скачать книгу бесплатно
– Простите великодушно, не извольте гневаться, господин, – виновато произнес тоненький голосок. При этих словах зажглась лампочка, на этот раз еще ярче.
Тигр огляделся. Они с Лампочником находились в высохшей сердцевине ствола опорной ветки, то есть растущей из самого ствола Елки, вроде Посадочной, но меньше. Дупло располагалось в растущей из нее ветке, к внутренней стороне опорной ветки под дуплом были прибиты малюсенькие дощечки. Тигр догадался, что по ним Хорек спускался и поднимался. Спасительной для музыканта оказалась куча старых высохших иголок. Неподалеку от нижней дощечки и иголок стоял крохотный стол и стул. Над ними в стене были сделаны дверцы, видимо, представлявшие собой некий стенной шкаф. Рядом на двух врытых в кору опорной ветки деревяшек и перекинутой третьей висел котелок. В дальней оконечности этого жилища прислонилась к овальной стене маленькая кроватка, застеленная той же подстилкой, на которой лежал музыкант. Для Барабанщика оставалось загадкой, как могла высохнуть эта ветка, причем именно в этом месте. Раньше он о таком не слышал.
– Извините уж старого Лампочника, – продолжал Хорек, помогая Тигру отряхнуться от иголок, – я и не подумал, что вы такой большой и соскользнете со ступенек, но, к счастью, вас спасли мои запасы горючего.
Хорек взял охапку иголок, подошел к котелку, кинул иголки под него, а затем коснулся их своей лампочкой. Через пару мгновений иголки зажглись. Лампочник жестом пригласил Тигра присесть за стол, а сам залез на стол и стал шарить в дверцах. Музыкант, поняв, что стул он раздавит, снял, наконец, с шеи барабан и уселся прямо на пол, довольно холодный, но, по крайней мере, здесь было несравнимо теплее и уютнее, чем снаружи.
– Сегодня вы мой гость, господин Тигр-барабанщик, я правильно запомнил ваше имя? – прожужжал Хорек, когда спустя время налил в плошку, больше похожую на чашку, варево из котелка.
– Верно, – откликнулся Тигр.
– Прошу, попробуйте, – протянул Лампочник. – Это все, что я могу вам предложить, но, пожалуйста, расскажите еще раз, как вы попали в лес, и вообще… (он сделал паузу)… что сейчас на Елке?
Тигр еще раз пересказал историю сегодняшнего вечера, стараясь не называть имен, все-таки он не слишком доверял своему странному собеседнику, хотя музыкант сомневался, что тот хотел его отравить, поэтому похлебку из каких-то трав и корешков проглотил в два приема. Рассказав об исчезновении Совы и Тигриуски, Барабанщик обрисовал встречи Нового года за последние несколько лет. Лампочник внимательно слушал, хотя выглядел абсолютно ошеломленным. Когда Тигр закончил рассказ, то задал вопрос, который мучил его большего всех, накопившихся со времени пребывания в Северном лесу:
– Господин Лампочник, возможно, это прозвучит глупо, но не встречались ли вам кто-либо из двух пропавших дам, о которых я рассказывал?
Хорек-лампочник горько усмехнулся:
– Мне придется разочаровать вас, господин Барабанщик, но вы первый, кого я вижу впервые за много-много лет. Вы изволили пожелать мне вечного старого года (Тигр слегка покраснел, оказалось, что у Хорька острый слух), но должен вам сказать, что ваше желание исполнилось еще задолго до вашего рождения, так как я нахожусь здесь уже явно дольше, чем все ваши встречи новых лет.
– И сколько же вы здесь? – удивленно ужаснулся Барабанщик.
– Я не знаю. Я считал первые тридцать лет, а потом сбился со счета. Иногда мне кажется, что с тех пор прошло еще больше. Да и как можно делить года, если в силу своей однообразности они сливаются в один? Послушайте теперь вы мой рассказ, и вы удивитесь не меньше, чем вы меня удивили.
Тигру почудилось, а может, и нет, что лампочка и потрескивающие иголки приняли новый оттенок. Тонкий голос Хорька вдруг стал солиднее.
– Я приехал на Елку впервые совсем молодым скасом. Мне было тогда примерно столько же, сколько вам, сударь мой. Так как я рано осиротел, то появился на Праздничном дереве один, и знакомых у меня там не имелось. Вы спросите меня, каким же образом меня пустили, потому как в мое время, да и если ничего не изменилось, то и в ваше, на время празднеств жителем Елки может стать только тот, у кого есть на ней жители-родственники, согласные принять его. Да, в самом деле, я сказал вам, что был сиротой и никого из обитателей Праздничного дерева не знал, однако же…
Лампочник сделал паузу, похоже, он все больше входил во вкус рассказа.
«Неудивительно, – подумал Тигр, – если он здесь так долго, как говорит, то ему определенно есть, что сказать».
– …однако же, как выяснилось незадолго до моего приезда, на Елке проживал мой дальний родственник, о котором я ничего не знал. Я помню как сейчас день, когда получил то письмо. Да, господин Барабанщик, письмо. Оно было от него. Мой новоиспеченный родственник, не раскрывая в точности, кем он мне приходится, повествовал, что случайно узнал о моем бедственном положении. Также помимо письма в конверте я нашел приглашение, подписанное Дедом Морозом, которое, как известно, наделяет любого скаса статусом жителя. Моей радости не было конца! Встречать праздник в тепле и достатке в самом подходящем для этого месте – сбывалась мечта моего детства.
Итак, я немедля собрался и поехал. Но успел я прибыть лишь в предпоследний день года под вечер. Я полагал, что мой родственник выйдет встречать меня, но не тут-то было. Я из приличия подождал его около четверти часа и направился по адресу, указанному в письме. По дороге я не раз останавливался полюбоваться яркостью нарядов и весельем на лицах. Но вскоре случилось, что я встал как вкопанный, потому как услышал:
«Жители Елки, продолжается состязание на лучшего знатока праздничного дела! Подходите и покажите другим жителям и Деду Морозу ваши потрясающие умения. Наиболее удививший нас всех получит приз, достойный победителя, предназначенный специально для него! Напоминаем, что ваши выступления должны полностью отвечать всем елочным традициям».
Немного выше меня на следующем ярусе, образовав некую окружность, толпилась уйма народу. В центре стоял главный помощник Деда Мороза, который и огласил это пламенное обращение. Он был одет в ярко-лазурную шубу, подбитую белым мехом, синие штаны и шапку, и черные кожаные сапоги. Это одеяние полностью совпадало с нарядом самого короля Елки, восседавшего чуть поодаль. (Его я узнал сразу же). Сборище попеременно оглашалось одобряющими или разочарованными возгласами и аплодисментами. Не знаю почему, но ноги сами понесли меня на это состязание.
Когда я сошел с волшебного дождя на нужный ярус, из толпы выделилось еще несколько участников. Среди них было двое шаров и один здоровенный музыкант с барабаном, можно сказать, ваш коллега, милостивый сударь.
«Дорогие жители Елки, – весело продекламировал главный помощник Деда Мороза, – ввиду того, что король Елки вскоре должен будет опробовать хлопушки и оценить новые гирлянды на верхних ярусах, наш конкурс подходит к концу, но мы можем взять еще одного добровольца».
Тотчас все наперебой стали доказывать, что именно они должны принять участие.
«Последнего определит жребием сам король», – поспешно добавил помощник.
И действительно, Дед Мороз, ждавший этих слов, разжал варежку и бросил в воздух великолепную золотую снежинку. Снежинка сделала трое витков над завороженными лицами жителей и упала к фигурке, стоявшей неподалеку от дождя. Этой фигуркой оказался я. На меня устремились взгляды. Жители стали удивленно шушукаться, ведь меня никто на Елке не знал.
«Подойдите и назовитесь, маленький счастливец!» – воскликнул помощник.
«Хорек-лампочник», – дрожащим от волнения голосом ответил я и подошел к остальным участникам.
Состязание возобновилось: Дед Мороз потряс бородой, и братья шары, закрутившись в каком-то невероятном танце, вдруг покрылись изморозью, при этом они постоянно меняли направление вращения. В результате этого чудесного танца вокруг них постепенно надулся огромный ледяной шар с затейливыми новогодними узорами.
«О-о! – восхищенно разнеслось над ярусом»
Шары, однако, не удержались и упали, ледяной шар рассыпался. Несмотря на это, помощник одобрительно похлопал братьев по бокам и пригласил большущего быка с барабаном показать свое мастерство. Кстати, я хотел бы заметить, что шары нарушили традиции, так как в конкурсе должен участвовать один житель. Я читал об этом прежде, чем попал на Елку. Я прав, сударь?
– Да, вы совершенно правы, но шары – привилегированные жители, и поэтому к ним редко придираются, – заметил Тигр.
– Вам виднее. Итак, барабанщик начал медленно настукивать праздничную мелодию, постепенно разгоняясь. Сложно сейчас передать, насколько это был разнообразный и захватывающий ритм – через минуту в такт игре музыканта задвигались ноги и ножки у всех присутствующих, в том числе короля, через две зрители уже плясали, через три в движение пришла сама Елка. Клянусь, это было так: жители и иголки в одной пляске! Сразу же после завершающего волшебного удара барабанной палочки участники взорвались аплодисментами. Музыканта уже начали поздравлять с победой, но помощник прервал похвалы замечанием:
«У нас еще один участник».
Взгляды вторично уперлись в меня. Не помня себя от волнения, я вышел в центр круга. Наступило молчание: никто не знал, чего от меня можно ждать. Здесь я должен сделать отступление.
В местах, где я жил, я был мастером по сооружению и починке светильников. Я занимался этим ремеслом с детства, потому меня и прозвали «лампочником». Незадолго до того, как я получил письмо от загадочного родственника, мне довелось придумать средство, которое будучи установлено в одну из лампочек, придавало всей цепочке невероятные свойства. Это средство представляло собой маленькое жестяное колечко-шайбу, которое присоединялось к основанию лампочки.
Именно это колечко я вынул из кармана походной сумки, висевшей у меня через плечо, и приделал к ближайшей лампочке ближайшей гирлянды, которую перед этим вывинтил. Как видите, сударь, я мал, а то колечко мало настолько, что многим могло показаться, что я просто провел по патрону лампочки рукой. Как только я установил лампочку на надлежащее место в гирлянде, началось то, чего не ожидал я сам. Конечно, я примерно рисовал себе в воображении предстоящую картину и даже опасался, что она не будет нова для елочников, но произошедшее превзошло мои ожидания.
Гирлянды, освещавшие ярус, замигали, а затем слегка потускнели, и их свет будто бы стал перетекать и сгущаться в некие облака. Эти разноцветные облака постепенно оформились в диковинные фигуры со множеством голов, хвостов, крыльев, одно чудней другого. (Приоткрою вам секрет, что эти фигуры были выгравированы на колечке). Как я уже говорил, давно был вечер, поэтому в темноте, окружавшей Елку, эти яркие световые существа, освещавшие округу вместо ламп, производили неизгладимое впечатление. Они, мне думается, привлекли внимание той стороны Елки, на которой мы находились, целиком. Фигуры менялись, двигались, перетекали одна в другую и в завершение слились в колоссальную копию Деда Мороза, помахавшую нам рукой и тут же растворившуюся.
Лишь когда гирлянды через мгновение засияли в обычном режиме, зрители, осознав, что это была лишь искусная мистерия, взорвались восхищенными репликами. Я успел снять колечко щипцами из сумки, (к сожалению, оно совершенно оплавилось, видимо, не выдержало такого напряжения), после чего меня подхватили и на руках принесли к королю, который объявил меня победителем и сказал, что сейчас мне будет вручен приз. Он поднялся с веток и только тут я увидел большущий мешок, спрятавшийся за спиной короля. Это был тот самый Мешок, ради которого во многом и стремятся на Елку – Мешок-с-подарками.
Дед Мороз что-то пробурчал себе в бороду, провел руками над мешком, и, развязав его, вынул оттуда махонькую для него и значительного размера для меня коробку. Поставив ее около меня, он воскликнул:
«Слава победителю! Однако я что-то не припомню вас, господин Хорек-лампочник».
«Я первый день на Елке, ваше величество, – ответил я, низко поклонившись, – и теперь воочию убедился, что это сказочное место».
«Елка становится сказочной лишь усилиями ее жителей, – рассмеялся Дед Мороз, отвечая мне одним из новогодних лозунгов, – и я рад, что ты теперь один из них. Кстати, этот приз предназначен специально для тебя, и он еще очень может тебе пригодиться, потому что…». Он хотел договорить, но главный помощник напомнил, что короля ждут хлопушки. Тогда Дед Мороз посетовал, что ему пора, поблагодарил всех за конкурс и, пожелав всем счастливого Нового года, отправился наверх.
В этот момент я вспомнил, что мне тоже еще как пора. Меня начали расспрашивать, откуда я, со мной, похоже, многие захотели завести знакомство, но мне, несмотря ни на что, надо было попасть к моему родственнику, чтобы выяснить, почему он не пришел меня встречать, и кто он такой вообще. Поэтому я вежливо попрощался, поинтересовавшись напоследок, как мне лучше пройти, чтобы попасть по адресу, указанному в письме. Статный житель, по-видимому, Верхних ярусов, к которому я обратился, объяснил мне дорогу, но явно удивился, когда услышал адрес: Опушка Северного леса.
– Невероятно, это то самое место, откуда я попал сюда! – невольно вырвалось у Тигра.
– К несчастью, это то самое место, откуда и я попал сюда, и вы сейчас узнаете, почему.
По мере приближения к месту назначения я замечал, что места становятся все менее обжитыми и наряженными. Наконец, ветки надо мной расступились, и одновременно оборвался дождь под моими лапками: я сразу догадался, что вышел на опушку. И все бы хорошо, только дом отсутствовал. Никаких даже признаков, сударь мой. Опушка была совершенно пустынна. Я обошел ее вдоль и поперек, но все оставалось неизменным: сзади дорога, впереди густые и зловещие ветки. Вот тогда мне стало понятным удивление жителя, у которого я спрашивал дорогу. Куда же подевался мой новоиспеченный родственник?
В полном смятении и, признаюсь вам, страхе, я бросил взгляд в лес и тут… может быть, мне почудилось, я пригляделся и увидел как будто бы светлячка, перелетающего с ветки на ветку, словно он играл со мной. Сейчас мне сложно объяснить почему, но меня охватило какое-то дикое любопытство, и я пошел за ним.
Чем дальше я заходил в лес, тем холоднее становилось, а светлячков прибавилось, хотя присмотревшись, я увидел, что это, скорее, живые огоньки, так как они состояли из одного лишь огня. Внезапно огоньки замерли. Они осветили еще одну опушку значительно меньше первой. В центре ее находился домик, хотя больше ему подошло бы название «лачуга». В домике горел свет, от него исходило тепло. На двери висела записка. Подойдя поближе, я прочел: «Здравствуй, Хорек! С Наступающим! Заходи и погрейся у камина». Мои опасения немного развеялись, в тот момент я решил, что мой родственник вел отшельнический образ жизни, он наверняка был стар и посему забывчив, этим и объяснялось, то, что он не встретил меня, а вспомнив о моем прибытии, написал записку и разжег камин. Я вновь пожалел мое колечко, ведь я захватил его как раз, чтобы развлечь родича.
Дверная ручка оказалась неприятно холодной на ощупь, однако я, не мешкая, нажал на нее. Дверь не поддалась. Тогда я заметил, что под запиской была надпись, намалеванная тусклой краской: «Желающий войти, да прочтет». Далее следовала несколько слов, представлявших собой полную абракадабру. Мне подумалось, что это следы былого розыгрыша, но я почему-то четко произнес нарисованную надпись и надавил. И за пару мгновений произошло то, что навечно отпечаталось у меня в памяти. Дверь сорвалась с петель и отбросила меня на край опушки, из лачуги вырвался ледяной вихрь, вокруг которого завертелись огоньки, висевшие над домиком. Домик рухнул, а смерч, засияв так, что резало глаза, с ревом ринулся из леса в том направлении, откуда я пришел. Я обернулся и услышал удаляющийся гул, на миг мне даже почудились встревоженные голоса елочников. Вскоре все стихло.
На какое-то время я потерял сознание, а очнувшись, понял, что уже не на опушке, а на какой-то из широких веток леса. Всю ночь и следующий день я бродил по лесу, орал как мог, звал на помощь, но, к своему ужасу, в лесу больше никого не было. Я остался один. – В этом месте господин Хорек пустил слезу. – И самое страшное: я не нашел выхода. Да, да, господин Тигр, это место заколдовано, не знаю кем, но заколдовано, когда тебе кажется, что идешь по тропинке, ведущей из леса, эта тропинка закругляется и приводит обратно.
Тигр сглотнул слюну. Лампочник же, слегка успокоившись, продолжил:
– Я также не смог найти той опушки с лачугой, словно ее и не было. На вторую ночь пребывания в Северном лесу меня охватило отчаяние и злость. Я схватил мою сумку и швырнул ее. На снег высыпались мои инструменты и коробочка. Коробочка! Я подбежал и буквально разорвал подарочную упаковку. Внутри нее лежал мой подарок – большая матовая лампочка с золотым патроном.
«На что она мне здесь?! – воскликнул я».
И лампочка, будто ждавшая этих слов, зажглась. Несомненно, это было чудо, одно из чудес, сотворенных Зимним волшебником для его верноподданных. Она горела у меня в руках и совершенно не обжигала их, кроме того, от нее прекрасно горели иголки, в чем вы уже могли убедиться.
Лампочник указал на свой нехитрый очаг.
– Короче говоря, благодаря моему призу я спасся. За полтора года я выжег и благоустроил это дупло. Я приспособился к жизни в Лесу. Первые годы я жил в страхе и полной неизвестности, меня вновь и вновь донимали вопросы: что случилось в тот момент, когда я открыл дверь, кем заколдован Северный лес, что, наконец, стало со всеми жителями Елки, и почему никто не пришел мне на помощь? Надеюсь, вы понимаете, какие мысли приходили мне в голову. В конце концов, я привык и к страху, и к неизвестности, жизнь стала мне мало дорога.
И тут через десятки лет начинает сильно холодать, как тогда, а сегодня появляетесь вы, господин Тигр-барабанщик, и сообщаете, что жизнь на Елке идет своим чередом и недавно вы видели вспышки.
Ну что, как вам история?
Все то время, пока Лампочник вел свой рассказ, Тигр слушал, затаив дыхание. Это повествование превозмогло даже смертельную усталость и потрясло Барабанщика настолько, что около минуты в жилище единственного обитателя Северного леса застыла тишина. Собравшись с силами, музыкант выговорил:
– История, рассказанная вами, превосходит все сказки, что я слышал. И если то, что вы говорили – правда, то вы, несомненно, самый отважный и самый несчастный житель Елки всех времен. Я заверяю вас, что я и никто из тех, кого я знаю, никогда не слышал об описанном вами мерцании, но недавно его видели жители Шар-Тигр и Сова, о ней я уже говорил. Поэтому я заключаю, что сила, которую вы, по-видимому, освободили, никак на Елке не проявлялась до сегодняшнего дня, пока не исчезла госпожа Тигриуска, и я не оказался здесь.
– Я также заверяю, господин Барабанщик, что моя история правдива. Я понимаю, что вы не доверяете мне, но если вы задумаетесь, то убедитесь, что у меня больше оснований не доверять вам.
Лампочник сделал паузу и добавил:
– Двадцать лет назад, увидев вас, я бы сбежал, но сейчас, будь вы даже не тот, за кого себя выдаете, мне это уже не важно. Важно другое, с вашим появлением у нас обоих появился шанс выбраться отсюда.
Глава 5. Позабытая ночь
– Какой прекрасный закат, ваше величество, – задумчиво сказал Дракон, глядя на яркое зимнее солнце, валившееся к западу и разливавшее свои последние лучи над распростертой перед Елкой белой равниной, уходящей к далекому горизонту.
Дед Мороз, осушив огромную, как бадью, кружку с квасом, одобрительно забурчал, после чего стал расчесывать бороду и заговорил серьезным, слегка печальным голосом. Письмоносец, много лет друживший с королем, знал, что такое случается с ним лишь при очень важных делах.
– Эх, Дракон, кабы я мог безмятежно любоваться закатом… Как думаешь, почему мы так чтим наступление Нового года?
– Я никогда всерьез не задумывался об этом, ваше величество.
– Новый год – великий символ. Он скрывает в себе суть всего нового. Ведь новое – это следующая и следующая перекладина очень длинной веревочной лестницы. Эта лестница может петлять, виться кружевами, но таковы правила этой странной лестничной игры, что двигаться мы можем лишь вверх. Ступеньки, оставшиеся позади, исчезают, вопрос лишь в том, как мы двигаемся. В этом и прелесть, полностью повториться нельзя. В каждой точке ты знаешь, что за вот эту планку, которая сейчас у тебя в руке, ты еще не хватался. Случается порой, она кажется ничем не отличимой от предыдущей. Но она неповторима, как неповторим и ты.
Впрочем, перейдем к делу. Ты говоришь, это видели Шар-Тигр, Сова и…
– … Общежитие, ваше величество.
– Хм. Вот скажи, какая у нас сейчас получается картина?
– Исчезли четверо. Тигр и Тигриуска, наверняка бежали на помощь к Сове и исчезли вслед за ней и ее домиком. Примерно в то же время исчез Шар-Тигр. И я могу ставить снеговика против снежка, что пропали они в Северном лесу. Кроме того, неестественный холод, тоже явно исходящий от леса и, наконец, мерцание.
Помимо истории, поведанной Общежитием, которую я уже пересказал вам, добавлю, что Заяц-скрипач с Тигром-барабанщиком, о чем сообщил мне Заяц, когда Собрание расходилось, также побывали прошлой ночью у Шара-Тигра, и то, что он говорил, полностью подтверждает слова Общежития.
– Да…это мерцание. Во всем, что случилось, виноват я. (Почтальон удивленно воззрился на короля) – О-хо-хо. Я слишком сильно запустил север. Конечно, ведь прошло столько лет, но мы не имели права забывать о той ночи.
– Так, вы думаете…
– Именно, о том же, о чем и ты.
– Позабытая ночь, – медленно проговорил Дракон.
– Да-а, – протянул своим густым басом Дед Мороз, – теперь это уже легенда, сказка для маленьких скасов, а тогда шестьдесят лет назад та ночь была для нас довольно странным делом.
– И даже весьма неприятным, – добавил письмоносец.
– Неприятным, потому что мы заключили тот уговор, а скрытность на Елке – брр! Из-за этого мы, наверно, и старались забыть даже то, что помнили. В результате пропало четверо жителей, а остальные замерзают.
– И что же вы решили, ваше величество?
– Вспомнить! Прежде всего – то, что мы помнили после ночи, а затем и то, что не помнили и тогда, потому что без этого мы не спасем Елку.
– Елка нуждается в спасении?!
– Дракон, неужели ты думаешь, что та сила остановится на похищении жителей и подмораживании Елки. Надо готовиться к худшему и начать вспоминать прямо сейчас. Я вот что думаю, Дракон, – сказал, немного поразмыслив, Дед Мороз, – опиши-ка мне еще раз, как шестьдесят лет назад, весь тот вечер в подробностях. А чтобы тебе помочь, я приготовлю Напиток памяти.
Он налил квасу, бросил туда пару щепоток из мешка, похожих на сахар, и усиленно подышал на кружку.
Почтальон собрался с мыслями, пригубил напиток и заговорил:
– Я был тогда подмастерьем старика Полоза, который в то время отходил от дел, а я эти дела принимал. Он еще днем разобрался со своей партией, а основную часть писем оставил мне на вечер. (Как вы помните, я днем разносил письма на другие елки). Когда уже начало смеркаться, я как всегда нашел его внизу зависшим над харчевней отца Бегемота, как бишь его звали Гипа…, Гипу…
– Гиппопотам, – уточнил Дед Мороз.
– Точно, ваше величество. Полоз присоединил к моей пачке свою, и я скорее бросился работать. Я помню, что торопился, потому что хотел посмотреть на Состязание, которое должно было состояться ближе к ночи. К сожалению, писем оказалось больше, чем я думал, к тому же, народу в домах было мало (многие ушли на Состязание), поэтому я просто заполнял почтовые ящики, и даже не с кем было перекинуться парой словечек. Когда настроение мое окончательно испортилось, (а Состязание, видимо, подходило к концу) я полетел относить последнее письмо на самый край жилой части Елки. Вы наверняка помните, к кому я отправился.
– Конечно.
– Да. Сова уже тогда была отшельницей, но жила она тогда над Северным лесом ближе к верхушке дерева. Она с радостью приняла послание от своего двоюродного брата Филина и предложила мне остаться на чай. Я не раздумывая согласился: настроение у меня было паршивое, адресаты на тот момент закончились (Состязание по времени тоже), так что торопиться уже было некуда. Поэтому я протиснулся к окошку домика, из которого Сова выдала мне самую большую кружку, какая у нее имелась в хозяйстве, и добавила к ней мешок пряников. О чем мы тогда говорили с Совой, я не помню, но, скорее всего, об убранстве Елки. И вдруг на полуслове она замолчала и стала прислушиваться.
«Что стряслось, госпожа Сова?» – спросил я.
«Слушайте».
И я почти сразу услышал резко возрастающий гул. Через несколько мгновений Елка затряслась.
«Землетрясение», – пролепетала Сова.
«Земле… что? Слушайте – резко проговорил я, – забирайтесь-ка ко мне на спину, ваш домик становится небезопасным».
Сова проворно последовала моему совету, и я стрелой взмыл в воздух. Отлетев на расстояние видимости всей Елки, мы увидели и услышали, что ее центр потрясают какие-то страшные взрывы, сопровождающиеся Деда Мороза, то есть вашими возгласами. Не теряя ни секунды, я бросился на ваш голос. Наверное, дальше вы помните.
– Продолжай, Дракон.
