скачать книгу бесплатно
– Отличная работа, коллега, можешь убираться! – воскликнул он и, обойдя длинный стол, пожал удивленному Штерну руку.
– Здравия желаю, господин начальник штаба! Извините за этот маскарад – служба!
Тем временем тот Джоук, который якобы приболел, сдернул с головы целлулоидную маску и удалился.
– Что это значит, коллега? – спросил Штерн.
– Требования безопасности, сэр, – снова улыбнулся Джоук, считавший себя почти ровней начальнику штаба. – Вчера мы уничтожили вражеского агента, которого до поры считали своим товарищем. Одиннадцать лет считали товарищем, пока не выяснилось, что это ужасная машина смерти. Они убил троих и еще двоих покалечил – голыми руками, без какого-либо оружия.
– Это ужасно.
– О да, сэр, но это наша сегодняшняя действительность. Я не был уварен, что и у вас в совете не сидит какой-нибудь тайный убийца, поэтому был вынужден пустить вначале двойника. Вы заметили подмену?
– Не то чтобы заметил, – признался Штерн, садясь за стол, – подумал, что вы бледны и слегка нездоровы.
– Еще раз прошу прощения, сэр, а теперь перейдем к нашим делам.
Джоук уселся на свободный стул рядом с полковником Сазерлендом. Они одновременно открыли одинаковые папки и принялись перекладывать какие-то документы.
– Итак, сэр, полагаю, тут присутствуют все, кто может помочь нам сведениями из своих департаментов? – уточнил генерал Джоук и посмотрел исподлобья на присутствующих.
– Если потребуется вызвать кого-то дополнительно, мы сделаем это незамедлительно, – заверил его начштаба. – Продолжайте, генерал.
– Итак, я хочу вернуться к ролику Антверпена… Мы можем посмотреть?
– Конечно. Будьте добры, покажите ролик Антверпена! – громко произнес Штерн, и тотчас на окна стали опускаться плотные шторы, а на белой стене замелькали метки проектора, запустившего тот самый «ролик Антверпена» – съемки частного путешественника-миллиардера, который на собственные средства организовывал познавательные экспедиции в дальний космос.
Сам Штерн видел этот ролик десятки раз, то восторгаясь, то ужасаясь его содержанием, а позже и вовсе зевая. Но теперь он смотрел на эти примелькавшиеся кадры по-новому, пытаясь увидеть их глазами генерала-лейтенанта Джоука, которого, если честно, слегка побаивался.
Да, должность Штерна была значительно выше, но у СГБ имелись такие возможности, о которых лучше было не думать.
СГБ знала все обо всех офицерах генштаба, тому были примеры, хотя сбором сведений должны были заниматься контрразведка и служба внутренней безопасности.
Но! Контрразведку и СБ Генштаба Штерн мог прижать к ногтю, а Служба Глобальной Безопасности отчитывалась только перед премьер-министром.
Однажды, крепко напившись, Сэм Роджерс – начальник военной разведки и бывший однокашник Штерна – предложил ему ликвидировать Джоука. Прямо в кабине начштаба так и сказал: «А что, Клаус, я вижу, тебе этот крысеныш не по нутру. Хочешь, он исчезнет с концами?»
Штерн прекрасно помнил, что почувствовал в тот момент. Страх! Да, страх, потому что не было никакой гарантии, что СГБ его не прослушивает, но прежде страха он ощутил кратковременный восторг, на долю мгновения представив, что Джоука больше нет. А что? Роджерс – старый пьяница и забияка, прослуживший в спецназе тридцать лет, ему такие дела – как соленые орешки. Будучи молодым лейтенантом, он пришел на должность рядового, потому что там иначе было нельзя – погоны не имели значения, пока ты не показал себя.
Наверное, он убил пятьдесят мятежников, а может, и сто, Штерн об этом старался не думать, но спустя три года Роджерс командовал сводным батальоном спецназа и солдаты называли его батей.
А это повыше, чем генерал.
Позже «батя» сломался, начал пить и едва не вылетел по сокращению, но Штерн вовремя его подхватил, о чем пожалел, когда Сэм Роджерс стал уходить в запои прямо под крышей Генштаба.
В тот раз Штерн сказал ему: да прекрати нести чепуху, Сэмми! Что-то в этом духе, точно Штерн не помнил, поскольку больше думал о том, достаточно ли искренне звучит его голос в динамике генерала Джоука.
«Да прекрати нести эту чепуху, Сэмми!»
Одно время он ждал, что с Роджерсом что-то случится, это стало бы явным знаком, что СГБ слушала его кабинет, но Роджерса никто не трогал, а значит, кабинет не прослушивали или на старого пьяницу просто наплевали, снова провоцируя Штерна на какие-нибудь выступления.
8
Сначала съемка велась дальномерным радиосканером, поэтому красок было мало и рядом с объектами, словно мошки, скакали точки радиопомех. Потом, по мере приближения, картинки стали более узнаваемы – съемку делали электронно-оптическими системами.
Вытянутые корпуса огромных кораблей, снующие вокруг них катера и дроиды. Это определенно были технические средства разумных существ, хотя временами их силуэты размывались, ведь съемка проводилась с расстояния в несколько сотен километров.
Что-то терялось и восстанавливалось спецпрограммами дешифровки, что-то и вовсе додумывалось умным кинокомпьютером. В какой-то момент интуиция подсказала оператору, что его вот-вот засекут, и он прекратил съемку, однако продолжил ее вблизи спутника планеты с длинным цифровым обозначением.
К самой планете косморазведчик не сунулся и правильно сделал, однако и того, что он увидел на этом спутнике, было достаточно: многочисленные ангары, дороги, передающие мачты, агрокупола и фабричные комплексы.
Собрав всю необходимую информацию, этот везунчик вовремя смылся и не был засечен местными спутниками. Благодаря такому везению генштаб и располагал этим ценным видеодокументом.
Позже появилось и множество других, но он являлся основным, так сказать, первым предупреждением.
– Итак, господа, это было начало, – подвел итог Джоук, когда экран погас и шторы на окнах стали подниматься. – Затем министерство потратило много времени и средств, чтобы выяснить, кто обитает на этих участках пространства. Путь зонда в один конец занимал три года, многие из них уничтожались на месте потенциальным противником, однако в конце концов мы узнали, что куст планет «Эрбетта» колонизирован и густо заселен. Там имелись огромные производственные площади, на которых велось активное строительство военных кораблей.
– И нам пришлось дать соответствующий ответ, – вмешался Штерн, чтобы Джоуку не казалось, что у него сегодня бенефис.
– Так точно, сэр. Последние семь лет мы ведем активное строительство военных кораблей, и мне бы хотелось услышать от уважаемого генерала Блюмена, как идут дела и какие у нас перспективы…
Военный строитель, генерал-инженер Шпалерный, пригладил рукой жидкие волосы и, переведя дух, поднялся.
– Сидите, Шпалерный, докладывать можно сидя, – сказал Штерн, напоминая Джоуку, кто здесь хозяин.
– Казенное предприятие «Габриэль» ведет строительство военных кораблей совместно с двадцатью четырьмя строительными подрядчиками.
Шпалерный откашлялся, посмотрел на Штерна, потом на Джоука и, перевернув перед собой страницу доклада, продолжил:
– За все время удалось возвести триста двадцать четыре черновых корпуса, из них до второй категории доведено шестьдесят четыре, до третьей с силовыми элементами – тридцать восемь, на отделке и отладке двадцать восемь кораблей, полностью готовы семнадцать.
– А по категориям? – уточнил Штерн, снова напоминая Джоуку, что тот в гостях у начштаба.
– Из готовых кораблей десять ударных крейсеров, шесть эсминцев и две базы артподдержки.
– А десантные корабли, генерал Шпалерный? – уточнил Джоук.
– Семь десантных кораблей находятся в разной стадии достройки, сэр, но в течение полугода все они будут готовы.
– Какова их вместимость?
– На них можно перебросить тридцать пять тысяч бронированной пехоты или десять тысяч средних роботов.
– А что мы можем сделать десятью тысячами роботов, сэр? – спросил Джоук, обращаясь к Штерну.
– Ну, учитывая, что теперешние двигатели позволяют нам добраться до места не за три года, а за шесть месяцев, и то, что передовые базы противника теперь вдесятеро ближе к нам, чем раньше, мы можем захватить целый планетный сектор, ведь передовые базы – совсем не то, что заселенная планета.
– Вы считаете, это реально, сэр?
– Пока не ударим, мы не узнаем, насколько это реально, генерал Джоук, – заметил Штерн, вертя в руках карандаш. Понемногу он обретал уверенность. – Но если премьер-министр отдаст приказ спланировать операцию, мы это сделаем в кратчайшие сроки. Кое-какие наметки у нас уже имеются, и на всякий случай мы рассчитываем несколько вариантов. В том числе и с полной мобилизацией всех имеющихся сил.
– Приятно это слышать, сэр. Как офицеру и как гражданину.
– Это наша работа, генерал, планирование операций. А что у вас со шпионом? Вы говорили, есть потери?
– Увы, сэр, этот офицер оказался одним из… нороздулов или фризонталов. В тонкостях мы пока не разбираемся. Он три года работал в одном из центральных отделов службы и попался, представьте себе, на прохождении флюорографии.
– Это рентген, что ли? – спросил Штерн.
– Именно так, сэр. Мы ежегодно проводим диспансеризацию – здоровье персонала для нас является важным фактором работоспособности службы, и этот молодец три года подряд сдавал одну и ту же флюорограмму.
– То есть как это?
– Он имел совершенно иное, чем у нас, строение и, чтобы скрывать это, наклеивал на тело специальную пленку с заготовленной человеческой картинкой. Неизвестно, сколько бы он морочил нам головы, если бы не рентгенолог. Он заметил, что все флюорографические снимки этого офицера абсолютно идентичны, без единого изменения. И тогда мы шпиона взяли. В смысле – попытались взять, однако он погиб от бронебойной пули, его уничтожил обученный снайпер. Однако перед этим он убил троих оперативников и еще двух сумел покалечить. Впрочем, об этом я вам уже докладывал. Но вы не поверите, сэр, он дырявил наших людей голыми руками, как будто у него были ножи, а не руки!
– Не может быть! – поразился Штерн. – Это какой-то ужас!
– Может, сэр, увы! С этим феноменом нам еще предстоит разобраться.
Помощник директора СГБ придвинул ему документ, и тот кивнул.
– Тут мне полковник напоминает, что один из этапов проверки уже состоялся на борту строящегося крейсера «Джим Браун».
– Прошу прощения, сэр, – поднял руку начальник военного строительства. – «Джим Браун» теперь полностью готов, на следующей неделе входит в строй.
– Ну и замечательно, – сказал директор СГБ, а начштаба одобрительно закивал, чтобы поддержать военного строителя.
– Замечательно, что крейсер входит в строй, господа, тем более что на его борту имеются помещения для десантных и абордажных команд, а также изоляторы для военнопленных, обладающих особыми возможностями. Один из захваченных субъектов был помещен в такой изолятор, а затем его слегка разозлили, и он начал бросаться на стены и царапать их, оставляя довольно заметные борозды.
– А что там были за стены? – спросил Штерн.
– Алмазный пластик, сэр.
– Значит, это объясняет, как ваш шпион пробивал руками живых людей?
– Так точно, сэр.
– А что по событиям на хребте Малленберг?
– Э-э… – Джоук слегка смутился, он был уверен, что начальнику штаба об этом никто не докладывал. – Пока что мы ведем расследование, сэр, чтобы предоставить вам полный доклад…
– И все же, генерал, какие предварительные данные?
– Группа субъектов десантировалась на погранично-контрольную базу с оригинального летательного аппарата – мы назвали его дисколетом. Никаких запросов о помощи пограничники не отправляли. Видимо, противник воздействовал на них каким-то излучением.
– Излучением?
– Это лишь предположение наших аналитиков, сэр.
– А по-моему, это фоновое би-излучение, – обронил генерал Роджерс. Он будто разговаривал с самим собой. – Двадцать лет назад мы сталкивались с подобной байдой и даже сбивали этот… дисколет?
Он повернулся к Джоуку, и тот был вынужден кивнуть.
Джоук никого не боялся, а вышестоящих начальников просто презирал, но испитое лицо Сэма Роджерса внушало ему… нет, не ужас, а какое-то неконтролируемое почтение. Уважение? Да! Джоуку было трудно признаться себе в этом, но к генералу Роджерсу он испытывал именно уважение.
В СГБ на этого пьянчугу имелось досье из тысячи двухсот страниц, при том что свалить любого из генералов можно было папкой страниц в двести.
Но только не Роджерса.
Пожалуй, Джоук решился бы на это лишь в том случае, если бы Роджерс попытался лично убить его.
Джоук улыбнулся своим мыслям и вздохнул.
– А что тут смешного? – спросил генерал Роджерс.
– Ничего, генерал, – ответил Джоук. – Я улыбался на другую тему.
– На какую же? – привязался пьянчуга.
– Орбитальная огневая поддержка…
– А, это другое дело! – кивнул Роджерс и тоже улыбнулся.
Деятельность службы, контролирующей орбитальную артиллерию, давно уже стала всеобщим анекдотом. Приданные первоначально департаменту прогнозов погоды, они так и не стали военной структурой и часто делали ошибки, нанося удар не по тем и не когда следовало.
– Но что касается би-излучения, то мы испытали его на собственной шкуре, – заявил Роджерс. – Я тогда командовал ротой спецназа, и мы вычислили место вынужденной посадки одного дисколета. Это было на голых холмах, кругом трава и ни одного кустика, чтобы укрыться. И вот нам поступило сообщение: высота такая-то, приземление неопознанного объекта, извольте взять штурмом и доложить. Как оказалось, их сбили экспериментальной лучевой пушкой, которой для этого требовалась целая электростанция. Ну сбили и сбили, как говорится, хрен с ней, но, когда мы стали к этой байде подбираться, сверху прошел еще один дисколет, и все мы будто погрузились в наркотический сон, выйти из которого смогли лишь десять человек из всей роты. У остальных сварились внутренние органы, а из выживших половина ушла в отставку.
– Но как вы поняли, что это би-излучение, генерал? – спросил Джоук.
– У нас был один дурачок – это мы его так называли, Джозеф Собесский. Парень откровенно тупой, писать не умел, знал десяток букв, но из плазменного «роша» стрелял из любых положений. А «рош», извините, это сто миллиметров и три гранаты в магазине. Так вот этот самый Собесский, теряя сознание, засадил в брюхо дисколета все три, после чего свалился, но и дисколет рухнул через триста метров. Когда мы пришли в себя, то вызвали подмогу и побежали к этой байде. В ней сидел один только пилот, десант был уничтожен гранатой, но на внешней подвеске мы обнаружили би-излучатель, который, как позже выяснили эсгэбэшники, поливал нас этим излучением. Если бы они мне ничего не сказали, я бы тут не орал про би-излучение. Вы об этом что-то слышали?
– Что-то слышал, генерал, – вынужденно согласился Джоук. – Что-то слышал.
– Ну вот и вся любовь! – сказал Роджерс обращаясь к начштаба. – Гарнизон горной базы на Малленберге положили излучателем, а потом пошла общая канитель. Странно еще, что об этом кто-то узнал, ведь департамента специальных операций уже нет.
– Департамента, может, и нет, генерал Роджерс, но управление спецопераций все еще имеется, – возразил Джоук. – И в этом случае они хорошо справились с поставленной задачей, сумев не только вернуть нам погранично-контрольную базу в горах, но и уничтожить вражеский десант, а также подбить дисколет.
– Прямо так и подбили? – не поверил Роджерс.
– Повредили. После чего противник переместил машину на одну из горных вершин, где она была уничтожена средствами орбитальной группировки.
– А смысл? Зачем было убивать подстреленную машину? – вмешался начштаба.
– Увы, – развел руками генерал Джоук. – Спецгруппа вызвала огневую поддержку, а те, без выяснения деталей, выдали по полной мощности и так саданули по вершине, что мы не собрали потом ничего крупнее вишневой косточки.
9
Рядом с казенным подрядчиком сидел майор в тесноватом мундире с лоснящейся бритой физиономией. Посещение подобных совещаний было для него в диковинку, поэтому он слегка волновался, покручивая на пальце массивную золотую печатку. Однако чувства достоинства не терял, поскольку являлся посредником, присланным одним из крупнейших частных подрядчиков министерства обороны.
