скачать книгу бесплатно
Когда она отошла поговорить с Гришей, Маринка придвинулась к Саше поближе и подхватила ее под руку.
– Слушай, знаешь, что? – сказала Маринка, и по ее хитрющему довольному виду сразу было понятно, что она что-то задумала. – Давай я этого твоего тезку-хипстера прощупаю, расспрошу и все такое, и если он не унылое дерьмо, то ты к нему обещай присмотреться, ладно?
Маринке раз в полгода приходила в голову мысль стать купидоном для сестры, и Саша обычно покорялась, тем более, что ничего из этого обычно не выходило. Маринка просто патологически часто обманывалась в мужчинах.
Саша вздохнула.
– Не вздыхай, ну! А то я не вижу, какое у тебя усталое и грустное лицо последнее время.
– Марин, ну… ты правда думаешь, что отношения что-то поправят мне в жизни?
– А чего у тебя в жизни такого случилось, что поправлять надо? – резонно возразила сестра. – Или ты чего-то не рассказываешь? А, Сашк? Ну, может, помочь чем надо?
Саша осеклась.
«Я влюбилась в твоего парня, ага. И все никак не проходит. А он меня терпеть не может, а еще я устала от работы, и мне кажется, что я так и умру, делая каждый день бессмысленные вещи: графики, схемы и концепты, которые на самом деле никому не нужны. А жизнь как море будет прокатываться волнами где-то мимо меня».
– Да не… я выразилась неверно. Я имею в виду, что я и так устаю, и заводить отношения «для интересу» мне не нужно. Это неправильно. Если тебе нравится человек, то тогда нужно заморачиваться, а если для галочки… да ну.
– Это тебя «да ну», – фыркнула Маринка. – Тебе взбодриться надо, ты наверняка просто закопалась в рутине. Тебе влюбленность нужна, гормоны, вспышка, страсть и приключения – и ты сразу посмотришь на мир иначе.
– Ага, через розовые очки, – буркнула Саша. – Все влюбленности проходят, Марин, и потом сидишь с тем, что осталось, и думаешь, нафига во все это ввязался.
– Ну тогда и отвязываешься, – легкомысленно отозвалась Марина. – Раз длинные отношения не нужны, бросаешь его и идешь себе дальше.
Саша фыркнула.
– Это неправильно. Люди не игрушки, чтобы их то подбирать, то бросать, когда хочется.
– Вот ты заладила, неправильно, неправильно! Саш, жизнь у нас одна-единственная, и ты можешь жить как «правильно», только не забывай, что это «правильно» тебе кто-то другой определил, и для тебя самой это не всегда на самом деле то, что нужно. И ты будешь все время делать, что от тебя хочет общество и мораль, а потом окажется, что ты ни одного дня не радовалась, а все следовала каким-то правилам.
Саша нахмурилась. Ей не нравились эти разговоры. Она видела, что Маринка по-своему права, но…
– И все равно, – упрямо сказала она, – пользоваться людьми и выбрасывать их, потому что тебе нужны гормоны, неправильно. Это не кто-то сказал, это я сама думаю. Я бы не хотела, чтобы мной так пользовались.
– Ой, ну все, – засмеялась Маринка. – Мы залезли в философию, а я уже слишком выпила, чтобы спорить. Короче, давай так: доктор Марина Ефимова прописала тебе встряску гормонами, а ты должна слушаться старших, понятно? Я все разузнаю, и если дам добро, то ты пойдешь в атаку. Я понятно выражаюсь?
Саша закатила глаза, но и ей уже спорить не хотелось.
Если совсем честно, то Саша, бывало, и завидовала Маринке.
Ее легкости и быстрым решениям. Нет, бывало, что Маринка ошибалась и отступала от этих решений, но редко. Маринка знала, чего она хочет и для чего она живет.
И что нужно сделать, чтобы достичь желаемого, а чего делать не надо.
Она словно лань легко перепрыгивала через ямы, пробегала по головам крокодилов и прочно вставала там, где хотела.
Саша представляла саму себя неповоротливым буйволом, который не знает, куда ему надо, и идет туда, где есть дорога, которая его выдержит. Бредет, бредет, а потом оказывается, что дорога оборвалась перед рекой, которую не перепрыгнуть. И снова надо стоять, тоскливо поворачивая тяжелую рогатую голову туда-сюда, пытаясь решить, что делать дальше.
И Саша была бесконечно благодарна Маринке, за то, что она была. За то, что глядя на нее, Саша всегда вовремя вспоминала, что препятствия в жизни бывают и преодолимые.
***
Саша ушла спать одной из первых, хотя было уже заполночь. В небольшой спальне, где они в детстве ночевали с Маринкой вдвоем, было зябко, и Саша долго дрожала под двумя старыми пуховыми одеялами, согреваясь. От выпитого кружило голову, стоило только закрыть глаза, но усталость все же победила.
И сны снились совершенно гадкие. Саша постоянно просыпалась и снова проваливалась.
Снилось что-то совсем невообразимое, но связное и оттого страшное. Приморский город где-то на севере, опустелый и полузаброшенный, какие-то футуристические пространственные ограждения – и люди, безмозглые, грязные, словно стадо домашнего скота, которых почему-то надо было убивать.
Саша проснулась в противном поту. Было то ли жарко, то ли холодно, не разберешь, в слишком мягкой подушке утонуло лицо. Во рту было сухо, и в горле першило. Саша посмотрела время на смартфоне – около трех ночи. «Пойду на кухню, – решила она. – Как раз немного отвлекусь, и потом снова лягу. Такая дрянь уже не будет снится, надо только успокоиться».
Растирая виски холодными пальцами, Саша спустилась на кухню, и едва не взвизгнула, когда в сумраке шевельнулась большая тень за столом.
– Это я, – буркнул Ярослав, – не надо так вздрагивать.
Он дотянулся до шнурка, свисавшего из абажура над ним, и дернул. Саша зажмурилась, плотнее кутаясь в старый шерстяной платок. Было немного неловко за поношенную домашнюю футболку с черепом и растянутые черные слаксы.
– Я просто воды попить, – сипло сказала она.
Бутылки с водой стояли позади Ярослава, и тот не сразу сообразил подать одну.
– Я чай пил… наверно, шумом разбудил? – без сожаления спросил он, пока Саша искала свою кружку и наскоро мыла ее.
– Нет, – поколебавшись, ответила Саша. – Сон дурацкий приснился, я как-то неудобно лежала, едва не задохнулась в подушке.
Она подумала, достала из шкафа кружку и протянула ему:
– Налейте мне тоже чаю. Пожалуйста.
Как-то стало немного страшно, что она вернется к себе, а сон ее там ждет и будет продолжаться.
Ну и на кухне всегда было уютно, даже несмотря на сидящего там Ярослава.
– Но мне кипятка только полкружки, – предупредила она, – я…
– Не пьете горячее, – прервал ее Ярослав. – Садитесь. Не надо меня бояться, сколько можно.
Прозвучало ужасно устало.
– А вы чего не спите? – осторожно спросила Саша, усаживаясь.
Ярослав двинул к ней наполненную кружку и снова отвернулся к окну.
– Мне тоже сон… приснился, – сказал он.
Саша немного помолчала, потом неуверенно поддержала разговор:
– Это наверно из-за фильма, который мы смотрели вечером. Мне вот снилось что-то типа ходячих мертвецов, только они не совсем мертвецы были, а просто очень живучие люди, их нельзя было убить. Как будто люди чем-то лечились, а потом была катастрофа какая-то, и все, кто лечился, стал оживать, но так… почему-то без памяти и ума. И город такой… я даже название помнила, пока шла сюда… гран… гри…
– Гренгавиум, – тихо подсказал Ярослав.
– Точно, – замирающе отозвалась Саша. Даже дыхание перехватило. Вдруг это ей продолжает сниться, и сейчас сон во сне прервется, и снова придется жечь несчастных, изломанных живых людей, потерявших разум. – Откуда вы знаете?
Ярослав искоса посмотрел на ее хмурое испуганное лицо и криво хмыкнул.
– Это из фильма, – помолчав, сказал он. – Помните, даже сериал с таким названием был? И зомби там ходили, как вы говорите. Вчерашний фильм очень похож на него, видимо, по ассоциации пошло. Мне то же самое снилось.
Саша растерялась и покачала головой.
– Я не помню, – отозвалась она, подумав. – Сериал, да? Надо будет погуглить. Надо же, а меня так напугало, все как вживую.
– Вряд ли найдете. Слишком старый, да и не очень… хороший был. А кто… кем вы там были?
Саше уже не хотелось вспоминать.
– Ну так, – пробормотала она. – Просто кто-то, я имя не запомнила. Какая-то тетка из обычных. Поэтому было страшно.
– Ясно, – отозвался Ярослав и отвернулся.
Разговор как-то увял сам, и Саша, допив чай, который Ярослав слишком сильно разбавил холодной водой, ушла к себе. Что ей снилось потом, она не запомнила.
4. Проникновение
Тайтелин прошлась по квартире, вытащила из тайника пару безделушек: механический будильник и заводной латунный рельсоход, которые могли бы понравиться Диэди.
Из-под пыльного горшка с засохшим цветком в холле квартиры она вытянула запасной ключ, чтобы запереть дверь, и, поколебавшись, выкинула его потом на улице.
Возвращаться она не планировала, но думать о том, что туда, к полосатым обоям, семейным фотографиям людей, которых она никогда уже не увидит, забредут подменыши, было неприятно.
Косу пришлось оставить в одной из арок двора, Тайтелин не хотела рисковать при возможном обыске. Там же, между расшатавшимися кирпичами кладки, остался и пульт.
Она быстро добралась до ворот на территорию Филиала и словно бы нерешительно замялась перед ними.
Тайтелин стояла перед одним из самых мощных оплотов цивилизации в их мире, и эта мысль немного смешила ее. У Корпорации были солдаты, склады, генераторы и, говорят, даже фермы в тихих южных провинциях. В столице сохранился исследовательский институт, а территория тамошнего укрепления занимала несколько кварталов.
Но этим все равно ничего нельзя было поправить. Они просто цеплялись за то, что навсегда ушло, и будто не видели, что мир изменился.
Ворота были заперты, но высокая металлическая дверь сбоку была распахнута настежь и через нее изредка проходили люди. Тайтелин наблюдала пару дней и знала, что эту дверь закроют только с наступлением темноты.
Она еще поначалу удивлялась их странной беспечности, не вязавшейся с укрепленными стенами, потом вспомнила резной деревянный забор вокруг Дома-с-маятником и его же сломанный замок на главном входе.
Быть может, внутри есть еще уровень защиты, который можно проверить только лично.
Поэтому Тайтелин неловко мялась перед входом, поглядывая то по сторонам, то в проем двери. Она даже немного ссутулилась, а напряжение и тревогу не надо было разыгрывать, она и так по-настоящему нервничала. По дороге она заглянула в одну из уцелевших витрин магазинчика напротив входа и осталась довольной своим отражением – ничего особенного, обычный человек: поношенная, но чистая одежда, грубые ботинки. Короткая стрижка, несколько маленьких шрамов на щеке – даже издалека не похоже на подменыша.
Тайтелин знала, что рискует, стоя у ворот. Скорее всего у солдат Филиала не было проблем с боеприпасами, как у Пяти лепестков, и им не надо было подходить близко, чтобы избавиться от подозрительного человека.
– Эй, – наконец окликнули ее со стены. – Ты чего там топчешься? Чего нужно?
Тайтелин с надеждой вскинула голову.
– Здрасьте! – крикнула она в ответ. – Можно мне зайти? Мне сказали, что у вас можно на работу попроситься.
Это была не совсем ее придумка, это Байю подсказал, что в Филиале принимают обычных граждан и помогают по мере возможности.
– Да прям работу? – удивился голос. – Обычно пожрать да спрятаться нужно. Слышь, Ейен, тут гражданская пришла на работу проситься.
Ему что-то невнятно ответили, а Тайтелин на всякий случай нервно огляделась, чтобы показать, будто она боится.
– Эй, у тебя оружие есть? – крикнули сверху.
– Только ножик, – ответила Тайтелин, потому что ходить совсем без оружия тоже было подозрительно.
– Заходи, – сказал другой голос. – Мы досмотрим и отведем к умникам, если что-то умеешь, то возьмут.
Тайтелин кивнула и скользнула внутрь.
Прямо перед ней, ухнув, грузно спрыгнул солдат с вышки, которую не было видно с той стороны, и Тайтелин дернулась, машинально потянулась за оружием. Из квартиры вышку-то она видела, но сейчас слишком нервничала и не все действия контролировала.
Она надеялась, что ей удалось скрыть это движение, замаскировать искусственным страхом. Привычка сразу бить слишком въелась в кровь.
– Да ты не трусь, – хмуро буркнул солдат, – чего трясешься? Откуда сама-то? Давай, рюкзак показывай и карманы выворачивай.
Тайтелин кивнула и отдала рюкзак. Задрала кофты, показывая, что за поясом ничего не спрятано, дала прощупать высокие ботинки.
– Я с Речной заставы, – сказала она. – Наши там подались из города, а я не хочу… по лесам бродить. У нас слух был, будто у вас работать можно.
– Так то ж не всем, – фыркнул солдат и швырнул ей рюкзак обратно. – Бойцов вот не хватает, в инженерном спецы нужны. А ты, что ль, куда хотела? Уборщицей? Студенты нам не нужны, на бойца ты никак не тянешь. Это вот, к примеру, у тебя чего в рюкзаке было? Рельсоход? На память о детстве?
Тайтелин ответила ему немного испуганным взглядом. Ну как получилось, хотела изобразить честный и прямой.
Тайтелин была четвертой по силе в Верхнем круге Пяти лепестков, и ей уже давно не надо было доказывать кому-либо свою силу. Разве что Диэди, потому что он был пятый по счету и придурок.
– А я не студентка, я успела отучиться, – пробормотала она. – Я как раз инженер, только не знаю… подойдет ли. Я не биолог, а по системам связи.
Солдат с сомнением оглядел ее и пожал плечами.
Тайтелин в ответ тоже пожала плечами. Тут она врала, но не боялась. Проверять ее стали бы уже специалисты, а Тайтелин это и нужно было – пробраться внутрь.
Когда с вышки второй солдат крикнул, что он связался с инженерами и они сейчас подойдут, Тайтелин подумала, а сколько из тех, кто пришел в Пять лепестков, чтобы вступить в ряды бойцов, на самом деле те, за кого себя выдают. Насколько легко это было. Прийти и сказать: хочу к вам.
Но потом отбросила эту мысль. Секретов у них не было, и все, чем они занимались – это истребляли подменышей. Что там разведывать, никаких высших целей и тайных планов у них не было.
«Тогда зачем Байю и высшему руководству понадобился этот ученый?» – прошептал внутренний голос, еще более упрямый и подозрительный, чем Тайтелин. Но никаких причин она придумать не могла. Может, этот Гвейле просто вредитель и разрабатывает какое-то новое средство, чтобы поломать мир еще больше.
Во двор между широким крыльцом здания постоянно выходили люди в униформе, по одному и группами. Они стояли, разговаривая, потом уходили обратно.
– Гуляют, что ли? – недоуменно спросила Тайтелин.
