скачать книгу бесплатно
– Вольф… На первом эксперименте вы из трехсот человек, подавших заявки, отсеяли 200. Т.е. две трети… – лениво смотрю на свои ноги из-под прикрытых век, – а вот на втором из 412 добровольцев вы сколько пропустили?
– Двести пятьдесят…
– т.е примерно… – мысленно составляю уравнение, – ну где-то в районе шестидесяти процентов…
Достаю из сахарницы кусок рафинада и отправляю его за щеку.
– Люди не становятся адекватнее, Вольф. Ты сам это знаешь. Причем, даже лучше меня. Да, возможно, вторая группа собралась с чуть меньшей степенью перекипания мозгов, но не на тридцать же процентов. А это значит, что сейчас у вас там могли оказаться люди не готовые к такому эксперименту. Мозг – тонкий механизм. И настраивать его мы пока не умеем, а вот ломать – запросто. И чем сильнее вы будете сокращать время отбора, тем больше таких вот ходячих сломанных в неизвестных местах сюрпризов породите…
–Ну не факт…
– Уверен? – я вижу, как он прикусил губу и наморщил лоб.
– Хотя, конечно, вероятность такая есть… – нехотя произносит он примерно через минуту, – но мы будем следить за ними потом, как и за вами, и если будут отклонения от нормы…
– Норма – понятие растяжимое, и мы к этому еще вернемся… – я понимаю, что он так или иначе созрел для второй горькой пилюли…. – Вторая вещь, которая меня настраивает против коммерции в области мозга: ты ничего не знаешь о мотивах вашего спонсора.
– Я же говорил, программа отдыха для сотрудников… – он растерянно моргает, глядя на меня как на человека, разбивающего все его мечты.
– Бред… никто не отправляет офисного работника в отпуск почти на 2 года. Причем еще неизвестно, каким он вернется с этого отдыха… Может он будет неспособен больше работать.
– Благотворительность?
– Уже лучше вариант, но все равно доверия не вызывает… Тебе надо разузнать, что он за человек и что им движет…
– Он знакомый Мары, – вяло реагирует Вольф.
– В данном случае вообще не аргумент. Он делец. И для него должна быть прямая выгода.
Мы молчим. Время тянется как жвачка, и я невольно прислушиваюсь к возможным звукам из спальни. Но ничего не слышу.
– Мне жаль, что приходится говорить тебе все это Вольф. Но ты мой друг. И…
– Я знаю, Эрика… – он сутулится и потирает широкими ладонями лицо, – в вопросах бизнеса я безнадежен….
– Неправда. Просто неопытен. Ты своего рода художник, и это круто… Ты создал хорошую вещь, несмотря ни на какие побочные эффекты…
– Вот кстати, о них… Ты говорила, что у тебя не все в порядке. И я хочу узнать в чем это выражается?
Меньше всего мне хочется сейчас говорить на эту тему. Да и вообще хоть кого-то посвящать в появившиеся после участия в эксперименте особенности… Но похоже придется, иначе Вольф рискует влезть в кабалу с непредсказуемым эффектом. А такого я и врагу не пожелаю…
Люк Вайс
Ноль…
Внутренний голос стихает на этом слове и глаза открываются сами собой. Словно какая-то программа завершила свои операции и начинается полная перезагрузка всех систем. Подушка, что я прижимаю к себе, пахнет защищенностью и травянистым покоем. Странно знакомый запах откликается на задворках сознания, и я поглубже зарываюсь носом в аромат.
Тело откликается странной усталостью, которая, впрочем, всегда со мной, когда умудряюсь заснуть прямо в одежде… Незнакомая комната вокруг не вызывает любопытства. Словно большинство эмоций еще не включились в сознание и не начали ощупывать мой череп изнутри…
Откуда-то слышаться голоса. Мужской и женский… Слов почти не разобрать, но вот сочувствующие интонации женского тембра кажутся мне … И тут я вспоминаю вчерашний день…
Крыша, собирающаяся гроза и странная девушка, немилосердно пихающаяся локтями и врущая про свое равнодушие к моей судьбе. Я так и не спросил ее имени, хотя на слова «я тебя не отпущу…» в оглушающем грохоте разыгравшейся над нашими головами стихии мне хотелось орать: «Держи меня крепче!!! Я уже на краю, и мне страшно падать!!!» Слава богу, что я не произнес этого вслух. Ни тогда, ни после, добравшись сюда. Стыд заливает меня с головой… Такой слабости и безволия я от себя не ожидал даже в самых худших кошмарах… А главное, как теперь смотреть себе в глаза. Про нее я вообще молчу. Хотя ей-то, наверное, все равно, что я такая размазня… Но вот …
– Я помню то, чего не было, – неожиданно голос моей новой знакомой звучит очень ясно, и я невольно прислушиваюсь к тому, что она говорит.
– В смысле? – озадаченный мужской голос сквозит недоверием, и мне это не нравится.
– Это… это похоже на сны о самой себе, которые никогда не снились. Там я другая… Или даже не так. Не другая, а будто предшествующая версия самой себя. Иногда это похоже на быстро пролистываемый комикс. Ворох неясных картинок. А иногда это целые дни или недели полные событий….
Повисает такая тишина, что я невольно слышу, как шепотом тикают часы у меня на запястье.
– Та-а-ак…
Недоверия явно прибавляется, и это заставляет меня сморщить нос и сжать губы. Кем бы эта чокнутая не была, хоть я даже не могу с точностью вспомнить ее лица, я понимаю, что почему-то верю ей безоговорочно.
– Эрика, а ты уверена, что это не отсроченный возврат памяти после эксперимента? Мы же не можем гарантировать, что ты после состояния «чистого листа» вспомнишь всю свою жизнь на 100%. В среднем воспоминания возвращаются к тому же уровню, который был на момент стирания. Мы не можем постоянно помнить каждый прожитый момент. Вполне вероятно, что ты просто начала вспоминать давно утерянные сведения и эмоции.
– Вольф… – она вздыхает устало, но без раздражения, – я проверяла. То, что я вспоминаю, в моей жизни никогда не происходило… Да и если бы происходило, я бы вряд ли забыла.
– Думаешь? Наша память знаешь ли…
– Ты сводил когда-нибудь татуировки? – перебивает усмешкой, но не торопливой, а несколько самодовольной…
– Ну было дело. У меня даже шрам остался маленький. Набил по молодости паука на руке, а что?
– А то, что если бы я сводила со своего предплечья татуировку длинной 25 и шириной почти 4 сантиметра, должны были бы остаться следы. А их нет. Да и те, кто меня знают с детского возраста подтверждают, что никаких наколок у меня никогда не было.
– Воспоминания одни и те же всегда?
– Нет всегда разные….
Молчание затягивается. И мне хочется встать и одновременно с этим я понимаю, что у меня просто нет сил шевелиться.
– Давай вот что сделаем, – наконец медленно произносит Вольф, – ты подробно опишешь мне все свои ложные воспоминания и пришлешь. Я почитаю и заодно решим, что делать.
– Ладно.
– Хорошо, тогда я пошел, у меня сегодня на отчет должен очередной тестер прийти…
– Вольф, что думаешь насчет Принса?
Голоса приближаются, и я слышу какую-то возню в коридоре.
– Я поговорю с Марой. Она должна его знать лучше. Может что-то интересное скажет…
– Неплохая идея для начала. Пока, Вольф.
– До встречи. И не теряй больше жилетку…
Хлопает входная дверь, и я вздрагиваю всем телом. Неприятный звук. Шаги раздаются совсем рядом и матрас прогибается под севшей на край кровати у меня в ногах Эрикой.
– Ну ты как? – она кладет руку мне на ступню, и я скашиваю на нее глаза.
– Нормально… – язык ворочается медленно и неохотно.
– Понятно… – она кивает сама себе. И я борюсь с желанием снова закрыть глаза, – Ладно, поднимайся, у нас полно дел сегодня.
– Я не хочу… – отворачиваюсь от ее лица, что кажется мне пустым пятном, – у меня сил нет.
– Я не спрашиваю тебя хочешь ты или нет. Так что давай в темпе.
– Отстань… – просительные интонации меня просто убивают, но я и правда не могу заставить себя встать.
– Как тебя зовут? – ее голос смягчается, и от этого я чувствую себя еще хуже.
– Люк… – буркаю я, мечтая провалиться сквозь землю.
– А я Эрика.
– Я слышал…
– Отлично, – она смотрит в окно и почесывает голую коленку, – слушай, Люк, я, конечно, не спец, но, по-моему, вчера ты выбрал жизнь. Так?
– Да, но…
– Но тебе все равно сейчас отвратно, а сил и желания жить нет.
– Все непросто…
– О да… – она не смеется, и мне становится чуть спокойней, – насчет непросто я с тобой полностью согласна. Скажи, у тебя действительно очень веский повод, чтобы уйти?
Эрика меня не торопит. Расчесывает пятерней вздыбленные кудельки темных волос, послюнив палец, стирает какое-то пятнышко с босой ступни, расправляет подол длинной цыплячьей не то майки, не то платья…. А я перебираю произошедшие ранее события, приведшие меня на крышу…
Потерю хорошей работы в другом городе. Уход девушки, которая мне нравилась, но которой оказалось важнее мое устойчивое положение на карьерной лестнице… Возвращение домой к семье, которая сказала мне, что из моей комнаты они уже сделали спортзал… И похороны лучшего друга, которого я любил, как, наверное, никого в этой жизни. Он ехал ко мне, чтобы поддержать, но у фуры на встречке отказали тормоза… Отказ в работе. Еще.. Еще… Еще… И снова… И найденная девушка – первая любовь, с которой прожили пять лет, до моего переезда по работе – смеющаяся над тем, что я похож на помойную крысу, и что она и близко к себе такую дрянь не подпустит. Причитания родни на тему, что им хочется обратно свой спортзал. Попытка найти подработку. Провалилась, снова. Опять… и опять… И взяли, но не заплатили… и фраза «если не пойдешь работать на фирму дяди Курта тем, кем он скажет, можешь уходить из дома и идти куда хочешь» как контрольный выстрел в голову. У Курта я бы работать не смог. Под неусыпным контролем заниматься тем, в чем ни черта не разбираешься – это уже слишком…
– Нет… – наконец отвечаю я, и с трудом сажусь в постели, – просто все так навалилось…
– Знакомо… – не сразу отзывается она, явно думая о чем-то своем, – Люк, если ты не будешь шевелиться и позволишь всему этому продолжать на тебя давить, ты задохнешься.
– Ты так говоришь, потому что ты тестер?
– Нет, – ее улыбка мрачна, но наполнена энергией, – то что я тестер, не имеет никакого значения. Я не избавлялась от проблем или депрессии таким способом. Меня включили в эксперимент скорее из-за того, что Вольфу понравилась моя убойная честность и отсутствие надежд на панацею… Ему было интересно, что из меня может получиться.
– Ты оправдала его ожидания?
– Неа… Я их превзошла… – тихо фыркает она, – просто начала все сначала. Вообще с нуля. Другое имя, профессия, жизнь… Я изменила все.
– Повезло… А у меня ничего не осталось… Только разочарование во всем, что было… – рассматриваю собственные худые коленки, обтянутые джинсами.
– Это хорошо, что не осталось ничего….
– Почему?
На правой штанине у меня оказывается есть затяжка.
– Ты свободен. Во всех смыслах.
– Мне некуда пойти даже.
– Но сюда-то ты как-то пришел… – она окидывает взглядом комнату так, будто видит ее впервые.
– Предлагаешь мне остаться?
– Нет. Только решать самому, где ты хочешь быть и что тебе делать для того, чтобы это стало возможным.
Она поднимается на ноги и берет с подоконника пачку сигарет.
– Но пока ты решать такие глобальные вопросы явно не в состоянии, я предлагаю тебе кое-что интересное…
Вопросительно приподнимаю бровь.
– Я помогу тебе растормошиться, пока буду решать свои дела. Только не надейся, что я стану тебя содержать. У меня такой возможности нет. А дальше ты сам себя найдешь. Думать будешь? – она протягивает мне подкуренную сигарету и распахивает окно.
– А если у меня не получится? – затягиваюсь и забираю у нее протянутую пепельницу.
– У тебя всегда остается вариант с клубничным желе, – легко отмахивается она, ежась от порыва ветра.
– Фу… – давлюсь сигаретным дымом и ломаю сигарету в пепельнице, – так куда мы должны идти?
– Сначала завтракать к моему знакомому Майлзу, а потом в супермаркет. За бутылкой водки и килограммом мармеладных червячков.
Наверное, у меня очень красноречивое лицо, раз она хохочет так громко, что раскачивается из стороны в сторону….
Мы спустились по темному подъезду с грязными окнами вниз на шумную улицу и зашли в кофейню на другой стороне улицы.
– Привет, Майлз, – Эрика бодро проходит внутрь и шлепает скрюченного бариста по плечу, – покормишь нас?
– Я могу отказаться? – интересуется Майлз, поворачиваясь к нам, по-совиному выпучивая глаза.
– Теоретически да.. Но практически тебе невыгодно меня терять… – скалится Эрика, поправляя ему галстук-бабочку в бело-красный горошек.
– Это верно, – Майлз задирает нос, сканируя меня неприятными выкаченными глазами, – кстати, о выгоде, твой залог почти исчерпан.
– На сегодня нам хватит?
– Ну-у-у…
– Держи, вымогатель… – она сует в его цепкую костистую ладошку крупную мятую купюру, – и сделай нам с собой.
