скачать книгу бесплатно
Оборудованная под пост охраны пристройка появилась сравнительно недавно, когда резкое ухудшение криминальной обстановки по всей стране вынудило больницы обзаводиться собственной службой безопасности. Из ее окон можно было контролировать главный вход в больницу и часть двора.
Взгляд Олега пробился сквозь редкую растительность больничного парка до самых въездных ворот. От них к крыльцу главного входа, чей навес виднелся левее пристройки, вела асфальтовая дорожка.
– Ложитесь-ка лучше в постель и вздремните лишний часок до утреннего обхода. И вам полезно, и мне спокойнее, – предложил Иванушкин.
Предложение, похожее на приказ, заставило Олега вспомнить о его шатком положении. Рано он расслабился: история с золотом далеко не закончена.
Петров лег на кровать лицом к стене и задумался.
Вчера, на даче, Володину удалось расположить его к себе и заставить поверить, что в лице приятеля Орловского он обрел так необходимого ему союзника. Поведение старшего лейтенанта поколебало веру Олега в наконец обретенную им гарантию безопасности. Не исключено, что подполковник просто выясняет, какие силы могут ополчиться против него и насколько ему, Володину, опасно становиться у них на пути. Выяснив он, возможно, сочтет за лучшее отойти в сторону. Резонно, ведь своя рубаха ближе к телу. В таком случае приставленный к нему Иванушкин скорее выполняет функции надзирателя, чем телохранителя, и вскоре он, Петров, может оказаться в такой мышеловке, в какой еще не оказывался со времени своего бегства из Забайкалья. В Забайкалье у него все-таки был на руках паспорт, немного денег и нормальная одежда, а не старая больничная пижама. И место на примете, где можно укрыться. Теперь же ничего этого нет. Даже хуже: есть неусыпное око охраны. Допустим, он все-таки изловчится и сбежит. В пижаме без документов и без рубля в кармане далеко ли уйдешь?..
Прошла суббота, пролетело воскресенье. Олегу два раза на дню обрабатывали рану, меняли повязки, кололи уколы. Он быстро шел на поправку. Неприятные ощущения в левой стороне груди и под мышкой почти не напоминали о себе. Свободное от процедур время он проводил в обществе одного из сменных телохранителей в своей роскошной палате с запертой изнутри на два полных оборота ключа дверью. Выходить отсюда ему запрещали даже в пищеблок. О прогулке во дворе и заикаться не стоило, а он бы с удовольствием побродил среди деревьев, здоровье позволяло. Выбор времяпровождения был сильно ограничен: либо телевизор, либо общение с Иванушкиным или его сменщиком. Но о чем болтать с едва знакомыми молодыми офицерами ФСБ, не склонными к задушевным беседам? Особенно с такими, как он, лицами с неопределенным статусом: то ли под охраной, то ли под надзором. Впрочем, после утреннего субботнего общения с Иванушкиным Олега не очень-то тянуло на беседы. Виду, что ему не очень уютно в обществе своих телохранителей, он, естественно, старался не подавать. Бодрым тоном перебрасывался с ними короткими фразами, если требовалось. Иногда, имитируя хорошее настроение, минуту-другую негромко насвистывал мотивчик какой-нибудь песенки. Однако львиную долю свободного от лечения и принятия пищи времени проводил перед телевизором. Или, сидя на подоконнике у приоткрытого окна, подолгу наблюдал за жизнью больничного двора. Его поведение, по-видимому, устраивало обоих телохранителей. Во всяком случае, никто из них не высказывал своего неудовольствия на этот счет.
В отличие от двух предыдущих дней, проведенных Олегом в больнице, понедельник начался неожиданно бурно.
За воскресными вечерними новостями по первому каналу пустили американскую мелодраму. Из-за частой рекламы она затянулся до полуночи.
«Кажется, на сегодня телевизора с меня довольно», – подумал Олег, выдержав минут десять последовавший за нею боевик.
Он покосился на Иванушкина.
Лейтенант сидел на соседней кровати и при свете светильника листал прихваченную из дому книгу. Днем Олегу удалось разглядеть ее название – «Тактика рукопашного боя».
– Ну, теперь на горшок и спать, – в голос сообщил Олег о своих ближайших планах.
– Давно пора, – не отрываясь от книги, отозвался Иванушкин. – Раненому куда полезнее ночью спать, чем смотреть шизофренические американские фильмы.
– А если не спится? Когда целый день лежишь бревном или сидишь, сложа руки, откуда хорошему сну взяться? Я же не Обломов.
– Я тоже не Обломов, но на вашем бы месте от бессонницы не страдал. За все прошлые и будущие недосыпы отоспался бы.
– Ох, не уверен, – вздохнул Олег, выключая телевизор и исчезая за дверью санузла.
Приняв душ, он возвратился в палату. Открыл окно, сел на подоконник, закурил. Почти час как начались новые сутки, но сна ни в одном глазу.
Внизу горел одинокий фонарь, сносно освещая участок между парадным входом в больницу и пристройкой. Дальше до самых ворот, за которыми горели огни улицы, господствовала темнота. Дырявый бюджет больницы вынуждал экономить на всем.
Олег выкурил половину сигареты, когда с улицы в больничный двор завернула машина. Веер света от фар врезался в освещенную фонарем зону и растворился в ней, а невидимый до того корпус машины наоборот обрел свои неразличимые в темноте очертания микроавтобуса с надписью из крупных красных букв на боку. Олег напряг зрение и прочитал: «Аварийная».
Чуть не клюнув бампером нижние ступеньки лестницы парадного, аварийная остановилась. Из нее выпрыгнула коренастая мужская фигура в грубой рабочей куртке с чемоданчиком в руке. Мужчина оценивающе глянул на закрытое парадное, потом на окно пристройки, на фоне внутреннего освещения которого чернел силуэт привлеченного появлением машины охранника. Когда он приблизился к пристройке, охранник открыл похожее на форточку окошко, расположенное на входной двери.
– Аварийная, – ворвался в окошко недовольный голос снаружи. – Заперлись, мать вашу, как в банке.
– А тебя кто сюда приглашал? – в тон ему отозвался охранник.
– Да ваши же, из хирургического отделения. Водопроводная труба, сказали, накрылась, и вода по-черному хлещет.
– Первый раз слышу. Сейчас проверим.
Охранник отошел к столу с телефоном. Перебросившись по нему с кем-то несколькими фразами, вернулся к окошку.
– Разыграл вас кто-то. Водопровод в хирургическом отделении целее не бывает, – сказал он с трудом подавив зевок.
– Вот сволочь! Убил бы! – рявкнул разъяренный ремонтник.
– Ты лучше диспетчеру своему по шее настучи, – посоветовал охранник. – Его вина. Перезвонить поленился для подстраховки.
– Для этого надо в голове что-то иметь. А у нас на телефоне пусточердачная фифа сидит. У нее на уме одни тряпки да ухажеры. И выгнать нельзя – блатная.
– Сочувствую.
Охранник собрался было закрыть окошко, но работник аварийной службы остановил его:
– Погоди, надо акт о ложном вызове составить. – Он потряс в воздухе листком бумаги. – Не в потемках же на коленке мне писать.
Как тут откажешь.
– Зайди. – Охранник отодвинул засов на двери. – Только не рассусоливай, у нас на посту посторонним находиться не положено.
– Не переживай, я на руку скор, – заверил проситель. – Да, свяжись с хирургией, пусть человек от них спустится акт подмахнуть.
– Моей одной закорючки разве мало?
– По мне хоть ни одной. Но моего мнения, извини, не спрашивали, когда порядок оформления документа утверждали.
– Хорошо, сейчас позову кого-нибудь. – сдался охранник.
На столе рядом с настольной лампой стоял телефон. Охранник повернулся к нему и оказался спиной к ремонтнику. В воздухе мелькнул, электрошокер. Голубоватый трескучий разряд прошил полоску шеи над воротом рубашки охранника. Падая, тот задел угол шаткого стола. Стол подпрыгнул и накренился. Телефонный аппарат вместе с настольной лампой первыми слетели на пол. За ними с грохотом завалился на бок сам стол, увлекаемый безвольным телом.
Вызванный падением стола шум отвлек Иванушкина от чтения. Лейтенант отложил книгу и встал с кровати. Потирая затекшую поясницу, подошел к окну:
– Что за гром среди ясного неба?
Олег, разобравший кое-что из разговора внизу, объяснил:
– Аварийная служба приехала. Кажется, в больнице нелады с водопроводом. А как охранник ремонтника внутрь пустил, тут и загремело, как будто что-то тяжелое опрокинули по неловкости.
– Спущусь. Гляну, что у них, – сказал Иванушкин, не столько обеспокоенный появлением аварийной службы, сколько из желания размяться.
Стоило ему выйти из палаты, как «ремонтник» снова появился во дворе. В четыре шага перекрыв расстояние до машины, он рванул дверцу салона, зашвырнул в него чемоданчик и отрывисто, но негромко произнес какое-то очень похожее на команду слово.
Из «буханки» водоканала выпрыгнули двое в надвинутых до бровей кепках. Разглядев в их руках по пистолету с удлиненной за счет глушителя конфигурацией ствола, Олег отпрянул вглубь палаты. Он сразу догадался, по чью душу пожаловали те, внизу.
«Надо предупредить Иванушкина!» – стало первой толковой мыслью.
Петров схватился за ручку двери, однако тут же разжал пальцы, различив снаружи быстрые шаги и отданное кому-то распоряжение: «Присмотри за входом. Я у медсестры выясню, где он».
Не иначе лейтенант уже отключен или того хуже.
Раненый на цыпочках повернул назад. Где-то посередине между дверью и окном его обостренный опасностью слух уловил возглас в глубине коридора. Медсестра! Один из налетчиков уже прессует дежурную медсестру, выясняя, в какой он палате. И то, как скоро он добьется своего, вопрос одной-минуты.
Олег сделал круг по палате, выключая горящие у изголовий кроватей светильники и подбежал к окну.
Запущенный двигатель микроавтобуса тихо пофыркивал на холостом ходу. Водительская дверца – настежь, запрыгивай в кабину и трогай. Знакомый Олегу по недавней беседе с охранником тип в рабочей куртке, как хищник в тесной клетке, нервно прохаживался от машины до пристройки: четыре шага туда, четыре обратно. Кисть правой руки по запястье он прятал под курткой, не желая, по-видимому, без надобности афишировать, что вооружен.
Когда он повернулся лицом к машине, Петров выпрыгнул из окна на крышу пристройки. За спиной, в палате, тоненько пискнула плохо смазанная петля двери, щелкнул выключатель верхнего света.
Свет ударил по черной просмоленной крыше.
Плотно прижимаясь лопатками к холодной каменной стене больницы, Олег вытянулся вдоль нее под прикрытием выступа подоконника окна палаты.
Ворвавшийся в палату субъект подбежал к окну Вместе с вырисовавшейся на фоне освещенного участка крыши его тенью, раздался негромкий свист.
– Взяли? – донеслось снизу.
– Ушел. Через это окно, другого пути у него не было.
Человек внизу ругнулся и приказал:
– Пулей вниз! Оба!
Тень исчезла. Подчеркнуто громко хлопнула брошенная на сквозняке открытой дверь палаты.
Олег лег на живот и осторожно пополз к краю крыши. Рана мешала полноценно работать левой рукой, и он продвигался неуклюже, как черепаха.
Тем временем охотившаяся за ним троица собралась во дворе.
– Он мог спуститься только с противоположной стороны пристройки и двигаться под ее прикрытием вдоль фасада больницы, иначе я бы его заметил. Попробуем догнать. Он ранен и не мог далеко уйти, – донеслось снизу.
Олег услыхал удаляющийся топот ног и приподнял голову. Его внимание сосредоточилось на открытой дверце машины. Вот он самый верный путь к спасению! Беглец вскочил, поглубже втиснул ноги в великоватые ему больничные шлепанцы и прыгнул с крыши.
Боль в ране и отбитых ступнях двумя встречными волнами докатилась до самых внутренностей. Подавив ее усилием воли, Олег юркнул в кабину.
Войдя с места в крутой вираж, аварийная сделала разворот в сторону больничных ворот и вскоре огни ее задних фонарей исчезли за воротами больницы.
Олег не имел ни малейшего представления, куда едет. Просто гнал как угорелый по темным узким улочкам, наобум сворачивая то вправо, то влево. Чем дальше он удалялся от больницы, тем больше укреплялся в мысли, что эта ночная гонка лишь начало нового витка его злоключений. И найти благополучный выход из него в больничном одеянии, без денег и документов казалось утопией. Надо было срочно что-то придумать, иначе какой смысл в его бегстве? А для начала устроиться поудобнее.
Не останавливая машины, Олег поправил зеркало заднего вида и отрегулировал зазор между сиденьем и рулевым колесом. Полного удобства он достиг, вытащив из-под себя некий твердый предмет, который в горячке бегства почувствовал не сразу. Темнота в кабине мешала идентифицировать находку. Она удобно лежала в руке и походила на рукоятку большого ножа. Олег поднес ее к лобовому стеклу, где было светлее, и разглядел на одном из концов пару коротких рожек. Палец нащупал на корпусе предмета выпуклость кнопки. Нажал. Между рожками с треском заметалась яркая голубоватая дуга электрического разряда.
Олег притормозил от неожиданности.
Шокер! В его руке электрошокер. Суньтесь теперь – кому охота! На минуту он ощутил себя увереннее, но всего на минуту. Оружие сейчас не главное. В первую очередь нужна одежда. В больничной пижаме и шлепанцах, даже с шокером в кармане, он не боец.
Впереди показался абрис пострадавшего от пожара старого малоквартирного двухэтажного дома. Закопченная местами обвалившаяся крыша, лишенные стекол обгорелые рамы в окнах верхнего этажа, покрытые узорами сажи каменные стены. Покидая пепелища погорельцы обычно бросают на них подпорченные огнем или просто уже не нужные им вещи. В частности, и одежду. На что-то приличное, понятно, нечего надеяться. Но и в наряде распоследнего бомжа слоняться по городу безопаснее, чем в пижаме. На улицах больших городов бомжи сегодня не редкость. Кроме того, многие из них живут без документов, что тоже в определенных условиях может обернуться плюсом.
На въезде во двор сгоревшего дома не наблюдалось каких-либо заграждений. Олег свернул к нему. Описав дугу по просторному двору со сваленной в центре грудой обгорелого мусора, подогнал машину к единственному подъезду. И тут в его голове с запозданием мелькнула рациональная мысль поискать сначала что-нибудь из рабочей одежды в салоне аварийной. Ее осуществлению помешал внезапно ворвавшийся во двор легковой автомобиль. Мелькнув перед глазами Олега, он исчез из виду за горой из обгорелого мусора.
Петров с электрошокером в руке бесшумно соскользнул с водительского сиденья на землю. Под прикрытием мусорной кучи и темноты он, крадучись, двинулся в дальний конец двора выяснить, кого и зачем занесло сюда в столь поздний час.
Первым его слух уловил отборный мат. Спустя несколько секунд, Олег уже наблюдал, как двое здоровых парней тянут кого-то из кабины. Интонации и содержание коротких понукающих фраз выдавали в них братков. Учитывая время и место действия, третий мог быть только объектом их злонамеренных притязаний.
Не выключенные фары автомобиля заливали светом массив покосившихся сарайчиков и обособленно стоявший на некотором удалении от них деревянный туалет.
Бандиты втащили в поток света свой ночной «улов» – хорошо одетого брюнета лет тридцати. Его грубо развернули лицом к радиатору. Брюнет зажмурился и попытался вырваться. Бандит поздоровее саданул ему кулаком в живот. Фигура несчастного на несколько секунд обрела форму молодого месяца, затем пошатнулась и упала на колени.
– Теперь поговорим, – сказал ударивший его бандит.
– С вами? – превозмогая боль, прохрипел брюнет. – С какой стати? Везите к Потапу.
Смотревший на него сверху вниз браток весело гоготнул и повернулся к дружку:
– Слыхал, Грач? Пархатый к Потапу просится. Хитрый, сука, а дурак. С шестьюдесятью тоннами баксов ему не терпится распрощаться.
– Это у него мозги с перепугу в задницу опустились, – поставил свой диагноз Грач. – Ты уважь его Ящер, растолкуй интеллигентно что к чему.
– Объясню как в первом классе. – Ящер грубо схватил брюнета за подбородок и заставил поднять лицо. – Ты Потапу по счетчику шестьдесят штук «бакинских» должен, так?
– Ничего я не должен. Его счетчик чистый беспредел.
– Это ты ему сам скажешь, если с нами не договоришься. Он из тебя, кстати, за прятки с ним гигиеническую прокладку сделать обещал и своей любовнице подарить. А как твое особое мнение услышит, долг удвоит, а то и утроит.
– Пусть хоть удесятерит, у меня все равно денег таких нет.
– Не свисти. Ты же нору свою продал, думаешь, он не знает? И помимо выручки за хату, пока в ресторане директорствовал, карман туго набил. Потап из тебя все до последнего целкового выбьет и на корм червям пустит.
– Вам-то от того какая печаль?
– Нам никакой. Тебе печалиться надо, подохнешь ведь, – включился в разговор Грач. – Потому, Фима, тебе лучше с нами договориться.
– А поконкретнее.
– Отстегиваешь нам пятнаху штук в «зелени» и наслаждаешься житухой дальше, – внес окончательную ясность Ящер. – Согласен?
Тот, кого назвали Фимой, не удержалась от смеха:
– Вы, гляжу отчаянные. Хозяина кинуть собираетесь.
– Отвечай на вопрос, козел, остальное тебя не касается. – Грач замахнулся на него кулаком.
– Но у меня с собой две тысячи деревянных, не больше.
– Не проблема. Мы тебя туда, где остальные лежат, бесплатно с ветерком прокатим, – ухмыляясь, пообещал Ящер.
– Ага, так я и поверил, что вы на пятнахе успокоитесь. Все загребете, а меня прикончите, – заслоняя глаза ладонью от света фар, пошел в отказ Фима. – Везите к Потапу.
Взбешенный его несговорчивостью Ящер потерял терпение:
– Да я тебе без Потапа прямо здесь Холокост устрою! – Он схватил жертву за шиворот, подволок к туалету и с силой швырнул прямо на ее хлипкую дощатую дверцу. – В говне утонешь!
