Андрей в Новейшей Эре. Книга третья

скачать книгу бесплатно


Посовещавшись, решаем – наверное, это домик для отдыха охотников. Только охотой на кого они занимаются? Неужели убивают зверюшек? Похоже, что всё не так просто. Кто-то где-то увидел нашу троицу в камеру слежения. К нам бегут вооружённые охранники ну очень крепкого сложения. Сначала спрашивают, и на том спасибо.

Тут Рудольфо опять со своей коронной версией:

– Мы – учёные люди. Приехали из-за моря.

Наша версия произвела на них странное впечатление.

– Эти тупые америкосы опять свернули не туда, – сказал один.

– А где ваша тачка? – спросил другой. Я успел подумать, что за последние 50 лет союзники здорово испортили свою репутацию.

Рудольфо, припомнив русский фольклор, попенял им, что надо бы сначала накормить, напоить, в баньке попарить, а потом уж вопросы задавать.

Мужики очень развеселились. Потом, посовещавшись, сказали так:

– Мы тут ждали дорогих гостей, но нам объявили отбой. Не пропадать же добру! Там на всех хватит.

Повели нас сначала в один домик с накрытым столом, где мы попробовали местные деликатесы и набрали понемногу разнообразных стимуляторов в свои пробники.

– Баня готова, господа!

Переходим во второй домик. Вот это баня! Драгоценные резные деревянные панели на стенах, как ни странно, вполне гармонируют с мраморными лавками и ступеньками входа в бассейн с водой красивого изумрудного цвета. А какие белоснежные и пушистые нам подали полотенца, а какие появились банные феи! И какие на них были купальники, которые они несли на себе как дорогие вечерние платья!

Впрочем, без купальников они оказались ещё лучше. Чтобы это оценить не понадобились никакие стимуляторы. С такими данными и мертвого можно склонить к любви. Они тоже остались нами довольны. Когда мы уже одевались, одна из волшебниц даже сказала, что таких мальчиков приятно было обслужить!

А вот охранники остались нами недовольны. Когда мы, поблагодарив их, направились к двери, нас спросили с угрожающей интонацией:

– А бабки? – Рудольфо перевёл нам, что будут ещё старые женщины. Мы прямо-таки поразились таким гуманным обычаям.

– Бабки сегодня пусть займутся виртуальным сексом! – важно произнёс науськанный нами Рудольфо.

Как тут оскорбились наши радушные хозяева! В общем, пришлось применить парализатор и удирать к Машине.

Глава 7. Почти в элите?

Мы благополучно вернулись в Новейшую Эру с пробниками, заполненными под завязку. Даже испытали действие одного из снадобий. Фармацевты остались нами очень довольны.

Кстати, намного позже при общей встрече выяснилось, что действие снадобья продолжается. Оно как бы задействовало в наших молодых организмах дополнительные ресурсы. Раньше я не отказывался от секса, но особо и не искал подходящих ситуаций.

Теперь это не проходило. То же самое заметили и мои друзья. Хорошо это или плохо?

Как и многое другое – повышенная сексуальность имеет две стороны: жизнь становится ярче, но свободы меньше. Нашу вылазку мы часто и с удовольствием вспоминали, Рудольфу и Филиппу всё очень понравилось. И хотелось побывать ещё и в Париже.

Я же летал в Париж почти каждый месяц. Это был тогда самый популярный маршрут. Накопилось множество моих личных разработок по парижским экскурсиям. В Турфирме я был лучшим проводником. У меня образовалось довольно много влиятельных знакомых – моих бывших туристов. Ко мне записывались в очередь знакомые моих знакомых.

Кандидатом на переход в элиту я стал почти по недоразумению. Я уже рассказывал о предложении, которое получил ещё в Школе Проводников. Переход в элиту должен был состояться напрямую – всвязи с получением мною должности куратора по перемещениям во времени.

Но у владельцев туристической фирмы, в которой я отработал почти 10 лет, тоже были на меня виды. Я стал неотъемлемой частью их собственного бренда. Большинство моих разработок по конкретным маршрутам поступали в обработку и даже, как правило, внедрялись в практику.

И вот однажды я получил бонус – фирма сама внесла за меня благотворительный взнос, как за лучшего работника и, одновременно, были отправлены на самый верх рекомендации и характеристики, необходимые для получения статуса кандидата. Так что статус кандидата я получил фактически из рук руководителя и владельца фирмы.

Я переехал в кандидатский массив и сразу оценил комфорт и удобства, которые там полагались. Теперь карьера в Службе безопасности не была для меня такой уж очевидно привлекательной. Тем более что владелец фирмы предложил мне поучаствовать в закрытом тендере для лучших сотрудников. Предлагалось внести свой вклад в освоение нового интересного маршрута, открывающегося для туристов – Ближний Восток конца 20-го века. Причём мы становились акционерами фирмы, а в перспективе замаячили неплохие дивиденды.

Итак, я уже был кандидатом, когда меня вызвали в Главный офис Службы безопасности. Никто даже не подумал спрашивать моего согласия. Оно как бы подразумевалось. Мне просто сообщили, что должность, на которую меня планируют пригласить, освободится через год. Человек, который её занимает, уходит в отставку по достижению пенсионного возраста. И я теперь могу с ним даже контактировать, чтобы подготовиться к переезду и кардинальной смене образа жизни.

Он не то, чтобы будет передавать мне дела, но несколько дельных советов при переезде в Элитный массив ещё никому не помешали. Как раз Тео мне и посоветовал:

– «Красавицу» бери с собой. Здесь их нет, или они все разобраны. Можно, конечно, привезти себе партнёршу и потом, но это придётся делать скоропалительно, не успев понять человека. Здесь сплошь и рядом красотки, привезённые из мест отдыха, оказываются не у дел. А это масса проблем и для покровителя тоже.

Просто есть мероприятия, на которых принято появляться с женщинами. Это ещё та ярмарка тщеславия, но может повлиять даже на карьеру. Если ты отхватил такую женщину – значит ты и сам о-го-го! Я устрою тебе приглашение на какой-нибудь юбилей – сам увидишь.

Побывав на юбилее и полюбовавшись на куколок, обвешанных бриллиантами, я начал присматриваться к своим поклонницам. И понял – есть среди них такая, которая будет неплохо смотреться на элитной вечеринке. Сусанна с удовольствием переехала в мою соту. Белоснежные локоны, нежная матовая кожа, красивое тело – она, по-моему, проводила большую часть суток в ванной в заботах обо всём этом великолепии. Но когда я появлялся дома – всё было для меня – подстраивалась во всём и ничего не требовала. И, что встречается очень редко, почти не разговаривала. Конечно, такое благополучие слегка скучновато, но мне никто не мешал иногда посещать соты и других поклонниц.

Ещё очень жаль было расставаться со своими школьными друзьями Рудольфом и Филиппом. Если я буду жить так далеко – нам останется только писать друг другу электронные письма. Даже связь там своя. Я не верил в дружбу по переписке и тогда.

– А более тесные контакты, пока ты не сделал карьеру, будут реально возможны только в зонах отдыха.

Об этом мне тоже поведал Тео, когда я ему рассказал о своих друзьях.

И вот, неожиданно, мне представилась возможность напоследок «погулять» с друзьями на полную катушку.

Глава 8. Провальный рейс

Меня пригласили сопровождать экспедицию историков в Россию начала 20 века. Это была одна из первых групп, целью изучения которой, были именно социальные потрясения, произошедшие тогда в Петрограде. Я был им нужен, прежде всего, как хороший специалист по эксплуатации Машины и трансхавера. Точность попадания по времени в те годы была очень плохая. Тогда кое-что зависело ещё и от пилота. Я считался одним из самых опытных.

Предложение звучало для меня престижно и заманчиво. Прежде всего, конечно, в смысле получения новых впечатлений. Заплатить тоже обещали нормально. Когда мы заключали договор, я осмотрел их машину и остался доволен её характеристиками. Загрузка – пять человек, трансхавер тоже пятиместный очень компактный и с хорошей маскировкой. Предполагался полный комплект – четверо историков и я с ними. Буквально за три дня до старта двое из них лететь не смогли. Точно не помню, какие были на то причины. Все документы и комплектацию я уже получил.

Экспедиция не отменялась! На этом настаивали заказчики. Первая моя мысль была о Рудольфе, которому попасть в Питер начала 20 века было бы очень кстати. И может быть даже с Ахматовой мы смогли бы с ним пообщаться. Я позвонил ему первому – он с восторгом согласился. Потом позвонил и Филиппу. Узнав, что вся троица участвует, примкнул и он. Я даже не стал сообщать друзьям, что они будут числиться учёными историками. Спросил только у заказчиков. Они совершенно не возражали, что на свободных местах полетят двое других – один из них – доктор, а другой – специалист по Русской культуре.

– Мы будем участвовать в ваших вылазках. Так будет даже безопаснее, – пообещал я.

Переоформлять документы я не стал. Времени для этого уже не было. Меня никто ни разу не проверял из СБ, и я решил, что всё пройдёт гладко и на этот раз. Так и было. Мы благополучно стартовали, правда, без Рудольфа – он сломал палец на руке буквально за несколько часов до старта. Позвонил мне страшно расстроенный, очень сожалел, что не летит с нами.

Мы летели в эпоху, когда противовоздушная оборона ещё не работала. Все границы с воздуха открыты и нам выгоднее всего по местоположению к Питеру окно в Финляндии.

Выходим на поверхность – лето. Это уже хорошо. Длительный световой день, мало осадков.

Грузим в трансхавер всё, что может понадобиться, и вылетаем в Питер.

Я был до этого в Питере с туристами два раза. Но время было выставлено тогда совсем другое – самое начало 21 века. Ориентируясь по золотому куполу Исаакиевского собора, приземляюсь в близких окрестностях в сосновом бору. Преобразовав наш транспорт, и углубившись немного в почву, получаем походное жильё, из которого мы и будем совершать вылазки в город. Погода, несмотря на явно летнее время, была пасмурная. Лично я такую погоду даже люблю. Во всяком случае, жара и комары – ничуть не лучше.

На разведку нас с Филом не взяли. Станислав, так звали руководителя, забраковал наш внешний вид.

– Вы оба слишком высокого роста. Непонятно под кого вас маскировать. Смешаться с толпой у вас вряд ли получится. Мы с Куртом пойдём сегодня одни. А завтра – когда будет понятно, в какой год мы попали – двинемся все вместе.

Станислав и Курт замаскировались под плохо одетых странников. Оба они хорошо говорили по-русски, и в свои 50—60 лет среднего роста седоватые мужички выглядели вполне безобидно. Парализаторы, однако, были спрятаны в специальные нарукавники, прикрытые одеждой, чтобы их легче было достать при необходимости.

Парализатор – индивидуальное оружие путника. Он действует на человека, лишая его сознания, но время действия – примерно полчаса, по истечении которых «жертвы» начинают просыпаться. Проблема ещё в том, что расстояние до жертвы должно быть не меньше трёх метров. Чтобы не попасть самому в зону действия. Штука достаточно неудобная. К тому же о применении нужно писать отдельный отчёт, по специальной форме, доказывающий, что ситуация угрожала жизни и здоровью путников.

Мы Филом прекрасно провели весь день, гуляя по совершенно пустому окрестному лесу.

Наши спутники вернулись, когда солнце почти село. Настроение у них что-то было не очень хорошее. Подкрепившись и выпив кофе, они сообщили нам следующее:

– Время мы определили по газете, – нам продемонстрировали «Красную газету» за 20 августа 1921 года.

– И чем же вы недовольны? – Я не считал, что мы попали не туда. – Большей точности

достичь просто нереально. Плюс – минус пять лет. Я программировал 1919, чтобы по вашему заказу покрыть период от начала войны с Германией до 1924 года. Вы были согласны на любой год за это десятилетие.

– Никаких претензий к вам, Мартин, мы не предъявляем. Нам просто не совсем повезло.

Гражданская война только что закончилась. В Питере – голод. Население попряталось по своим жилищам. Торговля практически отсутствует. Даже на Невском – малолюдно.

Зато периодически появляются патрули – небольшие отряды озлобленных вооружённых людей. У нас на глазах пристрелили молодого парня, который всего лишь стащил пирожок с прилавка!

Мы вместе влезли в информационный массив по России этого периода, который был у них с собой:

Забастовка на Путиловском заводе. Рабочие выступают против большевиков. Восстание в Кронштадте. В Питере вводится военное положение.

Самым близким по времени событием, которое их заинтересовало, оказался Кронштадтский мятеж, увы, недавно разгромленный.

8 февраля умер Кропоткин, совсем недавно – 2 августа умер Александр Блок – самый известный поэт серебряного века. Здесь же в Питере в августе родился Андрей Сахаров – изобретатель водородной бомбы.

22 августа расстрелян за участие в контрреволюционном заговоре Николай Гумилёв – первый муж Анны Ахматовой, блестящий поэт, воин и путешественник.

– А Гумилёв, возможно, жив ещё. И мы можем его спасти. – Это Филиппу первому из нас

пришла в голову эта идея. – Глаза его заблестели, он начал фантазировать, развивая свою мысль.

– Ты что, предлагаешь брать штурмом тюрьму?

– Нет, конечно. Нам надо лишь узнать время, когда узников повезут к месту расстрела.

– Легко сказать. – Я упирался больше для вида.

– Кстати, место, где он похоронен неизвестно. Есть только предположение, что он расстрелян вместе с большой группой участников заговора. Так что наше вмешательство ничего не изменит. – Станиславу тоже понравилась эта идея.

– А что? Если отобьём его у охраны, то вывезем в Финляндию на трансхавере, – Это уже я конкретизировал задачу.

– А не потеряет он свой поэтический дар от всех этих манипуляции? – Засомневался Курт.

– Всё равно это лучше, чем свалится после расстрела в общий ров. – Заключил Филипп.

Утром мы всё равно отправлялись в город. Нарядившись, Фил и я выглядели какими-то бойскаутами-переростками в штанах и куртках, которые добыли нам историки на блошином рынке. Удивившись и посмеявшись сначала, однако, выйдя в город, я и Фил убедились, что это и есть стиль той эпохи. Мы довольно легко разведали местоположение тюрьмы, где содержался Гумилёв. Рядом с проходной располагалась столовая. Время как раз было обеденное. Станислав быстро наладил контакт с женщиной на раздаче. Она ему бескорыстно указала, с кем следует поговорить. За столиком втроём обедали сотрудники ВЧК. Когда двое удалились, один из них, оставшийся за столиком, пошёл с нами на контакт. За толстую золотую цепочку он сообщил, что Гумилёва и других участников заговора повезут на расстрел на следующий день рано утром. И даже показал, через какие ворота их будут вывозить. Удивительно, но лёгкость, с которой нам удалось получить все эти сведения, никого из нас не насторожила.

В этот день впервые светило солнце. Питер, как сказал Курт, смотрелся намного веселее, чем днём раньше. Мы погуляли по Центру. Вчера мы прочитали в хронике, что власти разрешили частную торговлю. В подтверждение этого тезиса по всему Невскому сдирали почерневшие доски с магазинных витрин, вставляли стёкла, чистили фасады. Город пробуждался от долгого оцепенения. Я видел этот проспект, название которого тщетно пытались заменить, в гораздо лучшие времена. А сейчас – мусорные кучи на фоне изысканной архитектуры причиняли почти физическую боль. Но развалин не наблюдалось. Остальное – дело поправимое, как оказалось в исторической перспективе.

**********************.

Было не так просто добраться до тюрьмы ранним утром, но что делать? Пришлось идти пешком часа полтора. Мы шли вдоль тюремной стены, но не успели даже подойти к нужным воротам. И тут несколько разношёрстно одетых мужчин с военной выправкой начали окружать нас. Я сразу понял, что это ловушка.

Мы с Филом встали спина к спине и приготовили парализаторы.

– Уходите, – скомандовал я Станиславу с Куртом. Они послушались – побежали. Тех двоих, что бросились за ними, я положил. В это время Фил отбивался в одиночку ещё от троих. Один из них начал стрелять в воздух из пистолета. А когда парализатор на него подействовал – опустил пистолет, и последняя пуля полетела прямо в Филиппа. Лицо его стало удивлённым, потом глаза остекленели, и он рухнул на брусчатку во весь рост.

Я бросился к нему, забыв обо всём. Взвалив Фила на плечо, я вставал, намереваясь покинуть поле битвы, на котором валялись неподвижно пятеро мужиков, напавших на нас. И в этот момент подоспело подкрепление. Из подъехавшей допотопной машины высыпали вооружённые люди. Я не успел положить Фила. Меня сразу повалили и начали бить ногами и деревяшками от ружей. Причём, очень усердствовали. Почти сразу я потерял сознание.

Очнулся на холодном каменном полу в запертой комнате. Свет попадал в неё через маленькое квадратное оконце. Тюремная камера – догадался я. Всё тело болело немилосердно. Попробовал пошевелить руками и ногами. Переломов, похоже, нет. Одежды на мне практически не было. А парализатор, как ни странно, был на месте. Нарукавник, в котором он смонтирован, видимо, никого не насторожил. Это давало мне шанс вырваться из неволи.

Скоро я услышал, что в камере открыли замок. Вошедший мужчина пнул меня в бок, и сказал что-то вроде, – Вставай, падаль! Я дёрнул его за ногу и, слегка придушив, отбежал как можно дальше в угол и обездвижил врага. Набросив на себя его куртку и кепку, выскользнул из-за двери, попав в длинный коридор. Я крался вдоль стены, держа парализатор наготове. Пока я вышел из тюрьмы, мне пришлось применить его ещё три раза. До нашего убежища я добрался только ближе к вечеру. Курт и Станислав были на месте. Филипп не появился. Я рассказал им, чем кончилась схватка. Всё лицо и тело у меня было в кроподтёках. Кроме того, тошнило, и сильно кружилась голова. Станислав заключил:

– Да, отделали тебя крепко. Но всё равно, тебе, похоже, повезло больше чем Филиппу.

**********

Мы могли остаться ещё максимум на двое суток. Утром, применив весь наш запас одежды и загримировавшись, для того, чтобы кардинально изменить облик, Курт и Станислав ушли на разведку. Меня остановили, несмотря на то, что я тоже рвался с ними.

– Всех остальных тоже угробить хочешь? Тоже мне, герой! – Обругал меня Станислав.

– Как же вы его дотащите вдвоём, если разыщете?

– Не волнуйся, если мы его разыщем – привезут на машине как миленькие ещё и носилки предоставят. А вот если тебя загребут, как верзилу, устроившего вчера побоище и сбежавшего из тюрьмы – это будет полный крах. Кто доставит нас в Новейшую Эру? Ты наш проводник и рисковать мы не будем. – Станислав был прав. Тем более толку от меня было бы, в случае чего, очень мало.

– Попробуй привести себя в более-менее вменяемое состояние. Возможно, вылететь придётся сегодня ночью. По инструкции мы уже должны были вылететь, как ты и сам, надеюсь, знаешь. Но путники своих так не бросают. – Это всё мне высказал Курт, одетый в женское платье и обвязанный платком. В другое время я бы улыбнулся, но тогда мне было не до смеха.

Весь день я, умирая от беспокойства за моих товарищей, применял к себе аптечку по полной программе. Вид мой в лучшую сторону не изменился, но общее самочувствие немного поправилось.

Вечером историки вернулись. Мрачные и обессиленные. Без Филиппа. Вот что они рассказали:

– Все шесть тел увезли в морг. Это такое специальное место, где в холодильнике мертвые тела хранятся некоторое время до захоронения. Почти сразу эти пятеро, которых мы завалили парализаторами, начали по очереди оживать. Ажиотаж, паника. Тем более что через три часа привезли ещё четверых, которых ты обездвижил, когда выходил из тюрьмы. Те начали оживать ещё в труповозке. Про эти чудеса пронюхала пресса. Завтра всё это будет в газетах. А пока весь город гудит про страшного голого антихриста, бегавшего по Питеру и искавшего своих братьев – чекистов. Так что твою вчерашнюю пробежку обыватели не засчитали как оздоровительный бег трусцой. Гумилёва, как мы узнали, забили насмерть прикладами в камере за два дня до нашей вылазки. Этот проклятый чекист обманул нас и заманил в ловушку!

А Филиппа похоронили вместе с другими бедолагами в братской могиле где-то за городом. Мы нашли шофёра, который увозил трупы. Он подтвердил, что один из них был молодой и очень высокий с длинными чёрными волосами.

Сомнений больше нет. Филипп погиб. Я был потрясён этим известием. Эх! В глубине души я ещё надеялся на благополучный исход. Это я виноват в его смерти! Пригласил его в эту экспедицию погулять чисто за компанию и погубил. Самого лучшего и талантливого из нас троих.

Мне, кстати, тоже не поздоровится. Прежде всего, даже не за смерть Филиппа. А за то, что он у меня числится под чужим именем. Если бы он вернулся – всё так и осталось бы шито-крыто. Применение парализаторов объяснили бы легко, учитывая тяжёлую обстановку в городе. Но сослагательное наклонение, увы, не уместно.

Мы собрали трансхавер и вылетели по направлению к финскому окну. Возвращение прошло в штатном режиме.

Глава 9. Суд

Возвращение на самом деле у меня получилось – врагу не пожелаешь! После перегрузок и стрессов страшно болела голова, к тому же почему-то повисла как плеть левая рука. А самое главное – нас летело пятеро, а вернулось – на одного меньше. Филипп летел под именем учёного историка. Разумеется, я доложил, как положено, о его гибели. И сразу стало ясно, что один член моего экипажа числился под чужим именем.

Чин Службы Безопасности явился за мной прямо в Профилактический Центр. Я был этому даже рад, так как не знал, что мне сказать Амалии. Ей было приказано «обезболить меня» и выписать в распоряжение Службы, не разглашая этот факт остальным сотрудникам Центра. Она лично вколола мне что-то и принесла мою выписную одежду прямо в кабинет. Помогла даже одеться, сочувственно заглядывая в глаза. Я смотреть ей в глаза не мог, и, когда мы с моим конвоиром покинули Центр, хоть и небольшой, но увесистый камень упал с моих плеч.