скачать книгу бесплатно
Рыцари радостно закричали. Бобик сделал гигантский прыжок, но я заорал:
– Стоять!.. Сидеть!..
Бобик поспешно плюхнулся толстым задом на землю. Крылатый зверь ударился о землю в десятке шагов от нас, но и там продолжал подпрыгивать, пытался уползти в придорожные кусты.
Один из рыцарей пустил коня вскачь и с силой пригвоздил трепыхающуюся тварь копьем к земле. Зверь медленно затих, судорожно сжатые лапы распрямились, когти острые, загнутые, глаза заволакивает дымкой смерти, но даже в таких я видел жгучую ненависть и жажду убивать.
– Какая мерзость, – сказал я, – из породы кошачьих, к счастью…
– Почему? – спросил Гатер.
– Разве не видно, что это кошка?
– Нет, я спросил, почему к счастью?
– Живут поодиночке, – объяснил я. – Если бы умели сбиваться в стаи, как волки, нам пришлось бы туго… Бобик, ко мне! Гуляй, собачка, гуляй.
Снова тронулись в путь, только один из рыцарей приотстал, я видел, как он соскочил с коня, быстро и умело отрезал голову крылатого хищника, торопливо сунул в мешок.
Догнал он довольный, такой трофей можно и на стену в замке. Это намного лучше, чем привычные оленьи головы, кабаньи или даже медвежьи.
Бобик все расширяет круги, неутомимо исследуя новый мир, граф Гатер едет со мной рядом и все так же обстоятельно просвещает по истории, экономике и социальному составу Вестготии, а географию и так вижу, по чудовищным разломам можно изучить геологию.
К остальным присматриваться затруднительно, едут позади, пару раз переходил на запаховое, старался увидеть их вот так, не поворачивая головы, и кое-что в самом деле узнал интересное.
Двигаемся колонной по двое в ряд, дорога пока что позволяет, а беседовать так удобнее, коротая длинный и однообразный путь. Замыкает нашу колонну барон Гедвиг Уроншид, первый принесший мне здесь вассальную клятву, как же, помню. Не знаю, что он за человек, но к нему чувства самые теплые, это и понятно…
С бароном юный оруженосец, хрупкий и еще безусый, а вообще я заметил, что и в Вестготии большинство рыцарей старается обходиться без них. Правда, не всегда удается: рыцари предпочитают своих детей воспитывать не сами из боязни избаловать, а отсылают ко дворам наиболее прославленных и доблестных рыцарей, где уж точно им не будут давать поблажки и где воспитают настоящих мужчин, стремящихся к чести и подвигам.
Я сказал графу:
– Продолжайте путь, я немного пообщаюсь по дороге с рыцарями. Как говорится, приятное с полезным в одном кубке.
Он кивнул, я отстал, пропуская всех мимо. Барон Гедвиг учтиво поклонился, я воспользовался поводом и, отвечая на поклон, сказал шутливо:
– Приятно видеть, когда с детства обучают рыцарским манерам и воинской доблести. Ваш оруженосец уже принимает участие в битвах?
Он ответил поспешно:
– Нет, мой лорд. С семи лет носил за мной шлем, а теперь носит щит. Когда исполнится семнадцать, получит меч и право сражаться.
– А сейчас ему сколько?
– Четырнадцать.
Я окинул внимательным взглядом оруженосца, тот сразу же застеснялся и покраснел так жутко, как удается только невинным деревенским детям, что редко видят чужаков.
– Он хорош, – сказал я одобрительно. – Для четырнадцати лет развит весьма, весьма. К семнадцати уже будет крепкий воин. Как зовут этого молодца?
– Джон Фонтэйн, – ответил барон поспешно.
Оруженосец торопливо кивнул, подтверждая, что да, он Джон Фонтэйн и никто другой.
– Хорош, – повторил я.
Оба с оруженосцем смотрели с вымученными улыбками, я кивнул благосклонно и догнал сэра Генриха. Он, заметив мой интерес к рыцарям, начал давать характеристики, начиная с молодого барона Гедвига Уроншида, с которым я беседовал только что так обстоятельно. Этот барон, оказывается, весьма и красиво тоскует по некой прелестной даме. Его сердце разбито, он страдает, но вообще-то это очень приятная болезнь для человека, имеющего во владении земли Ивоншира, с которых получает приличный годовой доход.
Я поинтересовался:
– А вы сейчас свободны от такой напасти?
Граф сказал бодро:
– Ухаживая за женщинами, мы подсушиваем дрова, которые будут гореть не для нас! Нет уж, если я когда-нибудь умру из-за женщины, так разве что со смеха.
– Достойные слова, – одобрил я. – Рыцарь может умирать только за своего сюзерена. И за Отечество, которого нет, но которое будет!
Он сказал почти благочестиво:
– Все от Бога, за исключением женщины.
Из-за высокого леса медленно выплыли стены и башни замка из белого радостного камня. Я хотел сказать, что там живут счастливые люди, как дыхание оборвалось в груди: от замка только половина, словно некто огромный и безжалостный ювелирно точно распилил его от верхушки крыши и до фундамента, ухитрившись не разрушить.
Лес ушел за спину, рыцари поглядывали на чудесно уцелевшую часть хмуро, хватались за амулеты. Дорога огибает замок, я увидел внутренние помещения, словно замок не настоящий, а гигантская модель в разрезе, вот даже мебель в половинках комнат…
По нервам прошла дрожь, от роскошной кровати только треть, но никаких следов разбоя.
Я пробормотал:
– Как?..
Граф правильно понял вопрос, но лишь пожал плечами.
– Простите, сэр Ричард. Никто не скажет, как. Не скажут даже, кто. Однажды случилось так, вот и все. Даже неизвестно, воля злого волшебника или… как говорят умники, стечение звезд на небе.
– А хозяева?
– Исчезли, – ответил он и, предупреждая следующий вопрос, уточнил: – Все исчезли. Слуги, челядь, даже кони и куры.
Неведомая бритва, судя по всему, врубилась и в землю на большую глубину, с той стороны глубокий овраг, густо заросший травой, кустарниками и даже деревьями, чьи верхушки достигают верха.
Я вздохнул и подумал вяло, что у меня других забот выше крыши, чтобы разгадывать эти аномалии. Главная из них – ни один король и даже император не обладает средствами, контролем и даже самой простой и надежной связью, чтобы управлять далекими землями. Выход один: ухитриться превратить местных феодалов в союзников, заинтересовать их в успехе начинаний сюзерена, пообещать соблюдать их интересы в обмен на клятву соблюдать интересы правителя.
Потому, если я пусть не король, но хотя бы майордом, должен находить общие задачи для себя и вассалов, чтобы добычу получали мы все. Пока что нахожу: сперва избрание гроссграфом прекратило кровавую междоусобицу в самой Армландии, потом я сумел повести эту воинственную толпу на захват чужих владений в богатом и ничего не подозревающем королевстве, а сейчас обещаю обширные земли с местным населением в Гангерсгейме…
Это объединило с армландцами брабандцев и даже ундерлендцев, а еще, как уже вижу, могу привлечь волонтеров из Вестготии…
А что дальше? Чтобы сохранять авторитет и власть? Постоянные захваты соседних владений? Как не смогли остановиться Александр Македонский, Чингис, Аттила?
Или объявить всеобщий крестовый поход на Юг?
Но мешает такой пустячок, о котором я сам благополучно забываю, потому что больно бьет по самолюбию. Вторгаться на Юг, а тем более – объявлять крестовый поход, как говорится, если очень куртуазно, не по чину. И не по титулу. Крестовые походы начинали короли, сами и вели войска, а я далеко не король. Правда, есть прекрасный прецедент, когда герцог Вильгельм посадил на корабли уже офранцузившихся норманнов и перебросил через морской пролив в Англию, где в битве под Гастингсом одержал блистательную победу над тамошним королем, после чего захватил всю Англию. Почти всю.
Интересно, что он оставался вассалом французского короля, хотя захватил страну с территорией и населением побольше самой Франции. Ну, как и я вассал короля Барбароссы.
В общем, и Вильгельм был уже герцогом и захватил всего лишь Англию, а не то, на что могу напороться я. Насколько велик южный континент по ту сторону океана, до сих пор не знаю. Так что мне в самом деле нужно войти в права герцога, укрепиться, расставить локти поширше, а лишь потом разевать варежку. Да и то осторожно.
Граф Гатер сказал громко:
– Вон с того холма увидим гостиницу Шести Мечей!
– Прекрасно, – отозвался я. – Едем даже быстрее, чем планировали?
– Кони отдохнули, – согласился он, – пока вас ожидали. Это правда, что Камень Яшмовой Молнии у вас?
– У меня не только он, – ответил я скромно и загадочно.
Его лицо осветилось любопытством.
– Как же интересна, должно быть, жизнь в Сен-Мари!
– Интересной ее делаем мы сами, – сообщил я.
Глава 6
Над лесом взвился темный густой дым. Мы пришпорили коней, дорога дважды бросила непонятные петли, но наконец выметнулись из-за стены деревьев на простор.
В лица пахнуло гарью. Жарко горят дома, сараи, амбары, овины, клети, истошно ревет запертый скот. Люди мечутся с криками, лишь самые находчивые схватили багры и топоры, а кто-то бросился с ведром к колодцу.
Навстречу нам буквально из пламени выбежала перепуганная девочка лет пяти, вся в саже, в коротком дымящемся платьице.
Барон Уроншид на скаку подхватил ее на руки и сказал одобрительно:
– Да ты герой!.. Целый город спалить – здорово…
Она залилась слезами.
– Это не я!
Граф Гатер сказал с укором:
– Разве девочек так подбадривают?
Барон пробормотал виновато:
– Я думал, это мальчишка.
Мы слезли с коней, крестьяне сразу перестали суетиться, послышались крики облегчения, и в самом деле удалось одних заставить разбирать горящие сараи, других сбивать огонь, а третьих выстроили в цепочку с ведрами у колодца.
Пожар погасили сравнительно быстро, граф Гатер велел всем нашим в седла, да побыстрее, и мы понеслись галопом, наверстывая упущенное время.
Дорога выгибается, петляет без видимых причин, к чему никак не привыкну и уже начал бороться. Мимо проползают зеленые складки холмов, торчат одинокие скалы, мертвые и враждебные этому миру, иногда дорогу пытается азартно преградить веселый ручей, а из травы выскакивают крупные, как лягушки, кузнечики, а еще взмывают с жестяным треском крыльев стрекозы.
Граф поинтересовался:
– Кстати, ваша светлость, вы… один?
Я засмеялся, поняв вопрос, но отвечать не хотелось, я ответил беспечным голосом:
– Зачем один? С вами.
Он тоже улыбнулся, все понял, но все же спросил настойчиво:
– Без жены?
– Неужели я так стар?
– Нет, но многие женятся рано, дабы упрочить… в общем.
Я покачал головой.
– Увы, еще не нашел ту, единственную…
Он спросил скептически:
– И как вы ее узнаете, свою единственную?
Я буркнул:
– По сердцебиению.
Он подумал, сказал с уважением:
– А что, в самом деле прекрасный способ… Тем более сколько женских постелей надо поменять…
Сэр Морган прислушался, возразил:
– Ну при чем тут постели? Спать с женщиной можно и в стогу. Или в лесу под деревом.
Ему тут начали подсказывать еще тысячи разных мест, все оживились, я сказал сердито:
– Что-то вас не туда занесло. Тоже мне, благородное сословие!
Багровое солнце утопает, скрываясь в пышности воздушно-пурпурных гор, небосвод на западе раскалился докрасна, вспыхнули и заискрились грозным оранжевым огнем облака.
На стальные доспехи пал грозный отблеск заката, лица воинов кажутся чугунными, а в глазах отражается красное пламя. Адский Пес выметнулся из-за скал, поглядел жутко внимательно и снова исчез.
Я беззвучно охнул, из-за поворота свернувшей дороги появился потрясающих размеров рубин величиной с трехэтажный дом, яркий и сверкающий. Во все стороны, в том числе и к нам, ударил победный пурпурный свет, доспехи окрасились в радостно-победный цвет.
