скачать книгу бесплатно
Падение
Пасель Омар
Что может быть хуже, чем потерпеть крушение на необитаемой планете? Но у неприятностей есть свойство – они влекут за собой другие неприятности. Энергетик Аттари Эграйн и ее инопланетная спутница вынуждены вступить в схватку с темным наследием человечества и пройти через череду суровых испытаний. Книга содержит нецензурную брань.
Падение
Пасель Омар
© Пасель Омар, 2020
ISBN 978-5-4483-6653-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Кисточка, не мешай! – Аттари поморщилась, когда котоид прыгнула ей на плечо и стала тереться мордочкой о щеку. – Сейчас закончу и тогда будешь ластиться!
Но на Кисточку это не произвело никакого эффекта – она по-прежнему терлась и ритмично мурчала.
Аттари вздохнула.
Они были на полпути между Сцеллой и Эридан Прайм, куда Аттари направлялась по приглашению старого друга. Нужно было закончить расчёты по кольцевой установке нового типа, на которых Дикобраз был помешан: не с пустыми же руками являться. Она бы давно это сделала, но на Сцелле дела навалились так, что не продохнуть. Собственно, благодаря Дикобразу она оттуда и сбежала. Наврала с три короба. А может, коробов было гораздо больше, но, факт остаётся фактом: директор Нокх ее отпустил, чего с ним обычно не случается. Наверное, от усталости у него сбились прицелы.
С горем пополам и с тяжёлым мурлыкающим грузом на плече она закончила работу через два часа и утомленно откинулась в кресле. Кисточка плавно переместилась на подголовник и, свесившись, заглянула ей в глаза.
Аттари рассмеялась.
– Ах ты, Кисточка! – сказала она. – Ты не кошка, ты – обезьянка, знаешь?
И стащив котоида, прижала к себе. Та зажмурилась от удовольствия. Мр-мр-мр-мр-мр! Маленькая мурчательная станция!
Кисточка уснула, получив свою порцию почесываний и поглаживаний, а Аттари направилась в душ. Здесь, в одноместном нульс-корабле, все было расположено даже не в шаговой, а маховой доступности. Махнул рукой и уперся в дверцу душа. Она хихикнула и забралась в него.
Стоя под жесткими струями воды Аттари вспомнила, как престарелый Славри шутил о нульсе.
– Нульс, – говорил он, – это дырки от червей в огромном куске сыра. Наше пространство испещрено ими не слишком плотно, но однажды придет момент, когда оно не выдержит и сольется с нульсом целиком. Встанешь вот ты утром, почешешь ухо и обнаружишь, что вместо Шеннаки на сто тысяч световых лет левее. Так что привязывайся.
«Ага», – подумала тогда Аттари, – «И то, к чему ты привязан, переместится вместе с тобой»
Славри, вдоль и поперёк исходивший Галактику, знал толк в вещах. Но иногда было непонятно, шутит он или в шутливой форме высказывает тревожную правду.
Она выключила воду и подождала, пока кабина высушит тело. На ум пришло давнее приключение на Хакуме-50, где она две недели вынуждена была обходиться без душа. Аттари передернуло.
Она прошлепала к откидной койке и надела спальную двойку – короткие, удобные шорты и майку.
Затем забрала волосы в хвост, посмотрела на себя в зеркало.
Неплохо.
Минуту спустя она уже спала, подложив кулак под щеку.
Ей снилось, что она сидит на сказочно красивой поляне, а Дикобраз показывает фокусы.
– Смотри, – говорил он и клал медальон на ладонь. Зажимал. А когда разжимал, ладонь была пуста.
– Ух ты! – восхищалась Аттари. – Как ты это делаешь?
– Ну, – горделиво отвечал Дикобраз, – я еще не то могу. Вот, смотри.
Он показывал ей пустую ладонь, взмахивал, и с нее начинали падать тяжелые капли цвета латуни.
– Что это? – удивлялась Аттари.
– Это, – отвечал он, – наши мысли. Обо всем на свете и ни о чем.
Одна из капель задержалась и стала наливаться красным цветом. Она меняла форму, постепенно превращаясь в большую красную кнопку с золотистой окантовкой.
Аттари засмеялась и хлопнула в ладоши.
– Здорово! – закричала она. – Еще!
Но Дикобраз, казалось, был обеспокоен.
– Нет, – сказал он, – ты не понимаешь.
Аттари посмотрела в его глаза и похолодела: они тоже стали красными.
– Слушай, – он медленно двинулся к ней, – просыпайся. Не так что-то. Просыпайся. Ну, давай же…
Она открыла глаза и некоторое время лежала, слушая тишину. В поле зрения виднелся лениво двигающийся хвост Кисточки и смятый комбинезон, который она так не удосужилась убрать в нишу. Аттари приподнялась на руке, оглядывая тесное помещение каюты. В чем дело? Все в порядке. Так отчего же сердце бьется сильнее привычного и лоб в испарине? Она спустила ноги на пол, посидела, склонив голову. Все-таки трое суток перелета начинают сказываться, а лететь еще почти столько же. Нужно выпить воды. Аттари вздохнула, провела рукой по волосам и встала.
Она успела сделала пару шагов по направлению к пищеблоку, когда тишину разорвал рев тревоги. Кисточка мгновенно покрылась чешуйчатой броней.
Аттари оцепенела.
Звук приглушился и хорошо поставленный голос бортового компьютера произнес:
– Пожалуйста, наденьте скафандр. Пожалуйста, наденьте скафандр. Пожалуйста, наденьте скафандр…
Секция ушла в сторону, на держателях выехал СУЗ – скафандр усиленной защиты. Именно в таких, за немногими отличиями, скафандрах, в эпоху Коннетаблей, на захваченные сепаратистами планеты высаживались республиканские десантники. К его поясу был прикреплен контейнер для Кисточки. Аттари бросилась, отцепила контейнер и повернулась к котоиду. Та попятилась. Нелюбовь к замкнутым пространствам у котоидов врожденная.
– Лезь! – рявкнула Аттари.
Котоид совсем по-человечески вздохнула и полезла. Аттари захлопнула крышку и загерметизировала контейнер. Теперь нужно было подумать о себе.
– Скафандр, голосовой интерфейс! – произнесла она.
На шлеме зажегся зеленый огонек.
– Режим разбора!
Скафандр разделился на две части.
Аттари влезла в него и отдала приказ о герметизации.
И спустя мгновение очутилась в полутьме.
В центре забрала появилась светящаяся точка, развернулась в картинки и данные – заработал шлемир.
И Аттари принялась читать.
Дело дрянь – сказал енот,
Кончилась водица,
А к реке идти боюсь —
Вдруг утащит птица?
И не сойка, и не сыч,
Не ворона, и не рыч,
А большая птаха
Ростом как собака
Если к речке не пойду
И воды не наберу —
Высохну, как глина
Стану некрасивым.
Этот детский стишок вертелся у нее в голове, пока она пыталась справиться с волнами накатывающего на нее ужаса. Самое худшее случилось и об этом она читала в учебнике, а чуть раньше то же самое объяснял инструктор, а много позже – капитан Славри, когда аттестовал ее на нульс-пилота.
Диосцилляция реактора. Это было невозможно! Как это могло с ней случиться?! Просто невероятно!
Два реактора работают в связке. Они – неразделимое целое. У одного потенциал – 0,8, у другого – 0,2. В сумме 1. Это хорошо, это правильно. Тот, у которого потенциал больше, называется реактором А, у которого меньше – Б. И теперь, реактор Б начал диосциллировать – выказывать признаки рассогласования с реактором А. Никто, да, никто так до сих пор и не понял, почему это происходит, проводилась целая прорва исследований, а результат нулевой. Ну нету объективной причины для возникновения диосцилляции, а она возникает! Хотя, конечно, вероятность ее появления крайне мала – один к тридцати триллионам – и за всю историю нульс-хождения зафиксировано всего пять случаев, из которых два закончились гибелью экипажа. Если реактор откажет в нульсе – корабль со всем содержимым мгновенно превратится в кварк-глюонную плазму. Но если он, как сейчас, плавно начнет диосциллировать, то с вероятностью в 84 процента, можно выбраться в эйнштейново пространство и избавиться от него, а затем на антигравах убраться как можно дальше.
– Так, – прошептала Аттари. Она подхватила контейнер с Кисточкой, уселась в кресло пилота, пристыковала контейнер к платформе и перевела кресло в аварийный режим. Тут же наверх поползли сегменты кокона и наглухо ее запечатали. От Аттари больше ничего не зависело. Выполнялся тот самый седьмой протокол, от которого суеверно отплевывались, поднимаясь на борт, старые космические волки.
Она сощурилась, читая данные.
Система отыскала ближаюшую планету с кислородно-азотной атмосферой по каталогу Ньюдлера и направила корабль туда. Прибытие в течение двух минут. Это, конечно же, Белпарт, мимо которого она пролетает… пролетала недавно.
Время до полной диосцилляции 12 минут. Разумеется, если ей не «повезет» снова и в игру не вступят оставшиеся шестнадцать процентов. Тогда диосцилляция накроет реактор скачком, как произошло с теми двумя кораблями и все – пиши пропало. Аттари снова подумала, зачем в программу седьмого протокола заложили поиск планеты земного типа? С какого рожна? Если дорога каждая секунда, то можно и в межзвездное пространство вывалиться, все равно тебя потом найдут по данным нульс-трекера. Он орет сейчас на всю вселенную! Нет, кому-то приспичило вставить это первым пунктом программы! Она как-то задала вопрос Славри, и тот ответил, что пять случаев – не статистика, пока сотни кораблей не пострадают, тысячи людей не погибнут, кабинетные крысы даже не почешутся.
– Кабинетные крысы! – вслух произнесла Аттари. У нее задергалось веко и она сморгнула. Не помогло.
Система сбросила скорость до трехсот километров в секунду – в нульсе, где само понятие инерции теряло смысл, время разгона и торможения были относительно малыми величинами.
Шлемир показал тридцать секунд до выхода из нульса.
– Кисточка! – по радиоканалу обратилась Аттари. – Ты как, в порядке?
В ответ донеслось угрюмое «мурм».
– Потерпи еще немного. Сейчас все закончится.
Еще одно «мурм», но уже с оттенком недоверия.
Аттари вздохнула.
Ладно, ладно. Ее корабль не станет третьим по счету. Только не с ее кораблем. Только не с ней! Пусть они все пропадут пропадом, эти уроды из безопасности, но она выберется и дождется помощи! А потом будет портить им жизнь из своего блога в Гипернете!
Внутри кокона вспыхнули внешнеобзорные экраны – они вышли из нульса. Белпарт занимал четверть фронтального экрана, располагаясь в верхнем правом углу. Ничем особым он от Земли не отличался, только воды было мало и поверхность – сплошной камень да песок. Безжизненный шарик, который включили в Резерв и благополучно о нем забыли.
На боковом экране Аттари увидела, как пулей улетел отстреленный реактор. На нем, по идее, должен был включиться аварийный антиграв, чтобы увести эту бомбу как можно дальше от корабля: реакция приближалась к конечной стадии. Должен был, но не включился. Ладно, ничего – время еще есть. Система учтет этот огрех и просто увеличит скорость. Где-то через минуту-другую поглотители будут в состоянии выдержать взрывную А-волну. Время еще есть. Есть.
Аттари закрыла глаза, пытаясь угомонить колотящееся сердце.
«Все хорошо, все хорошо, все хорошо», – беспрерывно повторяла она себе, – «все хорошо, все хорошо, все прекрасно, все отлично. Все нормально. Все будет хорошо. Я справлюсь. Все нормально».
Когда она открыла глаза, почти все экраны были белыми.
Взрыв.
– Ах ты ж эти долбанные шестнадцать процентов, – потом будет рассказывать Аттари, – у меня всю жизнь так. Если в радиусе пятидесяти километров есть дерьмо, я обязательно в него наступлю, оно для меня, ребята! Ну что ему мешало рвануть на семь секунд позже, что? Я что, красивая такая, да? Вот и я о том же!
Щиты поглотили 98 процентов ударной волны.
Зато оставшиеся два:
– разломили реактор А (в выключенном состоянии нульс-реактор так же безопасен, как кусок дерева – делай с ним что хочешь)
– уничтожили антигравы
– уничтожили вспомогательные VASIMR-двигатели
– уничтожили антенну нульс-передатчика
– деформировали корпус (если бы отказал генератор Степанова, Аттари и Кисточка были бы уже мертвы)
– разогнали корабль до двух тысяч километров в секунду.
– и летели они теперь прямиком к Белпарту.
Последнее было вообще ни к чему.
