Память души

скачать книгу бесплатно


– Доктор Моррис, что же вы не сказали мне раньше?! Я оплачу все расходы.

– Энни, зачем вам это? Я всего лишь хотела предупредить о переводе, чтобы в следующий раз вы знали, в какое отделение обратиться.

– Мне не составит труда. Вышлите, пожалуйста, все счета на мой адрес.

– Странно все это, – задумчиво проговорила она, – но решать, конечно, вам.

Я не ответила. Ситуация и впрямь выглядела противоестественно.

– Оставлю вас одних, но ненадолго.

Я от души поблагодарила ее и шагнула в уже знакомую комнату, с выкрашенными в бежевый цвет стенами. Молодой человек выглядел гораздо лучше. Врачи постарались привести его внешний вид в приличное состояние: смыли грязь и кровавые разводы с кожи, обработали ссадины. Той самой старомодной рубашки, неподходящей по погоде, на нем теперь не было. Из-под одеяла выглядывали обнаженные плечи, покрытые синевато-бордовыми гематомами, при виде которых у меня защемило сердце.

Присев рядом, я взяла его за руку – холодная и безжизненная. Надпись на кольце сама заглядывала мне в глаза. Я ничуть не удивилась. На пути сюда у меня почти не оставалось сомнений в том, что пророчество сбудется.

Я поднесла его бледную ладонь к губам, стараясь согреть, вдохнуть частичку жизни.

«Проснись», – прошептала я.

На секунду мне почудилось, что его пальцы слегка сжали мои, но это была лишь иллюзия. Порой нам так нестерпимо чего-то хочется, что мы начинаем выдавать желаемое за уже свершившийся факт.

– Мисс Картер. – Я услышала тихий голос у себя за спиной. Обернувшись, заметила, что в дверях стоит доктор Моррис.

– Не слышала, как вы вошли.

– Пойдемте, ему нужен покой. Не хотите выпить кофе?

– С удовольствием.

Мы сидели в ее кабинете и говорили о жизни, на отвлеченные темы, как близкие подруги. Мне было просто необходимо абстрагироваться от происходящего. Но сделать это оказалось сложней, чем я ожидала. Слова Джессики ненавязчиво звучали лишь задним фоном моих внутренних диалогов с собственным сознанием.

– У меня дочь сейчас заканчивает школу, готовится к поступлению в колледж. – Она нежно улыбнулась. – Мечтает стать культурологом, работать в музее. Вчера мы вместе с ней изучали книгу по истории керамического искусства. До середины ночи. Очень хочется спать. Это уже пятая чашка за сегодня.

Я едва заметно улыбнулась, вспомнив, как любила в детстве лепить из глины. Случайно затронутая тема всколыхнула во мне желание ощутить холодную податливую массу в руках. Из всех многочисленных творческих и спортивных секций, которые я посещала по настоянию родителей, наибольший интерес во мне вызывала именно керамика. Преподавательница неоднократно говорила, что у меня есть способности.

– У нее сегодня экзамен, очень надеюсь, что сдаст. Пока никаких известий.

– Уверена, что сдаст, – пробормотала я, утонув в воспоминаниях о занятиях в Доме детского творчества.

– Энни, посмотрите на меня, – заботливо произнесла Джессика и положила руку мне на плечо.

Путаясь в мыслях, я никак не могла вернуться в реальность, в эти больничные стены, пропитанные слезами и отчаянием.

– Вы уверены, что с вами все хорошо? Вы такая отрешенная! Возможно, эмоциональное потрясение дает о себе знать. Так бывает, что это происходит не сразу… – Она замолчала, ожидая ответа. Казалось, в тот момент я была не с ней, а где-то далеко-далеко. – Энни! Я настаиваю, чтобы вы прошли обследование. Вы слышите меня?

– Я здорова, уверяю! Мне нужно идти, простите, что отняла время.

– Я не в силах заставить вас, но, прошу, подумайте о моих словах!

– Спасибо, – бросила я вслед, выходя из кабинета.

***

Магазин товаров для творчества располагался в центральном районе города на одной из торговых улиц. Казалось, здесь есть все для человека, увлеченного искусством. Площадь зала была разбита на отсеки, посвященные различным видам рукоделия: бисероплетение, вязание, скрапбукинг, мыловарение, декупаж и необъятное множество других ремесел. Минуя их, я направилась прямиком в отдел керамики.

Долго выбирать не пришлось, ведь ничего особенного мне и не требовалось. Я не планировала вновь возвращаться к детскому хобби, мной руководило лишь необъяснимое желание прикоснуться к глине, почувствовать холод этого пластичного материала.

Я взяла коробку со стенда – «Глина натуральная голубая, 300 грамм», то, что нужно – и уже собиралась пойти на кассу, как вдруг услышала звук бьющегося стекла. От неожиданности я вскрикнула и отпрянула назад. Возле меня висела карта мира, заключенная в раму. Паутина трещин расползлась по прозрачной поверхности, осколки лежали у меня под ногами.

Пульс стучал в ушах так громко, будто кто-то целенаправленно ударял по барабанной перепонке. Сквозь этот шум слышалось оханье немногочисленных посетителей. Тут же подбежала девушка—консультант, принося извинения:

– Вы можете не оплачивать покупку, все, что вы выберете – будет за счет магазина! А еще подарим вам золотую скидочную карту на последующие приобретения! – взволнованно тараторила она. – Как вы себя чувствуете? Я сейчас принесу перекись!

Быстро выпалив эти бессвязные, не имевшие для меня ни малейшего значения фразы, она скрылась из поля зрения. Перекись? Какая еще, к черту, перекись?! Спустя мгновение девушка вернулась с прозрачным пузырьком в руках.

– Давайте я обработаю! У меня и пластырь есть! – возбужденно провозгласила она, демонстрируя полоску пластыря, видимо, в подтверждение своих слов.

Я решительно не понимала, чего она от меня хочет, и смотрела на нее, как на марсианина, чей язык не воспринимается моим ухом.

Наконец я увидела рану на внешней стороне ладони, из которой стекала струйка крови, капая на пол с кончиков пальцев. От этого зрелища потемнело в глазах.

Услужливая работница заботливо обрабатывала порез, приговаривая, что все в порядке. Я же тем временем старалась, насколько было возможно, отвлечься от увиденного.

– Что это? – спросила я, кивая в сторону разбившейся рамы. Карта за стеклом была странной – вместо наименований стран и городов на ней были подписаны чьи-то имена и фамилии.

– О, это «карта мастеров», как мы ее называем. Такие здесь в каждом отделе висят. На ней отмечены авторы, прославившиеся в том виде творчества, которому посвящена секция.

– Значит, здесь представлены скульпторы?

– Верно! Бернини, Донателло, Микеланджело – самые известные широкой публике мастера подписаны на итальянском «сапожке». Но не только эта страна славится гениями. В мире много талантов, творивших в разные времена в разных уголках земного шара. Вот, основные деятели здесь и представлены.

– Ясно, – коротко ответила я. У меня не было желания слушать лекцию о величайших скульпторах мира. – А что произошло?

– А что произошло? – эхом переспросила девушка.

– Со стеклом…

– Я не знаю, правда, – испуганно отозвалась она, опустив глаза в пол. – Здесь рядом не было других покупателей, только вы… Сейчас охрана изучает запись с камеры видеонаблюдения.

Я разглядывала трещины, разделившие стекло на фигурки произвольной формы. Все линии сходились в одной точке, где-то в районе восточной Европы. Я приблизилась на пару шагов, инстинктивно желая прочесть, чье имя расположилось в эпицентре. На территории Польши было несколько наименований, но одно из них четко выделялось среди прочих – стекло откололось ровно в том месте, где была сделана надпись.

– Я просмотрел запись, – произнес вдруг запыхавшийся мужской голос у меня за спиной, – оно само разбилось, никакого внешнего воздействия!

– Волшебство какое-то, – удивленно пробормотала девушка.

И хотя эти люди находились на расстоянии вытянутой руки от меня, их голоса, казалось, звучали где-то далеко, словно едва уловимо пробивались из параллельной Вселенной. Единственным, на чем теперь сосредотачивалось мое внимание, было прочитанное на карте имя – Вальтер Геренс.

***

«Бойся своих желаний, ибо они имеют обыкновение сбываться.»[2 - Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита».] Все в нашем мире – энергия. Человеческая душа – мельчайшая частица этой энергии. А ее источник – и есть Божественное начало. Наши мысли – тоже энергетический импульс. Покинув сознание, они попадают в пространство и спустя время обретают форму, становятся осязаемой материей. За ними стоило бы следить более тщательно, чем мы следим за внешностью, часами крутясь возле зеркала, выискивая мельчайшие изъяны.

Наши желания и мечты – орудие, с помощью которого мы можем управлять этим миром. Именно они проецируют то, что в результате становится окружающей действительностью. Я стремилась к разгадке тайны – и получила ответ на свой вопрос. Вот только, что мне было делать с этой информацией? Она породила множество новых тем для размышлений, еще больше запутав ситуацию.

С экрана ноутбука на меня смотрел пронзительным взглядом тот самый человек – случайно встреченный в парке мужчина. Он же – образ из моих снов. Я узнала его по глазам, по неуловимым уникальным чертам лица. На старинной черно-белой фотографии он был моложе, и качество снимка оставляло желать лучшего, но все же это был он. Вальтер.

Поистине судьбоносное стечение обстоятельств. Ведь если бы не ремонтные работы на Ричмонд-стрит, я не оказалась бы в то самое время в том самом месте. И готовая вот-вот предстать во всей красе перед моим взором истина так и осталась бы тайной. Ничто не происходит просто так. Любое совпадение, незначительная, на первый взгляд, деталь – все это частицы общего пазла Вселенной, на котором проложена извилистая тропа нашей жизни, полная крутых подъемов и головокружительных спусков. Этот мир похож на нерешенное уравнение – если вычислить значения всех переменных, случайности окажутся закономерностью.

Подробно изучив биографию скульптора, я узнала, что родился он в бедной семье в деревушке под названием Вышкув, расположившейся на территории Царства Польского[3 - Область современной Польши, присоединенная к Российской Империи в 1815 году по результатам Венского Конгресса.]. По окончании школы парнишка перебрался в Варшаву, гонясь за мечтой стать великим скульптором. Первое время он жил в нищете, не имея ни денег, ни крыши над головой, но талант проявил себя и вскоре Вальтара приняли в академию искусств. Он сразу же стал лучшим студентом на потоке, поразил профессионализмом как учащихся, так и преподавателей. На последнем курсе судьба свела его с великим мастером своего дела – Томашем Ригером. Он раскрыл талант молодого дарования и помог юноше крепко встать на ноги, но, к несчастью, вскоре скончался. Со временем Вальтер возглавил художественную школу, принадлежавшую его покровителю, но был не только директором, а также прекрасным педагогом.

Он оставил после себя огромное творческое наследие в виде десятков памятников, скульптур и статуэток по всей Европе. Но на тридцать четвертом году жизни бесследно исчез. Дверь кабинета обнаружили незапертой, личные вещи лежали на своих местах. Мастер словно испарился с лица земли. Единственная подсказка, которую удалось раздобыть людям, тогда связанным с ним – потрепанный конверт из США, штата Иллинойс, Чикаго. Имени отправителя было не разобрать. Судя по всему, бумага сильно промокла. Самого письма в конверте не было, так же как и получателя на своем рабочем месте.

Я до середины ночи просидела, изучая подробности жизни скульптора. К несчастью, так мало информации о нем сохранилось до наших дней. Время текло размеренно, не отклоняясь от прямой стези, с каждым мигом приближая рассвет нового дня. Для меня же все часы этого мира остановили свой непрерывный ход.

Я всегда обладала гипертрофированным воображением, способностью визуализировать образы, оживлять в фантазиях мечты, проигрывать ситуации настолько правдоподобно, что не отличить от реальности. Читая книги, я будто смотрела цветное кино с голливудскими спецэффектами последнего поколения. Но то, что я испытала, пролистывая обнародованные факты биографии Вальтера Геренса, сжатые лишь в десятки сухих строк, не было похоже на бурю фантазии и искусную игру клеток мозга. Я вспоминала ускользнувшие от автора детали и подробности произошедшего. Казалось, я наблюдаю со стороны, откуда-то из-за приоткрытой двери за самым сакральным из действий – моментом создания шедевра.

Он одет в старые, потертые брюки песочного цвета, ткань загрубела, испачканная глиной, и застыла складками. Поношенная хлопчатобумажная рубашка, скорей бытового назначения, нежели парадного – выцветший и истощенный материал заляпан разводами масла, местами порван. Пуговицы расстегнуты до груди, на которой поблескивает цепочка с серебряным крестом. Рукава небрежно закатаны по локоть, а руки тем временем – творят историю.

Он сидит на столе в позе «по-турецки», зажав между губами штихель. Его руки, словно пальцы композитора, скользящие по клавишам фортепьяно, очерчивают образ будущего шедевра в еще бесформенном сгустке глины. Он сосредоточен на работе настолько, будто душа его находится не здесь – в этой самой комнате, а где-то в иных тонких мирах, где черпает вдохновение, окутанная сиянием вечных истин. Я завороженно наблюдаю за ним, боясь, не то что пошевелиться, но даже вобрать полной грудью холодный воздух, пропитанный землистым запахом глины. Мой загипнотизированный взгляд прикован к нему. В душе, искрами взмывая ввысь, в небеса, горит пламя восхищения этим человеком – великим и бесконечно прекрасным.

Смеркается. Солнце плавно уходит за горизонт, разливаясь по небу всей палитрой красок. В мастерской горят свечи, огонь создает уют. Лицо Вальтера озарено теплым мягким светом и отражается в оконном стекле, как в зеркале. Я вижу его глаза, такие живые, наполненные энергией, хранящей в себе все тайны этого мира. Его губы то приоткрываются, то вновь смыкаются, будто шепчут слова молитвы, обращенные к куску безжизненного материала, которому вскоре суждено стать величайшим произведением искусства.

Я закрываю глаза, дыхание учащается, делаю глубокий вдох, уже не опасаясь быть замеченной. Мне начинает казаться, что его руки касаются моего сердца, блуждают по закоулкам души, и я растворяюсь в этих прикосновениях, в испепеляющем взгляде, ощущаю себя песчинкой во власти стихии. Нет, не ты являешься частью Вселенной, напротив, Вселенная – и есть ты. Все бесконечное пространство космоса нашло приют в твоей душе и бьет неиссякаемым ключом сквозь бездонные карие глаза.

***

Я решила, не откладывая, записаться на прием к своему психотерапевту – доктору Уилсону. В душе теплилась надежда, что старичок, внешне напоминавший Зигмунда Фрейда, поможет найти выход из лабиринта подсознания. Утром следующего дня я уже нервно ерзала в широком кожаном кресле его кабинета, рассказывая обо всех невероятных событиях, что произошли со мной за последние дни.

– Что ты думаешь о совпадениях? – Он зовет меня на «ты», так проще установить доверительный контакт.

– Неслучайные случайности, – усмехнулась я, и, помолчав, продолжила: – Думаю, в них скрыто нечто очень важное.

– А что, если я скажу тебе, что мой коллега и лучший друг, с которым меня свела жизнь еще в годы учебы в медицинском колледже – доктор Стивенсон – как раз специалист по регрессивному гипнозу?

– Я не разбираюсь в терминах, простите. Мне ни о чем не говорит это понятие.

Он снисходительно улыбнулся и начал объяснять, глядя мне в глаза:

– Это особый метод путешествия по шкале времени, регрессия в прошлые воплощения души.

– Пунарджанма? – твердо, с уверенностью в голосе, сама себе удивляясь, произнесла я.