скачать книгу бесплатно
– Понимаю! – ухмыльнулся Ипий. Постоянного патруля по всей Пыльной улице не было. Туда только облавами ходили, да и то, если пыльники совсем беспредельничать начинали. – А в доках?
– В доках Дукс со своими ходит. Знаешь его?
– Да. Толковый мужик.
– Ну так! Уже лет пять тот район топчет! Он, правда, уже домой ушел. Дальше, по торговым рядам Уго Плешивый. Его земля. Тоже, кстати, сменился и утопал. А вот купеческий квартал и Университет – Альдо Рам.
– Этого не знаю…
– Новенький! Недавно в должность вступил. Молодой парень, но неглупый. На рожон не лезет, понимание имеет. Вон он, кстати.
Хоба указал кивком на пару стражников, увлеченно болтающих у стойки с оружием.
– Который?
– Тот, что помоложе.
– Ясно. А почему Рам? – прозвища в мужских сообществах, будь то армия или стража города, давали метко и по делу. Ипий чуть усмехнулся, вспомнив собственное. – Взятки берет?
– А он к тебе боком стоит, не видать отсюда. Рожа у него с левой стороны обожжена. Жуткое зрелище, особенно с непривычки. Вот за это: у рама две стороны.
– Понятно. Сейчас с ним поговорю. – Инквизитор поднялся. – Спасибо за помощь, друг мой!
Здоровяк улыбнулся.
– Обращайся! Кстати, у вас там места не появилось?
Хоба очень хотел пойти на повышение и стать инквизитором. И Ипий надеялся, что когда-нибудь ему это удастся.
– Пока нет. Но если облажаемся с убийцей, появится.
– Ох! Так я бы не хотел! Удачи, дружище!
– И тебе.
При ближайшем рассмотрении нужного ему стражника вопросы относительно происхождения его прозвища отпали сразу. Никак иначе, кроме как «Рам», в среде стражников его назвать не могли. Правая сторона лица принадлежала молодому человеку с воспитанием и образованием, а может, даже и с какой-то породой – уж больно четко очерчены были скулы, подбородок и нос, а вот левая – демону. Корка вскипевшей и застывшей неровно кожи бугрилась рубцами, какими-то шишками и наростами. Посреди этого давнего извержения вулкана светился умом зеленый глаз.
Вообще-то, глаз этих у стражника Альдо было два. И оба зеленые. Но поражал отчего-то только левый. Вероятно, оттого, что на обезображенной стороне лица его не должно было быть.
– Инквизитор Торуго, – представился Ипий, налюбовавшись на ночного патрульного.
– Альдо Улисо. Или Альдо Рам, если удобнее, – без тени насмешки или вызова ответил стражник.
«Парень с характером!» – подумал Ипий. И вкратце рассказал о своем интересе.
Некоторое время Альдо молчал. Судя по задумчивому взгляду, вспоминал подробности ночного дежурства под завершение которого обнаружил жертву убийцы. Затем ответил:
– Нет, ни кареты, ни телеги я в ту ночь не видел.
«Мимо! – с разочарованием подумал Торуго. – Ну, может, Уго или Дукс…»
– Но слышал.
– Что?
– Это вряд ли то, что вам нужно, инквизитор. Я слышал, как на Большой в ту ночь проезжала карета. Курьерская.
– Если не видел, то с чего решил, что это именно курьерская? – удивился Ипий.
– С того, что она через ночь там проходит. Большая же напрямую от Восточных ворот идет и прямо к замку. Курьеры почту возят. Носятся, идиоты! По звуку – точно курьерская.
– Хм… Ну ладно! А больше ничего не видел, не слышал в ту ночь?
– Странного ничего. Спокойная смена… была, пока девку не нашли. И знаете, что я думаю, инквизитор?
– Да?
– Криков-то мы ее не слышали, девчонки-то. Такую смерть она страшную приняла – и тишина. А ночью, сами же знаете, как сильно любой звук разносится. Не на моем районе ее убили. Мертвую уже притащили и бросили.
Торуго кивнул: и парню, подтверждающему его догадку, и себе. Осталось выяснить, как убийца доставляет мертвое тело туда, где его обнаруживает стража.
– Спасибо, Альдо.
– Да вроде не за что. Если что услышу или узнаю – как вас найти?
– Хобе скажи – он найдет.
Попрощавшись со стражником, Ипий пошел обратно в приемную супремо. По времени выходило, что его секретарь уже подготовил нужную инквизитору бумагу. А оттуда уже стоило идти к Роберто в подвал – знакомиться с результатами вскрытия тела жертвы. Беседу со старшими ночных патрулей Ипий решил перенести на потом – пусть стражники хоть немного отоспятся.
* * *
Работать с мертвецами Ипий не любил, оттого и спихнул это на молодого напарника. Однако все намеченные дела инквизитор уже сделал, и даже документ у зануды-секретаря забрал. Так что пришлось спускаться в замковое подземелье, где дальнее крыло было оборудовано под ледник и прозекторскую. И с неудовольствием обнаружить, что Роберто еще даже не начал заниматься тем, что он ему поручил. Точнее, делом еще не начал заниматься студиозус, нанятый инквизицией для этой цели. Видимо, тело жертвы доставляли сюда слишком долго, а потом еще и прозектора по кабакам искали…
Кивнув обоим сразу, Ипий демонстративно встал у стены, показывая, что вмешиваться не намерен, и приготовился к ожиданию. С годами, а ему уже перевалило за сорок лет, двадцать из которых он провел на службе, инквизитор стал тяготиться обществом мертвых. Подозревая, что обострившаяся это чувствительность напрямую связана с возрастом и более четким, нежели в молодости, пониманием бренности и приходящести всего сущего.
Он с неохотой, хоть и без отвращения, смотрел на скованные вечным холодом тела, на лица с застывшими навсегда гримасами страха и боли. В такие моменты инквизитор представлял лежащих на леднике живыми. Веселыми, грустными, отвратительными, грязными, но живыми. И наполнялся тяжелыми мыслями. Понимая, что однажды, рано или поздно, так же, как и они сейчас, будет лежать на глыбе льда, растопырив скрюченные пальцы Ипий Торуго по прозвищу Папочка. А некий инквизитор с задумчивым или отстраненным видом будет стоять над ним, пытаясь выяснить, что послужило поводом для его смерти. Не причиной, потому что с причиной, скорее всего, будет понятно: нож, петля, яд, дубина, камень, рвота. А именно поводом. Как вот с этими телами, что сейчас лежали на льду вдоль заиненных стен.
Что привело к тому, что старый рыбак с руками грубыми и шершавыми, как борта его баркаса, получил в живот двадцать сантиметров заточенного железа? Драка в порту после пьянки? Нежелание расставаться с последними грошами, когда их не очень вежливо попросила отдать портовая шпана? Участие в контрабандной сделке, где ему сразу уготовили роль молчащего мертвеца?
Какой повод отправил на лед писаря из кансилии городских рынков – толстяка с перерезанным острым клинком горлом? Нежелание войти в положение при распределении мест на рынке? Жадность при сборе пошлины? Или завистливость молодого коллеги, уставшего ждать повышения и метящего на его место?
Почему Лунный Волк выбрал своей очередной жертвой именно Лучану Брунетто (он все-таки вспомнил как ее звали!) или днем раньше Дорину да Николь? Случайность? Внешнее сходство? Общая тайна (да-да, чушь, конечно же!) Что?
Хозяйка публичного дома лежала на леднике в той же позе, в которой ее и обнаружили сегодня: руки вдоль тела, ноги целомудренно сведены вместе, плечи расправлены, спутанные волосы закрывают левую часть лица. На нем нет посмертной маски ужаса, словно женщина и в тот момент сохраняла спокойствие. Если не смотреть на отсутствующий живот: от грудины до паха, так можно решить, что она просто спит.
Ипий долго стоял над ней, глядя на лицо и старательно отводя глаза от страшной раны, пока молчание не начало тяготить. Тогда перевел взгляд на напарника и спросил:
– Мы ждем какого-то сигнала или знамения?
Роберто мгновенно смутился и резко бросил прозектору:
– Давай начинать!
Тот, совсем юный медикус, кивнул и, бубня под нос веселый мотивчик, склонился над растерзанным животом госпожи Брунетты с кривым ножом и щипцами вроде каминных в руках.
– Что-то конкретное ищем, синьор инквизитор? – вопрос он адресовал Кареллу как своему нанимателю.
– Не знаю, Лелио. Просто ищем что-то странное и необычное.
Студиозус хихикнул:
– Эт у девки-то без пуза? Странное?
– Ищи, а не зубоскаль! – резче, чем хотел, бросил от стены Ипий. Медикус удивленно глянул на дознавателя, не понимая причин для такой отповеди, но отвечать не стал. Понимал, что может выйти боком. Просто кивнул и занялся делом.
Медикусы за место при мертвяцкой инквизиции бились, как не всякие дворяне за должность при дворе грандукессы. А то как же, считай, единственное место, где можно изучать тела мертвых без угрозы обвинения в запрещенной серой магии! Плату получали скромную, а некоторые и сами были готовы приплатить инквизиторам за то, чтобы для работы выбрали именно их. Другими словами, за место держались всеми конечностями. Ведь если не сложатся отношения с кем из инквизиторов, то на улице студенческой братии гораздо больше, чем нужно! А где тогда брать материал для научных изысканий? В прозекторской университета, где очередь на вскрытие до второго явления пророков? А это ведь практика! Тело мертвого изучают, чтобы потом живых лечить. Кто из медикусов не желал бы стать известным доктором да брать по золотому ори за прием? Потому со следователями (как бы они ни именовались в каждый конкретный этап развития государства), особенно с такими старожилами, как Ипий, студиозусы старались наладить отношения дружеские и понапрасну не злить.
– И все-таки, синьор инквизитор? Следы беременности, болезни или что?
– А она что, беременная была? – спросил Роберто удивленно.
«Это стало бы хоть каким-то объяснением!» – подумал Ипий.
Тело Дорины да Николь было первой жертвой Лунного Волка, удостоенной посмертного изучения. У нее никаких признаков беременности не обнаружили, но ведь могли просто не найти! Вчерашний прозектор (всего их было трое, приглашаемых на работу по очереди) был новеньким, взятым на замену изгнанному за пьянки предшественнику. Мог и пропустить. А Леллио месяца четыре трудится, поопытнее, да и веры ему больше. Может, и правда, беременная? Это был бы не просто след – мотив!
Прозектор поковырял что-то в глубине раны кривым ножом и ответил сразу обоим:
– Не. Но раньше, скорее всего, рожала. Были бы потроха, точнее бы мог сказать, но тут… Однако по тазовым костям, которые претерпели существенные…
– Лелио, работай молча! – одернул его Роберто, которому явно стало тошно. Студиозус лишь пожал плечами.
– Как скажете!
Полностью молча у медикуса не получалось. Он что-то бурчал, хмыкал, насвистывал и напевал, словно тяготился тишиной ледника. А может, и правда тяготился? И вот так, за непрестанным шумом, страх свой прятал?
– О! Смотрите-ка, синьор инквизитор! Коготь!
Щипцы поплыли к лицу Роберто. Тот инстинктивно отстранился от зажатого меж двумя железными прутьями куска красного льда.
– А, да! Так не видно совсем! Сейчас, – по-своему понял реакцию медикус.
Он прижал находку к поверхности стола и аккуратно обстучал его плоскостью ножа. Тогда напарники и увидели темно-коричневый коготь размером с указательный палец взрослого мужчины.
– Чей? – спросил Роберто у прозектора. Ипий мысленно поблагодарил напарника за то, что не ему пришлось задавать этот вопрос. Стыдно, но в зверях он, горожанин до мозга костей, совершенно не разбирался. – Волчий?
– Это же какого размера волк должен быть, синьор инквизитор! – хохотнул Леллио. – Да и я по людям больше! Но для волчьего крупноват все же. Медвежий, может?
– Медвежий?
«Дело Лунного волка переименовано в дело Лунного Медведя! Новая версия судебной инквизиции! – язвительно подумал Ипий. – Единый, защити, неужто и правда зверь! Как такое возможно?!»
– Ну, не поручусь, но похоже.
– Еще что?
– Да ничего! Чисто все, выскребли, как для бальзамирования! Я в Карфенаке такое видел пару лет назад – трупы, чтоб хранились дольше, от внутренних органов освобождают, маслами и смолами потом…
– Хватит! Я понял, – представившего процесс бальзамирования Роберто слегка замутило. Ипий снисходительно усмехнулся: вот уж когда развитое воображение не помощь, а проклятье!
– Похоже, конечно, но не то, – студент словно не слышал и продолжал рассуждать: – Там и грудину рассекают, легкие и сердце тоже достают, а тут они на месте.
– Я уже понял! По женщине можешь сказать, чем вырезали?
– Я бы сказал, вырвали, синьор инквизитор. Рукам. Ну, или лапами. Вон, на внутренних стенках следы остались. Я по борозде пошел как раз на коготь и наткнулся! – прозектор на секунду замолчал, затем сопоставил одно с другим и испуганно выдохнул: – Так, выходит, правда все, что люди на улицах говорят?
– Ты про что, Леллио? – Роберто при всей своей негрозной внешности сумел как-то так посмотреть на студиозуса, что тот смутился.
– Ну… что Лунный волк…
– Ты же образованный человек, Леллио Тертсо! – с таким искренним возмущением проговорил Карелла, что медикус натурально покраснел. – Я понимаю, темный люд всякую чушь несет, но ты ведь учишься медицине!
– Так ведь… следы…
– А тебе не пришло в голову, что у убийцы есть ручной зверь, который эти следы и оставил?
Ипий удивленно взглянул на напарника. Ручной зверь? Он это серьезно? Но ведь это вполне возможно…
– И правда! – студиозус сразу же просветлел лицом, а разум его встал на твердую почву рационального мышления. – Но зверюга огромная!
– Циркачи и бродячие артисты, бывает, медведей дрессируют… – подал голос Ипий, которого слова напарника натолкнули на одну мысль.
Теперь уже удивление появилось на лицах Роберто и Леллио. Причем у инквизитора оно почти сразу же сменилось пониманием.
– И фургоны у них крытые! – моментально подхватил он мысль старшего товарища.
– А фургон тут при чем? – опешил прозектор, потеряв нить разговора.
Инквизиторы в унисон шикнули на него и начали быстро перебрасываться бессмысленными для него фразами:
– Циркачей только на въезде и выезде проверяют…
– А по городу они катаются совершенно свободно…
– В тех фургонах можно кого угодно спрятать…
– И ночуют на пустырях…
– Целый лагерь разбивают…
