скачать книгу бесплатно
Его крик был тяжелым, страшным, мало похожим на человеческий. Эсме такого не ожидала – она хотела оглушить нападавшего, возможно, испугать, но не сразить наповал. Он явно видел вещи и пострашнее. Так что же с ним произошло?..
Крейн поднялся, с трудом разогнувшись, и посмотрел на нее – выражение лица, испачканного кровью и грязью, разобрать было трудно, хотя она и так понимала, что капитан сильно удивлен случившимся. А Звездочет казался по-прежнему бесстрастным, словно все шло именно так, как он задумал. Он щелкнул пальцами, и два дюжих матроса, подхватив Змееныша под руки, поволокли его прочь.
Старый пират повернулся к Эсме и Крейну:
– Сегодня Заступница преподала мне урок. Теперь я знаю, что целительский дар тоже может быть оружием. Надеюсь, Кристобаль, свой урок ты тоже усвоил… и в следующий раз, напоминаю, я уже не буду у тебя в долгу. – Он
посмотрел на девушку и поклонился ей: – Рад знакомству. До новой встречи, сударыня.
В хижине Говорящей-с-волнами было темно и пахло сушеными травами. Эсме впопыхах споткнулась обо что-то мягкое и пушистое, и оно с диким воплем рванулось из-под ног. На лежанке в дальнем углу под ворохом ветхих одеял виднелось тело женщины, и сначала Эсме решила, что после разговора со Звездочетом та отправилась к Великому Шторму. Но она ошиблась. Вокруг лежавшей еще витали мыслеобразы, а ее голос был слышен, хотя и казался негромким, словно шелест опадающей листвы.
– Крис-с-стобаль…
– Тише, – магус опустился на колени у постели умирающей. – Молчи, тебе надо беречь силы…
– Дурачок… – На лице, больше напоминающем череп, обтянутый желтой кожей, появилась улыбка. – Для чего беречь? Я и так прожила столько, что хватило бы на троих смертных… Они ушли?
Магус кивнул. Он выглядел растерянным.
– Теперь слушай м-м-меня… – сказала Говорящая-с-волнами, старательно произнося каждое слово. – Звездочет забрал мою карту, но ты должен… отнять ее… и отыскать то, что на ней… так сказал Великий Шторм…
– О чем ты? Что за карта?
– Как же ты мог забыть? – Женщина закашлялась, и Эсме положила ей руку на грудь, готовая передать часть своих сил. Говорящая-с-волнами перевела на нее мутный взгляд: – Не стоит, дитя. Моя болезнь называется старостью… от нее нет лекарства. Кристобаль… вспомни… прошу тебя, вспомни…
Крейн наклонился, длинные волосы упали ему на лицо.
– Та самая карта, ну конечно. Я вспомнил.
– Там Она… – Умирающая ненадолго замолчала. – Нельзя, чтобы Звездочет нашел Ее первым, он всех нас погубит… – Она снова закашлялась. Эсме все-таки попробовала проскользнуть в сердце-суть – и тотчас же ее отбросило прочь.
Там, внутри, было холодно.
– Я все понял, – проговорил Крейн. – Ты считаешь, что момент настал.
Умирающая моргнула – это должно было означать согласие. Чтобы расслышать ее последние слова, им пришлось наклониться.
– Великий Шторм… сказал… что вы двое придете… теперь я… спокойна…
Постепенно рыбаки возвращались из потайных убежищ, собирались возле хижины Говорящей-с-волнами. Никто не вымолвил ни слова, никто не поднял глаз: им было стыдно, что в последнюю минуту рядом с ней оказались чужеземцы.
Магус сидел поодаль на поваленном дереве – неподвижный и суровый, погруженный в раздумья. Эсме, хромая, подошла и устроилась рядом.
– Повернись.
– Не надо, – глухо возразил он. – Ты и так уже много сил потратила. Не умру.
– Мне кажется, капитану не стоит появляться перед матросами с разбитой физиономией, – сказала Эсме и, не удержавшись, прибавила: – Особенно если он побывал на острове, где совершенно безопасно. Повернись сейчас же, не заставляй меня вставать – нога и так болит.
Он послушно повернул к ней лицо, превратившееся в сплошной кровоподтек: правый глаз едва открывался, левый заплыл совсем, а на нос и вовсе смотреть было страшно. И все же это выглядело сущими пустяками в сравнении с тем, что ей пришлось восстанавливать в прошлый раз.
– Я снова оказалась не в том месте и не вовремя. – Эсме провела раскрытой ладонью над его правым глазом – полилось золотистое сияние, отек начал спадать. – Наверное, не нужно ни о чем спрашивать… Да только я умираю от любопытства. Что за карту забрал Звездочет? Что вообще здесь произошло?
– Это началось много лет назад. – Магус притронулся к скуле кончиками пальцев. – Говорящая~с~волнами как-то обмолвилась, что испокон веков ее род хранит… сведения о некоем сокровище, которое изменит мир. Меня одолело любопытство, и после долгих расспросов ей пришлось все рассказать. По ее словам, когда-то давным-давно здешнему племени доверили карту, на которой обозначены три места, где спрятаны части некоего древнего механизма, позволяющего найти дорогу к… хм… одной очень интересной вещи. Настолько интересной, что я не поверил ни единому слову Говорящей, высмеял ее рассказ, и мы надолго разругались. Она сказала: «Время еще не пришло, да ты к тому же слишком мал – иди-ка повзрослей!»
– И что было дальше?
– Ничего. Я ушел. Потом несколько раз возвращался, но о карте мы не говорили. – Крейн тяжело вздохнул. – Я идиот. Надо было хоть краем глаза посмотреть на то, чему она придавала столь большое значение.
– Я все равно не понимаю, о какой вещи идет речь, – призналась Эсме.
Магус вскинул бровь, удивляясь ее недогадливости:
– О корабле.
– О каком корабле? – растерянно спросила девушка. – О Белом Фрегате? Или… – Она вздрогнула. – Об «Утренней звезде»? Но это же… невозможно.
Крейн покачал головой:
– Честно говоря, я пока что не знаю, возможно такое или нет. Но если поверить на мгновение, что моя старая наставница всю свою недолгую, по меркам магусов, жизнь хранила самый главный секрет небесных детей, а до нее этот же секрет был известен кому-то еще, но только не цаплям, воронам или даже фениксам, то вся история превращается в дурную шутку Великого Шторма. Проклятье, и что мне стоило опередить Звездочета хотя бы на четверть часа?
Звездочет. Подумать только, она его встретила – и осталась жива.
– Кто бы сказал мне десять дней назад, что я вскоре увижу сразу двух самых знаменитых пиратов Десяти тысяч островов… – негромко заметила Эсме.
– Есть еще Лайра Отчаянный, король Окраины, – сообщил магус. – Он не менее знаменит, и я мог бы тебя с ним познакомить.
– Да неужели? – Эсме коснулась сломанного носа Крейна. – Теперь моя очередь предупредить – будет больно.
Магус застыл словно изваяние, а потом снова ощупал лицо кончиками пальцев, убеждаясь, что все в порядке. Эсме отвернулась, пряча улыбку.
– Змееныш, – пробормотал Крейн. – Вот ведь маленький ублюдок…
– Кто такой этот Змееныш? – не сдержалась Эсме.
Какая разница, сколько секретов ей потом придется забыть.
– Что-то вроде ручного зверя Звездочета. Немного сумасшедший, как и вся команда. Говорят, он родом с каких-то дальних восточных островов, где поклоняются змеям, и у него все тело покрыто изображениями этих тварей… но это слухи. А факты таковы, что он не любит меня, хотя я не причинил ему никакого зла. Настоящая загадка! Стоит нам повстречаться, он бросается в драку, и в последний раз… гм… мне пришлось научить его уму-разуму.
– А-а… – разочарованно протянула Эсме, убедившись, что Крейн то ли ничего больше не знает о Змееныше, то ли просто не хочет рассказывать. Накатила усталость: змея, Звездочет и его головорезы, исцеление Крейна – все это не прошло бесследно. – Я вот что хотела спросить: как Джа-Джинни умудрился проморгать целый фрегат?
Магус скривился:
– Туман! Впрочем… какая разница?
Он устремил на нее пристальный взгляд, и Эсме поняла, что пора покончить с недосказанностью. Она негромко спросила:
– Теперь все закончится, да?
– Это зависит от тебя, – так же тихо ответил Крейн. – Тебе решать.
– Ты ни разу не сказал вслух, чего хочешь, – упрекнула она и не удивилась, когда магус упрямо поджал губы и тряхнул головой, словно возражая: «Я сказал достаточно». – Ну ладно… И чем, по-твоему, меня должна привлечь жизнь на не таком уж большом корабле, который наделен разумом и поэтому окружен мыслеобразами, способными проникать в мое сознание?
– Если ты еще не заметила, – сказал Крейн, – мыслеобразы ~Невесты~ обходят тебя стороной, равно как и мыслеобразы всей команды. Думаю, во всем мире не сыскать другого места, где ты будешь чувствовать себя так спокойно.
Эсме уставилась на него, не скрывая растерянности. Как же она раньше этого не поняла? Действительно, после того, что случилось с Кузнечиком, присутствие фрегата в ее сознании сделалось ненавязчивым – «Невеста ветра» все время находилась где-то рядом, но не мешала. И было еще кое-что, о чем Крейн не знал и не мог узнать: невнятный голос, то и дело звучавший в ее голове, затих.
Она хотела спокойствия? Ей предлагали спокойствие.
– Сорок пять мужчин, – сказала целительница, краснея. – И одна девушка.
Магус даже не улыбнулся.
– Тебя никто не тронет.
– Потому что я для них богиня, Светлая Заступница?
– Потому что я даю тебе слово Пламенного Феникса. Конечно, нашу жизнь нельзя назвать безопасной, но одно обещаю твердо: у тебя будут сорок пять… защитников? Друзей? Братьев? Как хочешь, так и называй. До сих пор между ними и Великим Штормом были только мы с ~Невестой~, но есть вещи, которые нам не по силам. Зато они по силам тебе. И это всем известно.
Эсме покачала головой. У нее не осталось слов, но она все еще не могла принять окончательного решения. Крейн тоже это понял и поднял руки, всем своим видом показывая, что не собирается на нее давить.
– Поговорим в Ламаре, – сказал он. – Там, надеюсь, ты сможешь определиться.
Эсме кивнула.
Прежде чем уйти, они еще раз заглянули в хижину Говорящей-с-волнами, и Эсме вдруг увидела, что на груди умершей сидит пушистый зверек с остроносой мордочкой, большими оранжевыми глазами и длинным хвостом. Встретившись с ней взглядом, он издал мелодичную трель и в два прыжка оказался на плече у целительницы.
Да так и не слез.
До Ламара они добирались семь дней. Поначалу Эсме чувствовала сомнения феникса: он разрывался между желанием немедленно броситься в погоню за Звездочетом и данным ей словом. Какое-то время ей казалось, что магус найдет способ поступить так, как ему хочется, однако он все-таки сумел справиться с нетерпением.
– Отыскать старого пирата будет нетрудно, – объяснил ей Умберто. Как и все остальные ближайшие друзья и помощники капитана, он узнал всю правду о случившемся уже через несколько часов после возвращения Эсме и Крейна-Фейры с острова. – Нужные места, нужные люди… И, в конце концов, надо определиться, нужно ли его вообще искать!
Ответ на этот вопрос был очевиден, однако ее совершенно не касался.
Она сойдет на берег в Ламаре.
Так или иначе, семи дней хватило, чтобы еще больше сблизиться с «Невестой ветра». Она узнавала фрегат и его команду все лучше и лучше – спокойно, без суеты и спешки, без опасений за чью-либо жизнь. Теперь ей были известны имена всех матросов. Она даже начала постепенно узнавать истории, что привели их на борт фрегата с зелеными парусами, и многих успела избавить от боли, оставшейся на память после ранений, о которых вовремя не позаботился целитель. Сил для этого потребовалось совсем немного. Она исподволь наблюдала за капитаном, даже в мыслях предпочитая называть его вымышленным именем, поскольку от настоящего бросало в дрожь. И научилась отличать периодически находившую на него задумчивость от тех моментов, когда сознание навигатора полностью растворялось в сознании фрегата. Он мог двигаться, что-то делать, вести вполне осмысленный разговор, но при этом его разноцветные глаза тускнели и становились похожими на окна дома, где никто не живет.
Эсме спрашивала себя, кто на самом деле смотрит на нее, когда воздух становится плотным, ноют кости и гудит от боли голова, – спрашивала и не находила ответа. Все было слишком сложно.
Она сойдет на берег в Ламаре, да-да.
«…У вас вся жизнь впереди, и не стоит связывать ее с бандой отщепенцев…»
Остров показался на горизонте рано утром, и Эсме тотчас же проснулась. Не выходя из каюты, она видела высокие башни, узкие улочки, шумную пристань – видела город, в котором никогда не бывала, глазами фрегата.
– Чем скорее мы расстанемся, тем лучше, – произнесла целительница вслух.
От звука ее голоса проснулся ларим. Потянулся, встряхнулся – каждая шерстинка на шкуре встала дыбом – и прыгнул на плечо Эсме, которую с того самого памятного дня безоговорочно признавал за хозяйку. Остальных, включая и капитана, он уважал, но не более того: гладить себя не позволял никому, особо настойчивых мог и укусить.
Поначалу у зверька не было имени. Когда Эсме и Крейн покидали рыбацкий поселок, никто из них и не подумал спросить жителей, как звали любимца Говорящей-с-волнами, а потом было уже поздно возвращаться. Зато в наследство от прежней хозяйки безымянному лариму досталось украшение: кожаный ремешок, на котором висели вперемежку костяные бусины, перья и непонятные металлические штуковины. Когда Эсме показалось, что ошейник слишком туго затянут, и она попыталась его снять, зверь оглушительно заверещал, метнулся в дальний угол каюты и дал к себе приблизиться лишь после долгих заверений, что никто не тронет его сокровище.
Так она и стала его называть – Сокровище. Пол ларима, как и его настоящее имя, был для всех тайной.
– Сегодня мы сойдем на берег, – сказала девушка, и зверек ткнулся ей в щеку влажным носом. – А потом я забуду все, что было. Нас с тобой, Сокровище, ждет новая жизнь, новый дом… новые знакомства… жаль, конечно, что в Тейравен я уже никогда не попаду, а ты не вернешься на остров…
Тут она осеклась. А на самом ли деле ей жаль, что в Тейравен теперь нельзя вернуться? О чем стоило бы сожалеть? Там осталось пепелище, да не одно, а целых два – старое и новое. Нет, хватит с нее пепла и золы. Да к тому же если кто-то и скучает там по ней, то разве что только Пью.
Невольно Эсме вспомнила странную сцену, свидетельницей которой оказалась три дня назад: Кузнечик выволок на палубу лохань с водой и принялся стирать с таким рвением, словно это самое интересное занятие на свете. Мальчишка увлекся и сам не заметил, как начал за работой напевать уже знакомую Эсме песенку – хрипло и еле слышно, то и дело срываясь на сухой кашель. Кузнечик не видел, что целительница плачет. Что бы ни говорили, она продолжала считать и его безвозвратно утерянный голос, и уже побледневший шрам на лице Крейна свидетельствами своих неудач.
А потом она поняла, что впервые слышит песню полностью.
Мы там, где звездный свет,
Мы там, где неба нет,
А есть лишь отраженье моря.
Взмывая к облакам,
Доверясь парусам,
Мы выбираем путь, не зная горя!
В бездонной глубине,
В прозрачной вышине
На крыльях серых птиц летают наши души.
Я не вернусь домой,
Ведь я обрел покой
Там, где шумят ветра, вдали от суши…
Почему-то ей вдруг пришло в голову, что песню кто-то сочинил специально для «Невесты ветра» – или специально для капитана? Так или иначе, последние слова накрепко врезались в память, и ей показалось, что забыть их будет невозможно даже с помощью [сундука].
Или их-то как раз и не стоит забывать? Какой, в самом деле, вред от песни…
– Ну ладно, – сказала Эсме, отгоняя воспоминание. Ларим шумно засопел. – Давай поглядим сначала на этот Ламар, а там видно будет.
«Невеста ветра» ненавязчиво дала знать, что Ламар уже совсем близко и что капитан ждет ее на палубе. Эсме в последний раз оглядела каюту – здесь было уютно, но домом это место ей так и не стало. Чего-то ему не хватало, чего-то очень важного. Легко собираться в путь, когда путешествуешь налегке.
С Сокровищем на руках целительница вышла из каюты.
Паруса «Невесты ветра» снова побелели. На палубе было прохладно, и девушка обняла себя за плечи. Зверек, словно прочитав мысли хозяйки, меховым воротником распластался на плечах. Но это мало помогло – все равно ее бил озноб. Наверное, его причиной был вовсе не холод.
Эсме огляделась. По правому борту располагался берег, утопающий в тумане. С легким испугом она поняла, что, куда ни кинь взгляд, везде виднеются рыбацкие хижины, доки, причалы и крыши, крыши, крыши… Величиной Ламар превосходил уютный маленький Тейравен раз в пять. На мгновение туман разошелся, словно решив подразнить ее, открыв картину поразительной красоты: высокие белоснежные башни, розоватый купол храма Заступницы на вершине холма, очертания далеких гор. И тут же все растаяло без следа, будто восхитительный мираж. Нет, пожалуй, это даже не пять Тейравенов, а намного больше…
Капитан стоял у борта, спиной к целительнице. Когда он обернулся, она чуть не подпрыгнула от неожиданности. Крейн был одет гораздо скромнее обычного, – Эсме, привыкшая к тому, что пират любит изысканные вещи, даже не думала, что в его гардеробе найдется хоть одна старая куртка с неряшливыми заплатами и истрепанными рукавами. Но гораздо сильнее ее удивило другое. Лицо магуса перечеркивала повязка, закрывавшая левый – зеленый! – глаз. В сочетании с трехдневной щетиной и черным платком, спрятавшим волосы, это изменило его внешность так, что никто и никогда не узнал бы склонного к щегольству пирата в потрепанном матросе с совершенно бандитской физиономией.
– Заступница, вот так маскарад! – воскликнула девушка. – Как же я раньше не вспомнила… Впервые мы встретились в таверне Пью! – Магус кивнул, улыбаясь. – Кажется, я начинаю понимать, каким образом знаменитому пирату удается оставаться неузнанным.
– Маскарад включает новые имена для меня и ~Невесты~.– Крейн почесал переносицу, и теперь она поняла, откуда взялся этот странный жест – он так поправлял повязку. – И несколько других хитростей. В Ламаре нас знают как ~Шуструю~ и капитана Ристо-Счастливчика. К вашим услугам! – Он отвесил целительнице шутливый поклон. – Занимаемся доставкой мелких грузов, иногда не совсем законных, но какой порт выживет, строго соблюдая законы? Вы удивитесь, узнав, насколько мы востребованы.
