скачать книгу бесплатно
– Станция нищая, народ голодный живет и потому шибко злой. Ну, вот и решила местная шпана мое имущество разделить по-честному. Возвращаюсь поздно вечером домой, а у меня в квартире идет экспроприация.
– Что идет? – моргнула Лена.
– Ну… Это. Извини, я люблю иностранные слова, есть такой грешок за мной. Грабеж идет. Я им, гадам, конечно, навалял так, что мама не горюй, но и сам получил. Какой-то смельчак сзади по спине саданул, пока я его товарищу прописывал. Да… Сюда-то я дошел, все нормально! Вот Громов может рассказать, как я лихо по дороге мутантов крошил, только клочья летели.
Громов ничего не сказал, лишь коротко кивнул. Перед выходами на поверхность он вообще почти не говорил, пребывал в состоянии глубокой сосредоточенности. Со стороны казалось, что у инструктора плохое настроение, но Лена знала – Иван Степанович просто боится упустить какую-нибудь важную мелочь. Опыт подготовки охотников у него был небольшой, Лена стала четвертой «дипломницей» Громова.
«И я, и он – новички, забавно. В этом мы похожи, хоть я Ивану Степановичу в дочери гожусь», – думала девушка, посматривая на наставника.
Эдуард мечтательно улыбнулся, вспоминая свою последнюю схватку с монстрами, но тут же поник.
– Но обмануть наших эскулапов не удалось. Полковник был неумолим. Нельзя, говорит, с такой спиной сталкером работать. Стрелять могу, а вот грузы таскать и марш-броски совершать по руинам – нет. И все дела. Так шо я тепереча пеншионер, – Эд скорчил уморительную гримасу и запричитал надтреснутым голосом: – Эх, молодежь! В наши-то годы, о-хо-хо!
«Все-таки чувство юмора – чудесный дар. Другой бы в депрессию впал. Шутка ли, вся карьера насмарку. А он ничего, держится», – размышляла девушка, слушая рассказ бывшего сталкера. Вслух же она сказала: – Послушайте, Эдуард…
– Называй меня просто Эд! – попросил Вовк, мигом перестав кривляться. Он почему-то не любил свое полное имя.
– Хорошо. Эд. Я вот чего понять не могу. Вы же говорите, что на Парке Победы народ жил голодный и озлобленный…
– Ну, – кивнул Вовк, с интересом ожидая дальнейших рассуждений девушки.
– А зачем вы там поселились? Разве нет в метро станций, где не совершаются эти… экспозиции… Не грабят, в общем?
Иван Степанович, ворчавший: «Нашли время болтать», сменил гнев на милость, стал вслушиваться в их беседу. Услышав вопрос Лены, Громов впервые за весь день широко улыбнулся. Он подмигнул Эдуарду, и произнес, едва сдерживая смех:
– А девчонка-то права, Эд. Я тебе то же самое говорил. Вот я прописался на «Невском» и, черт возьми, не прогадал. Да, в Альянсе не погуляешь толком, за каждым чихом следят, зато меня не обокрали ни разу.
Вовк с покаянным видом опустил голову и произнес, не поднимая глаза на друга:
– Твоя правда, Лис. Сэкономить я решил. На «Папе» снять угол копейки стоило… Сэкономил.
– Скупой платит дважды, – прокомментировал Иван Степанович и направился к окошку.
Некоторое время они молчали. Иван всматривался в белесую мглу, все так же окружавшую вестибюль Ладожской. Эд вспоминал минувшие годы и тихо вздыхал. Лена прокручивала в голове беседу, пытаясь разложить по полочкам все, что узнала за эти пять минут. Из того, что знала девушка о своих наставниках, она сделала вывод: будь в Большом метро все хорошо, не удрали бы они оттуда, не решились бы прорываться через весь город и переплывать на утлой лодочке могучую Неву. Они убегали. Убегали от полной безысходности. А значит, и беседа на эту тему едва ли была бы для Ивана и Эдуарда в радость. Так и вышло. И все же девушка не смогла вот так просто сдаться и свернуть беседу. Рысева собралась с духом, и произнесла:
– А есть ли место в метро, где жить хорошо?
– Как-как ты сказала? – слегка нахмурился Эдуард. – Кому в метро жить хорошо? Хм… Вопросец-то каков, а? Лис? А, Лис? Чем не продолжение для книги господина Некрасова?
– А то ты ее читал, – скривился Громов.
– Не читал, твоя правда. Но название слышал. А ты, Лен, зришь в корень. Ответ на твой вопрос есть, тока тебе он не понравится. Нет такого места, милая.
Иван Степанович мрачно кивнул и отвернулся.
– Везде дерьмо, а не жизнь, уж поверь, – продолжал Вовк. – Где-то оно воняет сильнее, где-то слабее. Но по сути одно и то же.
– Все так плохо? – понурилась Лена. Примерно такого ответа она и ждала, разве что не такого жесткого. Но Эдуард, как обычно, за словом в карман не полез.
– Не плохо. Просто дерьмово, – солдат закрыл глаза и откинул голову. – Одни в мракобесие ударились. Ну, там, туннель до Москвы роют.
– Что?! – Лена чуть не упала со скамейки.
– Ага. Лет через сто, может, и докопают. Другие психи кустикам поклоняются. А есть еще такие веселые ребята, которые всех, кто к ним попадет, зрения лишают. И станция у этих последних, ты прикинь, называется Проспект Просвещения[5 - Шимун Врочек. «Питер». Астрель. 2010. Глава 11: «Про свет».]! – Эдуард расхохотался так, что Громов шикнул на него, мол, мутантов распугаешь.
– Зачем зрения лишают? – ахнула Лена.
– Как это «зачем»? Всеобщее равенство, гы-ы. Можно сказать, борцы за справедливость. В их понимании.
Иван фыркнул и матюгнулся себе под нос, но встревать в разговор не стал.
– Другие воюют постоянно, глотки друг другу рвут. Третьи просто сидят по уши в этом самом и лениво булькают.
– А у нас? – едва слышно проговорила девушка.
Вопрос этот казался ей опасным. Все же и Громов, и Вовк попали в их общину недавно, в марте этого года. Пришли вместе с группой Молота. Услышать «независимое мнение» очень хотелось, и в то же время Лена боялась ответа. Боялась, что Вовк фыркнет и процедит: «Да тоже дерьмо одно». Но ответ Лену приятно удивил, даже обрадовал.
– Ну, тут еще ничего, – зажмурился от удовольствия Вовк. – Оккервиль – место, где все более-менее ок-кей, хых. А ты как считаешь, Лис? – повернулся Эд к товарищу.
– Нормально тут, – сухо отвечал Громов. – Дмитрию Александровичу честь и хвала. Сумел людей организовать. Да только ненадолго это все…
– Верно, – согласился Вовк, хорошее настроение его улетучилось, рассеялось, точно туман; Эд снова был мрачен и серьезен. – Начнет Веган тотальную войну, тогда всем конец придет. И мы тут, дорогая моя, не отсидимся.
– Но полковник не дурак, он это все видит и понимает. Поэтому мы и заставляем всех поголовно убивать учиться, понимаешь? – Громов отошел от окна и присел рядом с Леной на корточки. Он говорил, повторяя снова и снова слово «понимаешь», точно гипнотизируя ученицу. И слово действовало. Лена не решалась выдохнуть, не то что шевелиться.
– Поэтому и гоняем вас до кровавого пота на тренировках, понимаешь? Чтоб был хоть какой-то шанс устоять против Империи. И победить. Понимаешь?
Лена быстро закивала. Потом осторожно проговорила:
– Знаете, я как-то разговорилась на эту тему с лейтенантом Ларионовым. Так вот, он считает, что у нас нет ни единого шанса устоять…
– Очень может быть, – слегка помрачнел Вовк. – И что теперь? Капитулировать заранее? Самим зеленожопых пригласить: «Оккупируйте нас, пожалуйста»? Так, что ли?
Лена энергично замотала головой.
– Ларионов – пессимист, – добавил Иван Степанович. – Он не понимает, что на войне главное не оружие. Боевой дух – вот что важнее всего. А с этим у нас все в порядке, уж поверь.
– А туман-то рассеялся! – воскликнул Вовк, выглянувший в это время в окошко. – Пора.
Охотники поспешно проверили оружие, снаряжение, и минуту спустя дверца, отделявшая метро от поверхности, распахнулась. Вцепившись в ружье, ни жива, ни мертва от страха, Лена Рысева в первый раз в жизни шагнула на зловещую, таинственную поверхность…
Лена слышала две противоречивые точки зрения на то, как правильно делать первый взгляд на небо. Некоторые люди, побывавшие наверху, утверждали, что лучше не тянуть, сразу поднять глаза, испытать шок и потом постепенно отходить.
– Вокруг павильона все равно безопасно. Ну, покрутит тебя пару минут, потом зато легче будет, – говорили они в защиту своей версии.
Иван Громов, равно как и Денис Воеводин, и отец Лены этот вариант категорически отвергали.
– Нет на поверхности безопасных мест, запомни это! – наставлял Лену Иван Степанович. – Поэтому глаза поднимать надо постепенно, в несколько этапов. Сразу голову не задирать. Сейчас покажу, как.
Денис Воеводин, проводивший занятие рядом, поддержал товарища.
– Нельзя выпадать из реальности ни на минуту, – заговорил он, усаживаясь рядом с Леной на корточки. – Особенно если ты член отряда. Тебя, значит, плющит и колбасит, у тебя, значит, головушка кружится, а остальные должны твою задницу охранять в это время? Так, что ли?
Лена энергично замотала головой, и с тех пор, услышав разговоры тех, кто отстаивал первую точку зрения, лишь усмехалась.
В теории все казалось легко. На практике оказалось невероятно сложно.
Едва Лена следом за Громовым шагнула на выщербленный асфальт, покрытый мусором и грязью, как тут же ее неудержимо потянуло взглянуть вверх. Но Лена мгновенно взяла себя в руки – сделала несколько глубоких вдохов, чтобы выровнять участившийся пульс, быстро осмотрелась, не прерывая движения.
Площадь, на которую вышла группа, представляла собой огромную свалку самого разнообразного мусора. Ее окружали полуразрушенные здания, просвечивающие насквозь. Сквозь них было видно что-то серое. Лена решила, что это и есть небо.
«И что в нем страшного?» – подумалось девушке. Но она усилием воли отбросила лишние мысли и крепче сжала ружье.
На одном из зданий Лена увидела надпись: «Букоед». Короткое словечко, написанное корявыми, нелепыми буквами, вызвало у нее взрыв смеха.
«Чё? Букоед? Бук ест?» – фыркнула Рысева. И тут же получила чувствительный тычок кулаком в спину. Эдуард, шагавший следом, внимательно следил за подопечной. Только тут вспомнились Лене слова инструктора:
– За мыслями следи строже, чем за глазами. Не давай им мельтешить.
Обругав себя за оплошность, охотница двинулась дальше.
Асфальт был покрыт буграми и трещинами, словно сквозь него пытались прорваться наружу какие-то живые существа. Присмотревшись, девушка поняла, что так и есть – на волю пробивались растения. Корявые, страшные, но вроде бы безобидные. Чуть в стороне стоял покосившийся грузовик, на боку которого Лена увидела выцветший плакат: «Акция: книги людям!».
– Хорошая акция, – прошептала Рысева, – вот бы отцу подарок прихватить…
Но она отлично понимала: сталкеры давным-давно поучаствовали в акции, и если что и оставили, то разве что мусор или налоговые кодексы.
Возле книжного грузовика они остановились. Иван занял позицию возле перевернутого банкомата. Эд пристроился около мусорного бака. Лена, четко следуя приказам инструктора, полученным до выхода, укрылась за огромной каменной чашей, некогда служившей цветником. Свое оружие, удобное, простое в обращении ружье ТО3-34, Лена держала наготове. Пока, к счастью, стрелять было не в кого. Ее указательный палец то и дело, точно сам собой, тянулся к спусковому крючку.
«А ну уймись, псих! Не хватало еще пальнуть в пустоту, – приказала она пальцу и добавила, чтобы успокоить сама себя: – Мне две секунды надо, чтоб прицелиться. Не замешкаюсь».
В это время Громов повернулся к Лене и показал пальцем наверх.
«Пора», – поняла девушка, протерла слегка запотевшие окуляры противогаза и начала медленно поднимать глаза. Взгляд Лены скользнул по фасаду огромного торгового центра. Почти все стекла давно вылетели, но часть застекления все же чудом удержалась. Здание имело такой угол наклона, что небо в нем почти не отражалось. Зато видны были площадь, горы хлама, грузовик, сама Рысева… И еще нечто хмурое, унылое, невзрачное, расстилавшееся надо всем этим.
«Это оно», – поняла Лена, сделала глубокий вдох и посмотрела наверх.
Бескрайнее серое море открылось ее глазам. Сквозь стекла противогаза девушка видела лишь маленький участок необъятной шири, и чтобы осмотреться, Лене пришлось запрокинуть голову и повертеться на одном месте. Местами хмурая хмарь чуть темнела, местами светлела. Ни одного просвета. Ни единого голубого пятнышка.
Небо Лену не испугало, шока она не испытала, но голова у девушки закружилась довольно ощутимо. Она поспешно закрыла глаза, моргнула пару раз и снова посмотрела вверх.
Серо. Уныло. Неприютно. Назвать небо красивым язык у Лены бы не повернулся. Страшным оно тоже не казалось. Оно было безгранично высоким, бесконечно далеким… И невероятно грустным.
На душе у Рысевой тоже стало тяжело.
«А ведь когда-то небо выглядело совсем иначе, – подумала она с грустью, вспоминая картинки в книгах, на которых росла. – Оно было бездонным, сверкающим… И солнце светило. Теплое. Доброе. Ласковое».
Смотрины кончились. Отряд медленно двинулся через площадь, обходя по дуге приземистый вестибюль станции Ладожская.
Завернув за угол, они увидели груду битого стекла и искореженного металла, в которую превратился один из входов в здание вокзала. Сразу за ним начиналось широкое пространство с торчащими кое-где остовами автобусов. А вдалеке высилась еще более странная конструкция: множество смятых, ржавых вагонов лежало друг на друге, образуя высокий завал. Из него торчали рухнувшие бетонные плиты. И над всем этим хаосом возвышалось сооружение, напоминавшее три дома, построенных очень близко, только вместо крыши остались лишь толстые балки, а по бокам с двух сторон стояли круглые башни, грозно взиравшие на площадь пустыми оконными проемами. Это было здание вокзала. Перед ним простиралась обширная ровная площадь – бывшая парковка. Именно здесь происходили схватки людей и собак-мутантов. Отсюда Лене и Ивану предстояло идти вдвоем, а Эдуард, забравшись на остов автомобиля, прикрывал товарищей.
– Оружие к бою! – распорядился Иван и сам снял с предохранителя АК105. Девушка посматривала на автомат инструктора с завистью. Ружье ТОЗ-34, которое ей выдали в оружейке, Лена воспринимала как что-то доисторическое, до сих пор не списанное только по причине острого дефицита. Она не спорила, взяла то, что давали, тем более что ее и учили стрелять только из гладкоствольного оружия, а автоматы она пока в руках не держала.
Руины вокзала приближались с каждым шагом, и так же стремительно, если не быстрее, таяло самообладание Лены.
«Всю работу сделают учитель и Эд, – мрачно размышляла она, изо всех пытаясь унять предательскую дрожь, – а я просто опозорюсь…»
Лена в третий раз за десять минут проверила ружье. Все было в порядке. В кармашке ждали своего часа запасные патроны. Рысева очень надеялась, что надобности в них не возникнет.
«Тихо как-то», – думала охотница, внимательно наблюдая за руинами и не замечая никакого движения.
Начинал беспокоиться и Иван Громов.
«Странно. Обычно эти твари чуют добычу за версту и выскакивают сразу, стоит только ступить на площадь, – думал сталкер, огибая очередной ржавый остов автомобиля. – Придумали какую-то хитрость? Во влипли».
Лена с каждым шагом, приближавшим ее к вокзалу, тоже волновалась все больше, но по другому поводу.
«Неужели мы не завалим ни одной собаки, и меня заставят еще раз на поверхность идти? Только не это. Я же тогда точно струшу! Мутантики, милые, ну давайте, идите к мамочке».
И мутанты появились.
Чудовищные существа, похожие на небольших приземистых медведей, покрытые густой косматой шерстью, вылезли из прямоугольного отверстия, мимо которого только что прошел отряд.
Ивану эта дыра, через которую были видны рельсы и ржавые вагоны, не понравилась сразу. Он специально подходил к краю провала, высматривал опасность, но ничего подозрительного сталкер не разглядел. А вот их заметили.
И вот теперь с фланга отряд атаковали исчадия ада, превосходившие псов и размерами, и свирепостью. С глухим рычанием, оскалив клыкастые пасти, быстро перебирая неуклюжими на вид лапами, монстры помчались прямо на людей. Восемь приземистых созданий – три крупные особи, пять поменьше.
Опасность Лена и Иван заметили сразу и выстрелили тоже почти одновременно. Лена запоздала лишь на долю секунды, но не промазала. Не промахнулся и Иван.
Головы двух мелких хищников взорвались фонтанами из крови и мозгов. Обезглавленные тела повалились на асфальт. Но их недаром пустили вперед – за ту короткую секунду, которую Лена потратила на перезарядку ружья, остальные монстры оказались в десятке метров от людей.
Иван, изрыгая потоки забористого мата, выпустил в мутантов несколько коротких, хлестких очередей. С тыла по зверям бил без остановки Эд. Мужчины успели уложить всех мелких и двух больших хищников, но третьему монстру, самому крупному, самому лохматому и свирепому, выстрелы не успели причинить видимого вреда.
Монстр прыгнул.
И в тот момент, когда Лена вскинула ружье, готовясь сделать второй выстрел, мохнатая туша обрушилась на нее, погребая девушку под собой. Оглушенная, ослепленная, дико крича от ужаса, захлебываясь собственным криком, Лена все же успела спустить курок прежде, чем оказалась распластанной на асфальте. Правую руку девушки пронизала острая боль, и мгновение спустя рука повисла плетью. Кость была сломана в районе локтя. Но выстрел даром не пропал – заряд попал твари в живот. В спину мутанта ударило еще несколько пуль. Сталкеры не жалели боеприпасов.
И все же косолапый убийца был еще жив.
Распахнулась пасть, усеянная огромными кривыми клыками.
Мохнатая лапа, непропорционально большая, мощная, мускулистая, вооруженная тремя длинными когтями, взметнулась в воздух для удара. Не получи тварь десятки ран, удар был бы мгновенный, и жизнь Елены Рысевой оборвалась бы. Но монстр замешкался, и Лена успела воспользоваться этой паузой: левой рукой, которую Иван Степанович заставлял тренировать не меньше, чем правую, она выдернула из ножен боевой клинок.
Громов забросил за спину опустошенный АК, выхватил мачете и рванулся на помощь Лене. К месту схватки мчался и Вовк.
Они не успевали.
Не успевали на считаные секунды.
