скачать книгу бесплатно
Келляве запротестовал:
– Ваше величество, какое вино в походе?
– С императором можно, – заверил я. – Император вне закона.
– Над законом, – уточнил Милфорд.
– Верно, – согласился я, – быстро схватываете, юноша. Далеко пойдете, если власть не остановит ваши благородные порывы.
– Или женитьба, – уточнил Келляве. – Женитьба кого угодно остановит.
Над попоной задрожал воздух, сгустился, блеснули в багровом свете пожара медные бока пузатого кувшина, следом три чаши, а затем уже куда быстрее возникли тушки еще горячих и со следами вертела птиц, свежий хлеб и сахарное печенье.
Келляве одобрительно крякнул, Милфорд смотрел зачарованными глазами, а Келляве взял кувшин, улыбка стала шире, как только ощутил по тяжести в руке, что сосуд полон.
– За победу, – сказал я, когда он разлил вино по чашам.
Милфорд протянул руку, но задержал ее и взял свою только вслед за графом, блюдя субординацию.
– За победы, – ответил Келляве.
Я сделал первый глоток, подавая сигнал, что да, можно начинать, Келляве и Милфорд выглядят счастливыми, а у меня в черепе бьется все та же мысль: как справиться с Демоном Огня при отсутствии Маркуса?
Бобик примчался захекавшийся, с высунутым языком, но, когда Келляве предложил ему половинку тетерева, лениво зевнул, лизнул графу руку и рухнул у его ног, сытый и довольный.
– Нажрался, – определил я. – В пожаре много зверья сгорело. А то и наловил по дороге, без этого и жизни не мыслит. Допивайте вино, граф. Скоро рассвет, нужно успеть соснуть.
Альбрехт и Норберт появились поздним утром, когда наша группа седлала коней. Оба с красными лицами, пахнут горелым, морды у коней в мыле, животы блестят от пота, даже упряжь в клочьях пены, а у сэра Альбрехта на правом рукаве белоснежные манжеты запачкались и вроде обуглились, словно успел загасить огонек в самом начале.
Я посмотрел с подозрением, Альбрехт пояснил с веселым смешком:
– Мы решили, что раз уж все равно вас не догнать, ваше величество, а за вами граф Келляве с ребятами сэра Норберта посмотрит, чтобы вы пальчик в носу не сломили…
– Ну-ну, – прервал я, – и чего от вас так странно пахнет?
Норберт хмыкнул, Альбрехт ответил с некоторым хвастовством:
– Мы решили посмотреть, что за каменная слизь тянется за нашей улиткой.
Норберт уточнил:
– И немного попробовали на ощупь нашими копытами.
– Копытами коней, – поправил Альбрехт на всякий случай.
– Сумасшедшие, – сказал я с сердцем. – А если там только с виду камень, а на самом деле не камень?.. Даже не знаю насколько глубоко?
Альбрехт сказал уже серьезнее:
– Честно говоря, ваше величество, мы до такого не додумались, а то, верно, были бы осторожнее. Вы у нас в самом деле мыслитель, кто бы подумал, глядя на вас… Мы проехали, как и собрались, в обратную сторону, там уже немножко остыло, а потом даже не знаю, кому из нас взбрело в голову, а то и обоим сразу, но попробовали… честно, если бы пришло такое в голову, что провалимся или прилипнем, а то и превратимся во что-то непотребное, ни за что бы… Но мы, оказывается, люди простые, как ваши солдатские сапоги, ваше величество…
Норберт прервал:
– Сплошная плита без единой щели. Гладкая, но копыта не скользят. Мчаться по ней настолько здорово, что даже сэр Альбрехт хоть и в шляпе, но и то… Но мы, конечно, всего чуть-чуть, а вот кони заволновались, им жарче…
Я сурово взглянул на Альбрехта.
– Что не так с моими сапогами? Во-первых, я должен быть свой в доску для армии!.. Во-вторых, самец не должен быть привередливым. В-третьих, нигде не жмут и сидят, как моя кожа. И вообще, император сам творит моду!
Он покинул седло, отступил на шаг для поклона, которым сам и полюбовался, поправил сдвинувшийся на груди кружевной бант, еще вчера белоснежный, а сейчас как будто его трижды окунали в деготь, сушили, а затем окунали снова.
– Ваше величество…
– Что не так?
В его взгляде я заметил некоторое снисхождение.
– Только не на Юге, – проговорил он, – ваше грозное величество. То, что носим мы, они сбросили с себя четыре тысячи лет тому. Потому над нами сдержанно так это… улыбаются. Ваше величество, а что, если попробовать узнать, где начинается дорога этого огненного слизняка? Вдруг в этом какие-то возможности?
– В правильном направлении смотрите, прынц, – сказал я. – А я думал, вы только по бабам.
– Бабы по вашей части, – возразил он. – Меня больше привлекают утонченные и элегантные женщины.
– Вот-вот, – сказал я сурово, – а нужно, чтобы ничто не привлекало, кроме нашей великой Отчизны и служения ее идеалам!.. Если не мы, то хто?..
– С любых высот в любое место, – сказал он с поклоном, – помним-помним. Хоть и непонятно, зато красиво. А еще насчет грядущего подъема сельского хозяйства уже все выучили.
Мне подвели арбогастра, я поднялся в седло и взял повод.
– Надеюсь, принц, вы и сэр Норберт перекусили в седлах?.. Попробуем догнать нашего Демона Огня. Что же это за тварь, что за тварь…
Глава 6
Пожары иногда полыхают на милю в обе стороны, но мы заметили, что огонь на деревьях гаснет, как только Демон Огня с его неистовым жаром удаляется хотя бы на три-четыре сотни ярдов.
Параллельно с этой непонятной тварью продолжали двигаться достаточно долго, прет с той же скоростью и в том же направлении, расплавленная земля кипит, Демон Огня буквально плывет в центре бассейна из бурлящей магмы.
Эта расплавленная проплешина в земле передвигается вместе с ним, оставляя позади постепенно остывающую ярко-красную поверхность, что становится багровой, а потом уже неотличимой от обычного гранита серо-коричневого цвета.
Я направил Зайчика поближе к Демону Огня. Арбогастр проскочил между горящими деревьями, дальше озеро кипящей оранжевой земли, а в центре неспешно и неумолимо прет исполинская блистающая пирамида с острыми краями, подминая под собой уже раскаленную докрасна землю. Остальные все же старались держаться чуть подальше.
Конные разведчики то возникают с нашей стороны двигающегося пожара, то мелькают уже через огненные блики по ту сторону остывающего камня. Осмелели, приближались бы и ближе, но испуганные кони упираются и грозят сбросить неразумных седоков.
Норберт часто пускал коня вперед, выслушивал доклады, а когда солнце поднялось к зениту, подъехал ко мне с угрюмостью на лице, но по обыкновению собранный, с прямой спиной и суровым взглядом.
– Сэр Ричард, – сказал он сухо, – вам уже можно оставить здесь отряд и вернуться в столицу. Ребята будут следить за каждым шагом этой твари! Если что, сразу примчатся с сообщением.
Альбрехт промолчал, но по его лицу я заметил, что с мнением начальника имперской разведки согласен.
– Если ничего, – ответил я, – тоже пусть докладывают. Когда ничего, это тоже что-то.
Келляве, что с самым разочарованным видом едет сзади, пробасил в недоумении:
– И что?.. Возвращаться?.. А нечестивые колдуны?
– Из столицы найти легче, – заверил я. – Там и зацепки какие-то, и в архивах вдруг что-то отыщется… А здесь уже видно, что наскоком не выйдет, хотя и хочется. Сэр Норберт?
Норберт сказал ровно:
– Мы от причальной пирамиды далековато, ваше величество. Думаю, если даже помчимся вскачь, на багер опоздаем.
Все трое смотрели на меня с ясным вопросом в глазах, но я сделал вид, что не уловил намек на Маркуса, ответил с беспечностью:
– Ничего, успеем на следующий. Зато в дороге умные мысли чаще приходят в голову.
– В седле трясет, – заявил Келляве авторитетно. – В черепе бултыхается, вот и перемешивается. Умные мысли тяжелые, обычно на самом дне, а так всплывают.
Норберт, получив исчерпывающий ответ, повернул коня и понесся в обратную сторону, поднимая копытами облако пепла.
Наша часть конного отряда некоторое время двигалась по обе стороны, потом Милфорд сообразил, что охранять нас в безлюдном лесу как-то глуповато, увел всю команду вперед.
– Ничего, – проговорил Альбрехт, – мне кажется, умные мысли действительно порхают здесь на просторах и потому чаще попадают в наши черепа, чем в тесных стенах дворцов…
– …где столько женщин, – договорил за него Келляве тем же тоном. – Вы правы, сэр Альбрехт! Нужно даже вам иногда вырываться из их цепких лап. А то вон у вас уже какое дивное сооружение на голове…
Он сказал с такой убежденностью, что Альбрехт невольно вскинул руку и потрогал поля шляпы.
– Победители пользуются спросом, – сказал я объясняющим тоном. – Вот и сэр Альбрехт…
Келляве проговорил суровым голосом:
– Но разве победа есть победа, если в захваченных городах не изнасилованы женщины побежденных? Главная цель войны, как учит Священное Писание, посеять на новых землях семя из наших чресел!.. Потому я все еще не уверен, что здесь, на Юге, мы победители.
Он замолчал, Альбрехт поглядывал на меня с интересом, как выкручусь, я подумал и сказал рассудительно:
– Я уже объяснял, мы здесь не победители, а спасители. А спасенных насиловать как-то не совсем, хотя и можно. Но с их согласия.
– Да? Тогда спасенные сами должны…
Альбрехт ответил графу с ехидной ухмылкой:
– А разве здесь не так?
Келляве умолк на полуслове, сам как-то бурчал, что здешние женщины даже высшего сословия готовы отдаваться северянам при первой же возможности, а этих возможностей во дворце столько, что даже неловко за них да и за себя тоже.
Бобик унесся так далеко, что исчез из виду. Альбрехт пустил коня в галоп, догоняя Норберта, я придержал арбогастра – ну что у нас самцов за страсть к доминированию, даже своим близким нужно обязательно выказывать превосходство.
Когда догнали, долгое время молча скакали тесной кучкой, потом я заметил, как первым начал уставать тяжелый конь Келляве, Норбертов тоже в мыле, чуточку придержал своего.
Все трое ожидаемо обогнали, Келляве оглянулся.
– Ваше величество?
– До причальной еще далеко, – напомнил я. – Поедем шагом, пусть кони отдохнут. А потом еще рывок – и будем на месте.
Альбрехт приподнялся в стременах, покрутил головой.
– Как вы все хорошо ориентируетесь… А я даже не уверен, в ту ли сторону едем.
Келляве сказал с чувством полнейшего превосходства:
– Что значит, дитя дворцов!.. На простор, дорогой герцог, тоже нужно хоть иногда. Мы все-таки воины. Или вы как? Оюжанились? Шляпа вон какая… А перья, перья!
Причальная пирамида медленно проступила на дымном горизонте, неохотно росла и наливалась зримостью. Мы пришпорили коней, однако вскоре вдали в клубах дыма показался скачущий навстречу всадник на легком неподкованном коне.
Милфорд, это был он, издали помахал рукой, а когда поравнялся с нами, сообщил с огорчением:
– Багер только что ушел!.. Следующий через двенадцать часов. Но ваш песик, ваше величество, натаскал по дороге столько дичи, месяц в поле прожить можно!..
Я бросил недовольно:
– Где этот предатель?
– Следит, как разделываем, – сообщил он. – Ребята разжигают костры, снимают шкуры. Езжайте, не торопясь, как раз зажарят к вашему приходу.
Некоторое время ехали молча, Альбрехт сказал со вздохом:
– Вы наслаждайтесь жарким, а я, пожалуй, заеду к местному королю. А то невежливо!..
– Ну да, – согласился Норберт, – и местным дамам засвидетельствуете со всем шиком северных варваров. А то вашу шляпу так и не увидят, а это просто недопустимо.
Альбрехт ответил с высокомерием аристократа:
– Мы не варвары, сэр Норберт!
Я кивнул молча, Альбрехт пригнулся к конской шее, гикнул и пустил скакуна в стремительный галоп.
Норберт проводил его задумчивым взглядом.
– Он прав, нам тоже стоит посетить королевский дворец. Что-то да узнаем.
Я подумал, пожал плечами.
– Следующий багер через двенадцать часов?.. Тогда в самом деле вы правы, можно. Граф, а вы как?
Келляве сказал с достоинством:
– А я, с вашего позволения, предпочту с воинами у костра!.. Здесь жаренный на вертеле олень и воинские песни. А вы там пьянствуйте, разлагайтесь.
