скачать книгу бесплатно
Со всех сторон к крепостным воротам спешили люди – пешие, конные и возчики с гружеными телегами. Они яростно нахлестывали мулов, повозки подпрыгивали на ухабах, роняя товар. Люди на бегу оглядывались на всадников, многие падали, но вскакивали и бежали снова, чтобы успеть укрыться за крепостной стеной. Над городом раздавался звон колокола, извещая население о приближении врага.
Грохоча цепями, поднялся мост, отрезав путь к спасению нескольким десяткам человек. В отчаянии одни из них стали прыгать в ров, надеясь укрыться в зловонной жиже, другие побежали вокруг крепостной стены в надежде получить помощь на другой стороне города.
– Никто не должен уйти! – крикнул де Гиссар, и несколько уйгунов погнались за людьми. – Соберите повозки, лошадей и мулов! Нам нужно думать об обозе!
Солдаты бросились исполнять приказания, а граф снял охотничью шляпу и надел кожаную рихту со стальной подкладкой, тем самым показывая, что начинает осаду.
– Беспокойте их! Пусть даже и носа бояться высунуть за стену! – приказал де Гиссар гельфигам. Те разбились на две группы и поехали вдоль рва, выкрикивая своими птичьими голосами адресованные защитникам города оскорбления. Горожане стали отвечать, в запале высовываясь из бойниц. Следовал точный выстрел, и неосторожный получал стрелу в шею или лицо.
Гельфиги смеялись и ехали дальше, делая свою черную работу.
Поджидая основные силы, де Гиссар прикидывал, где разместить лошадей, когда воины спешатся, а где обоз, чтобы до него не долетели стрелы с зажженной паклей.
Готовились к обороне и в городе. То тут, то там вдоль крепостных стен стали подниматься столбы коричневатого дыма – ополченцы начинали варить смолу.
Чтобы лучше видеть, что происходит в Коттоне, де Гиссар поднялся по дороге на возвышенность и стал наблюдать оттуда, прикрываясь рукой от солнца.
Вскоре послышался нарастающий гул – мощенная известковым камнем дорога гудела от тысяч лошадиных копыт. Из-за холмов, в тучах пепельной пыли, появилась голова колонны. Войско шло на рысях, то тут, то там мелькали набитые награбленным добром седельные сумки.
Встретив тысячников, де Гиссар приказал им готовить войска к штурму самой высокой – южной стены города. К этому решению он пришел, зная, как выглядят крепостные стены изнутри. Не раз и не два граф появлялся в Коттоне в измененном обличье с шпионскими целями. Однажды его узнали и преследовали, словно гончие псы лисицу. Тогда граф натерпелся страху и едва унес ноги, однако теперь он знал наверняка – южная стена самое слабое место, несмотря на высоту и кажущуюся неприступность.
На ее высоту уповали и строители, не предусмотрев широких ярусов и дополнительных лестниц, как на других, не столь высоких стенах. Но по узким ярусам трудно бегать солдатам, а по узким лестницам нелегко поднимать чаны с кипятком и смолой. В пылу битвы не раз случалось, что чаны роняли и тогда до смерти ошпаривали своих.
Вокруг де Гиссара уже шла лихорадочная подготовительная работа, а он улыбался, продолжая рассматривать беззащитный город. Прежде ему уже приходилось подступать к его стенам, однако тогда ему противостояли не только ополченцы, но и тысячи полторы наемников. В отличие от смелых, но наивных горожан бывалые солдаты были достойными противниками и под прикрытием крепких стен могли держаться сколь угодно долго. В этот раз, из-за внезапности появления де Гиссара с армией, наемников в городе не оказалось.
5
Войско де Гиссара было построено пешим в двухстах ярдах от южной стены. Перед первыми рядами работали команды строителей, которые использовали привезенный из разоренного городка материал для изготовления мостков и штурмовых лестниц, однако все эти приспособления могли и не понадобиться, поскольку у де Гиссара было припасено несколько эффектных трюков.
– Следите за тем, чтобы они не подожгли полотна, – инструктировал де Гиссар собравшихся вокруг него тысячников. – Помните, от этого зависит, насколько легко мы одержим победу.
В первых рядах вперемешку стояли дезертиры, наемники и уйгуны. Людям полагалось тащить тяжелые мостки и лестницы, чтобы перекидывать их через ров и приставлять к стенам, а проворным, словно кошки, уйгунам доставалась вся слава – они стремительно взбирались по лестницам и первыми шли на штурм.
Гельфиги двигались чуть позади – их главной задачей был отстрел всех, кто появлялся на стене, чтобы оказать сопротивление.
В бойницах крепости замелькали люди – это заметили солдаты де Гиссара. Впрочем, графу эта суета на стене не показалась достойной внимания, в городе не нашлось бы и десятка хороших лучников, способных с такого расстояния нанести войску урон.
– Что-то они задумали, хозяин, – сказал один из тысячников.
В то же мгновение в небо взвилось множество сверкающих на солнце непонятных предметов, которые по дуге полетели прямо на войско де Гиссара.
– Щиты!.. Щиты! – закричали тысячники, однако было поздно. Кто-то не успел поднять щит, другие просто не расслышали команды. Дождь из сверкающих игл обрушился на солдат графа и забарабанил по немногим вовремя поднятым щитам. Обливаясь кровью, роняя щиты и оружие, повалились убитые и раненые, покатились под уклон потерянные шлемы.
Недалеко от де Гиссара упал наемник. Граф подошел к нему и, не обращая внимания на стоны раненого, выдернул из его груди неизвестное доселе оружие. Это был остро отточенный четырехгранный наконечник, чуть тяжелее, чем требовался для стрелы, в его хвостовой части имелось отверстие, назначение которого пока было непонятно.
– Новинка, – произнес де Гиссар, и в этот момент со стороны крепости повторили залп, однако на этот раз войско было готово. Дождь смертоносных наконечников обрушился на поднятые щиты, хотя одному уйгуну все же не повезло, его щит пробило навылет.
С недолетом в пару десятков ярдов в землю вонзились несколько огромных стрел. Один из тысячников немедленно сбегал за одной такой и принес ее де Гиссару.
Граф внимательно осмотрел трофей. Стрела была исполинской – она достигала пяти футов в длину при толщине в полтора пальца и ко всему прочему имела восемь дополнительных рожков, на которые свободно надевались четырехгранные наконечники. В полете стрела притормаживала оперением, и наконечники продолжали полет самостоятельно.
– Отличное приспособление, – сказал де Гиссар, словно не замечая взвившегося в небо третьего залпа. На этот раз смертельно опасная стая неслась прямо на графа и его штаб. Тысячники подняли широкие щиты, закрыв себя и своего хозяина. Послышался дробный грохот, и де Гиссар своими глазами увидел жало проникшего сквозь щит наконечника.
– Командуйте – вперед! – приказал граф. – Подойдем ближе, тогда они не смогут обстреливать нас, не попадаясь на глаза гельфигам.
Тысячники разбежались по своим полкам, на ходу отдавая команды. Ряды сомкнулись, и армия двинулась к стенам, а следующий залп из крепости пришелся уже на пустое место.
Де Гиссар оглянулся – на пологом склоне осталось около сотни его солдат, некоторые из них еще шевелились, однако сейчас было не до них.
На расстоянии пятидесяти ярдов от кромки рва полки остановились, а гельфиги цепью выдвинулись дальше.
– Интересно, хозяин, кому же под силу растягивать луки, которые могут метать такие стрелы? – спросил стоявший неподалеку старший тысячник Анувей.
– Думаю, это кузнецы, в городе большая кузнечная слобода – там и стрелки, там и мастера, отковавшие эти подарочки.
С этими словами де Гиссар размахнулся и забросил наконечник в ров.
– Ну, что там у нас с лестницами? – спросил он, хотя и сам прекрасно видел, что работы мастеровых бригад движутся к завершению.
– Уже скоро мы сможем начать, хозяин, – заверил его Анувей.
В этот момент один из гельфигов точным выстрелом поразил в лицо любопытного ополченца. Тот громко вскрикнул и упал с яруса, было слышно, как его тело загрохотало по ступеням.
В ответ прилетело несколько камней, однако они не причинили осаждавшим вреда —бросали их вслепую, поскольку высовываться никто не решался.
Дымов над городом становилось все больше, а значит, росло количество разогретой смолы.
Одна… две… три… Готовые лестницы быстро ложились на землю, до штурма оставалось совсем немного. Уйгуны в нетерпении повизгивали, а гельфиги внимательно следили за стеной. Опасность представляли узкие, не шире ладони, бойницы, из которых уже пару раз стреляли из арбалетов. Пока что стрелки де Гиссара успевали вовремя «законопачивать» эти позиции точно пущенными стрелами.
6
Прошло совсем немного времени, и тысячники стали докладывать де Гиссару о готовности к штурму.
Граф потянул носом – запах смолы, доносимый ветром из-за крепостных стен, все усиливался. Пришло время применить уловку номер один.
– Эй, вы там – наверху! – крикнул граф и махнул гельфигам рукой, чтобы те опустили луки. – Жители города Коттона!
Кто-то несмело выглянул из-за крепостного зубца и, заметив, что гельфиги стоят с опущенными луками, высунул голову.
– Ну – чего тебе? – спросил он басом.
Судя по толщине шеи и луженому горлу, это был один из кузнецов, что растягивали тугие луки и пускали тяжелые стрелы с множеством каленых жал.
– Я хочу поговорить с вашими военачальниками.
– Зачем?
– Желаю обсудить условия сдачи города.
– Нечего тут обсуждать. Мы будем драться – от тебя пощады не дождешься, ты убийца, де Гиссар!
– Да, я де Гиссар, – подтвердил граф и довольно заулыбался. Ему нравилось, когда его боялись. – Однако у меня есть что вам предложить. Зови самого главного командира, я хочу с ним поговорить.
– Сначала отведи своих лучников.
– Хорошо. На пятьдесят шагов будет достаточно? Переговорщик кивнул.
Тысячник Анувей отдал приказ, и гельфиги, развернувшись, отошли на обусловленное расстояние.
Это произвело впечатление, и над крепостными стенами появилось еще несколько голов. Они с интересом рассматривали уложенные вдоль рва мостки и заготовленные штурмовые лестницы.
Вскоре любопытные стали прятаться, потому что на деревянных ярусах, звеня шпорами, появился командующий обороной. Его голова в старинном массивном шлеме показалась над стеной.
Де Гиссар оценил и шлем, и помятые наплечники с кирасой. Должно быть, этот горожанин в свое время послужил в армии герцога и теперь был избран на должность городского полковника.
– Я полковник города Рамштайн! Зачем ты меня звал?
– Приветствую вас, полковник. Я хотел бы говорить с вами и вашим заместителем одновременно. – Это еще зачем?
– На тот случай, если вам нужно будет посоветоваться, то, что я скажу, – очень важно.
– Ну, хорошо, – после недолгого раздумья согласился полковник. – Мартинес, – позвал он, и рядом с ним встал молодой человек лет двадцати, с тонкой шеей, торчавшей из слишком большой для него кирасы.
– Это лейтенант Мартинес, он мой заместитель, – важно произнес полковник. Лейтенант кивнул, и огромный шлем съехал ему на глаза. Де Гиссар едва удержался от улыбки.
– Очень приятно, господа. Суть моих предложений состоит в следующем – я предлагаю вам сдаться или умереть.
– Мы не сдадимся! – воскликнул лейтенант тонким голоском.
– Тогда умрите! – сказал де Гиссар. В воздухе запели быстрые стрелы, и оба городских военачальника были поражены прямо в лицо.
За стеной началась суматоха, послышались проклятия по адресу де Гиссара, однако он лишь громко хохотал, довольный тем, как ловко расправился с этими недотепами.
– Шатры! – крикнул граф, и воины, подхватив огромные полотнища, потащили их к стенам. Затем, под прикрытием гельфигов, группы по сорок солдат взялись за края и растянули полотна, отчего они зазвенели, как барабаны.
Всего шатров набралось два десятка, и на каждый из них взобрался один гельфиг.
Под громкие подбадривающие крики стрелки стали раскачиваться, а державшие полотно солдаты подбрасывать их все выше. Вылетая на уровень крепостной стены, гельфиги начали на выбор уничтожать скрывавшихся на ярусах защитников города. Те пытались отстреливаться, однако соперничать с эльфами-полукровками никто не мог.
На ярусах началась паника, черные стрелы вонзались в самых сильных, а также в тех, кто тащил емкости со смолой и кипятком. Опрокидывались чаны, и на нижние ярусы обрушивалась кипящая смола, в которой заживо сварились десятки людей. Их жуткие крики разносились на весь город, пугая даже стоявших на безопасном расстоянии лошадей армии де Гиссара.
7
Как только колчан летающего гельфига оказывался пуст, стрелок сходил с шатра, а ему на смену приходил другой, и все повторялось сначала. После нескольких таких замен на верхнем ярусе ив проулках, которые вели к южной стене, никого не осталось – только утыканные стрелами тела. Теперь ничто не мешало начать штурм.
Де Гиссар небрежно махнул перчаткой, давая понять, что можно начинать.
И снова в ход пошли шатры. Гельфигов сменили уйгуны, которых словно раскаленные ядра стали перебрасывать через стены. Визжа и размахивая кривыми мечами, они уносились в город и вступали в бой с теми, кто еще оставался под стенами. Кому-то из уйгунов не везло, и он попадал в чан с кипевшей смолой. Де Гиссар слышал эти ужасные крики и, морщась, прикрывал уши руками.
Еще одного уйгуна подстрелили из арбалета прямо в полете. Тяжелый болт прошиб его насквозь, отбросив назад, и бедняга рухнул в жидкую грязь крепостного рва.
– Отличный выстрел, – прокомментировал граф. – Пошли вперед!
На приступ пошли солдаты тысячника Мюрата, а остальная часть армии двинулась к южным воротам – они вот-вот должны были открыться.
К графу и его штабу подбежали конюхи, таща на поводу лошадей, город должен был скоро пасть, и победителю следовало показаться на его улицах верхом.
Перерезав стражников, уйгуны опустили мост. Тысяча за тысячей по нему прошли солдаты графа, а затем в город вступил сам де Гиссар.
Повсюду на улицах была кровь и лежали трупы. Те немногие защитники, что уцелели, побросали на мостовую оружие и стояли, низко опустив головы. Уйгуны с горящими глазами рыскали по улицам, ища повод прирезать очередную жертву. До особого распоряжения хозяина им запрещалось убивать всех подряд, они подвывали от нетерпения, скалясь на перепуганных женщин и подавленных мужчин.
В окружении своего штаба граф выехал на центральную площадь города, на которой его непременно бы повесили, не ускользни он в тот раз, когда неожиданно был опознан прямо на улице.
По уже сложившемуся обычаю в каждом захваченном городе де Гиссар любил сказать при народе несколько слов, поэтому ему обеспечивали благодарную аудиторию. В этот раз согнали около трехсот собранных на улицах горожан. Среди них оказался бургомистр со своими клерками, они мяли в руках синие лапсиновые шляпы, смотрели на победителя снизу вверх и подобострастно ему улыбались.
Потом бургомистр протиснулся ближе к графу и, достав из-под одежд огромный, позеленевший от времени ключ, подал его на вытянутых руках со словами:
– Смиренно сдаемся на милость, вашего сиятельства и передаем этот ключ как символ преданности и покорности.
– Очень рад, что дождался от вас этой чести, – в тон бургомистру ответил де Гиссар и, приняв ключ, бросил его в седельную сумку. – Однако я ждал этого ключа там, – граф махнул рукой в сторону ворот, – перед стеной, а теперь я взял город, и в этом нет заслуги его жителей. И твоей тоже, жалкий чинуша.
– Я… Мы… ваше сиятельство, мы не могли поступить иначе, герцог приказал никого не пускать…
– Ну конечно, герцог. Он делает вам поблажки, налоги просто смешные – вон как расцвели! – Граф огляделся. Дома, выходившие фасадами на площадь, были сплошь каменные, побеленные горным мелом, с крепкими крышами и деревянными крашеными ставнями. Улицы города сверкали чистотой, если не считать свежую кровь, а сточные канавы не воняли, как в каком-нибудь Ливене.
– Значит, так, жители Коттона! Поскольку мы захватили ваш город силой, сломив сопротивление, мы имеем полное право забрать ваше добро, сжечь ваши дома, а вас убить!
По рядам стоявших на площади прокатился ропот.
– Однако что бы обо мне ни говорили, я человек справедливый. Город разделен на три района – Собачью Канаву, Коровий Рынок и Кузнечную Слободу. Сейчас я прямо при вас с помощью дуката королевской чеканки выберу район города, с которым поступлю по правилам войны.
– Ты! – Де Гиссар указал на бургомистра. – Будешь помогать мне… Итак, решается судьба Собачьей Канавы! Если выпадет профиль нашего доброго короля Ордоса Четвертого, район выходит из игры…
С этими словами граф достал золотой дукат, подбросил его и, ловко поймав, продемонстрировал открытую ладонь бургомистру.
– Ну – говори! Онемел, что ли?!
– Вы… выходит из игры… – промямлил бургомистр.
– Отлично, выходит, жителям этого района повезло. Теперь – Коровий Рынок…
Золотой снова взвился в воздух и исчез в перчатке де Гиссара.
– Ну, говори! – приказал он бургомистру, разжимая ладонь.
– Профиль короля… Коровий Рынок вышел из игры! – уже смелее произнес бургомистр.
– Теперь – Кузнечная Слобода! – объявил граф и подбросил дукат.
