скачать книгу бесплатно
4 глава
Валерий Александрович
Подъехал к дому и сижу уже минут тридцать, смотрю на окна. Заходить не хочется. Хочется вернуться к Верочке, обнять, поцеловать мягкие податливые губы, провести рукой по нежным изгибам тела… Захватить в рот сосок, лизнуть, прикусить. Услышать тихий полувсхлип-полустон… Почувствовать ее влагу на пальцах, на языке, ее теплый нежный язычок на мне. Низ живота заныл, в штанах стало тесно. Нет, ну вот и как с таким настроением домой идти?
А там она. Двадцать пять лет вместе. Смотреть друг на друга тошно. Даже по имени называть не хочется. Пять лет уже не живем – сосуществуем, одна сплошная ненависть. Даже соседи и те в лучших отношениях живут.
Я скрипнул зубами: ведь уперлась же, не дает уйти. И ведь столько доводов обоснованных приводит: должен, обязан… То Катюшка должна подрасти… подросла уже, двадцать лет девке. По клубам полуголая бегает, совсем от рук отбилась. Так и хочется ремень в руки взять да отстегать по голым ляжкам.
Сдавил руль со злости. Конечно, сам виноват, разбаловал. Так ведь эта чуть что – сразу в крик!
«Девочек ругать нельзя, нужно баловать! Я тебе Андрюшку позволяла воспитывать, но он мужик, а Катю не смей!»
Вот и как ее воспитывать? Она ведь ни меня, ни ее уже не уважает, только деньги да шмотки новые требует. Мужиков уже сменила… Вспоминать тошно.
Андрей молодец, за него рад: и семья, и работает, проблем вообще никаких. А Катька… Слов нет. Одна сплошная нецензурная лексика…
Но нужно идти, не сидеть же всю ночь тут, завтра на работу. К лекции нужно приготовиться, первый курс давно не читал, уже подзабыл. Скорее бы Былкина из декретного явилась, а то такими темпами и сердечный приступ можно заработать. Все же не мальчик уже – из одного конца города в другой за пятнадцать минут добираться на дикой скорости. Опаздываю постоянно, даже студентам предъявить нечего. Водителя еще, как назло, найти трудно. Еще и общественной работой завалили…
Вера… Славная девочка, милая, добрая и наивная немного. Хотел ведь просто развеяться, а теперь уходить от нее не могу. Как мальчишка, стою в коридоре, прощаюсь по часу, к стенке прижимаю. Надоело, хочется быть с ней. Видеть только ее. И злость какая-то… постоянная.
Дома, как обычно, недовольная физиономия, взглядом словно препарирует. Господи, хоть бы за собой следить начала. Вроде не старая еще, морщин немного. А как наденет этот халат страшный – тошнить от нее начинает. Хорошо хоть, комната Андрея не занята и есть куда от этой сбегать.
А ведь когда-то девочкой милой и доброй была. Куда что делось? Мегера…
В холодильнике, как всегда, пустота. Если бы не Вера, с голоду бы умер. Ладно, пойду к себе, нужно к работе готовиться.
– Пап!
О! Неужели дома?
– Да.
– А ты мне денег дашь?
– Зачем?
– Ну как, помнишь, я же говорила, сумочка от "Качини".
– Сколько у тебя этих сумочек?
– Пап, я же ее под сапоги покупаю. Как я их со старой сумочкой сочетать буду? Меня же засмеют.
Оглянулся на дочь. Чуть не подавился: на улице октябрь месяц, а она практически голая. Как проститутка вырядилась. А на лице грим, даже сложно понять, кто передо мной: Катька или нет? Скривился, смотреть противно. И это малышка, которая пальчик во сне посасывала и без сказки засыпать не хотела? Что выросло?
– Обойдешься.
– Как? Ну, па-ап…
– Все, разговор закончен, я занят, и смой свой грим, смотреть тошно. – Хватит! Больше ни копейки не дам! Одежды полный шкаф!
– Ма-а-ам-м-м! – убежала, хлопнув дверью.
– Валера!
Вот надоели, нужно на дверь уже шпингалет ставить.
Так, что у нас дальше…
"Три аспекта культуры речи: нормативный, коммуникативный, этический. Нормативный аспект культуры речи – один из важнейших. Язык располагает большим арсеналом средств…" (Автор-составитель: ст. преподаватель кафедры русского языка СГГА Тропина В.Г. лекции КРиДО – культура речи)
Тоня
В институте я ходила как сомнамбула. Еще бы, ночью посидела на лекции по культуре речи, а еще побыла Валерием Александровичем. Хорошо хоть, Игорь был занят по работе и с разговорами не лез, просто довез до университета. На уроках ничего не понимала, если бы не Егор с его подсказками и помощью, точно бы хвостов нахватала. Учителя, оказывается, оценки для себя ставят, журналы личные ведут.
На перерыве к Егору какие-то парни подошли, с другого курса. Рассказали, что многие по оценкам судят, на экзамене порой просто выставляют средний балл. Если не согласен, можешь по билетам попробовать. Так что теперь нужно оценки на уроках за ответы зарабатывать, как в обычной школе. А я расклеилась и с ума схожу. В голове черт-те что, полный бардак. Три жизни, столько событий, все смешалось.
Егор меня за собой за руку везде водил. На этот раз я не сопротивлялась вообще, плохо соображала, и сил спорить не было абсолютно.
– Ты что, не выспалась? Чем ночью занималась?
– Изучала культуру речи… – не думая, ответила Егору.
До меня дошло, что чуть не рассказала Егору о своем сне, и я осеклась, испугавшись. Егор посмотрел на меня изучающе, а мышцы его лица словно окаменели.
– Так у нас же вроде только со второго семестра начнется культура речи?
Понятия не имела, как ответить, хотя, наверное, можно было много чего придумать. Но я была слишком подавлена и рассеяна.
Я почувствовала, как он руку больно сжимает, и с удивлением уставилась на парня.
– Ты с кем сегодня приехала? – задал он вопрос недовольным тоном, а его глаза словно заледенели.
– С братом, – на автомате ответила я.
– Понятно. – Егор тут же улыбнулся, расслабился и захват ослабил.
А потом до меня дошло, и я не просто разозлилась – я рассвирепела!
– Какого черта ты себе позволяешь! – закричала я на него со злости.
– Тише! Ты что, хочешь, чтобы вся группа нас слушала? – сделал большие глаза Егор.
Я притихла, стало жутко неудобно: он прав, кричать не стоит, нужно спокойно объяснить, чтобы отстал уже. Только рот раскрыла…
– Идем, – он дернул меня за руку, – перерыв уже закончился.
Рот пришлось прикрыть и серьезный разговор отложить на более позднее время. Пока сидела на лекции, думать было некогда. В перерывах же срочно в следующую аудиторию бежать. В итоге день закрутился: лекции, Егор, который все время рядом, постоянно за руку трогает. Как он ловко мной манипулировал? Я только начинаю возмущаться, он мгновенно находит такие слова, что мне стыдно становится. Пытаюсь тихо сказать, чтобы отстал, – или не слышит, или тему на лекции переводит.
«Вот тут я не успел записать, покажи… у тебя почерк трудный, прочитай, я запишу…»
Я только глазами хлопаю и не успеваю за его маневрами. Даже не поняла, как мы уже возле квартиры моей оказались, а он опять к двери прижал и поцеловал. Скользнул языком по губе.
– Сегодня китайский, не забыла? Я зайду за тобой. До вечера.
И убежал.
Вот как с ним быть? Потрогала губы пальцами, посмотрела на них с удивлением. Его поцелуи приятны, и пахнет от него приятно. И на лицо он, оказывается, симпатичный – странно, я умудрилась только сейчас рассмотреть, пока он про китайский говорил. А еще он помогает мне словно возвращаться… Мысль глупая и странная проскользнула: "Возвращаться в этот мир…" Словно я уже в другом. И я уже не я вовсе.
– Доча? Ты чего тут стоишь? Ключ, что ли, забыла?
– Папа? – Я вдруг бросилась к нему на шею, как в детстве, и осознала, что скучала, очень.
– Солнышко мое, я тоже скучал… – папа растерялся, я ведь давно так себя не вела.
Я и сама поняла, что стала слишком взрослой, серьезной, что ли. Но сейчас вот так просто захотелось обнять, потому что скучала. И все обвинения куда-то ушли. Что, если он полюбил другую женщину? Ведь он с мамой столько лет уже прожил и с ней сейчас из-за меня?
Я начала припоминать их отношения. А ведь и правда, мама его не встречает у порога, не готовит ему еды, их отношения прохладны, они не ругаются, они словно не замечают друг друга. А ведь ему больно, плохо, он мучается и уйти не может, получается… я держу? Из-за меня? Как в моем сне с Валерием Александровичем? Но ведь неправильно… Он тоже должен быть счастлив, и если с нами счастья нет, то зачем нам его мучить? Он ведь живой, и там его любят и ждут…
– Ну, хватит тут уже концерты соседям устраивать, ребенок, – заулыбался отец.
Мы зашли домой. Я смотрела на его уставший вид: может, и правда в командировке был?
– Кушать есть чего? Пельмешки сварить? – спросила я.
– Вари, дочь, а я пока в душ.
Пока варила пельмени, на стол накрывала, все думала, думала. Нужно поговорить, и прямо сейчас. Он должен быть счастлив, а мы и без папы прорвемся, тем более если мама его не любит. А вдруг и у мамы тоже кто-то есть? А они оба притворяются… чтобы что? Психику мою не травмировать? Чай не пять лет уже. А сколько? Попыталась вспомнить… и поняла, что не знаю. Восемнадцать? Сорок пять? Тридцать два? В висках закололо.
Картинки чужих воспоминаний посыпались шквалом: "Верочка, нежная, сладкая, любимая, улыбчивая, всегда с радостью в глазах… встречает, любит, и я люблю…"
– Тоня? У тебя что-то болит?
Я посмотрела на мужчину: кто он? Попыталась вынуть из огромного количества воспоминаний образ. Отец… Чей? Но ведь мой отец был другим. Или не был? В голове образ старика – полного, вредного, злого, со злыми шутками, надоедливого. Он мать в гроб загнал, и я с ним ведь не виделся… сколько лет? Десять? А этот молодой, как я, такой же. И чего он меня дочей называет? У меня ведь не было отца, только любовники матери, последнего вообще прикончить надо, шило в бок, или это у Нинки отца не было? Черт, да что со мной?
– Посмотри на меня, Тонь, ты как? – В глазах у мужчины паника, испуг. Кто он?
Вспоминай, дубина, ну что ты как маразматик стал, совсем расклеился, ну!
– Доча, ответь мне, не молчи! – закричал он.
– Папа? – удивилась я, но… как могла такое забыть?
– Что с тобой было? Голова заболела?
– Да, – пробормотала я.
– Слушай, ты же ударилась, да? Может, в больницу?
– Нет, нет, не надо, я полежу, и пройдет, – покачала я головой.
– Может, голодная? Поешь, потом полежишь?
– Да, пап. Скажи, а ты счастлив с нами?
Он опешил, в глазах появились удивление и испуг. Неужели я угадала? Или просто не понял?
– У тебя кто-то есть? Семья? – опять переспросила я.
Он отошел, сел за стол, отвел глаза, вздохнул.
– Пап, я не осуждаю, я просто… понимаешь… я хочу, чтобы ты счастлив был… а ты с нами, а тебя там ждут, а ты тут… – Не сдержалась и, всхлипнув, добавила: – Прости за сумбур.
Будет грустно, если он уйдет, все равно, как ни крути… Всегда я была его любимой доченькой, все ведь для меня было, а теперь не будет. И мама тоже как?
Справимся, не дети ведь уже!
Я стиснула скатерть руками, пытаясь привести мысли в порядок, но в голове был такой бардак, что я еле сдержалась, чтобы не выругаться, как это любил делать Лешка. И упрямо посмотрела отцу в глаза.
– А я и не заметил, как ты выросла, Тоня, – сказал он. – Но знаешь, я сам разберусь, хорошо? Не думай об этом, давай просто обедать, ладно?
Я медленно кивнула, и мы принялись за обед. А сама пыталась разобраться: зачем истерику устроила, спрашивается? Вот позорище! Откуда такая плаксивость? Нинка… Она плакать любит. Особенно когда выпьет, все по Ваське страдает. Видела его не так давно, на машине на ауди ехал, весь деловой такой, в костюмчике, музыку слушает. А она с Ванюшкой еле концы с концами сводит. В магазине жить вынуждена – это хорошо, пока мать жива, а если заболеет, то как тогда? Сына надо в ПТУ определять, чего он там, в сельской школе, будет делать? Или этот, как его, ЕГЭ сдавать? Надо позвонить, узнать.
– Тонь! – Отец опять выдернул меня из чужих воспоминаний. – Ты не ешь совсем, где ты витаешь? Голова как?
– Нормально, просто уроков много. – Как вытравить все эти чужие воспоминания? Где уже мои, где я? Что-то я совсем потерялась. – Пойду уроки делать, а то в школу завтра, – пробормотала я.
– А я думал, ты у нас в университете учишься… – улыбнулся папа, но улыбка исчезла. – Что-то ты мне совсем не нравишься, Тоня, бледная какая… – нахмурился он. – Иди пока приляг.
Я и пошла прилегла, только глаза закрыла и поняла, что меня кто-то будит. Кое-как сообразила, что это отец, правда перед этим опять долго перетрясать воспоминания пришлось.
– Тонь, вставай, поехали, в больницу тебя отвезу, я со знакомым договорился, твою голову посмотрят, – сказал он.
Пришлось вставать и плестись за отцом.
В больнице сдала целую кучу анализов. Кажется, всю кровь из вен выдавили, и из пальцев заодно, голову просканировали, даже в одно место залезли. Бр-р… мерзость.
– Результаты завтра, Юра, ты ее лучше здесь пока оставь, я понаблюдаю, – сказал врач, что-то строча в моей карте.
Я встрепенулась.
– У меня университет!
– Ничего страшного, справка будет, не переживай, студентка.
– Я лучше дома. Па-а-ап, – заканючила я. – Ну какая разница, где я буду спать?
Никогда в больнице не лежала, тем более одна. Организм крепкий был. Кстати. А ведь действительно никогда в больнице не лежала. В детстве если и простывала, то максимум два дня болела, и все.
