скачать книгу бесплатно
– Не знаю, вся кожа покрыта мелкими пятнами. Я бы уже ушёл.
– Кто-то рядом с тобой?
– Жена справа на стуле, она уже готова, смирилась, я давно болею. А вот и ихо, стал таким взрослым, подносит своё большое лицо близко-близко ко мне. Он приехал попрощаться. Взрослый мужчина лет 45. Сынок, как же тебе передать это словами? Я уйду, а моя любовь останется с тобой, доступная тебе в любое время. Это так работает. Любовь, особенно в родовом потоке, остаётся, не убивайся ты так.
Идём дальше? А что, уже можно вверх, из тела? Какое же облегчение, даже наслаждение пойти дальше!
Моё внимание летит вверх, как ракета. Там, в пространстве посмертия, будет много инстанций и много помощи, ответы, подсказки… Уже вижу Наставника души, давно знакомого мне. Сегодня он особенно юморит.
Какое облегчение выйти из больного, отработавшего своё тело. Конечно, я сделаю подробнейшие выводы по той жизни меня-Мигеля.
Высотки. Интересно. Вернувшись, я нашла в Википедии годы строительства Torre Latinoamericana. 1949?1956. Башня выдержала землетрясение 1957 года. Да, именно этот квартал я видела в регрессии.
Впрочем, мне, реально побывавшей в Мехико в 2009 году, с высоты практически поднебесной гостиницы (какой этаж-то был?) было видно тогда множество зданий, в вечерней пробке на полгорода. Но именно эта башня как-то особенно знакома.
Спасибо тебе, Мигель!
На выходе из того тела я поняла: мне нужна была такая жизнь перед нынешней. Как стандарт человеческого поведения, правильный и предсказуемый, пусть даже слишком правильный для сегодняшней меня. Нужна была как ориентир, как маячок, как островок стабильности. В конце регрессии мой вывод подтвердили Наставник души и даже Совет Старейшин.
Меня ждут много людей – клиенты, ученики. Тот поток, который сейчас, – это только начало. И каждый приходящий рассчитывает встретить в моём лице, как говорят в психоанализе, «стабильную маму», то есть качественный альфа-парентинг (alpha-parenting) от своего психолога, помощника, учителя. Мама, которой предъявляешь разбитую коленку, не теряет сознание от кровавого зрелища и не разваливается от страданий сама. Она дует на коленку, и вот уже становится легче. У мамы есть своя понятная стабильная жизнь (и не стоит лезть туда, это её забота и её отношения с миром, просто продолжайте приносить коленки на продув).
Люблю эту практику.
Регрессия в Жизнь между Жизнями проведена моей чуткой напарницей на учебном курсе в Институте Майкла Ньютона.
Глава 7. Совет Старейшин
Старейшин девять. Двое за мной, остальных семерых вижу белыми высокими фигурами перед собой полукругом. Я хорошо расслаблена, погружена в тета-транс, но тренированный ум пытается анализировать всё в моменте. Те двое, что за мной, простите меня, пожалуйста, что я к вам спиной, по-другому никак, раз уж я на этом подиуме и вы вокруг меня. Спиной, на уровне души, где я в форме светящегося комочка. Диана, опомнись! (Далее сложный внутренний диалог.)
Может, начиталась, насмотрелась, наслушалась? Почему же такое неподдельное смущение?
Нет, не начиталась. Эмоции не обманешь. Тысячу раз задавала себе эти вопросы в многочисленных трансовых путешествиях. Духовные существа высокого порядка выделили время на аудиенцию и тебе ещё доказывать что-то должны? Предположим, что всё реально, просто общайся, выводы сделаешь позже.
Мой регрессолог спрашивает меня, замечаю ли я различия между теми, кто мне виден из этих девяти. Да, если всмотреться, вот этот белый не чисто белый, а с розовым отливом. Мне кажется или он про нежность, про радость жизни? Но следующий вопрос из списка моих заготовленных и подсказанных в сессии примагничивает меня к четвертому, белому с синим свечением. «Как выбирать проекты, на что ориентироваться, когда составляю планы того, что запускаю в жизнь?» – спрашивает он, посылая мне резкий луч в аджну, в середину лба. Третий глаз, да, я понимаю, но это как-то слишком прямолинейно. Или так должно быть? Ожидаю дальнейших инструкций. Пока только лёгкое жжение во лбу. Слов нет. Это даже не телепатия, это какая-то прямая загрузка ответа: «Сейчас слишком много сердца, решай из аджны и всё». Никаких уточнений, всё, мол, и так предельно ясно, из какого центра как решать.
Тут подключается третий слева, он белый с зелёным проблеском. Оба высокие, тонкие по вибрациям настолько, что я перед ними, как песчинка. Недаром недавно посмотрела «Дюну». Впрочем, множество песчинок составляют пустыню. Зелёный с голубовато-синим совещаются, чуть склонившись друг к другу головами. Зелёный поднимает на меня взгляд, тёплый, родительский, он вообще про любовь. О, зелёный, я готова оставаться в лучах твоего внимания часами. Ясно. Любовь тоже важна, только балансом, аджна – знание и сердце – любовь. Я поняла: не надо словами, спасибо за состояние. Так бы и оставалась тут.
Аудиенция заканчивается. Ещё несколько вопросов. Напоследок: что добавить в обучение людей регрессиям, работе с собой? Ещё сердца, материнского тепла ученикам и клиентам? А в мыслях: куда же больше-то? Я же и так «мамуля»! Может, потенциальные клиенты не знают, но те, кто уже пришёл, окутаны заботой. Но с зелёным спорить не буду, просто удивляюсь. Состояние, которое он транслирует, не оставляет сомнений в его правоте. Это ни с чем не спутать!
Как-то я пришла к Учителю Верхнего Мира с просьбой почистить меня, убрать боль и вдохнуть жизнь после тяжелого переживания. В той инкарнации, 15-минутном шаманском путешествии под бубен он «разрезал» мне грудную клетку и долго «мыл» сердце, снова и снова, как будто в десяти или двадцати водах, а потом вложил обратно, засветил и «зашил» меня, проведя лучом по середине груди. Я ещё пыталась «посмотреть» со стороны, остался ли шрам. Бесшовно. Честно – боялась вернуться из путешествия с красной полосой на грудной клетке. Ни пятнышка!
Энергию такого благословения сердечной чакры я узнаю всегда.
Поняла, уважаемый Совет.
Пространство схлопывается. Наставник души, который привёл меня сюда и затем терпеливо ждал в сторонке где-то слева, берёт меня за руку. Благодарю!
Мы летим дальше, и уже через несколько мгновений я задам Наставнику вопрос, как восстанавливаться после работы с людьми. «А может, как не тратиться?» – добавляет к моей заготовке регрессолог. Наставник улыбается, он сегодня вообще улыбчив. Не тратиться нереально, ведь работаешь сердцем, вкладываешься, слушаешь, сопереживаешь. Вот список для поддержания душевной формы, а прямо сейчас переходим в место для восстановления. Я полежу на зелёной травке в тех пространствах, отдохну и тем временем пообщаюсь с Наставником.
Глава 8. Почему я выбрала Институт Майкла Ньютона
Тщательность. Пожалуй, это основная особенность международных тренингов, которые я так люблю. Ликую: тут есть чёткость, воспитанная в моей семье и взращённая позже в моей «солдатской» работе в крупных корпорациях. Скрупулёзно по технике и достаточно свободно по культуре. Много ощутимого уважения к человеку и Его величеству Времени. Я знаю, позже спонтанность даст глубину и разнообразие, а опыт принесёт лёгкость и полёт. Но пока обязательная часть, must have – взять основные постулаты. Это и есть школа. В моём случае Институт.
Точность – вежливость королей. Если мы собираемся в 9:15, то в 9:14 все уже сидят с прямыми спинами, без зевков и чашек, с ручками и блокнотами. Готовы внимать преподавателям. Уважаю.
Большая команда помощников – это волонтёры, которые работают бесплатно из радости помочь кому-то. Служение. Да, такие большие сердца ещё есть, и я не единственный человек, который служит, потому что любит конкретное дело. Так приятно знать, что ты не один такой «странный».
Итак, чёткий тренинг с заранее обозначенным расписанием и толстенной методичкой. Плюс инструкции на каждую итерацию и много здравого смысла. И расчет на зрелость студентов. Два инструктора, очень точных и опытных, с приятными голосами. Продуманная структура. Профессиональная этика. Команда помощников – тех, кто когда-то учился и сейчас интенсивно практикует. Может быть, однажды и я стану таким ассистентом. А пока очень много практики.
Люблю учиться и работать в больших международных группах. Много раз проходила тренинги в Англии, Швеции, овладевала разными практиками. Понятно, что на не самые стандартные практики, на «духовно-душевные» темы чаще приходят люди с опытом и открывающейся глубиной.
В Институте Майкла Ньютона я оказалась ещё и потому, что здесь чётко передаётся технология и вместе с ней созвучная моему сердцу этика. КЛИЕНТ – человек, пришедший за помощью, – важнее методологии! Важнее любых техник и того, что написано в учебниках. Я знаю об этом и учу этому, но услышать именно такую фразу от директора Института талантливого гипнолога Пола Ауранда, к которому я прониклась глубочайшим уважением, было просто подарком.
Часть II. Истории прошлых жизней
Глава 1. Гиперборея
Регрессантка впервые проходит регрессию и погружается в ситуацию, где обсуждается угроза наводнения. Иперхоп, мужчина, которым она себя чувствует в этом воплощении, предлагает построить особую замкнутую систему – капсулу, в которой жители города могли бы спастись от потенциальной угрозы наводнения. Технология строительства капсулы и продолжительность жизни Иперхопа в 150 лет вызывает дополнительные вопросы. Отвечая на них, регрессантка с удивлением предполагает, что это пространство Гипербореи, находящееся на территории суши примерно в районе современного Северного Ледовитого океана. На вопрос, какой сейчас год, отвечает: «Семь тысяч восемьсот пятидесятый». Итак, что она видит?
– Я вижу мальчика 9 лет. Это я. Он сидит и играет, что-то перебирает, взрослые разговаривают. Двое мужчин, один из которых – мой отец.
– Попробуй вникнуть в суть обсуждения, их взаимодействия.
– Это, похоже, продолжение дела отца. Он этим горел, чувствовал эту угрозу, это наводнение, предупреждал своих. Он, видимо, учёный.
– Хорошо. Когда обсуждали угрозу наводнения, отца уже не было?
– Не было, я не вижу его смерть, но как будто он недолго ещё был.
– А если переместиться в ту обособленную систему, то вода вас не тронет? Насколько там безопасно, если будет наводнение?
– Вода потом сойдёт, и мы сможем выйти из этой капсулы. Капсула не плавающая, под землёй скорее.
– А воздуха хватит?
– Вот я и рассчитывал.
– Ты поэтому Ноев ковчег вспомнила? Наводнение?
– Да, и про выживание.
– Давай переместимся вперёд, когда он эту речь уже выдал. Как реагирует публика?
– В результате я даже не про публику, я строю этот ковчег.
– Расскажи про строительство. Подробно.
– С одной стороны, это под землёй, в камнях. Каменистая почва, как скалы, дно выдолблено. А с другой стороны, если отдалиться и посмотреть в разрезе, то это, как газовый баллончик, по форме, такое внутри это помещение, только оно больше.
– Кто строит, сколько нужно было сил и ресурсов, чтобы всё это выстроить?
– Там вообще технология непонятная. Ни тракторов, ничего. Как будто какой-то преобразователь материи для того, чтобы выдолбить само помещение. Пещера там была изначально. Но как бы сделать гладкими внутри стен подпоры, это какой-то не очень большой прибор, который, как в сказке, вот так его – раз, и камни деваются…
– Куда деваются камни?
– Они на молекулы разбиваются, и их больше нет.
– То есть тяжёлый физический труд там не применяется?
– Нет.
– Про прибор расскажи. Какой он?
– У него, как в пылесосе, такая часть, как лопатка.
– Как ты его включаешь?
– Как будто есть отдельно не провод, а какая-то часть, которая генерит энергию каким-то образом, а этой лопаткой я прикасаюсь и, как масло, собираю породу.
– Ты горную породу собираешь? А в какой момент она рассыпается на молекулы?
– Я его раз, собрала, провела, и они исчезли.
– Получается, ты любую форму можешь придать камню?
– Да.
– И какую ты придаёшь? Для капсулы что тебе нужно?
– Это овал, как шарик, надутый, продолговатый сильно. А потом эту капсулу таким материалом обложили. То есть этот материал не как ткань, а как пластилин наложили, и он как будто прорезиненный.
– А вы куда клали? Сверху на камень?
– Да, он раз, и накладочка, сверху монолитный.
– То есть капсула сейчас защищена. Как тебе кажется, от воды она спасёт?
– Да, через этот материал с одной стороны может воздух проникать. Вода под него не может проходить. И эта форма давление может держать.
– Что ещё там есть?
– Сектор для растений. Он большой.
– А для животных?
– А для животных как будто нет.
– А для людей как всё обустроено?
– Это комнаты, в каждой комнате кровать. Там ничего лишнего, там кровати.
– Из какого материала?
– Как стены, такие прорезиненные. Такие же.
– Давай про еду узнаем. Что там едят люди?
– Растения как раз.
– А какие?
– Растения есть, как лианы, и это стручки.
– А надо их как-то термически обрабатывать или нет?
– Эти стручки – нет, но есть что-то типа злаковых ещё. Их варят, как кашу. Эти люди очень мало едят.
– Одному человеку сколько нужно еды?
– Из этого стручка какие-то горошинки. Они круглые, на горох не очень похожи. Штуки по три и столовая ложка каши.
– Хорошо. А каша готовилась на каком-то огне? Найди источник.
– Горшочек, вари. Огня нет.
– А что за горшочек?
– Не знаю. Он вроде визуально на металл похож, но не металл. Он похож на мультиварку сегодняшнюю, только она больше, потому что больше людей.
– Только в мультиварке понятен источник энергии. А здесь?
– А нету.
– Давай сделаем ещё один скачок во времени и посмотрим, приходят ли сложные времена. Пока всё это строилось про запас. Пришло ли время, когда всё это пригодилось? Перемещайся вперёд. Раз, два, три.
– При моей жизни это не пригодилось. И я вижу эту капсулу заброшенную. Вижу себя старого.
– А где ты, когда ты стар?
– Сейчас вижу: пришёл в капсулу, в это строение.
– Сколько тебе уже лет примерно?
– 150 приходит.
– Зачем ты пришёл туда?
– Как будто это дело моей жизни, а оно не пригодилось. Это зря. И такое разочарование в этом.
