Сэндитон

скачать книгу бесплатно

Сэндитон
Джейн Остин

«Сэндитон» – последний, написанный за несколько месяцев до смерти, роман Джейн Остин. Яркая ирония на атмосферу модных приморских курортов аристократической Англии. Страсти кипят и бушуют, грозя захлестнуть чувствами все побережье!

Джейн Остин

Сэндитон

Глава 1

Молодой человек и его спутница из промозглой столицы направлялись к морю. Их экипаж не спеша катился на юго-восток по накатанной дороге от Танбриджа к побережью Сассекса. Они направлялись в живописное поместье, расположенное где-то между Гастингсом и Истборном, но по пути на курорт решили заехать еще по одному адресу. Кони нехотя свернули на узенькую, ухабистую дорогу, и на первом же крутом, полупесчаном, полукаменистом подъеме карета опрокинулась.

Вокруг не было ни души, а единственный господский дом близ проселочной дороги остался далеко позади. Ворчливый возница был уверен, что этот особняк сегодня станет конечным пунктом их утомительного путешествия, где все смогут немного отдохнуть, а завтра продолжить путь. Но ошибся. Теперь всем своим видом он давал понять, что дальше эту дорогу может осилить не этот арендованный в столице элегантный экипаж, а в лучшем случае, неприхотливая деревенская телега. Рассерженный и усталый он мог выместить досаду только на безропотных лошадях, и хлестал их с такой жестокостью, что было бы удивительно, если бы карета устояла на подъеме.

Молодой человек первым выбрался из перевернувшейся кареты и учтиво помог подняться своей даме. Оба пребывали в шоке, почти не чувствовали боли и благодарили небеса за счастливое спасение. Испуганный кучер тоже вздохнул с облегчением. Экипаж ехал медленно, и это спасло всем жизнь. Но довольная улыбка сразу сошла с лица возницы, когда он посмотрел на своего пассажира. Молодой джентльмен внезапно почувствовал резкую боль в ступне, и настолько сильную, что он не смог устоять на ногах и присел на скамейку.

– По-моему, что-то со связками, – сказал он, положив руку на ушибленную ногу. – Но не беспокойся, моя дорогая, – промолвил он, глядя с улыбкой на свою растерянную спутницу, – всё, что ни делается – делается к лучшему. Эта неприятность нам только на пользу. Взгляни, вон на тот уютный коттедж, романтично расположенный неподалеку на высоком холме, среди деревьев. Кажется, это как раз то, что нам было нужно, не так ли?

Его супруга молча кивала и то и дело растеряно перебирала бахрому на своем дорожном платье. Дама была настолько потрясена случившимся, что, казалось, и не слышала, о чем говорит муж. Вдруг молодая женщина инстинктивно обернулась назад, и в ее глазах появилась надежда. Помощь пришла, откуда не ждали. Со стороны единственного в округе именья, которое путешественники миновали как раз перед роковым подъемом, к ним спешили несколько крепких мужчин. Это были косари. Вместе с семьями, женами и детьми, они работали на сенокосе и с высокого холма наблюдали, как нездешняя карета неуклюже гарцевала на скользких камнях, а когда она всё-таки перевернулась, оставив все дела, немедленно поспешили вниз. Среди нескольких крепко сбитых деревенских парней выделялся человек средних лет, благородного вида. Владелец именья по счастливой случайности в этот роковой момент также был на лугу вместе со своими наемными работниками.

Мистер Хейвуд, так звали этого джентльмена, деловито подошел к растерянным путешественникам, учтиво поздоровался и с искренней озабоченностью поинтересовался, чем может помочь. В этот момент двое из его работников уже приподнимали перевернувшуюся карету и со скрипом ставили ее на колеса. Проезжий джентльмен попытался было встать, но резкая боль снова напомнила о себе, и он отвечал хозяину именья, сидя, не вставая со скамьи:

– Вы очень любезны, сэр, и я ловлю вас на слове. Без вашей помощи нам никак не обойтись. Но, пожалуй, лучшее, что вы можете сейчас сделать для нас с супругой, это послать за хирургом. Травма у меня, в общем-то, пустяковая, но в таких случаях, Вы сами знаете, всё же стоит сразу показаться врачу. По такой дороге до врача я сейчас, увы, не доберусь, а вот если бы хирург сам подъехал и осмотрел меня, я был бы Вам благодарен.

– Найти хирурга здесь?! – удивился мистер Хейвуд. – Смею вас заверить, в нашей округе нет ни одного доктора, впрочем, мы прекрасно обойдемся и без него.

– Нет-нет, сэр, Вы меня не так поняли, если хирурга на месте нет, то вполне сгодится и сельский фельдшер. Может быть, фельдшер с его практическим опытом справиться даже лучше, – возразил собеседник. Пошлите, пожалуйста, за ним кого-нибудь из этих добрых парней, не сомневаюсь, они отыщут его за пару минут. Да и где тут собственно искать? Вон тот коттедж на холме, пожалуй, единственное достойное джентльмена пристанище в этих краях.

Мистер Хейвуд выглядел весьма озадаченным и едва сдерживал улыбку.

– Неужели, сэр, вы рассчитываете найти хирурга в том коттедже? Уверяю вас, что в нашем приходе нет ни хирурга, ни фельдшера.

– Простите великодушно, сэр, я не хочу с Вами спорить, но, может быть, Вы просто не знаете, что в Вашем приходите есть хирург, в жизни, понимаете ли, всякое бывает… Хотя, возможно, я ошибся адресатом? Постойте, это разве не в Виллингден?

– Вы не ошиблись, сэр, это без сомнения Виллингден.

– В таком случае, сэр, я могу доказать, что в вашем приходе есть хирург, независимо от того, знаете Вы о его существовании или нет, – уверенно заявил молодой джентльмен и чинно достал свою записную книжку. – Вот, сэр, – обратился он к владельцу именья, – если вы будете так любезны и посмотрите на эти объявления, Вы сразу поймете, что я прав. Я лично вырезал их накануне утром из «Морнинг Пост» и «Кентиш Газетте». Мы с женой как раз готовились к отъезду из Лондона на побережье и по дороге хотели навестить врача. Вот как отзываются о Вашем специалисте и его медицинском кабинете в ведущих британских изданиях: «Перспективное дело…», «превосходная репутация, заслуживающие уважения рекомендации…», «намерены основать собственное дело…», – в подтверждение своих слов он гордо продемонстрировал газетные объявления.

– Любезный, даже если бы сейчас Вы мне показали все газеты, которые издаются за неделю в Британии, Вы все равно не убедили бы меня в существовании хирурга в Виллингдене, – сказал мистер Хейвуд с добродушной улыбкой. – Я здесь родился и прожил пятьдесят семь лет, поэтому, думаю, наверняка знал бы этого человека. По крайней мере, я осмелюсь сказать, что если этот хирург вообще существует, то дело его, вряд ли, процветает. Несомненно, если бы по этой заброшенной дороге время от времени в сторону коттеджа проезжал бы джентльмен, то можно было бы предположить, что он живет в этом доме на холме. Но чего нет – того нет. А этот щеголеватый с виду особнячок, всего лишь простенький домик на несколько семей. Его уже не первый год сдают в аренду, и сейчас в нем проживают мой верный пастух и три пожилые дамы.

С этими словами Мистер Хейвуд взял из рук гостя газетные вырезки, посмотрел их и добавил:

– Ах, вот оно что. Ну, теперь мне всё стало ясно. Сэр, Вы, действительно, ошиблись адресом. В этой стране есть два Виллингдена. Вот эти объявления, по всей видимости, относятся к Большому Виллингдену, или к Виллингденскому Аббатству, как его еще называют. Оно в семи милях отсюда, на другой стороне Бэттла, в районе Уилда. А мы, сэр, – добавил он с гордостью, – находимся не в Уилде.

– Конечно, не в Уилде! Он же расположен вниз по склону – рассмеялся молодой путешественник. – А мы-то хороши, потратили целых полчаса, чтобы взобраться на ваш холм. Что ж, полагаю, Вы правы, я допустил исключительно глупую ошибку. Дело в том, что мы собирались в дорогу в спешке, и я на бегу поинтересовался, будем ли мы проезжать Виллингден. Убедившись, что мы, действительно, будем проезжать в одной или двух милях от Виллингдена, я успокоился и не стал наводить дополнительные справки…

– Дорогая, – сказал он, обращаясь к жене, – прости, что я доставил тебе сегодня столько хлопот. Главное, не беспокойся по поводу моей ноги. Как только наши добродетели приведут в порядок экипаж и перезапрягут лошадей, мы немедленно вернемся на главную дорогу, а там рукой подать до Хайльшема. И еще через пару часов мы уже будем дома, в нашем уютном гнездышке.

А дома, как говорится, и стены лечат. Целебный морской бриз мигом поднимет меня на ноги, ты сама знаешь, это наше лучшее лекарство. Бодрящая соленая волна и свежий воздух моря, как я соскучился за вами…

Мистер Хейвуд, некоторое время терпеливо слушавший эту эмоциональную тираду, дружелюбным жестом остановил молодого джентльмена и настойчиво попросил семейную пару не торопиться в обратный путь, а зайти к нему в гости.

– У нас мы спокойно осмотрим Вашу травмированную ногу, все необходимые лекарства в доме под рукой. Кроме того, Вы доставите безмерное удовольствие моей жене и дочерям, они будут рады вам помочь.

Молодой человек еще раз попытался приподняться, но даже попытка пошевелить ногой теперь вызывала новые приступы боли.

– Ну что же, моя дорогая, – я думаю, нам стоит принять это искреннее предложение, – сказал жене джентльмен и вновь обратился к мистеру Хейвуду:

– Но прежде чем мы воспользуемся Вашим гостеприимством, сэр, давайте же, наконец, познакомимся. По-моему, Вы считаете, что перед Вами ярый сторонник сумасбродных идей. Это не совсем так. Я – Паркер, мистер Паркер из Сэндитона; эта леди, моя жена, миссис Паркер. Мы возвращаемся из Лондона домой на побережье. Впрочем, моё имя Вам, возможно, ни о чем не говорит, но на юго-востоке Паркер – довольно известная фамилия. Я, кстати, потомственный землевладелец, у меня солидный участок в приходе Сэндитона. Пусть Вы ничего не слышали о Паркерах, но уж о Сэндитоне знаете, наверняка. Кто не знает, этот великолепный пляж, пожалуй, самый лучший, вдоль побережья Сассекса; идеальные условия, созданные самой природой, а какие перспективы!

– Да, я как-то слышал о Сэндитоне, – ответил мистер Хейвуд. – Сейчас на побережье открывают столько мест для купания, раз в пять лет обязательно появляется новый курорт, просто диву даешься, как удается заполнить желающими хотя бы половину из них и где люди находят деньги и время для их посещения! Сейчас такие трудные времена в стране, цены на жилье растут, бедняки становятся еще беднее. Какой уж тут отдых. Вы согласны со мной, сэр Паркер?

– Вовсе нет, сэр, вовсе нет, – взволнованно ответил Паркер. – Уверяю вас – всё как раз наоборот. Сэндитон – райский уголок, лишенный пороков цивилизации. В больших, переполненных поселениях таких, как Брайтон, Уортинг или Истборн, совершенно другой уклад жизни и другие ценности. Но нашему Сэндитону всё предстоит начать с чистого листа, у нас будут построены современные здания, прекрасные детские площадки и на этот курорт устремятся степенные и солидные семейства, с отличной репутацией. Он станет исключительным местом для отдыха.

– Возможно, ваш Сэндитон – исключение из правил, – ответил мистер Хейвуд. – Я только считаю, что таких мест на нашем побережье стало слишком много. Впрочем, сейчас нам надо осмотреть Вашу травму и попытаться помочь Вам.

– Пляжей на нашем побережье, действительно, много, в этом я с Вами соглашусь, – не унимался мистер Паркер. – Точнее я бы сказал, не много, а достаточно, в самый раз, и больше пляжей ни Вам, ни, тем более, нам не надо. Любой желающий может сегодня выбрать себе место для отдыха по душе из того, что уже есть. Вкладывать средства и силы в создание новых курортных зон, на мой взгляд, бесперспективно. Сэндитон, например, создала сама природа. Судите сами: освежающий чистейший морской бриз, исключительный пляж – мелкий, приятный песок, никаких валунов, скользких скал, водорослей и, тем более, грязи. В нескольких метрах от берега хорошая глубина. Поверьте, никогда не было в Британии такого места для восстановления здоровья. И всё это великолепие совсем недалеко от Лондона – на целых полтора километра ближе, чем Истборн. Только представьте себе, сэр, сократить утомительную дорогу на курорт почти на полтора километра! – Хотя, постойте, я угадаю, Вы, сэр, очевидно, тайный поклонник местечка Бриншор, которое у Вас тут под боком? Между прочим, зря. В прошлом году несколько биржевиков пытались там построить какой-то поселок. Но кто поедет на курорт, расположенный между стоячим болотом и унылым торфяником? Если подходить с позиции здравого смысла, то, как можно предпочитать Бриншор? Самый вредный для здоровья воздух с душком гниющих водорослей, отвратительные дороги, отсутствие пресной воды на расстоянии пяти километров от пляжа, даже не выпить чашку чая! А почвы там такие скудные, что едва вырастишь кочан капусты. Поверьте, сэр, уж я знаю толк в курортах и рассказываю Вам о Бриншоре, без прикрас, хотя, возможно, Вам довелось слышать другую характеристику…

– Любезный, мне никогда в жизни не приходилось что-либо слышать о Бриншоре, – утомленно сказал мистер Хейвуд. – Я даже не подозревал, что на земле вообще существует такое место.

– Как? Вы не подозревали! Вот, моя дорогая, – воскликнул Паркер, обращаясь с торжествующим видом к жене, – ты теперь видишь, как на самом деле знаменит этот хваленый Бриншор! Джентльмен даже не знал, что в мире существует такое место. И, действительно, сэр, на ум сразу приходят строки поэта Каупера, помните, он сказал о набожной крестьянке: «Ее вселенная кончалась за околицей»? Как он лихо парировал Вальтера? Не правда ли?

– Мистер Паркер, я Вам совершенно искренне сказал, что ничего не знаю о Бриншоре. По этому поводу Вам на ум могут приходить какие угодно стихи, моя голова сейчас занята одним – как быстрее Вам помочь? По глазам Вашей разумной супруги я вижу, что она полностью согласна со мной и считает, что больше нам нельзя терять ни минуты. А вот, кстати, и мои девочки, вышли, чтобы по всем правилам пригласить вас к нам, как говорится, от своего имени и от имени матери.

Приятные молодые женщины в окружении служанок появились на пороге дома.

– Признаться, я даже удивлен их терпению. Царящая здесь суматоха не лишила их благоразумия. А теперь, сэр, давайте подумаем, как лучше доставить вас к дому.

Юные леди подошли к гостям и, также, как и их отец, непринужденно и искренне пригласили всех пройти в дом. На этот раз Паркеров долго уговаривать не пришлось, они из вежливости попытались было отказаться, но тут же приняли приглашение. Тем более, когда выяснилось, что карета изрядно покорежена и нуждается в ремонте. В итоге мистера Паркера перенесли в дом, а его карету откатили в пустой амбар.

Глава 2

К каким последствиям может привести неловкий поворот колеса кареты на крутом подъеме и как причудливо может завертеться колесо Фортуны? Участники этой истории пока не подозревали обо всех последствиях их странного знакомства. Тем временем супруги Паркеры задержались в Виллингдене на две недели. Растяжение связки у мистера Паркера оказалось серьезным, ходить без поддержки и уже, тем более, отправляться в дальнюю дорогу, он не мог. Но ему всё-таки повезло, он попал в хорошие руки. Хейвуды были почтенным семейством и были рады услужить своим гостям, оказавшимся в непростой жизненной ситуации. За мистером Паркером ухаживали как за близким родственником, а миссис Паркер старались искренне поддержать и утешить. Гостеприимство и доброжелательность хозяев вызывали чувство благодарности у их гостей. В итоге за две недели оба семейства привязались друг к другу.

Мистер Паркер как человек словоохотливый и открытый, охотно рассказывал о себе и своем главном увлечении – создании курорта в его родном местечке Сэндитон. В этом деле он был энтузиастом, причем, энтузиастом законченным. Продвижение Сэндитона, как небольшого, модного курорта было его главной целью, ради которой он, казалось, жил.

Всего несколько лет назад это была тихая, неприметная деревенька на юго-восточном побережье, но случайное или неизбежное стечение обстоятельств привело на биржу двух местных землевладельцев, одним из которых и был тот самый мистер Паркер. Они с азартом включились в биржевую спекуляцию, занялись планированием и строительством, разрекламировали свое предприятие и даже обрели некоторую известность в определенных кругах. Теперь мистера Паркера, кроме Сэндитона, почти ничего не интересовало.

Впрочем, из разговоров с ним представителям многочисленного Хейвуд всё-таки удалось узнать кое-что, кроме неоспоримых достоинств курорта в Сэндитоне. Итак, они выяснили, что мистеру Паркеру было почти тридцать пять лет, семь лет тому назад он удачно женился и стал отцом четверых милых детей. Он был старшим сыном в уважаемой и достаточно обеспеченной семье, профессии не получил, но зато как первенец унаследовал всю недвижимость, которую собирали и накапливали два или три предшествующих поколения; у него также были два брата и две сестры – пока холостые и, что отрадно, материально независимые. Например, второй из сыновей получил небольшое наследство по другой родственной линии и живет очень даже прилично.

По словам мистера Паркера, в этих местах он оказался неслучайно и также неслучайно свернул с проезжей дороги на проселочную. Конечно же, он не собирался испытывать судьбу и уж тем более, специально травмировать ногу, он искал врача, чтобы пригласить его для работы в Сэндитон, так как собственный доктор должен быть на каждом приличном курорте. Мистер Паркер рассчитывал найти его в Виллингдене, доверившись газетному объявлению. Он был искренне убежден, что в прошлом сезоне у них не было отдыхающих именно из-за отсутствия врача, поскольку многие из них, люди со слабым здоровьем, побоялись надолго остаться без медицинской помощи. В общем, мистер Паркер оказался примерным семьянином, любящим жену, детей, братьев и сестер, человеком добросердечным и великодушным, правда, его богатое воображение нередко торжествовало над здравым смыслом. Его супруга – миссис Паркер без сомнения была для него идеальной женой, кроткой, милой и ласковой, и под стать своему супругу не отличалась житейской практичностью. Она полностью полагалась на мужа даже тогда, когда он ставил всё своё состояние на бирже или не мог пошевелиться, растянув сухожилие.

Сэндитон стал для мистера Паркера второй женой и второй семьей, близкой сердцу и постоянно занимавшей его ум. Говорить о нем Паркер мог постоянно. Ведь это было его поистине главное достояние – не только родина и отчий дом, но и собственность. Это был его прииск, его удача на бирже и любимая игрушка, почти как конь-качалка в далеком детстве; его работа и его надежда на будущее.

Ему очень хотелось, чтобы новые друзья прониклись его страстью и также горячо полюбили этот каменистый уголок на побережье. Он был готов разместить у себя в Сэндитоне хоть завтра всё семейство из Виллингдена, даже несмотря на то, что все они были здоровы и не нуждались в курортном лечении.

Паркер был твердо убежден, что никто не может быть полностью здоров и уж тем более оставаться здоровым, если не будет, по меньшей мере, шесть недель в году проводить на море. Морские купания и прогулки по берегу прекрасно помогают как при заболеваниях желудка, так и при болезнях легких и нарушении кровообращения. Соленая вода и океанический бриз, по его мнению, были панацеей при ревматизме и судорогах, исцеляли печень и поджелудочную железу и были прекрасными антисептиками. «У моря никто не схватит простуду, не пожалуется на аппетит и не впадет в депрессию, наоборот, каждый только укрепит здесь свои силы. Морской воздух лечит и расслабляет – поддерживает и укрепляет нервную систему, как это требуется в том или ином случае. Если не помогает морской бриз, то обязательно помогут морские ванны. Если противопоказано купание, то снова лечимся морским воздухом, который самой природой предназначен для исцеления», – неустанно твердил мистер Паркер.

Но его красноречие не возымело должного действия на рассудительную чету Хейвудов. Мистер и миссис Хейвуд так и не решились даже на время покинуть свой дом, откуда не уезжали никогда с момента их свадьбы. В брак они вступили рано и обзавелись многочисленными детьми, поэтому надолго не оставляли их без присмотра. Размеренный образ жизни давно вошел у них в привычку. Мистер Хейвуд выезжал из дома только дважды в год и только в Лондон, чтобы получить дивиденды, все остальные отлучки были не дальше, чем позволяли его ноги или старая испытанная лошадь. Что касается миссис Хейвуд, то ее путешествия ограничивались редкими визитами к соседям в старой карете, которая была новой, когда они поженились, и была заново обита десять лет тому назад, когда их старший сын достиг совершеннолетия.

Они обладали обширным поместьем и вполне могли позволить себе жить на широкую ногу, например, купить новый экипаж, отремонтировать дорогу или провести месяц в Танбридж Уэльсе, нажить симптом подагры и затем с комфортом перезимовать в Бате. Однако содержание и обучение четырнадцати детей заставило их постоянно проживать в Виллингдене и вести спокойную жизнь. То, что когда-то было предписано благоразумием, со временем стало доброй традицией, и супруги уже и не помышляли о дальних поездках и даже испытывали некоторое удовлетворение, говоря об этом.

Правда, своим детям они желали иной жизни и в глубине души мечтали, чтобы они получили возможность выйти в мир со всеми его светскими утехами и достойным их статуса комфортом. Они не покидали свой дом, чтобы их дети могли себе это позволить, и, делали все для того, чтобы их поместье было достаточно уютным и привлекательным. Хэйвуды приветствовали любые нововведения в своем именье, поддерживали отношения с нужными людьми и охотно заводили знакомства, которые могли быть полезными для их сыновей и дочерей.

Поэтому, когда мистер и миссис Паркер потеряли надежду увидеть у себя в гостях всё семейство, родители охотно отпустили с ними в Сэндитон одну из дочерей. Приглашение получила мисс Шарлотта Хейвуд, приятная юная леди двадцати двух лет от роду. Как самая старшая из дочерей, она часто помогала матери в домашних делах и поэтому особенно сблизилась с Паркерами.

Итак, Шарлотте было позволено поехать в гости и предстояло даже искупаться в море, чтобы окончательно улучшить своё и без того прекрасное здоровье. Скоро она сможет позволить себе маленькие курортные радости, которые щедро предлагает Сэндитон: купит новые зонтики, перчатки и, конечно же, броши своим сестрам и себе, а еще с комфортом проведет несколько недель в доме Паркеров.

Со своей стороны ее отец – мистер Хейвуд, мог пообещать мистеру Паркеру только одно, что будет рекомендовать посетить Сэндитон каждому, кто обратится к нему за советом, и никогда не израсходует даже пяти шиллингов на курорте в Бриншоре, если вообще возможно отвечать за поступки в будущем.

Глава 3

Даже в самом последнем провинциальном городишке всегда есть своя первая леди. В Сэндитоне это была леди Денхэм. По пути на побережье мистер Паркер много рассказывал юной Шарлотте об этой знатной особе. Впрочем, о неоспоримых достоинствах леди Денхэм девушка была наслышана еще в родном Виллингдене, мистер Паркер нередко упоминал об этой состоятельной даме как о своей компаньонке в биржевых делах. Леди Денхэм – визитная карточка маленького Сэндитона, с его слов, была знаменита тем, что пережила двух мужей, скопила солидное состояние, пользовалась всеобщим уважением и на старости лет приютила у себя бедного родственника, кажется, кузена. Новые подробности о жизни и характере уважаемой дамы из уст общительного Паркера помогали скрасить монотонность крутого подъема в гору и преодоление сложного участка пути, и, несомненно, помогли юной леди подготовиться к ежедневному общению с местной знаменитостью.

Леди Денхэм, урожденная мисс Брертон, пришла в этот мир, чтобы обрести богатство, но отнюдь не духовное. Замуж она вышла достаточно поздно, ей было уже под тридцать, но весьма удачно. Ее первым мужем был мистер Холлис, человек пожилой и состоятельный, он владел значительной собственностью в сельской местности, в том числе большей частью Сэндитона. Трудно было понять, на чем держался этот брак, но молодая жена добросовестно ухаживала за престарелым мужем, и тот в благодарность перед смертью завещал ей всё своё движимое и недвижимое имущество. Несколько лет она оставалась вдовой, пока вновь не вышла замуж. Ее второй муж сэр Гарри Денхэм из Денхэм-Парка, расположенного по соседству с Сэндитоном, с радостью женился на состоятельной вдове и сразу перевез ее в свои владенья. Однако деловые качества нового мужа вскоре окончательно разочаровали теперь уже леди Денхэм. Исправлять его финансовые просчеты и уже тем более вести дела она не собиралась. Поэтому, как только супруг слег, леди вернулась в родной Сэндитон и, поговаривают, как-то хвасталась своей подруге, что, хотя и не получила от второго брака ничего, кроме титула, зато и не потратила ни единого пенса. Очевидно, второй раз она вышла замуж исключительно из соображений престижа.

– Иногда, – делился Паркер с Шарлоттой, – она задается, что впрочем, не обижает окружающих, но когда в ней просыпается страсть к деньгам, последствия ее поступков предсказать невозможно. При этом она добродушная женщина, очень добродушная, обязательная и любезная, дружелюбная соседка с независимым, веселым нравом, а ее незначительные промахи легко объяснить недостатком образования. Она не лишена природной смекалки, но порой бывает слишком прямолинейна. В свои семьдесят лет леди в здравом уме и отличной форме для ее возраста, стройна и энергична. И всю энергию она без остатка тратит на развитие и обустройство Сэндитона. Правда, время от времени, проявляет некоторую мелочность. Она не способна заглянуть вперед, увидеть перспективу, как мне хотелось бы, и поднимает шум при малейших текущих затратах, совершенно не задумываясь, какой доход эти скромные вложения смогут принести через год или два. В общем, в плане вложений средств наши взгляды расходятся, мисс Хейвуд. Впрочем, совсем скоро Вы всё увидите своими глазами и сделаете собственные выводы.

Леди Денхэм была действительно значительной фигурой, вокруг которой толпились многочисленные родственники и друзья. Впрочем, всех интересовала не столько сама леди, сколько ее завещание, по которому наследники мог получать солидный доход – несколько тысяч фунтов в год.

На солидное состояние претендовали сразу три родственных клана. Прежде всего, ее кровная родня, которая вполне законно рассчитывала поделить между собой ее тридцать тысяч фунтов. Не хотели упускать свое и законные наследники мистера Холлиса, первого мужа леди, которые надеялись на ее чувство справедливости, а также члены семейства Денхэм, с которыми ее второй муж надеялся, но не успел заключить выгодную сделку.

Осмотрительная леди всех претендентов держала на расстоянии и никому не отдавала предпочтения. Молчаливая осада, которую устроили родственники на старости лет, ей уже порядком поднадоела. Однако по твердому убеждению мистера Паркера, наименьшими шансами на наследство располагала родня мистера Холлиса, а родня сэра Гарри Денхэма – наибольшим. Он считал, что родственники первого мужа вели себя недальновидно после его похорон и непоправимо испортили отношения с его богатой вдовой, а родственники второго мужа, наоборот, несмотря на бегство леди в Сэндитон, продолжали с ней общаться и леди это оценила. Кроме того, многих из них она знала еще с детства.

Сэр Эдвард, настоящий баронет, племянник сэра Гарри, постоянно проживал в Денхэм-Парке. Мистер Паркер не сомневался, что он и его незамужняя сестра – мисс Денхэм будут непременно упомянуты в завещании. Он искренне надеялся на это. Мисс Денхэм имела очень незначительный доход, а ее брат в курортном обществе слыл просто бедняком.

– Он мог бы стать прекрасным помощником в развитии Сэндитона, – вздыхал мистер Паркер, – будь у него деньги, он бы не скупился, как его богатая тетка. Да он и сейчас помогает по мере сил. Госпожа Денхэм пожаловала ему узкую полоску пустыря, так он строит там небольшой, изящный коттедж и даже планирует украсить его орнаментом. Не сомневаюсь, что уже в этом сезоне на этот домик у моря появится ни один кандидат.

Мистер Паркер был твердо уверен, что за последний год сэр Эдвард вырвался вперед в гонке за наследство леди Денхэм и обошел всех своих конкурентов. Он даже считал, что большая часть наследства уже в кармане у баронета. Но тут появилась еще одна претендентка – юная особа, которую леди Денхэм соблаговолила принять в свою семью. Старая леди уже не раз с успехом отражала попытки неугомонной родни навязать ей в качестве компаньонки ту или иную дальнюю родственницу и обязательно поселить ее в доме богатой тетушки. Но как-то осенью на Михайлов день леди привезла с собой из Лондона мисс Клару Бриртон, которая невольно стала основной соперницей сэра Эдварда в борьбе за деньги леди Денхэм.

Мистер Паркер тепло отозвался о Кларе Бриртон, и Шарлотта слушала его рассказ с неподдельным интересом. Она пыталась представить себе эту девушку, которая заслужила покровительство такой влиятельной особы, несомненно, благодаря своим качествам: миловидная и добродушная, ласковая и застенчивая, воспитанная и рассудительная, так отзывался о бедной родственнице Паркер. Красота, свежесть, бедность и зависимость всегда воспламеняют воображение мужчины, а женщина, наоборот, сочувствует другой в подобной ситуации. Но чем эта девушка покорила своенравную и недоверчивую леди? Мистер Паркер рассказал ей такую историю.

Леди Денхэм много лет не бывала в Лондоне, главным образом, из-за своих двоюродных сестер, которые усердно приглашали ее в гости. Леди упорно игнорировала их приглашения, так как не сомневалась, что всех интересуют только ее деньги. И вот однажды ее терпение лопнуло, пожилая дама отправилась в столицу в сентябре на Михайлов день и решила пробыть там как минимум две праздничных недели.

Она остановилась в гостинице, и, следуя природной расчетливости, дала себе слово, что не потратит ни одного лишнего пенса. Когда через три дня, она попросила счет за проживание, то пришла в ужас от лондонской дороговизны. Она не сомневалась, что в гостинице ее дерзко обманули, и в сердцах решила, что не останется здесь больше ни минуты. Раздумывая, куда бы поехать, она вдруг вспомнила о своих лондонских кузинах, эти ловких и всегда услужливых сестрицах, которые, как ей казалось, постоянно выслеживали ее и пытались заглянуть в чужой кошелек. Но оценив ситуацию, леди Денхэм всё-таки отправилась к ним и провела оставшиеся до ее отъезда дни в их скромном доме, в далеко не аристократическом районе Лондона.

Вопреки ожиданиям, леди была просто очарована радушным приемом, гостеприимством и вниманием и поняла, что ее милые кузины по линии Бриртонов весьма достойные дамы. В конце концов, узнав об их стесненном материальном положении, госпожа Денхэм пригласила одну из девушек этого семейства провести у нее зиму. Через полгода она собиралась облагодетельствовать другую бедную родственницу. А пока выбор леди пал на юную племянницу Клару, которая показалась ей наиболее беспомощной и несчастной, из-за своей бедности она явно была обузой для всех остальных и без покровительства могла в лучшем случае рассчитывать на место няни в богатом лондонском доме.

Клара безропотно приняла приглашение богатой тети и вскоре уехала с ней в Сэндитон, где настолько пришлась ко двору, что леди Денхэм через полгода передумала возвращать ее в Лондон и приглашать на замену кого-то еще. Клара, благодаря своему спокойному и доброму характеру, стала всеобщей любимицей. Настороженность, с которой она столкнулась вначале, быстро рассеялась и все поняли, что эта юная особа и есть лучшая компаньонка для своенравной леди, способная смягчать ее капризы и приступы жадности. Кроме того, она была не только добра, но и удивительна хороша собой, а под благотворным влиянием сэндитонского бриза стала просто красавицей.

Глава 4

– Какое очаровательное именье. Чье же оно? – спросила Шарлотта, взглянув в окно кареты. Она отодвинула пеструю занавеску, чтобы полюбоваться приморским пейзажем: уютный дом на берегу залива, не слишком маленький, но и небольшой, сквозь добротную кованую ограду, обвитую жимолостью, виден великолепный фруктовый сад, аккуратный огород и залитые солнцем лужайки. Как же здесь хорошо, – вздохнула девушка, – совсем, как в Виллингдене.

– О да, – ответил ей мистер Паркер. – Это наш старый дом, дом моих дедов. Здесь родился я и все мои братья и сестры. Здесь мы выросли. Сюда я привел мою жену – миссис Паркер. В этом славном доме появились на свет и трое наших старших детей. Здесь мы жили несколько лет, пока не достроили наш новый дом в Сэндитоне. Мне лестно слышать, что этот уютный уголок так понравился Вам. Кстати, сейчас здесь живет Хильер, и как видите, он прекрасно следит за домом. Поселившись здесь, Хильер, это мой партнер, главный арендатор моих участков, улучшил свои жилищные условия, а я увеличил свой доход. Впрочем, совсем скоро вы увидите наш новый дом. Сразу за этим холмом перед нами откроется чудесный вид на Сэндитон, современный Сэндитон, замечательное место.

Знаете, удивительно, но наши предки во всем предпочитали не высовываться, и даже дома строили в низинах. Из поколения в поколение мы были заперты здесь, без свежего воздуха и простора. Живя у моря, мы не умели ценить этого, а ведь всего в нескольких километрах от нас между Южным Форлендом и Ленд Эндом находилось вот это славное место, где открывается завораживающая панорама на океан. Я уверен, что не ошибся, перебравшись из долины в Трафальгар-Хауз. Мы приедем туда уже совсем скоро, и Вы сами в этом убедитесь в правильности моего выбора. Единственное, о чем я сожалению, это то, что назвал именье Трафальгар. Его стоило назвать Ватерлоо, в честь другого, более значимого сражения. Впрочем, это имя я оставил про запас, если в этом году нам удастся возвести в Сэндитоне оригинальное здание в форме небольшого амфитеатра (надеюсь, что так оно и будет), то мы обязательно назовем его «Амфитеатр Ватерлоо». Это будет прекрасный ход для привлечения отдыхающих в наши края, но самое главное, нам будет, где их достойно принять.

– Какой милый дом и как счастливы мы были в нем, – сказала миссис Паркер, обернувшись назад, и с нежностью и сожалением полюбовалась на него. – И такой милый сад – такой прекрасный сад!

– Да, моя любовь, но ведь мы, можно сказать, и не расстаемся с этим домом до сих пор. Нам, как и раньше, привозят отсюда фрукты и овощи. Это так удобно, у нас всегда на столе овощи со своего огорода, но при этом нам не нужно за ним следить, вскапывать, полоть, поливать и самое неприятное, убирать ботву осенью. Согласись, что может быть головокружительнее аромата капустной грядки в октябре?

– Конечно, дорогой. Теперь нас даже лучше снабжают овощами, чем прежде, а если нам иногда забывают вовремя привезти фрукты и овощи, то мы всегда можем купить всё, что нужно, в Сэндитон-Хаузе. Тамошний садовник этому только рад. Но всё-таки здесь для наших детей было раздолье, а летом в старом тенистом саду всегда царили покой и прохлада!

– Дорогая моя, у нас будет достаточно тени и на холме, более чем достаточно, потерпи еще пару лет. Ты сама знаешь, что саженцы, которые я привез, растут на зависть всем. А пока мы спрячемся от солнца под отличным парусиновым тентом, он даст хорошую тень.

Кроме того, ты в всегда можешь купить для нашей маленькой Мэри зонтик у Витби или шляпку с широкими полями у Джебба. Что касается мальчиков, то я считаю, что им лучше не прятаться от солнца и бегать без головных уборов. Я уверен, дорогая, что ты, как и я хочешь, чтобы наши сыновья выросли крепкими и закаленными.

– Да-да, я полностью согласна с тобой. И я обязательно куплю Мэри изящный детский зонтик. Представляю, как важно она будет прогуливаться с ним и воображать себя маленькой леди. Я не сомневаюсь, что на новом месте мы будем жить даже лучше, чем когда-либо. Захотелось поплавать – нет проблем: до берега всего несколько сотен метров. Но, знаешь ли, – и леди вновь оглянулась назад, – порой так хочется повидать старого друга или переступить порог родного дома, где прошли счастливые годы. Кстати, Хильеры, кажется, и не заметили, что всю зиму на побережье бушевали штормы. Я как-то встретила миссис Хильер после одной из тех ужасных ночей, когда нас буквально раскачивало в собственных кроватях, а они даже не почувствовали ураганного ветра, говорят, что у них он был чуть сильнее, чем обычно.

– Да-да, вероятно, так и было. Штормы у нас проходят во своем своём великолепии, но самом деле они для нас совершенно безопасны, ветер бушует вокруг нашего надежного дома, злится и ни с чем, рассерженный улетает в долину. А внизу, в этой сквозняковой трубе, может произойти всё, что угодно, сегодня там ветер едва качает вершины деревьев, а завтра может обрушиться на головы беспечных жителей ураганом.

Что же касается, овощей и зелени, о которых ты только что говорила, нам их может привозить и садовник леди Денхэм. Этот старый Стрингер, конечно, не очень-то и надежный. Я разговаривал с ним, и он с радостью обещал выполнять все наши заказы, но что-то здоровье подводит старика. Он, несомненно, поправится, но пока не преодолеет болезнь, мы, я думаю, будем оказывать ему посильную помощь. Когда нам в очередной раз не привезут свежие овощи с огорода, а это случается довольно часто, то мы можем гарантировать бедному верному Эндрю сохранение ежедневной занятости; фактически он будет покупать большую часть требующихся нам овощей и фруктов у Стрингера.

– Отлично, любовь моя. Наконец-то, наша повариха будет довольна. Это известие ее порадует. Потому что в последнее время она частенько жалуется на Эндрю и говорит, что он вечно приносит не то, что нужно. Ну, вот и наш старый добрый дом совсем скрылся из виду. Это, правда, что твой брат Сидней хочет перестроить его и открыть там больницу?

– Что ты, моя дорогая Мэри, это его очередная шутка! Он в шутку посоветовал мне открыть там больницу, он постоянно подтрунивает над моими ноу-хау. Ты ведь уже привыкла, что у нашего Сидни, что в голове, то и на языке. Он всегда болтает то, что вздумается. Как говорится, в семье не без оригинала, верно, мисс Хейвуд? Кстати, почти в каждой семье есть такой человек, который завоевывает право говорить то, что вздумается. В нашей семье это мой брат Сидней, очень умный молодой джентльмен приятной наружности. Его единственный недостаток – желание объять необъятное, он не может остановиться на чем-то одном. Синди одновременно и здесь, и там, и повсюду. Я мечтаю направить его кипучую энергию на благо Сэндитона. Как только он появится здесь, я вас обязательно познакомлю. Представляю, как украсил бы собой наш курортный городок такой светский щеголь как Сидней, да еще и с его модным экипажем. Он бы произвел здесь настоящий фурор. Многие влиятельные особы, осмотрительные мамаши и их дочки на выданье приехали бы отдыхать сюда, а не в Истборн и Гастингс.

Тем временем вдали показалась церковь старого Сэндитона. Карета стремительно подъезжала к этому чистенькому и уютному городку, приютившемуся у подножья зеленого холма, на который путешественникам предстояло подняться. Склон холма густо зарос лесом, но издалека бросалась в глаза яркая прерывистая линия ограждений Сэндитон-Хауза и неровный контур пустыря, отведенного под строительство домов для отдыхающих. В долине, уходящей вниз к морю, петляла небольшая речушка, в ее устье были едва заметны скромные рыбацкие домики.

Центр старого Сэндитона украшали несколько коттеджей своеобразной архитектуры; они выглядели мило и трогательно, но в то же время стремились обратить на себя внимание приезжих ослепительно белыми занавесками и недвусмысленными объявлениями «сдаем комнаты». Мистер Паркер с гордостью обратил внимание своей юной гостьи на приглянувшиеся ему пару-тройку особняков. В зеленом дворике старого фермерского дома Шарлотта заметила двух женщин в изящных светлых платьях, они сидели на легких складных стульях с открытыми книгами на коленях. Когда карета свернула за угол и обогнула булочную, то путешественники услышали звуки арфы.

Мистер Паркер был счастлив, хотя он и не считал родную деревню перспективным местом, поскольку она находилась слишком далеко от берега, но дух входящего в моду курорта, он ощущал даже здесь, в низине. А на холме в этом году от желающих подлечиться и отдохнуть, уж точно отбоя не будет. Он предвкушал изумительный сезон. В прошлом году, в это же золотое время – в конце июля в деревне не было ни одного постояльца! Он припомнил лишь одну лондонскую семью, которая в прошлом году приезжала сюда на отдых. Родители привезли к морю измученных коклюшем детей, морской воздух, и в этом с мистером Паркером трудно было не согласиться, как известно, лучшее средство от этой болезни. Нервная мать семейства часто гуляла с малышами на берегу, но не позволяла детям приближаться к воде, боясь, что они утонут.

– Цивилизация, да здравствует цивилизация! – восхищенно восклицал мистер Паркер. – Ты только посмотри, моя дорогая Мэри, на окна Уильяма Хили. Синие модные ботинки и золотистые тканевые сапожки из нанки! Когда такую стильную обувь можно было увидеть у сапожника в нашем старом Сэндитоне! Каждый месяц что-то новое, что-то прогрессивное. Синих ботинок здесь точно не было, когда мы проезжали мимо месяц назад. Потрясающе! Мои труды всё-таки были не напрасны! А теперь скорее – к нашему холму, к нашему пышущему здоровьем холму!

Карета поднималась по дороге всё выше и выше, позади осталась маленькая сторожка у ворот Сэндитон-Хауза, как вдруг над густой листвой взметнулся шпиль нового дома Паркеров, его крыша была скрыта кронами деревьев. Сразу за ним начинался курорт. Когда карета миновала пустырь на вершине холма, Шарлотта увидела Проспект Хауз, Белевью Коттедж и Денхэм Плейс. Она с любопытством разглядывала постройки, а мистер Паркер напряженно считал объявления и пешеходов. В этот момент он хотел только одного – не встретить по дороге домой ни одного пустого дома. Он отметил про себя, что на окнах осталось больше объявлений, чем он предполагал, на улицах было меньше экипажей и гуляющих. В это время отдыхающие как раз должны возвращаться на обед после приема воздушных ванн и прогулок у моря, но в центре было пустынно; возможно, многие задержались на песчаном пляже или на Террасе, успокаивал себя мистер Паркер, а прилив, должно быть, поднялся только наполовину. Он уже представлял себя на пляже, на прибрежном обрыве, в собственном доме и во всем новом Сэндитоне одновременно. Его настроение поднималось при одном взгляде на полоску моря и ему казалось, что больная нога уже в порядке.

Трафальгар-Хауз, представлял собой легкое и изящное здание, удачно расположенное на небольшой лужайке с очень молодой зеленой порослью вокруг. Особняк Паркеров был построен на самой высокой точке холма всего в ста метрах от края крутой, но не громоздкой скалы. Дом подступал к скале, пожалуй, ближе других зданий, за исключением, небольшого ряда щеголеватых особняков, называемых Террасой, с широкой аллеей по фасаду – местом для прогулок. Здесь открыли салон дамских шляпок, бильярдную и библиотеку, отсюда начинался спуск на пляж и к кабинам для переодевания, поэтому Терраса по праву стала любимым местом всех красавиц и модниц Сэндитона.

Неподалеку от Террасы у Трафальхауза, усталые путники вышли из кареты; счастливые дети обнимали родителей, которых не видели целый месяц.

Шарлотте отвели уютную комнату, она не без удовольствия стояла у венецианского окна, рассматривая недостроенные здания, пестрые крыши домов, колышущиеся на ветру холсты; она любовалась морем, волнующимся и сверкающим под лучами солнца, и наслаждалась свежим бризом.

Глава 5

Когда она спустилась вниз к обеду, мистер Паркер перебирал почту, скопившуюся за месяц его отсутствия.

– Ни строчки от Сиднея! – возмущался он. – Вот лодырь. Из Виллингдена я написал ему о том, что повредил ногу и надеялся, что он мне хотя бы посочувствует. Но он даже не ответил. Впрочем, может быть, Синди не ответил, потому что решил поддержать меня не на словах, а на деле, и скоро приедет в Сэндитон. Видимо, я как всегда прав, что ж, будем ждать дорого гостя. Так, что у нас тут еще? Ну, вот, пожалуйста, письмо от одной из моих сестер. Они никогда не подводили меня. Женщины – самые надежные корреспонденты. Мэри, – он подмигнул жене, – прежде чем я распечатаю этот конверт, давай угадаем, что на этот раз заболело у моей милой сестрички, или точнее, давай представим, что по этому поводу сострил бы наш Сидней, будь он здесь? Сидней – тот еще острослов, мисс Хейвуд. Не удивляйтесь, если он при всех сообщит, что мои сестры придумали себе очередную болезнь. Дело обстоит не так или, не совсем так. У них, действительно, очень слабое здоровье. Мы часто обсуждаем в своем кругу эту наболевшую тему.

Бедняжки, они с детских лет не знают, что такое настоящее здоровье. Но болезни не испортили их характер, они выросли доброжелательными и сильными духом. Порой сестры бывают даже слишком требовательны к себе, это удивляет окружающих, особенно тех, кто близко не знаком с ними. Так что, вопреки утверждениям древних, в слабом теле вполне может укорениться здоровый дух. А вот наш самый младший брат Артур совсем не похож на них. Ему двадцать с небольшим, но он до сих пор тепличный ребенок, болезненный и изнеженный.

Сидней регулярно потешается над ним и над всей нашей честной компанией, я его одергиваю, так и живем. Я думаю, если бы Сидней сейчас был с нами, то увидев это письмо, он сказал бы что-то вроде: «Как? Они всё еще живы? Наши бедные Сьюзен, Диана и Артур».

Пробежав глазами письмо, мистер Паркер покачал головой и печально проговорил:

– Увы, ни сестры, ни Артур не приедут к нам в Сэндитон. Не хочется вас расстраивать, милые дамы, но дела у них идут неважно. Мэри, дорогая, я знаю, как ты переживаешь за сестер, но, прошу тебя, не принимай всё близко к сердцу. Мисс Хейвуд, если вы позволите, я прочитаю вслух письмо Дианы. Я так хотел вас познакомить с моей сестрой, но, к сожалению, придется сделать это заочно. Уверен, Диана произведет на Вас хорошее впечатление, поскольку она всегда остается сама собой. Даже по первым строкам ее письма, Вы поймете, какая она дружелюбная, добросердечная и деятельная особа.

Итак, вот что сообщает наша Диана: