скачать книгу бесплатно
– Ты что сказал?..
– Я следователь по особо важным делам управления по борьбе с особыми магическими преступлениями, – продолжил я, глядя в ошеломленные глаза лысого коротышки, не ожидавшего такой отповеди. – У меня на счету только в этом году тридцать шесть раскрытых дел. А у тебя, коротышка?
Наглецов надо ставить на место сразу. Вне зависимости от расы и положения в обществе. Разок утрешься и будешь потом ветошью на входе всю оставшуюся жизнь. Правда, придерживаясь такой точки зрения, иногда приходится драться. Или быть битым. Сегодня, скорее всего, будет второй вариант, здоровяку я не соперник. Максимум – груша для битья.
Лицо хозяина кабинета побагровело. Он поднялся из-за стола и с угрозой в каждой клеточке своего квадратного тела направился ко мне. Остановился в шаге, задрал голову вверх, что выглядело бы комично, если бы не давящее ощущение мощи, которое он излучал. Помолчал, давая мне проникнуться угрозой, после чего расплылся в улыбке.
– Борзый! – хохотнул он. – Эт хорошо. Меня Ноб зовут. Пошли, буду с командой знакомить… следователь.
Правда, прошел он буквально пару метров, после чего повернулся и с серьезным видом уставился мне в глаза.
– Антон, а ты с эльфами как вообще?
В тот же миг я и вспомнил, что сегодня вечером, буквально через два с половиной часа, меня ждет ужин с Ларой. Похвалил еще себя, мол, молодец, не через два часа вспомнил, а за. И кивнул себе же – успею.
– Встречаюсь с одной…
– Надо ж какой космополит. – без иронии отозвался гном. – Только ты, человек, спишь с тсах[5 - Тсах. Приставка к женскому имени у эльфов, обозначающая девочку, буквально, «ветреная».], чем каждый из нас грешил в разное время, а мы идем к шар[6 - Шар. Приставка к женскому имени у эльфов, обозначающую замужнюю даму, родившую одного ребенка. Буквально, «мать».]. Ты эту разницу, пожалуйста, учитывай.
– Без проблем.
Шар’Амалайя была в кабинете не одна, а вместе с орком, третьим агентом екатеринодарского отделения Секции. При нашем с гномом появлении они прекратили о чем-то ожесточенно спорить и с гордым видом разошлись к разным стенам.
– Пополнение у нас, госпожа, – последнее слово гном произнес без подобострастия, а как должность. Я сделал себе заметочку – непростая она, видать, дама – Шар’Амалайя из дома Трилистника.
Хотя, вся троица непростая. Просто так в провинцию, заселенную людьми, не попадают. Старшие расы, за исключением разве что орков, предпочитают проживать среди сородичей. Так что либо косячники, либо пустышки. В смысле, лишенные дара и бесполезные для своих семей. Правда, магию в исполнении эльфки я уже видел сегодня, и гном к ней так почтительно обращается. Выходит, она – из залетчиков.
– Антон Лисовой…
– Лхудхар сообщал, – прервала меня женщина. – И я не понимаю…
Снова-здорово! Меня что, каждый тут будет на прочность проверять?
– И вы прекрасно понимаете, зачем я здесь, госпожа, – в свою очередь и я не дал ей закончить. – Вам приказали, мне приказали. Поэтому давайте опустим ваши завуалированные вежливостью презрительные реплики в адрес людей и перейдем сразу к делу. Если не возражаете.
– Он мне сразу понравился, – серьезно сообщил из-за моей спины Ноб.
Эльфка сверкнула глазами, но сказать ничего не сказала. А орк, довольно крупный, наверное, на голову выше моего шефа, уставился на меня пристально, будто дыру прожечь хотел.
– И для ментатов добавлю. Без моего согласия в голову ко мне пролезть не получиться. Капелька вашей крови помешает.
– Годрох, – тут же отвел взгляд орк.
– Мы его зовем Годро, – опять вмешался гном. – На гэльский манер. Что обсуждаете, госпожа? Я нужен?
Последний вопрос Ноб задал уже почти скрывшись в коридоре. Видимо, в тройке его роль в совещаниях ограничивалась молчаливым сидением с выражением вежливого интереса на лице. А вот в полевых выходах он, скорее всего, был основной боевой единицей. Мало того, что дури у гномов, как у трактора, так они еще могут врожденную физическую силу повышать артефактами собственного производства.
– Останься, – велела Шар’Амалайя, и гном без эмоций вернулся и уселся на пустой стул. – А вы, Антон Лисовой, присоединяйтесь. Мы с коллегой как раз спорим о версиях. Я уверена, что убийца проводил ритуал Торус, он же считает, что Бренн. Какой версии вы придерживаетесь?
И ехидно так в мою сторону посмотрела.
Вот же сучка анорексичная! Не могла не поддеть! Знает, что мне оба ритуала знакомы, как кроту – цвета солнечного спектра, и не упускает возможности это подчеркнуть. Заодно ставит в такую позицию, в которой мне либо мычать, либо признавать свое незнание и просить разжевать. Как следствие, я сразу же попадаю в положение младшего помощника старшего точителя карандашей, с соответствующим же отношением.
Ладно. Если кто-то хочет войны, у меня есть немного смертельного оружия. Называется – канцелярский язык. Я его годами оттачивал в общении с бюрократами.
– Боюсь, моя осведомленность в данном вопросе преувеличена вами, госпожа Шар’Амалайя. На сегодня мне известно лишь, что тело жертвы находилось помещенным в символ «сильма» алфавита Арахны, который, в свою очередь, был окружен глифами Юпитера. Кроме того, на лицо убитого были нанесены руны из орочьего алфавита. В ритуале же использовалась «живая» кровь, что подтверждает и вывод эксперта – убили Линькова после того, как он почти достиг смерти от потери крови. С учетом вышеизложенного, а также по оговорке моего уважаемого начальника, который упомянул, что орки уже около тысячи лет не использовали ритуальную магию, я предположил бы…
Тут я сделал несколько театральную паузу, оглядывая по очереди всех собравшихся в комнате агентов, и тянул ее ровно столько, чтобы в глазах эльфки появилось раздражение. После чего торжественно воздел палец к потолку:
– Что убийца – орк!
И прежде чем на меня обрушилось возмущение здешней начальницы, продолжил говорить.
– Я следователь и оперирую фактами. Когда мне нужно узнать что-то о конкретном виде магии, я обращаюсь к экспертам. И не делаю предположения о том, в чем не разбираюсь. Так что, если вы закончили экзаменовать новичка, я бы с удовольствием послушал мнение экспертов о ритуалах Торус и Бренн.
Некоторое время в кабинете царила холодная тишина. Такая зимой в поле бывает, когда ветра нет. Стоишь – и ничего не слышишь. Ни шороха, ни дыхания. Кажется, что ты один в целом мире. Мне даже зябко стало.
Нарушил молчание орк. Преувеличенно громко откашлявшись, он произнес:
– Пожалуй, Ноб, мне он тоже нравится. Госпожа, нам правда нужен следователь, так что предлагаю прекратить его экзаменовать.
Эльфка с некоторой задержкой кивнула. Конечно, понадобилось еще около двадцати минут совместного с «серебрянками» мозгового штурма, чтобы она перестала смотреть на меня волком. Не скажу, что мы нашли с ней общий язык, но под конец я даже получил право называть ее по имени, без статусной приставки.
Но сперва мы здорово поспорили. И вовсе не о том, какой обряд проводил убийца – Торус или Бренн, мне, кстати, так и не объяснили, о чем там шел спор. Все было гораздо прозаичнее.
Дело в том, что ни один из агентов не обладал навыками полицейской работы. Теорией – может быть, но без практики она не стоила ничего. Каждый из них, может, и был неплохим специалистом в своей отрасли магии, но не сыщиком. Соответственно этому они расследование и строили. Изучали найденные на месте преступления символы, сравнивали их с разными магограмами, запрашивали время восхода солнца в день убийства и в два предыдущих, спорили о влиянии одного глифа на другой… Но ни один из них не запросил отчет криминалистов – они вообще физический аспект следов не рассматривали! Про свидетельские показания и банальную логистику, я вообще молчу.
Хоть к супруге убитого съездили – на это их хватило. С ожидаемо отрицательным результатом: «У Жоры не было врагов!» На вопрос: «А почему ритуал был проведен в таком неудобном месте, как тропа от остановки к микрорайону?» мне небрежно ответили – «узел трех стихийных линий, это же очевидно». В общем, говорили мы на разных языках, а делать надо было одно дело.
На завибрировавший в кармане телефон я в пылу спора сперва не обратил внимания. Лишь когда чуткие уши эльфки дернулись, вытащил его из кармана и вгляделся в экран. Номер был незнакомым. Но для меня это было скорее правилом, чем исключением – кому я свой номер только не давал.
– Лисовой слушает.
– Это Мария Федоровна, – услышал я. – Из сто второй квартиры. Я только приехала, а Оленька сказала, что вы очень моего звонка ждете.
Не сразу, но я сообразил, кто это. Та тетка, которой не оказалось дома.
– Очень жду, – чтобы потом не пересказывать, я включил динамик на громкую связь. – Долгонько вы до дома добирались. Семь вечера.
– Так пока в больнице отстояла, потом еще в магазин, где работаю, заезжала. А пробки-то какие сейчас, сами знаете, часа полтора в автобусе просидела!
– Расскажите мне, что вы ночью видели, Мария Федоровна. Ваша племянница не смогла мне объяснить – то ли вы столкнулись с кем-то, то ли напугал вас кто…
– Видела я убийц, Антон Вадимович! – видать, с визитки мое имя и отчество прочитала. – Вот мне Оленька как рассказала, что вы приходили, я сразу и поняла, с кем ночью столкнулась. Не лицом к лицу, но видела!
Я со значением оглядел «серебрянок» и одними губами прошептал: «Свидетельские показания!» Про то, что на поквартирник меня силком отправил начальник, я старался не вспоминать, чтобы не портить минуту славы.
– Говорите, Мария Федоровна.
Женщина тут же вывалила на меня ворох совершенно не нужной и большей частью известной мне информации. Что работала она посменно в круглосуточном магазине в центре, что, почувствовав себя плохо, подменилась и отправилась домой. До дома добралась на последнем трамвае, от остановки, как и всегда, пошла пешком через пустырь мимо строительной площадки. Я ее не прерывал – вдруг что толковое бы сказала. Но нет. До тех пор, пока не добралась до «встречи» с неизвестными – ничего.
– И я смотрю, а там впереди свет такой, как могильный, на кладбищах в лампадках такой, бывает, горит. И фигуры чьи-то, две вроде. Я перепугалась, подумала, наркоманы какие-нибудь или еще кто, и от греха свернула с тропинки. Там, если уйти на Медведскую, кругом это место обойти можно. Крюк, конечно, с полкилометра, но лучше так, чем ночью с кем попало сталкиваться. Так ведь можно и до дома не дойти.
– Ясно-понятно, Мария Федоровна. А описать этих людей сможете? – без всякой надежды спросил я, уже успев разочароваться в свидетеле. Хотя кое-что важное она уже сообщила – убийц было двое.
– За полста метров ночью? – удивилась женщина. – У меня и в молодости такого зрения не было, а уж сейчас и подавно!
Тут мне на плечо легла крупная, поросшая серой шерстью, ладонь орка. Я недоуменно на нее покосился, а потом прочитал у него по губам: «Надо ехать к ней».
– Ничего, если я сейчас подскочу, показания под запись возьму, чтобы вам потом в город не ездить?
– А кто-то еще полицию нашу ругает, – хихикнула тетка. – Конечно, приезжайте, если вам удобно.
Отключившись, я первым делом спросил Годроха:
– Нафига? Пустышка же.
– Ты вот на нас, Антон, ругался, что мы в сыскном деле ничего не соображаем, – ответил тот. – Это, может, и правда, но и ты вот в нашем такой же ноль. Свидетельница видела кого-то. Я из памяти могу это достать. Как с камеры с высоким разрешением. Вы, люди, даже не представляете сколько у вас в мозгу хранится.
– Едем! – хлопнула по столу эльфка. – Ноб, подгони машину.
После объяснения орка, у меня тоже включился зуд, который появляется у каждого следователя, когда он понимает – вот она, ниточка! Где-то по краю рассудка скользнула мысль: «Сегодня же с Ларой ужин!», но я отогнал ее как несвоевременную. Да и повод для ужина такой себе!
В начале восьмого вечера ехать из центра в Дашковку – не самый разумный план. Но не отказываться же было, едва установив более-менее рабочие отношения с новыми коллегами. Я спустился вместе со всем, по пути отстучав сообщение для Лхудхара, и уселся на заднем сидении массивного джипа. На половину сидения – вторая его часть была демонтирована полностью и заменена простым ковриком.
– Как собаку меня возят, – без тени улыбки пошутил Годрох, усаживаясь на ковер, скрестив ноги.
– Вот пригонишь свою из Британии, будешь ездить, как разумный, на мягком сидении, – парировал гном.
Он дождался, пока все пристегнутся, после чего рванул с места, как сумасшедший. Мимо моих глаз пронеслась смазанное сине-красное пятно, я не сразу понял, что это мелькнул проехавший патрульный автомобиль, от неожиданности врубивший проблесковые маячки.
– Как же давно я этого ждал! – радовался Ноб, крутя руль. – Первое настоящее дело! Я думал, посажу печень в этом клятом городе!
Никто его не попросил ехать тише, не осадил, из чего я сделал вывод, что другие сотрудники Секции чувствуют себя примерно так же. Видимо, непыльная работенка успела их изрядно утомить.
Чтобы не травмировать свой вестибулярный аппарат и психику, я закрыл глаза. И так просидел до самой Дашковки. Гномы с техникой даже не на «ты», они с ней на «я». К тому же реакция у них значительно выше, чем у людей, так что попасть в аварию я не боялся. А вот свихнуться от мелькающих за окном огней – очень. Открыл глаза я только когда орк тронул меня за руку и сообщил, что мы на месте.
Через пятнадцать минут!
Я недоверчиво посмотрел на часы, на всякий случай постучал по скрытому за каленым стеклом циферблату, но они показывали именно то, что я уже знал – невозможное. Гном поглядывал в зеркало заднего вида, ожидая от меня каких-нибудь эмоций, точнее – восторгов по поводу его лихого вождения. Я вышел из машины, не сказав ни слова.
Марина Федоровна тоже нас так рано не ждала. И в таком количестве. Она-то думала, приедет один следователь, а ввалилось аж четверо разумных. Увидев же эльфку, она с перепугу, не иначе, начала накрывать на стол.
– Вы даете разрешение на глубокое сканирование памяти? – Амалайя положила перед теткой бланк согласия. – В интересах следствия. Подпишите.
Та безропотно расписалась, после чего Годрох усадил ее на стул, положил здоровенные свои лапищи ей на виски, и уставился немигающим взглядом куда-то в переносицу. Вся процедура сканирования не заняла и минуты.
– Есть картинка, – сообщил он. – В офисе поработаю с изображением.
– Вы очень нам помогли, Марина Федоровна, – сказал я. И вся наша компания, оставив сомлевшую свидетельницу на руках у племянницы, ретировалась.
Затем снова была дикая гонка до центра, которую я переждал, не открывая глаз, после чего – полуторачасовое ожидание, пока орк работал с полученной от женщины информацией. Я, кстати, ошибся: только один из кабинетов, не занятых агентами, использовался под кладовку. Второй был забит гномьей аппаратурой для работы с мнемограммами. За него ментат и засел.
Никто из нас и не подумал о том, чтобы оставить это дело на завтра. И, хотя ни от кого, кроме орка, тут пользы не было, терпеливо ждали завершения его работы.
– Лиц нет, – сообщил он, наконец, закончив. Положил на стол перед эльфкой свежеотпечатанную мнемограмму. – Зато аура читается отчетливо. Оба – люди.
Глава 3
Темнота была абсолютной. Даже поднеся ладони к глазам, Кот не могла их разглядеть. Со временем ей стало казаться, что у нее нет ни рук, ни глаз.
Не было понимания, где она и как тут оказалась. Даже версий на этот счет не имелось. Она отлично помнила, что легла спать поздно вечером. Скорее, даже ночью, стрелка часов перевалила за полночь. Разделась, нырнула под одеяло, закрыла глаза и… оказалась тут.
Где это – «тут», Кот не понимала. В темном месте. Небольшом, где-то два на два метра. Ни окон, ни дверей, ни решеток. Только темнота. И влажность. Нереальная влажность, будто из центральной России она попала в тропическую ночь.
Первое время она просто старалась проснуться. Щипала себя, била по щекам, орала, пока голос не сорвался, а потом, когда кричать уже не получалось, ревела. Рациональная часть разума уже признала, что вокруг не сон и не бред, но другая ее половина принять этого не могла еще долго.
Правда, других предположений у нее не имелось. Она не была женой банкира, чтобы ее похищать ради выкупа, и подружкой бандита тоже. Папа ее не был депутатом столичной думы, ни у кого из родни не было бизнеса, который таким вот образом могли попытаться отжать. Она не спала с чужими мужьями, а с партнерами умела расставаться полюбовно, со многими даже получалось общаться после разрыва.
Кот была психологом. Кэйтлин Смирнова – спасибо маме за любовь к сериалам – тренер личностного роста. Жила тихо, вела тренинги, на которых учила людей, как создать лучшую версию себя и добиться успеха. Ее совершенно незачем было похищать! Совсем незачем! Она добрая, веселая, душа компании, человек без острых углов! У нее даже с бывшей свекровью отношения, как с родной матерью!
Конечно, всегда существуют психи. В современном обществе их с каждым днем становится все больше и больше. Один из таких неадекватов мог прийти на тренинг, выбрать ее в качестве объекта охоты… – и вот она здесь! Выкрасть женщину из спальни в наше время даже проще, чем триста или пятьсот лет назад – в интернете для этого чуть ли не развернутые пособия можно найти, да и голливудские фильмы про маньяков снабжены прекрасными инструкциями.
Кот не хотела верить, что стала жертвой психопата. Для нее это стало бы унизительным. Психолог, автор нескольких научных статей по девиации, становится жертвой маньяка – хуже заголовок и придумать сложно!
«Не будем забегать вперед! – решительно сказала она себе. Вытерла запястьем слезы и сопли, принялась уже почти спокойно исследовать свою клетку. – Что бы не произошло, разумный человек всегда найдет выход!»
Но его не было. Шершавые каменные стены с капельками влаги, гладкий, чуть теплый пол под ногами. И темнота. Не выдержав, Кот снова разрыдалась.
Счет времени она вскоре потеряла. Плакала, кричала, скулила, потом затихала. Пару раз даже засыпала. Просыпаясь, снова начинала этот марафон по кругу. Угрожала, молила, обещала выполнить любые требования. Порой просыпалась трезвая часть ее рассудка, и тогда она понимала, что именно такого поведения и ждет от нее похититель. Что он ломает ее. Тогда она уговаривала себя стать твердой, не бояться и тем самым разрушить планы злоумышленника.
Но одно дело рассуждать об этом сидя в кофейне, с чашечкой латте на столе, и совсем другое – в каменном мешке. Одиночество, темнота и неизвестность приводили к тому, что вскоре она обрадовалась бы даже насилию. Хоть какое-то проявление внимания!
Когда над головой зажегся тусклый свет, она не сразу на него отреагировала. Физиологически все сработало, как надо: глаза прищурились, руки взлетели в защитном жесте, а вот мозг еще некоторое время оставался безучастным.
А вот раздавшийся сверху голос вернул ее к реальности. Первое, что она сделала, когда поняла, что обстановка изменилась, заорала. Хотя, правильнее было сказать, захрипела – голос был сорван.
– Эй! Выпустите меня! Немедленно выпустите меня! Что вам нужно?
Над головой кто-то говорил на незнакомом языке, игнорируя ее крики. Сперва она не вслушивалась в незнакомые слова, но, когда первая волна паники отступила, подумала, что не знает, на каком языке говорит ее похититель. Кот не была лингвистом, так, английский на уровне разговорного и несколько слов, в основном «здравствуйте, сколько это стоит?» на десятке других. Но современный человек живет вокруг разрушенной Вавилонской башни и может хотя бы определить языковую группу, даже если не понимает смысла. Ну там, по-английски человек говорит или по-немецки, по-китайски или по-арабски.
Язык, на котором говорил голос, не отозвался узнаванием. Какое-то глухое рычание, а не язык. Будто дикий зверь научился разговаривать и теперь с бесконечным терпением доводил до человека свое мнение по какому-то вопросу. Он не был гневным или раздраженным, наоборот – усталым и лишенным эмоций. Если, конечно, волк может рычать без эмоций.
Он говорил, говорил, говорил. Не с ней, как она вскоре поняла, а о ней. Как врач обсуждает пациента со своими коллегами, абсолютно не стесняясь его присутствия. И еще она поняла, что этому «врачу» совершенно плевать, кричит она или молча слушает.
Она представила, как над ее головой, глядя через односторонней прозрачности стекло, собрался консилиум из зеленых человечков и вся теория, все ее знания о поведении в подобных ситуациях, сделались совершенно бессмысленными. Вместо того, чтобы вести себя спокойно, она взмолилась:
– Пожалуйста!
