скачать книгу бесплатно
– А вы проверьте!
Беольдр буркнул:
– Ладно, Терентон. Ты зубы не заговаривай. Приготовил?
– А ты привез?
– Рыцари никогда не обманывают, – отрезал Беольдр высокомерно.
Терентон возразил уклончиво:
– Давно не имел дела с рыцарями… Отвык.
Беольдр указал в сторону навьюченных коней. Терентон тут же направился к ним, Беольдр пошел следом, а я на всякий случай двинулся за своим конем к неведомой конюшне.
На той стороне двора перед конями распахнулись двери приземистого здания. Едва хвосты последний раз мелькнули на солнце и пропали в полумраке, двери захлопнулись с сухим резким стуком. Я подошел, поднял руку, чтобы стукнуть, но дверь снова вздрогнула, створки разлетелись в стороны, словно их отстрелили.
Я сделал шажок, остановился в смятении. По эту сторону двери никого. И непонятно, кто открывал. Оглянулся, обе створки подрагивают в нерешительности. Видно, я стою на линии колдовского фотоэлемента. Поспешно шагнул вперед, за спиной с явным облегчением хлопнули двери.
В конюшне пахнет свежим сеном, овсом и даже мукой. В ближайших яслях не мука, правда, зато отборные зерна пшеницы, похожие на муравьиные коконы формика поликтена. Конь Беольдра уже пристроился к одной кормушке, а мой сперва напился воды – по желобу течет чистая прозрачная вода, настолько чистая, словно отфильтрованная через все современные перегонки.
Когда я побрел обратно, двери снова распахнулись передо мной с предупредительной почтительностью.
Солнце пошло на закат, через двор пролегли четкие темные тени. Беольдра не видно, зато навстречу попался Терентон. Он еще издали профессионально улыбнулся, мол, все о’кей, все поют, наша фирма надежная, все гарантии, репутация, международные связи, лобби в правительстве, родственники в налоговых органах…
– Беольдр отбирает товар, – успокоил он. – А как вам здесь, сэр Ричард?
– Непривычно, – признался я.
– Вы странный человек, – заметил он. Как мне показалось, вполне искренне. – Очень.
– Я?
– Почему так удивляетесь? Это я удивляюсь. Вы ни разу не перекрестились, как приехали. Не шепчете постоянно молитвы, не осеняете все крестным знамением… и вообще у вас лицо как лицо. Не перекошенное, я имею в виду.
Я кивнул.
– Понимаю. Нет, у вас все очень мило… Я хоть и не понимаю, как у вас все это делается, но очень мило. И удобно. Зимой, надеюсь, тепло?
– Как летом, – ответил он с гордостью.
– Здорово, – признался я. – Так это и есть результаты… оборотничества?
Он запнулся, посмотрел на меня с осторожностью, ответил медленно, тщательно подбирая слова:
– Я, простите, торговец… Авантюрист, если хотите. Я ввязываюсь в рискованные предприятия… но рискую, подчеркиваю это особо, только своей головой. Или душой, как утверждает аббат, но опять же заметьте – своей! Никого я не ставлю под удар…
Я развел руками, сам улыбнулся как можно шире, стараясь снять напряжение.
– Я не сужу вас. Я новый человек… в Зорре. Я просто хочу побольше понять. У меня нет предубеждений ни против оборотников, ни против эльфов или гномов. Нет даже против огров… потому что я с ними дел не имел, знаю только по слухам. Правда, однажды я, кажется, завалил пару, но ведь человеков я отправил на суд Всевышнего еще больше?
Я остановился, ибо Терентон смотрел на меня с напряженной улыбкой. И лицо стало странным, напряженным, а глаза и вовсе замерзли.
– Вы знаете, – сказал он с усилием, – даже я так далеко не заходил. Я говорю насчет огров. Эльфы и гномы – да, но огры… это вообще на той стороне Тьмы.
– А эльфы?
– Эльфы, – ответил он, – сами по себе. Борьба Тьмы и Света – это борьба людей.
Я кивнул.
– Ладно, а что насчет Морданта?
– Простите?
– Мордант, – повторил я, – на чьей стороне?
– На стороне Света, – ответил он, но мне почудилось в его голосе некоторая заминка. – Просто Мордант шире… намного шире сотрудничает с эльфами и гномами. Говорят, даже с ограми и троллями, но этого никто не знает…
– Почему?
Он засмеялся.
– Это сперва с эльфами да гномами общались только особые люди!.. А теперь все кому не лень. Эльфы тоже заходят в Мордант, как и гномы. Сами покупают без всяких посредников прямо на базарах, в лавках… А вот с орками, троллями, ограми – пока только слухи. Правда, упорные. В Морданте есть вещи, которые могут добыть только тролли. Причем эти вещи не только у знати, но уже и простые люди… гм… имеют, имеют.
Он уже пришел в себя, теперь у него было веселое, но несколько сокрушенное выражение лица. Я снова вспомнил про посредников, услугами которых пользуются вначале очень охотно, потом всегда… если сказать мягко, обходятся без них.
– Сколько отсюда до Морданта?
Он даже отодвинулся, покачал головой. В глазах его я видел сомнение, так ли я здоров на голову.
– Сэр Ричард, вы же служите Зорру!
– Пока никому я не служу, – ответил я. – С меня сняли все клятвы и все обеты, когда собирались оставить в одном из сел. А потом так и не вспомнили, что я – человек свободный.
– Три дня на добром коне, – сказал он. – Если, конечно, по прямой. Но я бы не советовал…
– Почему?
Он внимательно посмотрел на меня.
– Хоть вы и кажетесь умнее других… и не таким… гм… но в Морданте можете увидеть такое, что не очень понравится.
– Что?
Он пожал плечами.
– Представьте себе, я в Морданте не был ни разу. Но судить могу, с мордантцами я тоже веду иногда дела. Правда, если честно, они обошли меня далеко. Вы ж видите, я с троллями не знаюсь, это точно.
– Да, – согласился я, – здесь о равноправии полов, рас и видов пока не слыхали. И о политкорректности тоже. Но все же в Морданте кое-какой прогресс налицо, чую…
Когда я отправился на поиски Беольдра, спину мне сверлил напряженный взгляд Терентона.
Заходящее солнце окровавило башни, последний луч соскочил с каменного зубца и прыгнул в небо. Вспыхнуло кроваво-красным облако, а небо из ярко-голубого начало перетекать в синий, темно-синий. На восточной половине бледно проступила изъеденная луна, похожая на привидение настоящей луны.
Мы все устроились в небольшой уютной комнате, на столе удивительно разнообразная еда, три глиняных кувшина, Терентон взломал пробки, и даже Беольдр в изумлении покрутил головой. Воздух наполнился дивным ароматом, тонким и нежным.
– Этому вину три сотни лет, – объявил Терентон гордо.
– Щедро угощаешь, – заметил одобрительно Беольдр.
– Что за вино, – сказал я восхищенно, – что за такой срок сохранило аромат? У нас бы превратилось в уксус…
Терентон бросил в мою сторону подозрительный взгляд.
– А сколько выдерживают у вас?
– Совсем немного, – ответил я сокрушенно. – Три-пять лет, не больше. А десятки – только крепкие. Коньяки, бренди, ром, виски… Но и те не сотни лет, конечно. Как вы это делаете?
Терентон налил вино в три кубка, поднял глаза на мое лицо.
– Не знаю, – ответил он честно. – Я ведь не винодел. Пью, что доставляют. За ваше здоровье, доблестные рыцари!
Беольдр кивнул благосклонно – рыцарь здесь только он, мы осушили кубки, Терентон налил снова. Я прислушивался к дивным ощущениям, одновременно старался понять, откуда взялись кубки, ведь вначале на столе были только три кувшина. И почему те простые медные кубки сперва стали серебряными, а теперь и вовсе отливают благородным золотом.
– И все-таки, – сказал Беольдр размеренно, – за твои временные услады последует жестокая расплата… Что жизнь! Миг… А потом мучиться всю вечность. Надо же – вечность!
Терентон с усилием улыбнулся. Мне показалось, что он не то подмигнул мне, не то взглянул в поисках сочувствия.
– Я надеюсь, – ответил он елейным голосом, – что Господь милостив… Что ему от моих мук? Я человек маленький. Вот поймать короля-клятвопреступника или императора-братоубийцу…
– Перед Богом все равны, – напомнил Беольдр строго. – Король, император, последний нищий – все получат за одинаковый грех одинаково. За хвост – и об стенку! А потом в котел с кипящей смолой.
– А почему не в огненное озеро? – удивился Терентон.
Беольдр подумал, махнул рукой:
– Ладно, в огненное озеро.
– Спасибо, – вздохнул Терентон. – Сразу, поверишь ли, отлегло. Сперва легло, даже лапы вытянуло, а потом… потом отлегло.
Я насыщался дивно приготовленным мясом, нигде не подгорело, нет недожаренной плоти, к чему уже привык в Зорре, умело приправлено жгучими травами. Беольдр и Терентон вели неспешный разговор, изобилующий намеками и недомолвками, в которых я ничего не понимал.
Вино постепенно не то чтобы ударило в голову, но расслабило мышцы, я чуть прибалдел, смотрел на все с улыбкой, мне было хорошо и приятно. Однако Беольдр вдруг взглянул на меня остро, перевел взгляд на окно, за которым край огромного багрового солнца уже исчез, а голубое небо давно превратилось в темно-синее. Терентон отвел глаза в сторону. Беольдр сказал:
– Дик, пойди посмотри на коней. Утром выедем чуть свет. Проверь ремни, у тебя подпруга вот-вот лопнет. Замени, пока есть время.
Я выбрался из-за стола, Терентон сказал торопливо:
– Там в конюшне есть любые ремни.
Дверь отыскалась не сразу, потом я долго брел по коридору, удивляясь его ширине и бессмысленно высоким сводам. По тем замкам, которые посещал на экскурсиях, приходилось передвигаться, нагнув голову. Даже низкорослый гид то и дело стукался макушкой…
Наконец лестница привела вниз, на первый этаж. Я толкнул дверь, ночь распахнулась свежая, воздух теплый, как чай, крепкий и настоянный на всяких лечебных травах. Яркое звездное небо обрывается абсолютно черной зазубренной стеной леса, оттуда идут запахи древесины, смолы, трухлявых пней и бодрящего аромата муравьиного сока.
Лунный свет показался слишком ярким, соперничал со светильниками в помещениях и факелом в стене на выходе. Кстати, странный факел. Пламя ровное, мощное, другой за это время уже давно бы выгорел…
Луна недостаточно яркая, чтобы я мог различать цвета, однако же пронзительно ясно высвечивает двор. Под стенами залегли чернильные тени, отчего двор кажется шире, объемнее и таинственнее. Над головой проносятся ночные птицы, я иногда слышал мягкое движение воздуха.
Конюшня в стороне блестит, как глыба льда, рядом пристройка, но мне туда вход заказан. Что мы привезли – не знаю, что увезем – тоже не дорос еще до этих тайн. Хорошо, хоть доверяют поправлять ремни. Раньше и это не доверили бы. Правда, вино здесь хорошее, у нас там короли такое не пробовали. Даже президенты вряд ли…
Двери снова распахнулись, старые средневековые двери средневековой конюшни. Но фотоэлемент и сервомоторы как будто только что сперли от дверей Шереметьева-2. Странный мир, но он начинает мне нравиться…
Я сделал шаг в полутьму, в конюшне разом вспыхнул свет. Не яркий, а некий интим, просто предупреждение коням: кто-то к ним вошел, надо подтянуть животы, принять небрежный вид.
По стене наискось метнулась тень. Мне она показалась странной, я не успел понять, в чем там дело, наконец с большим опозданием сообразил, что у меня пока что одна голова, а у тени две…
Огромные лапы больно схватили за голову, прищемив волосы. Я рванулся, мои руки непроизвольно ухватились за эти толстые как деревья лапы чудовища. Другие, еще более широкие ладони, перехватили мои пальцы. Задыхаясь, я ощутил, что если дернусь еще хоть раз, то просто оторвут как руки, так и голову.
– Сда…юсь, – прохрипел я. – Хва…тит…
Хватка ослабела. Перед глазами стояла красная пелена, волны крови с силой били в уши. Я судорожно, как рыба на берегу, распахнул рот. Могучие лапы позволили воздуху хлынуть в грудь, но все еще держали крепко.
Издалека донесся ясный чистый голос:
– Торд, оставь его. Он сказал, что сдается.
Я не то хотел сказать, мелькнуло в голове отчаянное. Неужели я сказал именно эти слова? Они не так поняли, не так истолковали…
Подошвы ударились в твердую землю. Я сообразил, что до этого меня держали в воздухе. Могучие лапы придержали за плечи, чтобы не упал, исчезли, но по запаху я чувствовал, что за спиной по-прежнему зверь, перед которым медведь покажется плюшевым Винни Пухом.
– Мешок, – скомандовал тот же ясный голос. Мне показалось, что он принадлежит женщине. – Побыстрее!..
– Не беспокойтесь, леди… – начал густой мужской голос.
– Поторапливайтесь, – оборвала она резко. – Не нравится мне, что он так спокоен…
– Да он просто пьян…
– Еще бы, он же из Зорра!
На голову набросили мешок, могучие лапы разжались. Я успел глубоко вдохнуть, но, оказывается, лапы лишь пропустили мешок мне до колен, а затем сдавили с такой силой, что я с шумом выдохнул все, что успел набрать в легкие. Меня перевернули, это я чувствовал, в поясницу больно уперлось нечто вроде бетонного бордюра. Я понял, что меня несут на плече. Справа легонько простучала копытами лошадь, но настолько мягко, что шагах в трех уже не услышать. То ли по толстому мху, то ли копыта обмотаны тряпками.
Несли меня долго, затем я ощутил странный запах. Такой слышал только однажды, когда ездил к приятелю на Азовское море. Там берег завален гниющими кораблями, старыми лодками, высыхающими водорослями, погибшими на солнце рачками и рыбешками…
Меня явно подняли наверх, я так решил по надсадному сопению богатыря, что с такой легкостью нес меня на плече. К чему-то привязали, толстая веревка передавила вены на руках и ногах. Я тихонько вякнул про возможность гангрены, вряд ли здесь знают про пенициллин, но в ответ меня пропенициллинили ногой под ребра.
Доносились голоса снизу, сбоку и даже сверху. Потом подо мной поверхность качнулась и задвигалась, словно началось землетрясение. Веревки натянулись, меня трясло все сильнее, потом толчки прекратились, но взамен все тело налилось свинцовой тяжестью. Невесть откуда взялся сильный ветер, продувал даже сквозь мешковину. Плотную ткань прижимало с такой силой, что, когда я приоткрыл губы чуть шире, давление встречного ветра едва не вбило мне в глотку всю воздушную шапку земного шара. К счастью, веревки бдили.
