизации может несколько преувеличиваться, но именно по этой причине я хочу изучить данный процесс в этих условиях. Более того, если самоорганизация потерпит провал, я буду знать, что это произошло не потому, что коллективная выгода, которую можно было бы получить, оказалась неважна для участников.
Я могу сформулировать ограничения, которые я налагаю на типы изучаемых ОР. Во-первых, меня интересуют скорее возобновляемые, чем невозобновляемые ресурсы. Во-вторых, меня интересуют ресурсные системы, для которых характерно не изобилие, а значимая нехватка ресурса. В-третьих, меня интересуют ситуации, когда одни пользователи могут нанести существенный ущерб другим пользователям, но не такие ситуации, когда участники могут нанести какой-либо масштабный ущерб сторонним лицам, т. е. таким, которые не имеют прямого отношения к данному ОР, будучи внешними по отношению к ситуации и участникам. Таким образом, исключается вся проблематика асимметричного загрязнения окружающей среды, а также все ситуации, когда группа может сформировать картель и контролировать существенную часть рынка, с тем чтобы воздействовать на рыночную цену.
В разделе, посвященном эмпирическим исследованиям, я привожу краткий перечень примеров ОР, которые помогли мне понять природу процессов самоорганизации и самоуправления. Эти примеры ни в коей мере не являются результатом формирования «случайной» выборки. Наоборот, это такие примеры, которые отбирались с тем, чтобы обеспечить исследователя наиболее наглядной информацией о процессах, имеющих отношение, во-первых, к управлению ОР в долгосрочной перспективе, во-вторых, к трансформации существующих институциональных договоренностей и, в-третьих, к провалу попыток преодолеть сохраняющиеся проблемы ОР. Таким образом, эти примеры могут рассматриваться как собрание наиболее ярких первичных материалов, с которыми я работала, пытаясь понять, как индивиды организуют себя и управляют собой, стремясь получить коллективную выгоду в ситуациях, когда весьма велик соблазн быть «халявщиком» или нарушителем договоренностей.
На базе изучения и анализа этих примеров я пытаюсь выдвинуть предположения о том, каким образом и почему одни индивиды в состоянии организовать себя для целей управления ОР, а другие – нет. Я пытаюсь идентифицировать базовые принципы проектирования институтов, используемые теми, кто оказался успешным в деле управления принадлежащими им ОР в течение продолжительного периода времени, а также установить, как эти базовые принципы влияют на склонность участников продолжать инвестировать время и усилия в практику управления их ОР. Я сопоставляю институты, задействованные в удачных и неудачных случаях, и стараюсь выявить внутренние и внешние факторы, способные ограничивать или расширять возможности индивидов в сфере управления их ОР.
Я надеюсь на то, что эти предположения вносят вклад в развитие эмпирически подтверждаемой теории самоорганизации и самоуправления – по крайней мере для хорошо определенного множества проблемных ОР. Это множество в значительной мере состоит из возобновляемых ресурсов, широко используемых людьми в различных регионах мира. Например, по некоторым оценкам, 90 % всех рыбаков мира и около половины мирового ежегодного потребления рыбы приходится на небольшие прибрежные промыслы, изучаемые в рамках настоящего исследования (см. [Panayoutou, 1982, p. 49]).
Мой выбор конкретных видов ОР для углубленного исследования базировался на предположении, согласно которому я могла, изучая процессы самоорганизации и самоуправления в отношении этих ОР, изучить и более общие закономерности, относящиеся к более широкому контексту.
Принимая во внимание сходство между многими проблемами ОР и проблемами небольших по масштабам благ коллективного пользования, результаты, полученные в настоящем труде, могут стать вкладом и в понимание факторов, расширяющих или сужающих возможности индивидов в сфере организации коллективных действий по обеспечению сообществ коллективными благами. Для всех типов организации коллективных действий, вне зависимости от того, кто их инициирует – внешний правитель, предприниматель или несколько принципалов, стремящихся удержать коллективную выгоду, – нужно будет решить одни и те же проблемы. Во всех случаях нужно будет что-то делать с «халявщиками», решать проблемы выполнения обязательств, организовывать работу новых институтов и осуществлять надзор за соблюдением некоего набора правил. Исследование, которое фокусируется на том, каким образом индивиды нейтрализуют эффект «халявы», как они достигают высокой степени выполнения обязательств, каким образом они договариваются о создании новых институтов и осуществляют надзор за выполнением правил в сфере ОР, должно также вносить вклад и в понимание того, как индивиды решают эти важнейшие проблемы в других случаях.
Теперь позвольте мне вкратце пояснить, как организована эта книга. В главе 2 я определяю, что я понимаю под ОР-ситуацией и индивидуальным выбором применительно к ОР-ситуациям. Затем я останавливаюсь на ряде принципиальных вопросов, на которые должна уметь отвечать любая теория коллективного действия. В заключительной части главы я исследую две гипотезы, которые задавали рамки работ, предшествовавших моей, и обсуждаю альтернативы, задавшие рамки моего исследования. Эмпирический материал книги содержится в главах 3, 4 и 5, в которых исследуются конкретные описанные случаи и примеры длительной успешной работы институтов, поддерживающих режим использования общих ресурсов, и сами ОР. Здесь изучаются происхождение и эволюция институтов управления ОР, их провалы и слабости. В конце каждой из этих глав, содержащих эмпирический материал, я формулирую уроки, которые могут быть извлечены из примеров, разобранных в данной главе, с тем чтобы можно было внести вклад в совершенствование теории самоорганизации в сфере ОР. В главе 6 я подытоживаю и суммирую теоретические соображения, содержащиеся в концовках глав 3, 4 и 5, и рассматриваю вопросы применимости этих соображений для проектирования институтов самоорганизации и самоуправления.
Глава 2
Институциональный подход к самоорганизации и самоуправлению в ОР-ситуациях
В главе 1 я охарактеризовала свое исследование как работу некоего «нового институционалиста», который выбирает в качестве объекта изучения малоразмерные ОР-ситуации, поскольку именно этот тип ситуаций позволяет с помощью наиболее простых средств наблюдать за феноменами самоорганизации и саморегулирования. Центральная проблема, находящаяся в фокусе такого исследования, формулируется следующим образом: каким образом группы принципалов, находящиеся в ситуации взаимозависимости, могут сорганизоваться и начать осуществлять самоуправление, с тем чтобы непрерывно получать общие выгоды в условиях, когда все они испытывают искушение проявиться как «халявщики», «сачки» или лица, осуществляющие иные оппортунистические действия. Одновременно с решением этой главной проблемы мы будем подбирать комбинацию переменных, которая должна будет удовлетворять следующим условиям. Во-первых, эта комбинация должна повышать стартовое значение вероятности (функции правдоподобия) самоорганизации. Во-вторых, она должна увеличивать способность индивидов к самоорганизации. В-третьих, она должна увеличивать их способность решать проблемы общего ресурса (ОР) на основе самоорганизации и без обращения к некоторым формам внешней помощи.
При написании настоящей главы я преследовала несколько целей. Во-первых, я должна буду здесь определить, что имеется в виду под ОР, и дать описание того, как именно я буду рассматривать индивидуальное поведение в сложных и неопределенных ОР-ситуациях. Затем я исследую общую проблему, с которой индивиды сталкиваются в ОР-ситуациях, а именно как нужно сорганизоваться, с тем чтобы избежать опасных исходов, которыми чреваты независимые действия индивидов. В рамках двух общепринятых теорий – теории фирмы и теории государства – эта общая проблема решается внешними агентами. Эти теории объясняют, каким образом появляются новые институты, как формулируются и как работают обязательства и как осуществляется эффективный надзор за действиями агентов и подданных (в первом случае организационным механизмом является фирма, во втором – государство). В теоретическом отношении то, каким образом группа принципалов или сообщество граждан могут сорганизоваться для решения проблемы предложения [отсутствующего] института, проблемы соблюдения обязательств и проблемы надзора, до сих пор представляет собой настоящую головоломку. Принимая во внимание тот факт, что некоторые индивиды решают эту головоломку, а другие – нет, изучение успешных и неуспешных попыток преодоления проблем с ОР должно позволить сделать важные приращения в рамках теории коллективного действия и выработать рекомендации по улучшению экономической политики в сфере ОР. До сих пор анализ проблем коллективного действия велся в рамках априорных теоретических установок, согласно которым: а) все подобные проблемы могут быть представлены в виде теоретико-игровой модели, эквивалентной «дилемме заключенного», б) достаточным является один уровень анализа и в) транзакционными издержками – ввиду их малости – можно пренебречь. В последнем разделе этой главы я выдвигаю предположения, альтернативные тем, на базе которых анализ коллективного действия осуществляется обычно.
2.1. ОР-ситуация
2.1.1. ОР и единицы ресурса
Термином «общий ресурс» (ОР) обозначается природная или рукотворная ресурсная система, которая является достаточно большой для того, чтобы сделать весьма затратным (но не невозможным) исключение потенциального бенефициара из процесса получения выгоды, проистекающей из использования общего ресурса. Для понимания процессов самоорганизации и самоуправления ОР важно различать ресурсную систему и поток единиц ресурса и признавать при этом зависимость первого и второго.
Ресурсную систему лучше всего мыслить как переменную типа «запас», которая при благоприятных условиях способна производить максимальное количество потоковой переменной, не нанося ущерба переменной запаса или самой этой ресурсной системе. Примеры ресурсных систем включают в себя рыбные участки моря, бассейны подземных вод, зоны выпаса скота, оросительные каналы, мосты, автомобильные гаражи, большие (не персональные) компьютеры, ручьи, озера, океаны и другие формы водных ресурсов. Единицы ресурса, или ресурсные единицы, – это то, что индивиды присваивают из ресурсной системы, или, иными словами, то, что они используют. Обычно ресурсными единицами являются тонны рыбы, выловленной на том или ином участке, кубометры воды, извлеченной из подземного бассейна или оросительного канала, тонны корма, потребленные скотом на пастбище, количество перешедших реку по мосту в течение года, число занятых мест в автомобильном гараже, единицы центрального процессора, потребляемые теми, кто разделяет ресурсы большого компьютера, количество вредных отходов, поглощаемое за год ручьем или иным типом водного потока. Различие между ресурсами, понимаемыми как запас, и ресурсными единицами, понимаемыми как некий поток плодов, генерируемый этим запасом, особенно важно для тех возобновляемых ресурсов, для которых можно определить норму восполнения. Пока средняя норма отбора не превышает средней нормы восполнения, объем возобновляемого ресурса будет поддерживаться во времени[30 - Для физических ресурсов это соотношение имеет вид отношения между использованием и естественной убылью, с одной стороны, и инвестициями, делаемыми в поддержание и ремонт – с другой [E. Ostrom, Schroeder and Wynne, 1993]).].
Доступ к ОР может быть ограничен для отдельного индивида или фирмы, либо для многих индивидов (команд), использующих ресурсную систему в одно и то же время. ОР, изучаемые в настоящем издании, используются многими людьми и многими фирмами. Следуя Плотту и Мейеру, я буду называть процесс отбора ресурсных единиц из ресурсной системы присвоением (см. [Plott, Meyer, 1975]). Тот, кто изымает ресурсные единицы, называется «присваивателем» (appropriator)[31 - Слово «присваиватель» отсутствует в русском языке, однако для передачи смысла английского appropriator мы решили ввести его в оборот, поскольку все рассмотренные нами альтернативы оказываются еще хуже, – приходится либо передавать смысл не одним словом, а выражением («тот, кто присваивает), либо использовать слово «приобретатель», которое содержит коннотации приобретения в значении покупки, что противоречит смыслу, который имел в виду автор. – Прим. перев.].[32 - Позвольте мне в этом месте задержаться на термине «присваиватель», поскольку он используется в некоторых правовых системах для обозначения лица, которое имеет некое конкретное законное право требования на изъятие из ресурсной системы какого-то количества единиц данного ресурса. Так, в главе 4 некие лица, осуществляющие выкачивание подземных вод, называются «присваивателями» в смысле законодательства, т. е. такими лицами, чьи законные права требования на воду основываются не на использовании воды для полива их собственной земли, а на принципе «кто был первым, того и ресурс». Кроме этого случая, описанного в главе 4, термином «присваиватель» мы всегда будем обозначать всех индивидов, кто фактически извлекает или другим образом утилизирует ресурсные единицы какого-либо ОР вне зависимости от природы их законных прав требования на эти действия. Некоторые из тех, кто является присваивателем фактически, не имеют законных прав требования (например, сквоттеры). В главе 4 я стараюсь как можно более тщательно указывать, когда данный термин используется в качестве юридического понятия, т. е. когда под присваивателем имеется в виду обладатель прав требования, а когда «присваиватель» имеет более общий смысл, который я объяснила выше.] Таким образом, одно и то же название может использоваться для обозначения владельцев стад и отар, рыбаков, ирригаторов, обладателей сезонных билетов на пригородные поезда, ежедневно ездящих на работу в город и с работы в область, – словом, всех, кто присваивает единицы ресурса, «вычерпывая» их из ресурсной системы. Во многих аспектах присваиватели ресурса совпадают с множеством пользователей или потребителей тех его единиц, которые они извлекают из системы (скажем, если улов рыбы потребляется рыбаками и членами их семей). Кроме того, присваиватели могут использовать извлеченные ими единицы ресурса в качестве затрат в рамках некоего производственного процесса (например, когда ирригаторы используют воду на своих полях, где они выращивают рис). В других случаях присваиватели немедленно уступают собственность на извлеченные единицы ресурса другим лицам, которые и становятся пользователями этих единиц (скажем, когда рыбаки продают свой улов немедленно по приходе в порт).
Изучение редких возобновляемых ресурсов ведется нами с позиций присваивателей. Это не единственная позиция, которая может использоваться при анализе сложных проблем, касающихся ОР. Если присваиватели ресурсных единиц получают большую рыночную власть, например путем формирования картеля для оказания воздействия на цены, то их стратегии затрагивают как их самих, так и других. Настоящее исследование касается ситуаций, в которых присваиватели ОР не имеют такой власти – ни на рынке конечной продукции, ни в смысле способности оказывать своими действиями воздействия на окружающую среду тех, кто проживает вне зоны данного ОР.
Для обозначения тех, кто обеспечивает предложение ОР, я использую термин «провайдер» (provider). Тех, кто фактически осуществляет строительство или ремонт, а также вообще предпринимает действия по сохранению в долгосрочном периоде самой ресурсной системы, я называю производителями (producers). Часто провайдеры и производители – одни и те же лица, но это необязательно так (см. [V. Ostrom, Tiebout, and Warren, 1961]). Провайдером ирригационной системы может быть правительство страны, предоставившее финансирование и осуществившее проектные работы. Затем оно может заключить с местными фермерами соглашение, имеющее целью эксплуатацию и поддержание созданной системы. Если местным фермерам будут переданы полномочия по организации эксплуатации ирригационной системы, то они тогда станут и провайдерами, и производителями услуг, связанных с эксплуатацией и поддержанием данного ОР.
Предложение и/или производство ресурсной системы может обеспечиваться более чем одним лицом или фирмой. Процесс присвоения единиц ресурса из ОР-системы может осуществляться несколькими присваивателями, одновременно или последовательно. Однако ресурсные единицы не являются объектами совместного использования или совместного присвоения. Рыба, выловленная одним рыболовным судном, не есть та же рыба, которая выловлена другим. Вода, направленная по распределительной системе на поля одного фермера, не может быть направлена на поля другого. Таким образом, единицы ресурса не потребляются совместно, однако ресурсная система представляет собой объект совместного использования. Раз некое множество присваивателей основывает свое существование на данной ресурсной системе, то и все результаты усовершенствования этой системы доступны одновременно для всех присваивателей). Отключение одного присваивателя ресурсной системы от плодов ее улучшения является весьма затратным делом, а в ряде случаев физически неосуществимо. Всем присваивателям выгодны полив из ирригационного канала, мост, компьютерная система – вне зависимости от того, вносили они свой вклад в создание или поддержание ресурсной системы или нет.
Именно неспособность провести различие между процессом последовательного изъятия ресурсных единиц и соединенностью ресурсной системы внесла свой вклад в смешение ОР с общественными, или коллективными, благами[33 - См., например, дискуссию о влиянии, оказываемом размером группы на предложение благ, итоги которой подведены Хардином в [Hardin, 1982, ch. 3].]. Майкл Тэйлор осознавал разницу между ОР и коллективными благами, когда он писал следующее: «Существует, в частности, один очень важный класс проблем коллективного действия, которые возникают в связи с использованием ресурсов, к которым имеется свободный доступ, т. е. к ресурсам, которые, так сказать, никто не охраняет от использования. Такие ресурсы не являются общественными благами» [Taylor, M., 1987, p. 3].
Относительно высокий уровень затрат на физическое исключение присваивателя из совокупности коллективных присваивателей, из процесса пользования ресурсом или удержания полезных эффектов от его совершенствования схож с высокими издержками на исключение потенциальных бенефициаров из процесса потребления общественных благ. Эта общая черта порождает неизменно присутствующее искушение к «халявному» поведению – как в ситуации ОР, так и в ситуации наличия общественных благ. Равным образом имеет место искушение избежать внесения вклада в предложение ресурса ресурсной системой, аналогичное искушению не вносить вклада в предоставление услуг общественной безопасности или в прогнозы погоды. Теоретические выводы, полученные на базе только и исключительно трудностей исключения, применимы к предложению и ОР, и коллективных благ.
Однако те, кто пользуется прогнозами погоды, не уменьшают доступность этих прогнозов для других пользователей, точно так же как те, кто пользуется системой охраны общественного порядка, не уменьшают общего уровня безопасности, имеющегося в данном сообществе[34 - Наиболее ранние работы, посвященные коллективным благам, написаны Бауеном и Самуэльсоном (см. [Bowen, 1943] и [Samuelson, 1954], [Samuelson, 1955]). О различии между коллективными благами и общими ресурсами см. [V. Ostrom and E. Ostrom, 1977a]. Последние обзоры литературы по проблеме коллективных благ см. в [Cornes and Sandier, 1986].]. В случае ОР ситуации перенаселения и/или избыточного потребления являются совершенно типичными, тогда как в случае чисто общественных благ они отсутствуют. Тот факт, что изъятие ресурсных единиц означает уменьшение запаса ресурсной системы, обусловливает возможность достижения предела количества ресурсных единиц, производимых системой ОР данного вида. В тех случаях, когда ОР представляет собой ресурс, сотворенный человеком, как, например, мост, то достижение указанного предела – количества пересекающих реку по данному мосту – приводит к переполнению проезжей части и/или тротуаров моста. В том случае, когда ОР представляет собой биологический ресурс, как, например, промысловые рыбные ресурсы или леса, достижение предельного числа ресурсных единиц может обернуться не только краткосрочным переполнением, но может также нарушить способность самого ресурса к продолжению производства ресурсных единиц. Даже физический ресурс, такой как мост, может быть разрушен более интенсивной эксплуатацией, чем это предусмотрено инженерными спецификациями.
Таким образом, утверждения, сформулированные в теории общественных благ и основанные на таком свойстве этих благ, как неотделимость единиц, неприменимы для анализа процессов присвоения и использования ресурсных единиц, получаемых путем последовательного извлечения из ОР. Присвоение и использование ресурсных единиц гораздо ближе к теории частных благ, чем к теории общественных благ. С другой стороны, процессы проектирования, внедрения и принуждение к исполнению набора правил, целью которых является координация предложения ОР, эквивалентны предложению местного коллективного блага. Некоторые проблемы, с которыми сталкиваются присваиватели ОР, самоорганизующиеся с тем, чтобы управлять ОР, аналогичны проблемам, возникающим при пользовании частными благами, тогда как другие проблемы аналогичны проблемам, возникающим при пользовании общественными благами. Оба аспекта тесно связаны между собой – как на физическом уровне, так и аналитически. Если для какого-то конкретного ОР обостряются проблемы, связанные с присвоением ресурсных единиц, вычитаемых из запаса, то местные присваиватели могут отказаться от действий по обеспечению предложения этого ресурса[35 - Таким образом, проведение различий между коллективным благом и общим ресурсом является нетривиальной задачей. Лицу, вносящему свой вклад в предоставление коллективного блага в подлинном смысле этого термина, в действительности совершенно безразлично, кем еще, когда и где используется это благо, лишь бы достаточное количество индивидов делили затраты на предоставление данного блага. Лицу, вносящему свой вклад в предоставление ОР, в высшей степени не все равно, сколько еще индивидов, когда и где используют этот ресурс, даже если все они вносят свой вклад в предложение этого ресурса.]. Без наличия ресурсной системы не будет никакого присвоения ресурсных единиц. Без справедливого, последовательного и эффективного метода распределения ресурсных единиц местные присваиватели имеют довольно мало стимулов для внесения вклада в непрерывность предложения ресурсной системы.
2.1.2. Рациональное присвоение в сложных и неопределенных ситуациях
Решения, принимаемые присваивателями ОР, и осуществляемые ими действия по присвоению общих ресурсов и обеспечению их предложения представляют собой решения и действия индивидов, являющихся рациональными в широком смысле слова, которые оказались в сложной и неопределенной ситуации. В каждой конкретной ситуации выбор индивидуального поведения будет зависеть от того, как индивиды осмысливают, ценят и взвешивают выгоды и тяготы осуществляемых действий и гипотетическую связь между этими действиями и результатами, которые также представляют собой некую смесь выгод и тягот[36 - Пример схожего подхода см. в [Radnitzky, 1987] и [Stroebe and Frey, 1980].].
Мероприятия по организации коллективных действий в контексте ОР обычно представляют собой предприятие, для которого характерны высокая сложность и неопределенность. Неопределенность имеет множество внешних причин: количество и время осадков, температура и количество солнечных дней, наличие или отсутствие переносчиков инфекции, рыночные цены на различные элементы производственных затрат или конечную продукцию. Другие источники неопределенности имеют внутренний характер, т. е. они присущи самим ОР и/или присваивателям, использующим ОР. Главным внутренним источником неопределенности является дефицит знаний. Должна быть понята точная структура самой ресурсной системы – ее границы и внутренние характеристики. Выявление структуры ресурсной системы может быть побочным продуктом продолжительного использования и тщательного наблюдения, как это имеет место в случае промыслового рыболовства или пастбищного скотоводства. Более того, это народное знание должно быть сохранено и передано от одного поколения к другому. С другой стороны, для бассейна грунтовых вод выяснение внутренней структуры общего ресурса может потребовать значительных инвестиций в геофизические и инженерные изыскания.
Установлено должно быть также и то, каким образом действия присваивателей воздействуют на ресурсную систему, нормы доходности использования ресурсной единицы и все остальные результаты[37 - Концепция средней нормы доходности может иметь смысл не для всех биологических ресурсов (см. [Schlager, 1989]).]. Например, итоговое воздействие экономного отбора воды из канала одним фермером неким неочевидным образом влияет на урожай, который получит этот и другие фермеры. В некоторых случаях фермер, чьи угодья оказались рядом с исходным пунктом ирригационной системы (водохранилищем или насосной станцией), может существенно сократить свое водопотребление без какого-либо значимого воздействия на свой урожай, способствуя в то же время существенному увеличению урожая на участках фермеров, расположенных ниже по стоку системы. В других случаях избыточные количества воды, отбираемые фермером, расположенные ближе к узлу системы, могут также подаваться и на поля фермеров, расположенные ниже. Ограничения, налагаемые на фермера, расположенного выше по системе, могут увеличить суммарные урожаи. Со временем и по мере накопления опыта успешного объединения ресурсов, а также увеличения знания – как научного, так и практического опыта, связанного с данными конкретными обстоятельствами, неопределенность, имеющая своей причиной недостаток знаний, может быть уменьшена. В то же время неопределенность, проистекающая из особенностей стратегий присваивателей, сохраняется постоянно даже после того, как участники приобретают достаточно знаний о самой ресурсной системе.
При данном уровне неопределенности в отношении базовых структурных характеристик проблем, с которыми сталкиваются присваиватели, единственным обоснованным предположением, которое можно сделать о процессах открытия и расчета (discovery and calculation processes), будет предположение, согласно которому присваиватели в значительной мере полагаются на обучение, получаемое в ходе непрерывной череды проб и ошибок. Множество действий осуществляется без полного знания об их последствиях. Некоторые дамбы разрушаются первым же сильным дождем. К соблюдению некоторых правил невозможно принудить, так как никто не может наблюдать за процессом их функционирования. Метод проб и ошибок по определению включает в себя ошибки, возможно что и катастрофические. Со временем присваиватели обретают более точные знания о физическом мире и более адекватные представления о том, что будут делать другие люди.
В огромном числе случаев присваиватели очень хорошо мотивированы на то, чтобы найти лучшее решение своих проблем. Экономические средства к существованию присваивателей зависят от их изобретательности в решении индивидуальных и общих проблем. Степень полноты и точности информации, которой могут располагать местные присваиватели, будет варьировать от одной ситуации к другой в зависимости от количества присваивателей, участвующих в процессе присвоения, сложности ситуации, стабильности факторов, влияющих на поведение индивидов и реакцию ресурсной системы. Степень симметричности информации, доступной присваивателям, также будет варьировать от ситуации к ситуации в зависимости от того, насколько затратны приобретение информации и усвоение правил, используемых для распространения информации по множеству присваивателей.
Проблемы коллективного действия, связанные с обеспечением доступа к ОР и к присвоению ресурсных единиц, извлекаемых из ОР, имеют временное измерение. Индивиды меньше ценят те выгоды, которые они ожидают получить в отдаленном будущем, и больше те, которые ожидают получить в будущем ближайшем. Иными словами, индивиды производят дисконтирование будущих выгод. Насколько значительным оно окажется – зависит от нескольких факторов. Временной горизонт зависит от того, ожидает ли индивид, что он или его дети будут существовать, когда дело дойдет до получения отдаленных по времени выгод, а также от имеющихся у них возможностей получать более быструю отдачу на других участках. Ставки дисконта, применяемые для приведения дохода от какого-то конкретного ОР к настоящему времени, могут существенно различаться в зависимости от типов присваивателей. Так, в промысловом рыболовстве ставки дисконтирования местных рыбаков, живущих в ближайших поселках, будут отличаться от ставок, по которым дисконтируют те, кто ходит в море на больших траулерах, способных вести лов в любом районе побережья, а не только в районе данных рыбацких поселков. Временной горизонт местных рыбаков, если речь идет о прибрежном лове, простирается в будущее значительно дальше. Они надеются, что их дети и дети их детей будут иметь возможность продолжать жить там, где живут они сами. С другой стороны, более мобильные рыбаки могут перебраться к другим районам лова, когда кончатся местные ресурсы рыбы.
На величину ставок дисконтирования оказывают влияние также уровни психологической и экономической безопасности, связанной с процессом присвоения. Те присваиватели, которые не убеждены в том, что в данном году ресурсов окажется достаточно для жизни в течение года, при выборе между будущим и увеличением вероятности выживания в течение текущего года будут сильно дисконтировать будущие поступления. Аналогичным образом если ресурсная система с данными ОР может быть разрушена действиями других, то присваиватели, вне зависимости от своих индивидуальных характеристик, т. е. даже те из них, кто годами ограничивал себя при изъятии ресурсных единиц, начнут сильнейшим образом дисконтировать будущее по сравнению с отдачей, получаемой в настоящем[38 - В [Berkes, 1989] содержится описание стратегий временной адаптации индейцев племени кри, проживавших в районе Гудзонова залива, когда сюда хлынул поток заготовителей меха, что стало угрожать местной популяции бобров. Законодательство, принятое в 1930 г., признало существование семейных и общинных территорий американских индейцев, что позволило индейцам кри обеспечить сохранность жизненно важного для их выживания ОР в долгосрочной перспективе. Начиная с 1930 г. индейцы кри эффективно управляют численностью популяции бобров, используя правила, прошедшие проверку в ходе процесса проб и ошибок, осуществлявшегося в течение столетий до прибытия европейцев в Северную Америку.]. Кроме того, на ставки дисконтирования влияют общие нормы в отношении относительной важности будущего по сравнению с настоящим, разделяемые индивидами, составляющими данное сообщество, или даже всем местным населением.
Ставки дисконтирования не являются единственным аспектом человеческого выбора, на который оказывают влияние разделяемые сообществом нормы поведения. Хотя я подчеркивала значение, которое ожидаемые последствия имеют для принятия решений, индивиды различаются в зависимости от того, какую важность они придают тому, чтобы вести себя в соответствии с тем, что они и другие члены сообщества считают приемлемым. Нормы поведения отражают оценки, придаваемые индивидами действиям или стратегиями, оцениваемым как таковые, вне связи с непосредственными результатами, к которым они могут привести[39 - Детальное обсуждение различий между нормативным и целерациональным поведением см. в [Coleman, 1987c], [Coleman, 1990], [Opp, 1979], [Opp, 1982], [Opp, 1986].]. Если индивид глубоко усвоил нормы, например связанные с выполнением обещаний, то он испытывает стыд и чувство вины, нарушая свои личные обещания. Если эта норма разделяется другими, индивид также подвергается значимому общественному контролю на предмет недопущения совершения действий, расцениваемых другими как неприемлемые.
Таким образом, нормы поведения влияют на то, каким образом оцениваются и выбираются альтернативы. Для множества рутинных решений характерно то, что действия, расцениваемые индивидами, которые взаимодействуют в течение длительного периода времени как неприемлемые, не будут включаться в множество даже потенциальных стратегий, рассматриваемых индивидом. Если внимание индивида будет обращено – например, посредством указания на огромную выгодность – на возможность такого действия, то оно может быть включено в набор рассматриваемых альтернатив, но только вкупе с высокими затратами на совершение таких действий. Действия, которые данной группой индивидов считаются полностью запрещенными, будут совершаться здесь менее часто (даже если они сулят индивидам высокую чистую выгоду), чем те же самые действия, совершаемые в другой группе, которая не осуществляет контроль за действиями этого типа.
Наиболее значимое воздействие типа и сферы действия разделяемых норм будет оказываться на те стратегии, которые индивиды должны выбирать в отношении оппортунистического поведения, ожидаемого присваивателем от других присваивателей. Оппортунистическое поведение определяется как «действие в собственных интересах, состоящее в обмане» (см. [Williamson, 1975]). В тех средах, где лишь немногие разделяют нормы, согласно которым нарушение обещаний, отказ вносить свою долю, увиливание от работы и другие оппортунистические действия являются чем-то неприемлемым, каждый из присваивателей ожидает, что другие присваиватели будут при первой же возможности прибегать к оппортунистическому поведению. В таких средах трудно разработать систему стабильных взаимных обязательств и договоренностей, способную существовать длительное время. Здесь будут необходимы дорогостоящий надзор и механизм санкций. Некоторые долгосрочные договоренности, когда-то оказавшиеся продуктивными, более не осуществимы, принимая во внимание издержки на обеспечение их исполнения. В средах, где оппортунистическому поведению противостоят строгие нормы, каждый присваиватель будет опасаться оппортунистического поведения других в меньшей степени.
В каждой группе найдутся такие индивиды, которые будут стремиться игнорировать нормы и при первой возможности прибегать к оппортунистическому поведению. Будут также возникать ситуации, когда потенциальные выгоды окажутся настолько высокими, что даже индивиды, приверженные к соблюдению обязательств, станут нарушать правила. Поэтому принятие и усвоение правил не могут уменьшить вероятность оппортунистического поведения до нуля. Возможность оппортунистического поведения представляет собой постоянно существующую проблему, решать которую придется всем присваивателям, стремящемся решить проблему ОР.
Однако в некоторых ОР-системах открытое оппортунистическое поведение жестко огранивает возможность того, что в принципе может быть сделано без значительных инвестиций в надзор за соблюдением договоренностей и систему санкций за их нарушение. Пойти на эти инвестиции можно только в том случае, если получаемые выгоды очень велики. Тогда разделяемые нормы, уменьшающие затраты, связанные с надзором и санкциями за неисполнением договоренностей, могут в данном случае трактоваться как социальный капитал, который должен использоваться при решении проблем ОР.
Так как ОР-ситуации имеют временное измерение и поскольку индивиды принимают внутренние правила, то они могут реализовывать некоторые взаимно согласованные стратегии (contingent strategies), не являющиеся простыми индивидуальными действиями, никак не связанными с действиями других индивидов. Под взаимно согласованными стратегиями я понимаю целый класс запланированных действий, которые зависят от состояния окружающего мира. Взаимно согласованной стратегией, ставшей объектом наибольшего внимания со стороны ученых, является игра двух лиц типа «око за око», в ходе которой индивид принимает кооперативную стратегию в первом раунде, а затем, в последующих раундах, воспроизводит действия другой стороны (см. [Axelrod, 1981], [Axelrod, 1984]). Существует множество других взаимно согласованных стратегий, – они различаются по первоначальной степени кооперативности и по действиям, которые требуются от других участников для того, чтобы переключить поведенческий паттерн. То обстоятельство, что индивиды используют взаимно согласованные стратегии во многих реальных сложных и неопределенных ОР-ситуациях, является очень важным, так как в дальнейшем это будет представлять собой основу нашего анализа.
Таким образом, я пользуюсь не узкой, а наоборот, очень широкой концепцией рационального поведения. Внутренняя структура индивидуального выбора, из которой я исхожу в настоящем исследовании, изображена на рис. 2.1. Выбор индивидом его стратегии определяют четыре переменные – ожидаемые выгоды, ожидаемые затраты, внутренние нормы и ставки дисконтирования. Выбирая стратегии, индивиды совместно производят результаты, которые, будучи элементом внешнего мира, сталкиваются с будущими ожиданиями выгод и затрат, связанных с действиями. Внутренние нормы, которыми располагает индивид, зависят от норм поведения в тех или иных ситуациях, разделяемых другими людьми. Аналогично на внутренние ставки дисконтирования влияет множество возможностей, имеющихся у индивида вне рамок любой конкретной ситуации.
Рис. 2.1. Внутренняя структура индивидуального выбора
Таким образом, эта общая модель индивидуального выбор открыта для множества конкретных приложений. В частности, могут делаться те или иные допущения относительно полноты (completeness), формы и дифференцируемости функции предпочтения в зависимости от соответствия ситуации и данной конкретной модели этой теории. В простых ситуациях с большими ограничениями, когда индивиды взаимодействуют в течение длительных периодов времени, предположения о выпуклости и дважды дифференцируемости функций предпочтения могут быть вполне приемлемыми. В сложных ситуациях, предполагающих наличие неструктурированных проблем, рассчитывать на то, что у нас имеются полные функции предпочтения какой-либо формы, бессмысленно. Максимум того, что можно сказать, это то, что индивиды в таких ситуациях вовлечены в процесс проб и ошибок, позволяющий им узнать побольше о результатах своих действий, с тем чтобы со временем научиться оценивать выгоды и затраты более эффективно.
Эта общая концепция является одним из способов последовать рекомендации Поппера сделать принцип рациональности «настолько пустым, насколько это возможно» [Popper, 1967]. Она смещает центр тяжести теоретического анализа на максимально строгое и полное описание моделей ситуаций, в которых оказываются индивиды. Она позволяет следовать методологической рекомендации Поппера делать упор на том способе, которым мы получаем описание ситуаций, в которых оказываются индивиды. Поэтому для того, чтобы опровергать наши теории, мы можем использовать наблюдаемые переменные, а не внутренние, мыслимые, субъективные переменные, которые гораздо труднее поддаются измерению.
Таким образом, исследование, которому посвящена данная книга, касается по большей части комбинаций тех переменных, описывающих те или иные ситуации, воздействие которых на выбор индивидами их стратегий является наиболее вероятным, а также того, каким образом возникают эти ситуационные переменные.
2.2. Взаимозависимость, независимые действия и коллективные действия
Когда множество присваивателей зависят от данного ОР как от источника экономической деятельности, они совместно воздействуют практически на все, что они делают. Осуществляя личный выбор, каждый индивид должен принимать во внимание выборы других. Если один рыбак занимает хороший участок лова, второй рыбак, прибывший на это же место, должен инвестировать больше ресурсов для перемещения к другому участку либо вступать в борьбу за первый. Если один пользователь ирригационной системы затрачивает время и материалы на ремонт сломанного распределительного затвора, все другие пользователи, использующие данный канал, испытывают воздействие его действий вне зависимости от того, хотят ли они ремонтировать затвор, и вне зависимости от того, внесли они какой-либо вклад в его починку или нет. Главным обстоятельством жизни этих присваивателей, совместно осуществляющих присвоение, является их связанность в единую сеть взаимозависимости – поскольку они используют один и тот же ОР. Физическая взаимозависимость никуда не исчезает и тогда, когда объектом совместного использования являются правила, фактически используемые в процессе управления ОР. Физическая взаимозависимость сохраняется – меняется лишь результат, получаемый присваивателями.
Когда присваиватели действуют независимо по отношению к ОР, генерируя единицы редкого ресурса, получаемые ими совокупные чистые выгоды обычно оказываются меньше тех, которые они получили бы, если бы они каким-то образом координировали свою деятельность. Как минимум получаемая ими отдача от их усилий по присвоению будет ниже в случаях, когда они принимают независимые решения, чем в случае, когда они действуют противоположным образом. Самое худшее, что может случиться, это разрушение ОР ими самими же. Пока присваиватели остаются неорганизованными, они не могут достичь общих результатов такого масштаба, который мог бы быть достигнут, если бы они организовались каким-либо образом для того, чтобы осуществить коллективные действия. Мансур Олсон так говорит о ключевой проблеме, встающей перед присваивателями, рассчитывающими на некий единый ОР: «…когда ряд индивидов имеет общий или коллективный интерес – когда они разделяют одну цель, индивидуальные, неорганизованные действия либо вообще не в состоянии обеспечить этот общий интерес, либо не могут адекватно способствовать достижению этой цели» [Olson, 1965, p. 7, курсив мой. – Э. О.].
Заключенные, которых поместили в разные камеры и которые не могут вступать в коммуникацию друг с другом, также находятся в ситуации взаимозависимости, в рамках которой они должны действовать независимо. В этом случае независимые действия будут результатом вмешательства, а не его отсутствия. Владельцы стад из модели Хардина также действуют независимо. Каждый сам решает, какое количество животных он будет выгонять на пастбищный луг, не думая о том, как это скажется на действиях другого.
На самом общем уровне проблема, с которой сталкиваются присваиватели ОР, состоит в необходимости организации: необходимо понять, каким образом нужно изменить ситуацию, перейдя от той, в рамках которой присваиватели действуют независимо, к той, в рамках которой они, стремясь к большим совместным выгодам и меньшему ущербу, координируют свои стратегии. Это необязательно предполагает необходимость учреждения формальной организации. Организация, понимаемая как деятельность, представляет собой процесс, являясь, так сказать, организовыванием, тогда как организация в смысле учреждения представляет собой результат этого процесса, этого организовывания. Организация индивидов, учреждающих непрерывно действующее (в юридическом смысле) предприятие, есть всего лишь одна из форм организации, возникающей в результате процесса организовывания.
Главное в организации состоит в осуществлении изменений, которые упорядочивают деятельность, – так что последовательные, взаимно согласованные и учитывающие обратную связь решения предлагаются в ситуации, где преобладают одновременные и несогласованные действия, не учитывающие обратную связь[40 - Последовательные, взаимно согласованные и зависящие от частоты действия могут, разумеется, иметь место и в условиях отсутствия организации. Способность индивидов полагаться только на такие формы координации, которые предполагают изменения базовых структур, лежат в основе некоторых весьма интересных результатов, полученных в теории игр (см. [Kreps et. al., 1982], [Levhari and Melman, 1980], [Schelling, 1978]).].[41 - Автор использует здесь выражение «frequency-dependent», представляющее собой термин из электроники и автоматики, для характеристики такого поведения людей, которое изменяется в зависимости от откликов на это поведение других людей. На этом основании мы сочли возможным избрать термин для передачи смысла «frequency dependent» – выражение «поведение с обратной связью». – Прим. перев.] То, что делает организация, почти целиком сводится к определению набора действий, которые должны быть выполнены в определенной последовательности[42 - Так, важным аспектом организации процесса разработки и принятия законов является набор правил, определяющих последовательность шагов, которые необходимо осуществить для того, чтобы законопроект превратился в закон.]. Поскольку в большинстве организационных процессов имеются повторяющиеся действия, индивиды могут использовать взаимно согласованные стратегии, для которых характерны повышенные шансы на возникновение и сохранение паттерна сотрудничества. Когда индивиды обнаруживают, что многие другие люди используют ту же стратегию, они зачастую идут на отказ от получения немедленной отдачи, с тем чтобы получить бо?льшие совместные выгоды. Требуя участия определенного множества индивидов, организации, стремясь к тому, чтобы множество других индивидов хотели внести свой вклад, могут прибегать к поведению с обратной связью. Поощрять координацию можно также, изменяя положительные и отрицательные стимулы, связывающие те или иные действия, результаты и уровни и виды доступной информации[43 - Изменение положительных и отрицательных стимулов есть такой тип вмешательства, к которому в общественных науках приковано наибольшее внимание.].
В отличие от заключенных, большинство присваивателей ОР не принуждаются к тому, чтобы действовать независимо. Однако переключение с независимого поведения на координированное или коллективное действие представляет собой нетривиальную проблему. Затраты, связанные с преобразованием ситуации, в рамках которой индивиды действуют независимо, в ситуацию, в рамках которой они координируют свои действия, могут оказаться достаточно велики. При этом получаемые выгоды разделяются всеми присваивателями, вне зависимости от того, разделяли они издержки, связанные с трансформацией ситуации, или нет. Мы знаем на основе эмпирического опыта, что одни присваиватели способны решить эту проблему, тогда как другие – нет. Однако у нас нет удовлетворительного теоретического объяснения, почему одни успешны в этом деле, а другие – нет.
Теория фирмы и теория государства дают – каждая свое – объяснение одного из способов, на базе которого становится возможным осуществление коллективных действий. Каждая из теорий включает в себя описание процесса создания новых институциональных договоренностей, задающих совершенно иной – по сравнению с вариантом независимых действий – тип используемых правил. Ниже мы кратко рассмотрим, как каждая из теорий предлагает «решить» проблему независимых действий в ситуации взаимозависимости. Этим мы сможем лучше проиллюстрировать факт отсутствия аналогичной теории, которая могла бы идентифицировать механизм, посредством которого индивиды, образующие некую группу, могли бы организовать сами себя.
2.2.1. Теория фирмы
В теории фирмы предприниматель распознает наличие возможности увеличить доход, который можно получить в ситуации, когда индивиды потенциально вовлечены в независимые отношения[44 - Алчиан и Демсец открыто признают, что ключевой проблемой, лежащей в основе способности фирмы организовывать поведение (а не в основе независимых действий покупателей и продавцов, действующих в рамках рыночных институтов), является взаимозависимая производственная функция. В том случае, если производственная функция взаимозависима, предельный вклад каждого отдельного владельца фактора производства будет зависеть от уровня использования других факторов. Основываясь только на данных о выпуске продукции, невозможно будет указать, каков именно вклад того или иного фактора. Вознаграждение факторов производства требует значительно более масштабного и детального мониторинга, чем в тех случаях, когда комбинация факторов аддитивна (см. [Alchian, Demsetz, 1972]. Уильямсон, вдохновленный работой Коуза [Coas, 1937], настаивает на том, что существует лишь один источник потребности в организации фирм, – он делает упор на трансакционные издержки на рынке, где все действуют независимо, в отличие от фирмы, где индивиды ex ante соглашаются на то, чтобы координировать свои действия ex post (см. [Williamson, 1975]).]. Затем предприниматель заключает ряд контрактов с различными участниками, в которых определяется то, как они будут действовать в координирующей, а не в индивидуальной манере. Каждый участник добровольно решает, присоединяется он к фирме или нет, при этом передавая предпринимателю права на принятие решений относительно некоторого набора альтернатив. Участники становятся агентами предпринимателя. После оплаты всех агентов предприниматель получает остаточную прибыль (или убыток).
Поэтому предприниматель сильнейшим образом мотивирован к тому, чтобы организовать деятельность наиболее эффективным образом. Предприниматель пытается составить такие контракты с агентами, которые побуждали бы их увеличивать доход предпринимателя, осуществляющего мониторинг того, как агенты выполняют свою работу. Предприниматель может прекратить действие контракта с тем агентом, который не выполняет свою работу настолько хорошо, чтобы удовлетворить требованиям предпринимателя. Поскольку агенты свободны в своих решениях относительно того, принимать или нет условия контракта предпринимателя, эта организация трактуется как частная, добровольная и не предполагающая эксплуатации (последнее – по крайней мере некоторыми индивидами). Однако если образуется значительный остаточный доход, то его получает предприниматель, а не агенты[45 - Это упрощенное изложение далеко не исчерпывает содержания огромной литературы по теории, и я, разумеется, не рекомендовала бы формулировать какие-то практические советы на основе этого скетча. Моей целью было показать, как эта теория решает проблему коллективного действия, поэтому я представила здесь лишь минимально необходимую суть этой теории. Читателям рекомендую обратиться к работам Коуза, Алчиана и Демсеца и Уильямсона ([Coase, 1937], [Alchian, Demsetz, 1972], Williamson, 1975], [Williamson, 1985]).]. Если фирма работает на открытом рынке, можно предположить, что силы внешней конкуренции будут направлять предпринимателя к разработке и внедрению эффективных внутрифирменных институтов.
2.2.2. Теория государства
Теория государства также может быть представлена своей упрощенной и краткой версией. Вместо предпринимателя мы ставим во главу угла правителя, осознающего, что, сорганизовав некоторые виды деятельности, можно получить значительные выгоды. Как первоначально сформулировано у Гоббса, индивиды, осуществляющие защитные действия независимо друг от друга, осуществляют избыточные инвестиции в оружие и разведку и, следовательно, живут в постоянном страхе. Если правитель получает монополию на использование насилия, он может использовать принуждение в качестве базового механизма для организации многообразной человеческой деятельности, что позволит добиться коллективных выгод. Правитель получает налоги, труд и другие ресурсы подданных, угрожая им суровыми наказаниями, если они не обеспечат его этими ресурсами.
«Мудрый правитель» использует полученные таким образом ресурсы для общего увеличения экономического благосостояния подданных до такого уровня, при котором он может получать увеличенные налоговые поступления и в то же время сможет уменьшить необходимость прибегать к наиболее насильственным видам принуждения. Правители, как и предприниматели, удерживают остаточный доход. Подданные, как и агенты, могут существенно выиграть от того, что они подчиняются принуждению со стороны правителей. Если его усилия оказываются успешными, правитель захватывает значительную долю прироста богатства[46 - Наибольшее влияние на данное изложение теории государства оказали работы тех исследователей, которые основывали свои работы на Гоббсе. Тем самым здесь вообще не нашла отражения дискуссия по проблеме теории государства (см. [Breton, 1974], [Levi, 1988a], [Niskanen, 1971], [M. Taylor, 1987]. При обсуждении теории фирмы и теории государства моей задачей было не изложение этих теорий, а заострить внимание читателя на факте отсутствия общепризнанной теории того, как индивиды организуются без «внешнего» лидера, который получает подавляющую часть выгод. Винсент Остром убедительно показал, что когда в качестве теории, лежащей в основе концепции демократического самоуправления, используется вышеописанная теория государства, это ведет к фундаментальным противоречиям. Пока и поскольку единый центр имеет монопольное право на принуждение, до тех пор и постольку будет иметь место государство, а не самоуправляющееся общество (см. [V. Ostrom, 1986a], [V. Ostrom, (1971) 2008], [Ostrom, (1973), 2008].]. В этой ситуации нет механизма, подобного конкурентному рынку, который оказывал бы давление на правителя, побуждая его проектировать эффективные институты. Если шаги, предпринимаемые правителем, окажутся слишком репрессивными, он столкнется с восстанием подданных. Другой опасностью является внешнее вторжение – в случае если его меры в области обороны будут неадекватными.
И в теории фирмы, и в теории государства задача организации коллективных действий решается одним-единственным индивидом, доход которого прямо зависит от генерируемого прироста богатства. Обе теории предполагают, что непосредственную ответственность за обеспечение необходимых изменений в институциональных правилах координации деятельности несет внешнее лицо. Предприниматель или правитель дают убедительное обещание наказывать каждого, кто не будет придерживаться правил, установленных в фирме или государстве. Так как они удерживают остаточный доход, в их интересах наказать неподчинение их правилам в тех случаях, когда они сталкиваются с неподчинением. Соответственно их обещания наказывать воспринимаются всерьез (см. [Schelling, 1960], [Williamson, 1983]). В их интересах также оказывается осуществление надзора за действиями агентов и подданных, в результате которого они могут убедиться в том, что эти действия соответствуют прежним соглашениям. Таким образом, обе теории отвечают на вопросы о том, откуда могут происходить институциональные соглашения, как могут делаться заявления о действиях, которые вызывают уверенность в их осуществлении, почему осуществляется надзор[47 - Обе теории подвержены также ограничениям, связанным с расширением зоны контроля: затраты на надзор увеличиваются с ростом размеров и разнообразия фирмы и государства.].
2.3. Три загадки: предложение, обязательства и надзор
Хотя теория фирмы и теория государства могут разрешить эти проблемы, до сих пор не существует теории, которая была бы настолько разработанной и общепризнанной в такой мере, что обеспечивала бы нас внутренне согласованным описанием способов, используя которые множество принципалов, столкнувшихся с проблемой коллективного действия, могли бы решить, во-первых, проблему предложения нового набора институтов, во-вторых, проблемы формулирования вызывающих доверие обязательств и, в третьих, проблему взаимного надзора.
2.3.1. Проблема предложения
Роберт Бейтс, который недавно высказался по поводу теории договора (contractarianism) и нового институционализма, поднял проблему неадекватного отражения проблемы предложения современной институциональной теорией. По его словам, «новый институционализм по своему духу является теорией договора. Спрос на институты предъявляется потому, что они увеличивают богатство лиц, действующих рационально. Вопрос состоит в том, почему существует их предложение?» Вначале Бейтс исследует так называемые страховые игры (assurance games), когда факт предложения новых правил объясняется тем, что их легче выполнять, чем в играх типа «дилемма заключенного», поскольку в этом случае существуют взаимовыгодные исходы, являющиеся потенциальными состояниями равновесия, понимаемого как такие состояния, что, если они достигнуты, ни у кого нет стимула менять их, независимо переключаясь на другие стратегии. Однако равновесие страховой игры необязательно вознаграждает участников поровну. Участники предпочитают иметь такой набор правил, который даст им наиболее ценимый исход. Хотя все предпочтут новый институт, который даст им возможность координировать свои действия для достижения одного из этих состояний равновесия, вместо того чтобы продолжать действовать независимо, по поводу выбора какого-то конкретного набора между участниками, скорее всего, возникнут принципиальные разногласия. «Предлагаемое решение координационной (или страховой) игры само по себе порождает дилемму коллектива» (см. [Bates, 1988, p. 394][48 - Содержательное обсуждение проблемы предложения институтов см. в [Feeny, 1988b].]).
Затем Бейтс обращается к проблемам, с которыми сталкивается группа принципалов, находящихся в одинаковом положении (symmetric principals), стоящих перед коллективной дилеммой, по условиям которой все они выигрывают от изменения правил. Так как предложение нового набора правил эквивалентно началу производства нового общественного блага, проблема, с которой сталкиваются принципалы, находящиеся в одинаковом положении, состоит в том, что обретение этих новых правил представляет собой коллективную дилемму второго порядка.
