скачать книгу бесплатно
Причём произнёс это так уверенно, что я сразу и безоговорочно поверила – убьёт. Несмотря на жару, по коже пробежал озноб. Лишившийся телефона незнакомец находился слишком близко от меня и просто излучал опасность. Ему нужно только чуть поднять руки, чтобы обхватить ими мою нежную шею. Я так явно представила себе это, что почти поверила в подобное развитие событий. А взгляд парня не оставлял сомнений, что этот вариант прокручивался и у него в голове.
Мою юную жизнь спас грузный пожилой таксист, который высунулся в открытое окошко и поинтересовался:
– Таксы ты заказывал?
– Я! – чуть ли не вскрикнула от радости. – С вещами помогите, пожалуйста.
Пока он выбирался из машины, мы с моим визави обменялись взглядами. Его – гневный, метающий в меня молнии, мой –ехидный, говорящий «ну и что ты мне теперь сделаешь?».
И вообще, я нечаянно и уже извинилась. Сам виноват, надо крепче держать свои дорогие игрушки.
Парень демонстративно разжал пальцы и, покрутив ими у моего лица, сжал в кулак так сильно, что костяшки побелели. Убедившись, что угроза до меня дошла, он поднялся на ноги, прекратив наконец придавливать меня своим телом.
Я тоже сумела принять вертикальное положение и тут же переместилась за чемодан с сумкой. Хоть какая-то преграда от взбешённого незнакомца. Когда мои вещи подхватил таксист, спряталась за его широкой фигурой.
Уже подходя к машине, обернулась. Незнакомец-без-телефона безотрывно смотрела на меня. В ответ на мой взгляд он гаденько улыбнулся, и от этой улыбки мороз пробежал по коже уже во второй раз среди душного августовского дня.
– Я тебя найду, – негромко пообещал он.Но я услышала и поверила, найдёт и убьёт.
Но это будет позже. А сейчас пожилой армянин дал мне отсрочку от казни. Надеюсь, этот загорелый расстроенный незнакомец уже завершил свой отдых и теперь летит домой. Желательно куда-нибудь подальше, так, чтобы наши пути никогда больше не пересеклись.
Я позвонила отцу и сообщила, что еду в такси. Он даже обрадовался и продиктовал адрес, сказал, что вернуться домой ему будет гораздо проще, чем добраться до аэропорта.
Машина остановилась у двухэтажного дома с зелёной крышей. Вдоль забора снаружи росли неизвестные мне хвойные деревца, постриженные конусом. А внутри пестрели плодамияблони и, кажется, персики. Больше отсюда было не разглядеть.
Я расплатилась с таксистом и осталась одна перед калиткой. Не выдержав, привстала на носочки и заглянула внутрь. Выложенная плиткой дорожка, по обе стороны от неё простой зелёный газон. Никаких цветов. Чуть дальше те самые плодовые деревья.Одну из стен дома увивали, забираясь на крышу, виноградные лозы, увешанные тяжёлыми тёмными кистями.
Здесь чувствовалась только мужская рука. Похоже, мой отец не женат.
– Ну здравствуй, Саша, – он подошёл неслышно, и я вздрогнула от испуга, обернулась.
– Здравствуй, папа.
Какое-то время мы рассматривали друг друга. Я почти не помнилаего внешность, и сейчас он мне понравился. Мой отец был привлекательным мужчиной. Высоким, подтянутым, со светлыми взлохмаченными волосами, большим носом, когда-то сломанным в драке, и голубыми, как у меня, глазами.
Он смотрел на меня и улыбался. А я поняла – папа рад меня видеть.
– Пойдём в дом, – он легко подхватил мои тяжеленные вещи, над которыми таксист потел и кряхтел, намекая, что следовало бы доплатить за неподъёмную ношу.
Я двинулась за отцом, жадно впитывая цвета, запахи, виды. Здесь я буду жить следующий год, если, конечно, не произойдёт ничего непредвиденного.
Моя комната располагалась на втором этаже. Она мне сразу понравилась, хоть и была не слишком большой. У меня была удобная кровать, застеленная мягким плюшевым покрывалом с какими-то экзотическими цветами. Был шкаф для одежды. Письменный стол и полки для книг. Комод, а на стене над ним – собственный телевизор.
Правда, цвета обоев были мрачноватые – серо-лиловые, но отец сказал, что я могу здесь всё поменять по своему вкусу.
Как только он ушёл, упала на кровать, раскинула руки и улыбнулась.
Ну здравствуй, мой новый дом!
4
– Саш, мой руки и спускайся!Сейчас будет обед! – папин окрик застал меня за перекладыванием вещей в шкаф.
– Иду! – обед был бы весьма кстати, потому что, кроме непонятной булочки в самолёте, я сегодня ничего не ела.
Кухня была большой, чистой и современной. Стильные шкафы скрывали посуду, большой холодильник тихонько гудел в углу. А на стеклянном столе на шестерых стоял набор из солонки с перечницей и две широких плоских тарелки.
Едой совсем не пахло. Похоже, папа не часто использует это место по назначению.
– Ты звал меня поесть или приготовить еду? – не могу удержаться от иронии.
Он обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
– Ты умеешь готовить?
– Конечно.
На его лице отразилось такое облегчение, что я рассмеялась. Отец тоже смущённо улыбнулся и признался.
– Ну не даётся мне кухонная премудрость. Всё или сгорает, или остаётся сырым. Если ты возьмёшь на себя готовку, спасёшь нас обоих от гастрита.
– Окей, я люблю готовить. Только продукты нужны.
– Вечером поедем в гипермаркет… – он не договорил, потому что раздался дверной звонок, и отец умчался открывать.
Вернулся довольный, с двумя коробками пиццы.
– Вот и наш обед, садись, – махнул мне.
Я села на указанное место и дождалась ароматного куска с перцем, салями и свисающим паутинками сыром.
– Ну как?
Супер. Я подняла большой палец, продолжая жевать. Папа удовлетворённо кивнул, тоже не забывая откусывать от своей доли.
Это было классно и ново для меня. Мама не признавала фаст-фуд, особенно, на обед.
Чувствую, мы с отцом поладим.
Мы весело болтали обо всём и ни о чём одновременно. Причём оба старались не упоминать маму, чтобы избежать неловкости. Для меня ещё слишком свежо было предательство, а отец… Чем он руководствовался, я не знаю.
Оказывается, папа взял сегодня отгул, чтобы провести день вместе и познакомиться со мной. Поэтому, покончив с пиццей, мы отправились на море.
Этот момент был очень волнительным. Море я видела один раз, когда мне исполнилось два или три года. Тогда мои родители ещё были вместе, и мы отдыхали на юге всей семьёй. Затем они развелись. И мама больше ничего не хотела слышать о море, видимо, воспоминания были слишком болезненными.
Разумеется, той, давней поездки я не помнила. Поэтому сегодня знакомилась с морем заново. Оно было тёплым и солёным, укачивало меня на своих больших волнах, а ещё сверкало солнечными бликами до самого горизонта.
Отец установил меж камней большой пляжный зонт, и я пряталась под ним от палящего солнца между заходами в воду.
Мой папа очень хорошо плавал и не боялся заплывать далеко от берега, в то время как я плескалась на мелководье, заходя максимум по грудь.
– Ты не умеешь плавать?– предположил он, понаблюдав за моими плесканиями.
– Не умею, – а чего тут отрицать? – мама и слышать ничего не хотела о море…
– Ничего, мы это исправим, – пообещал отец. – У нас поблизости есть отличный бассейн. Завтра позвоню своему знакомому. Если хочешь, конечно.
Я была спокойна, расслаблена и, кажется, впервые за долгое время счастлива. У меня оказался отличный папа, который не давил, не воспитывал, спрашивал, чего я хочу, и учитывал моё мнение. Почему я раньше не напросилась к нему жить?
После моря мы отправились закупаться продуктами. На втором этаже торгового центра располагалась фуд-зона. И сначала мы решили перекусить там. Выбор был не слишком большим, и я предложила попробовать анапскую «Крошку-картошку». Оказывается, папа её никогда не ел, потому что раньше не замечал, и очень обрадовался возможности попробовать что-то новое.
Он отправился заказывать еду, а я заняла нам столик в центре зала. Расположилась на небольшом диванчике и достала телефон. Подруги наверняка уже изнывали от любопытства, как я долетела и устроилась. Да и маме не мешало бы позвонить.
Голос долетел до меня со спины, заставив сонмы мурашек бежать по плечам и спине.
– Шоколадное с печеньем, ванильное с карамелью и малиновое. Посыпьте орешками. А ты что будешь?
Я осторожно обернулась. Он стоял у «БаскинРоббинс» вместе с девушкой, которая никак не могла выбрать мороженое, интересуясь количеством калорий в каждой порции.
Вот за что мне такое «счастье»? Я же была хорошей девочкой.
Значит, мой телефонный незнакомец ещё не улетел домой. Наверное, он встречал в аэропорту свою девушку.
А она ничего – высокая, ему под стать, огненная копна тёмно-рыжих волос, потрясающая фигура, ухоженная, стильно одетая. В общем, мне такой никогда не стать, только завидовать. Стоп, с чего бы это мне завидовать этой девушке? Вообще ни одной причины не вижу.
Я перевела взгляд на него. Одет в белую футболку и узкие голубые джинсы, подчёркивающие длину ног и стройность фигуры. На шее короткий кожаный шнурок с какой-то подвеской, слишком далеко, чтобы рассмотреть точнее. Волосы слегка взъерошены, как будто кто-то только что прошёлся по ним пятернёй.
– Ещё немного, и мы опоздаем на сеанс, – судя по голосу, он даже не раздражался, так, констатировал факт. Но затем не выдержал и обратился к парнишке-продавцу: – Дай ей обезжиренное мороженое. Любое.
Девушка надула губки и отвернулась.
Всё-таки он красивый, но злой. Мнена его пути лучше не попадаться. Вряд ли этот любитель айфонов простит свою потерю. Хотя, если подумать, я там не особо и виновата. Просто так звёзды сложились.
Он повернулся, и я резко нырнула под стол, даже не успев подумать. Задела виском угол и прямо почувствовала, как от удара расходится вибрация внутри головы.
– Саша, с тобой всё в порядке? – отец выбрал идеальный момент, чтобы вернуться.
– Всё нормально, – пискнула, не поднимаясь, – телефон уронила.
– Так вот же он, на столе, – удивился папа. Вот ведь наблюдательный!
Осторожно подняла голову и посмотрела в сторону «БаскинРоббинс». Там уже никого нет. Окинула взглядом фуд-корт и увидела их уже в конце зала, у самого выхода в кинотеатр.
Фух, ушёл.
Но в этот момент незнакомец обернулся и тоже посмотрел в зал. Наши глаза встретились на короткое мгновение. Я увидела, как на его лице мелькают, сменяя друг друга, эмоции: удивление, узнавание, гнев. А затем девушка потянула его за руку и что-то сказала, уводя в проход кинотеатра.
И только, когда они оба скрылись из виду, я поняла, что всё это время задерживала дыхание.
Перевела взгляд на отца, который всё это время внимательно наблюдал за мной.
– Какие-то проблемы? – поинтересовался он словно бы невзначай. Я потрясла головой и тут же поняла, что делаю это слишком активно, чтобы не вызывать подозрений.
Надо срочно перевести тему.
– Я так проголодалась, слона бы съела, – сняла с подноса еду и поставила его на пустой столик по соседству.
– Саша, – отец очень серьёзно произнёс моё имя, и я подняла на него взгляд. – Если у тебя возникнут какие-то проблемы в школе или ещё где-то, ты же расскажешь мне? Я помогу, что бы ни случилось.
– Спасибо, – кивнула и тут же опустила глаза, смутившись прозвучавшей серьёзности.
И почему я так долго не знакомилась со своим отцом? Не знаю, что произошло у них с мамой, но, по-моему, он отличный парень.
5
Оставшиеся две недели перед школой я посвятила знакомству с городом. Отец предоставил мне в пользование свой велик, и я колесила на нём по дорогам и тропам.
Природа здесь была потрясающей, совершенно не похожей на привычную мне, порождению каменных джунглей. Особенно меня завораживало море. Кажется, могла бы часами любоваться на игру ветра с волнами.
Ещё никогда я так много не фотографировала. Карта памяти на шестьдесят четыре гигабайта была почти полностью заполнена. Нужно остановиться и разобрать фото.
Но остановиться было почти невозможно, каждый новый поворот открывал потрясающий вид – здесь соединялись горы, море и обширные долины, усеянные маленькими домиками.
Эти две недели, когда я колесилана велосипеде моего отца с фотокамерой и снимала окрестности Анапы, были наполнены настоящим, ничем не замутнённым счастьем. Так вот какое оно.
В перерывах между фотографированием и изучением окрестностей я отдыхала на пляже. Перепробовав разные места, остановилась на Высоком берегу. Это было недалеко от дома, илюдей меньше, чем на песках.
Я загорела, сбросила лишние три килограмма, которые мучали меня весь десятый класс, и чувствовала себя новым человеком.
Мне нравилось жить с отцом. Он не доставал меня, не пытался контролировать каждый шаг. Ему было всё равно, что я готовлю, лишь бы это оказалось съедобным. Как-то я спросила, чего бы он хотел на обед. И папа сказал: «Хочу сюрприз. Мне нравится, когда ты меня удивляешь».
И я старалась удивлять его каждый день. Перерыла массу кулинарных сайтов. Устраивала дни национальных кухонь. Изощрялась в декорировании блюд. Это доставляло мне удовольствие. Так приятно было смотреть, как отец видит сервировку стола, пробует первый кусочек. Его эмоции, такие живые, искренние. Ему нравилось, на самом деле нравилось то, что я делала. Потому что он знал, что это для него так стараюсь.
Мне очень хотелось снимать отца в эти моменты. Но пока стеснялась его об этом просить. Думаю, со временем из него получится отличная модель.
Правда, мы проводили вместе не слишком много времени, потому что папа постоянно работал. Он тоже был врачом, как и мама. Я уже почти выучила его график: два дня с девяти до трёх и два дня с трёх до девяти. И ещё две ночи в неделю он дежурил в городской больнице.
Но всё равно он находил время, чтобы побыть со мной. Мы ходили на пляж, в кино и кафе. Отец кое-что рассказывал о своей жизни, а я делилась своими воспоминаниями. И чувствовала, он тоже рад, что я приехала.
Так незаметно и пролетели последние две недели лета. А первого сентября я пошла в школу.
Мы уже были здесь с отцом, когда подавали документы. Вот тогда-то я и узнала, как здорово, когда твой папа – врач и спас жизнь кому-то из родных директора школы. Ведь иначе меня вряд ли приняли бы перед самым началом учебного года.
Сегодня здесь творился настоящий дурдом. Впрочем, как и в моей прежней школе. Двор заполонили дети и подростки. Все бегали, кричали, толкались.
Я знала в лицо своего классного руководителя – Марию Анатольевну Коваленко – и выискивала её в толпе. О, вот она, что-то выговаривает двум рослым парням. Двинулась в ту сторону. Но какой-то десятилетка промчался мимо и сбил меня с ног. Я едва не упала и уронила сумку.
– Эй! Осторожней! – крикнула ему вслед, но кто меня услышит в таком шуме.
