Я напишу тебе, Крошка

скачать книгу бесплатно


– Да-а-а… – протянул Абрахамс. – Вот почему мне вместо рома желтые собаки снились.

Неподалеку послышался какой-то шорох. Солдаты как по команде схватились за автоматы, но это оказались свои.

Солдат из первой роты, без шлема и с окровавленной головой, он сам не понимал, куда его несут ноги, пока не наткнулся на людей.

– Тридцать человек как не бывало… – произнес он и опустился на землю.

– Сэр! Сержант Бризант! – позвал Бен. Командир взвода прибежал тотчас, потом позвал санитаров.

Раненого перевязали и увели куда-то в лес, а сержант пояснил:

– Первая рота попала под обстрел, у них потери… Отдыхайте пока, – добавил он и ушел.

– Во как! Еще и бой не начался, а уже потери, – осуждающе произнес Абрахамс.

Судя по всему, такой расклад казался ему неправильным. Никто не показал, где враг, никто не скомандовал в атаку, но товарищи уже гибли, и их маленькие страховки возвращались их семьям.

34

Часам к одиннадцати утра к болоту выбрались третья и первая роты.

Третья была свеженькой, а у первой отсутствовали треть состава и двое сержантов. Едва батальон вытянулся вдоль болота, как в небе появились катанские штурмовики. Обнаружить солдат в густой поросли было практически невозможно, и катанцы стали бить по островам, благо черные дорожки недавно проложенных разведчиками троп указывали, что на острова кто-то наведывался.

Комья грязи взлетали на десятки метров вверх. Черная вода вздымалась столбами и обрушивалась вниз, сотрясая зыбкое болото и повергая в ужас тонконогих куликов.

– Во лупят! Во лупят! – дрожащим голосом проговорил Казимир.

Справа в расположении первой роты несколько человек бились от страха в истерике, а двое уцелевших сержантов пытались привести их в чувство.

– Лишь бы они не решились пройтись потом по берегам, – заметил Джо Миллиган, следя за тем, как катанские штурмовики перестраиваются в небе для нового захода.

Неожиданно откуда-то справа одна за другой стартовали три ракеты ручного зенитного комплекса «Чунни».

– Смотри, их отвлекают, – сказал Бен. – Отвлекают, как пить дать…

И он оказался прав. Штурмовики увернулись от ракет и сейчас же обрушили огонь на участок леса, откуда им угрожали укрывшиеся стрелки.

– Вторая рота, приготовиться к марш-броску! – предупредил сержант Бризант.

– С чего это он взял, что нам следует высовываться? – испуганно спросил Казимир.

– А они сейчас отстреляются и уйдут. И мы рванем вперед, чтобы смыться до следующего прилета, – пояснил Абрахамс, затягивая крепления на бронещитках.

– И откуда ты все знаешь, Ноэль? – поразился Казимир, когда катанские штурмовики, качнув на прощание крыльями, исчезли за верхушками деревьев.

– Я мебельщик, парень. А мебельщики соль земли. Врубаешься?

– Не-а, – честно признался Казимир.

– Тогда вперед.

– Вторая р-р-рота! Встать, повзводно вперед марш!

И они побежали. Вдоль болота, огибая его по левому краю.

– Бежать не в ногу! – то и дело предупреждали сержанты, поскольку зыбкие берега от дружного шага солдат раскачивались, как старая пристань.

Марш-бросок продлился минут сорок, все три роты сводного штурмового батальона прибыли на тайную базу, которую для них заготовили разведчики и бойцы спецназа из управления полковника Свифта.

– С прибытием, сынки. С прибытием! – приветствовал он молодых солдат, когда те проходили по укрытым маскировочной сеткой проходам.

Заканчивались эти проходы просторными блиндажами, в одном их которых и поместились бойцы второй роты.

– Сколько мы здесь пробудем, сэр? – спросил Бен у одного из своих сержантов.

– Обратись к Бризанту, он твой командир взвода, – ответил сержант, но, смягчившись, пояснил: – Самое большое полтора часа. Самое малое минут тридцать…

Бен вернулся в угол, где сидели его друзья, и рассказал, что удалось узнать.

– Потом будет артподготовка и команда «примкнуть штыки». Это как пить дать, – авторитетно заявил Казимир.

– У нас нет штыков, братишка, – улыбнулся Абрахамс. Синеватый свет от карбидных светильников делал его улыбку какой-то зловещей.

В узком проходе блиндажа появился щуплый силуэт какого-то солдата в странном балахоне и с длинным неудобным чехлом за плечами.

– Эй, Аффризи и Миллиган здесь? – спросил он, оглядывая плотно сидевших солдат.

– Мы здесь, Ломбард! – помахал рукой Джо, который узнал Урмаса по голосу.

Ломбард махнул в ответ и начал пробираться в угол.

35

Поняв, кто перед ними, бойцы штурмового батальона расступались и пропускали снайпера, с уважением глядя на его маскировочный костюм и запачканный торфом чехол, в котором, без сомнения, находилось опробованное смертоносное оружие.

– Как дела, парни? Как добрались? – спросил Урмас. За те сутки, что они не виделись, черты его лица обозначились резче, а глаза стали занимать на лице больше места.

– Мы в порядке. А вот первой роте не повезло. Их шрапнелью накрыло, – ответил Джо Миллиган. – Ты-то как?

– Ночью немного повеселились, – туманно ответил Ломбард. Потом, смилостивившись, пояснил: – Катаны не ждали, что здесь снайперы, ходили как из кухни в сортир… – На лице Ломбарда появилась ухмылка, которую он подсмотрел у одного бывалого стрелка. – Шесть попаданий, братцы. Шесть попаданий, и три из них в голову. Представляете?

– Неплохо, – кивнул Бен и покосился на Джо.

– Да что там неплохо! Тысяча двести монет премиальных за один день! Я о таких заработках в своем занюханном Лейм-Роузе и не мечтал!

– Ну и как это, Урмас? – спросил Казимир, глядя на Ломбарда с затаенным страхом и благоговением.

– Что – как? – не понял тот.

– Как это – убивать людей? Что за ощущение?

– Да как тебе сказать… – Ломбард на мгновение задумался, видимо, впервые за прошедшие сутки. – Люди в прицеле выглядят как на электронной игрушке. Ты не видишь его глаз, ты не слышишь его голоса – навел точку, нажал спусковой крючок и получил результат.

– Кр-руто… – произнес пораженный Казимир. – «…И получил результат…» – это круто.

– Ну ладно, камрады. – Ломбард поднялся и поправил ремень винтовочного чехла. – Пора мне. Нужно найти новую позицию, поближе к Гринбургу. Можете рассчитывать на мою поддержку – старина Ломбард не даст им и носа высунуть.

Сказав это, Урмас повернулся и пошел к выходу из блиндажа.

Вдалеке грохнуло несколько взрывов, и в убежище стало тихо – все прислушивались, не летят ли пятнадцатидюймовые по их душу.

– Эх, пожрать бы чего, – обронил Казимир и, отвечая на обращенные к нему взгляды, пояснил: – Это у меня нервное. Правда. Я однажды любимую девушку на суп с клецками променял…

– Девушку променял на суп? – спросил Бен, невольно вспоминая Бэкки.

– Лучше бы на бочонок солдатского рому, – глядя на свисавшие с потолка травинки, проговорил Абрахамс.

– Ноэль, ты о чем-нибудь, кроме выпивки, думаешь? – поинтересовался кто-то из солдат взвода.

Абрахамс мгновение стоял, наморщив лоб, затем отрицательно покачал головой:

– Нет. Только о выпивке и думаю. Или о закуске, но это когда выпивка уже есть.

– Казимир, ну-ка расскажи, как ты девушку на суп променял, интересно же, – напомнил Бен, стараясь говорить тихо, доверительным тоном, чтобы случайно не отбить у рассказчика желание откровенничать.

– Да чего там рассказывать! Девчонка одна мне очень нравилась – она в магазине работала. Я по ней полтора года сох, никак признаться не мог, а она, видать, догадывалась. Мне все друзья говорили: Казик, она готова – только скажи, и она тебе даст, чем ты хуже других?

– Ну и что?

– Ну, я пошел к ней в магазин и купил шоколадных батончиков, штук двадцать…

– А зачем так много?

– Чтобы повод для разговора был.

– Понятно, – улыбнулся Бен.

Снова грохнул взрыв. На этот раз снаряд лег так близко, что с земляных стен посыпался грунт.

С минуту в блиндаже царила тишина, но затем разговоры возобновились.

– Ну чего там, Казимир? – напомнил Джо. Он готов был слушать какую угодно болтовню, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. – Что с этой продавщицей?

– Я пригласил ее к себе, но она меня сразу смутила…

– Как это?

– Она спросила: трахаться, что ли?

– Молодец баба! – одобрил Абрахамс. – Надеюсь, ты купил выпивки?

– Да, по дороге ко мне домой мы купили пива и имбирной настойки, – начал Казимир. – И еще она зашла в аптеку. Я сначала даже не понял зачем, а она сказала, что залетать от такого ханурика не имеет смысла. Ну, я уже тогда начал нервничать, понимаете? Я полтора года был влюблен в девушку по самые уши и каждую ночь видел ее во сне, а она говорит – ханурик…

– Бывает, – прокомментировал Бен, с трудом сдерживая смех.

– Мы пришли домой и поднялись в мою комнату. Я и говорю ей: Брунгильда, я должен сделать признание…

– Постой, Казимир, это имя у нее такое было – Брунгильда? – уточнил Бен.

– Ну да. Все звали ее – «малышка Брун». Или «Брун – сладкий ротик». И вот я ей говорю: Брун, я хочу сделать признание, а она мне: обеденный перерыв короткий, так что делай дело, а потом и поговорить можно. Я сразу понял, что она меня тоже любит, и очень заволновался. А когда я волнуюсь, я так хочу есть, что могу жабу сожрать или прямо две.

Тут даже пребывавший в унынии Джо заулыбался. Рассказ Казимира забавлял его.

– И вот она начинает раздеваться, а я раньше голую разве что свинью видел. У нас еще коза была, но она же в шерсти и, значит, не голая…

К этому времени к рассказу прислушивались уже все бойцы второй роты, даже сержанты. Кто-то, не выдержав, прыснул, потом еще один, еще… Казимир же продолжал:

– И чувствую я, что начинаю терять рассудок – в смысле кушать очень хочется. Брун ложится на кровать и… она ноги раздвинула и… я гляжу на нее, но понимаю, что кушать хочется сильнее. Я ей говорю – Брун, я тебя люблю, а она говорит: если ты сейчас же не начнешь, придурок, я тебя по всему городу ославлю. Она думала, что я испугаюсь, но я не испугался. – Казимир оглядел товарищей. – В этот момент приходит моя мама и кричит: «Казик, через пять минуту твой любимый суп с клецками будет готов!» Я как представил суп и в нем клецки… – Казимир вздохнул. – В общем, мне после этого совсем дурно стало, но пять минут я все же продержался. А как почувствовал запах клецок, так сорвался с места и помчался вниз. Мама как раз тарелку мне налила, и я сразу начал кушать – быстро-быстро. Я забыл обо всем на свете и только жрал, жрал эти долбаные клецки и вдруг слышу – хлопнула дверь. Мама спрашивает: Казик, что это? А я отвечаю: не знаю мама, наверно, ветер.