скачать книгу бесплатно
– Взяли, Вася! – И тут же:
–Ух е… ! Они туда камней, что ли, наложили?
– А по мне так все равно, – пробубнил Вася.
После недолгого покачивания, сопровождавшегося ненормативными фразами первого грузчика, контейнер снова поставили.
– . Дави на одиннадцатый.
И опять Леху с Сергеем качнуло.
– Мы в лифте, – шепнул Окуркин.
– Я понял. Как думаешь, Люба не заволнуется?
– Не заволнуется. Она же знает, что мы «запорожец» откапываем. Она и Ленке скажет, если что. За это я спокоен, к тому же нас запросто могли ребята из МЧС попросить им помочь. Могли же?
– Ну… – Серёга пожал в темноте плечами.
– Могли-могли. Даже сам ихний министр. По-моему, нормальный мужик, а? Тебе как показался?
– Да, лопат не пожалел. Только вот фамилие его никак не могу вспомнить.
– На какую букву?
– На букву «ша».
– На «ша»? Не Шумахер?
– Нет, не Шумахер.
Лифт остановился, контейнер снова подхватили.
– Скорей бы нас принесли, – прошептал Сергей. – У меня ноги затекли.
– Да скоро уже. Я запах харча чувствую. Мы уже в пищеблоке.
– Слушай, а мы ведь так и не пообедали.
– Хочешь, лягушку достану?
– Шутишь все, – обиделся Серёга.
Контейнер в очередной раз поставили, однако чей-то пронзительный голос потребовал:
– Не так! Чуть правее! Да, так и оставляйте. Свободны. Было слышно, как, тяжело топая, удалялись грузчики. А затем раздался странный звук, как будто кто-то прилип к контейнеру. Серёга и Леха вздрогнули. В стенку поскреблись, и снова послышался тот же голос:
– Мои хорошие, я чувствую вас! Я чувствую, хотя вы там и затаились – мил-лые, неж-жные, пит-тательные! Сейчас я должен уйти, но через минутку я вернусь… Ждите…
Неизвестное существо убежало, громко цокая каблуками, а Леха с Сергеем ещё какое-то время сидели молча, напуганные этим сладким и жутким «…пит-тательные…».
– Сматываемся, Леха, а то я боюсь чего-то…
– Ага.
Они вдвоём навалились головами на крышку, и та открылась.
– Ой, где это мы? – – удивился Окуркин, оглядывая странную квадратную комнату – совершенно пустую, если не считать нескольких стульев вдоль стен и тяжёлых бархатных портьер, которыми были закрыты окна.
Друзья только-только выбрались из ящика и прикрыли за собой контейнер, как где-то за двустворчатой дверью послышался торопливый топот множества ног.
– За шторы! – указал пальцем Леха, и они с Сергеем моментально укрылись за вишнёвым бархатом.
Двери распахнулись, в помещение буквально влетели человек двадцать дядек в дорогих костюмах.
– Вот он! Какое счастье!
– Будем ли мы ждать распорядителя?
– Чего там ждать, сами разберёмся! – загалдели дядьки и, распахнув контейнер, стали выдёргивать плоские ящики, в которых лежали на колотом льду, вытянув тщедушные ножки, лягушки реки Каменки.
– Моза бутка капермунд, батистута! – воскликнул кто-то на непонятном языке.
– Что это за народы Российской Федерации? – удивился Сергей, подглядывая в щёлочку между портьерами.
– Боюсь, что это представители неизвестной нам страны, – серьёзно ответил Окуркин. – Смотри, как жрут, прямо без соли. И не варят.
– В сырых витаминов больше, – предположил Серёга.
– Прошу говорить на местных диалектах, господа! Нас могут подслушивать! – предупредил лысый дядька, и все согласно закивали, сметая лягушек и роясь в колотом льду.
В считаные минуты пиршество было закончено.
Опоздавшие дядьки перевернули несколько ящиков со льдом и, разочарованно хныча, ушли следом за теми, кому повезло больше.
В комнате стало тихо.
Сергей и Леха медленно выбрались из-за портьер, подошли к перевёрнутой таре и застыли, глядя, как растекается по красному паласу натёкшая со льда вода.
Неожиданно дверь снова распахнулась, в комнату влетел ещё один опоздавший. Вытаращив глаза на Леху с Сергеем, он протараторил:
– Бадама жума?
– Нихт жума. Нихт, – ответил, качая головой, Окуркин, и человек в дорогом костюме, поникнув головой, развернулся и вышел.
22
Покинув наконец таинственное помещение, друзья выбрались в коридор, застеленный мягкой ковровой дорожкой, ступать по которой было приятно.
На стенах красовались стилизованные под бронзу подсвечники, фарфоровые светильники и целые галереи репродукций на гастрономические темы. Это обостряло чувство голода, ведь пока что вместо еды Леха с Сергеем получали только приключения.
– Чую запах кофе и пирожных, – поднял кверху палец Окуркин.
– В смысле наверху?
– Нет, это я так настраиваюсь. У тебя деньги есть? Серёга проверил карманы брюк, мятых и порыжевших от глины, и выложил на ладонь рупь сорок три копейки мелочью.
– Немного, – вздохнул Окуркин и добавил собственные три рубля. – Может, хоть на чай хватит с сахаром.
– Уходить нужно.
– Выпьем чай и уйдём, – заверил Окуркин. – Вон я уже вижу, где здесь буфет.
Леха одёрнул стоявшую колом рубашку и смело двинулся вперёд.
– Там небось такие цены, что закачаешься. Смотри, какие здесь люстры.
– Не бойся, сейчас разберёмся.
Острый приступ голода делал Леху бесстрашным и очень уверенным в себе.
Залетев в буфет, он остановился перед стойкой и даже слегка прищурил глаза от белоснежной наколки на голове буфетчицы.
– Присаживайтесь, господа, – с улыбкой произнесла та, указав рукой на ряд столиков с накрахмаленными скатертями.
Только за одним из них сидел посетител . остальные были – свободны.
Окуркин, все ещё чувствуя прилив наглости, пробежал вдоль прохода и прыгнул за стол. За ним на негнущихся ногах подошёл Тютюнин.
Усевшись рядом с Лехой, он зло. прошипел:
– Нас здесь прибьют, Окуркич. Прибьют. А эти четыре рубля с копейками засунут…
– Что желаете? – проворковала неслышно подошедшая буфетчица.
– Ну… – Окуркин повертел головой и, не найдя меню, выпятил в задумчивости губы. – Ну… что-нибудь обычное.
– Стандартный набор?
– Да, стандартный набор! – обрадованно кивнул Леха. Сергей только смущённо потупился.
– Одну минуточку, – снова улыбнулась буфетчица и ушла, виляя бёдрами.
Тютюнин прикрыл глаза и вздохнул, чтобы успокоиться. Пока ничто не предвещало потрясений, однако четыре с половиной рубля – это как оскорбление. Лучше уж ничего не платить – сказать, что кошелёк дома забыл. Оставил в другом костюме.
– Ну и как вам эта байда с налогом на водокачки? – неожиданно спросил сидевший в одиночестве посетитель.
– На водокачки? – переспросил Серёга и сделал вид, что раздумывает.
– Вот-вот, и я такого же мнения. Однако будьте уверены, эти ублюдки из ЛКПР его протолкнут. Им уже за это заплачено…
Подошла с подносом улыбчивая буфетчица.
Две большие чашки ароматного кофе, тарелочка с пирожными и две вазочки с ванильным мороженым. Все это ана со знанием дела расставила перед Лехой и Сергеем, после чего спросила:
– На «Грушу» записывать будем?
– Что? – не понял Тютюнин.
– Я говорю, фракция какая – «Груша», СДСС?
– Мы сами по себе… – выдавил Тютюнин, уверенный, что бить их с Лехой все-таки будут.
– Ах, ну да – «Независимые», – кивнула буфетчица. – Ну, приятного вам аппетита.
Пока буфетчица шла к стойке, Леха и Сергей моментально умяли пирожные. Затем судорожно запили их кофе.
– Ты чего-нибудь понимаешь? – уголком губ спросил Серёга.
– Где мы, я пока не понял, но все, что мы едим, это халява…
– Точно?
– Будь спок. Этот счёт записали на каких-то «независимых». Нужно скорее докушивать и валить отсюдова, пока эти «независимые» не припёрлись.
Быстренько покончив с мороженым, друзья поднялись со своих мест и, поблагодарив буфетчицу, выскользнули в коридор.
– Ой, Нин, это что за оборванцы такие? – спросила появившаяся из подсобки посудомойщица.
– «Независимые».
– А чего так одеты-то?
– Наверно, с регионов. Туда же деньги редко доходят. Вот и маются люди.
23
Насытившись, Тютюнин и Окуркин почувствовали себя намного лучше и теперь не спеша искали выход, попутно удивляясь богатой обстановке и суёте, которая усиливалась по мере того, как друзья спускались с этажа на этаж по широкой мраморной лестнице, застеленной все теми же неизменными ковровыми дорожками.
Фигуристые девушки с кожаными папками в руках пробегали мимо, не удостаивая Сергея и Леху даже взглядом, однако с готовностью раскланивались и начинали щебетать, как птички в весеннем лесу, завидев дядьку в костюме.
– И куда же это мы попали? – недоумевал Тютюнин.
– Может, это что-то вроде приюта для бездомных богатых? – предположил Леха.
– Богатый человек бездомным быть не может, – не согласился Сергей.
– Тогда это казино.
