скачать книгу бесплатно
Замуж за коня
Виктория Ом
Знаете, как быстро выйти замуж? Разозлите отца, будьте откровенны с мачехой, откажите всем приличным женихам в городе и потеряйте волю, когда вам предложат немыслимый вариант: КОНЯ! Но не обычного, а разумного. С документами и должностью при дворе. А переехав в столицу, молчите о том, кто на самом деле ваш муж, если планируете выйти во второй раз: век коней недолог, а вам, может, и детей завести захочется от нормального мужчины. Но главное, не делите секрет с королём! Это может стоить чести и сократит варианты мужей до одной коронованной особы.
Виктория Ом
Замуж за коня
Глава 1. (не) доброе утро
– Папа, нет! Не надо! Пожалуйста! – молила, всеми силами упираясь, чтобы замедлить процесс моего выдворения из фамильного дома.
Стражники расторопней обычного распахнули ворота на улицу, отводя глаза от нас с папой. Вмешиваться они не рискнули, на собственном опыте зная, какой тяжёлый характер у моего родителя.
– Отдам за первого, кто пройдёт в город через главные ворота, – настаивал отец, волоча меня за руку за собой.
– Папа, пожалуйста, люди же смотрят! – предприняла я очередную попытку вразумить его, заметив ошарашенные взгляды жителей Остловки – нашего маленького приграничного городка, в котором папа был бургомистром. – Опять слухи поползут, – увещевала я, нажимая на больные точки.
– Срать я хотел на слухи. Хотел, но не могу, потому что о тебе уже чёрт-те что судачат, – выплюнул он, больно дёрнув меня за руку, которая чудом не выскочила из сустава и вовсе не оторвалась. – Одним слухом меньше, одним больше, это же как с достойными женихами: можно игнорировать, потому что есть ещё города в нашей стране, куда твоя слава не успела просочиться.
Я захныкала, жалуясь на прострелившую плечо боль, но папа был глух к моим речам и не обращал внимание на слёзы, которые я старательно нагнала на глаза, искусав в кровь губы. Стальной хваткой впившись в запястье он волочил меня всё дальше и дальше от дома по кривым улочкам, самым коротким путём к главным воротам Остловки.
Утро совсем не задалось: подняли ни свет ни заря и позавтракать толком не дали. А всё из-за того, что на вчерашнем благотворительном приёме в опере я смела отказать двадцать пятому просителю моих драгоценных запчастей: руки и сердца, конечно, с расчётом на богатое придание. Отцу абсолютно не понравилось моё заявление, что я достойна лучшего, чем сыновей владельцев банка, завода, мельницы и тем более старика Говарда Дака, который решил, что я отличная кандидатура на роль его пятой жены. Я не могла радостно воспринять перспективу ютиться с какими-то незнакомками на кладбище через год другой, потому что Говард Дак быстренько бы меня там прописал. Мне ли это не знать. С моим характером мало кто будет со мной церемонится, даже отец сломался.
– Рано мне замуж! – попробовал другой довод, чуть не запнувшись о торчавший камень в мостовой.
– Двадцать лет – рано?! – рявкнул отец, резко затормозив. – Твоя мать в двадцать тебя уже ходить учила. И лучше бы на этом и остановилась! – махнул он свободной рукой и потащил меня дальше, пропуская мимо ушей мои увещевания.
Мы вышли, точнее выскочили на дорогу, ведущую прямиком к воротам. В этот час они уже были распахнуты: многие горожане уходили на реку, в лес и на поля, которые находились за надёжными стенами Остловки.
– Пап, пожалуйста…
Отец замедлил шаг, позволив мне перевести дыхание и осознать, как же сильно ноет рука, за которую он тянул меня всю дорогу.
– Доброе утро, – обратился он к стоявшим на воротах парням. Те поприветствовали его, вытянувшись по струнке и приложив ладони к краям козырьков своих картузов.
– Мы можем здесь весь день проторчать, лучше пошли домой и спокойно поговорим.
– Я устал с тобой говорить, – рыкнул папа.
– К нам только купцы иногда заезжают по делам, – наседала я.
– Вот и отдам тебя за самого удачливого купца, – заявил родитель, подведя к воротам. – Кто-нибудь уже проезжал? – спросил он у стражей.
– Нет, – ответил один из них.
Папа выглянул за ворота, продолжая крепко держать меня за руку, не давая мне призрачной надежды на бегство. Широкая дорога бурым полотном простиралась вдаль, со временем истончаясь и превращаясь в точку. И из этой точки что-то двигалось к нам.
Папа приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца, и вгляделся в даль.
У меня сердце замерло в груди. Я последовала его примеру: приложила не обременённую отцовской бдительностью ладонь ко лбу и стала вглядываться в увеличивающуюся на горизонте точку.
– Кто-то едет, – с облегчением выдохнул отец, опустив руку. – Так что недолго тебе осталось в девках ходить.
– Пап!
Щёки лизнул огонь. Стражники давились смешками – бесспорно, слова отца достигли их ушей.
Время тянулось нестерпимо долго. Мы словно бельмо на глазу стояли перед распахнутыми воротами, ожидая гостя, только угощений, музыки и ковровой дорожки не хватало, чтобы обставить всё на должном уровне.
Точка на горизонте медленно, но уверенно росла, приближаясь к нам. Наконец стало ясно, что это не торговый обоз, а не особо спешащий в Остловку путник, который не поддавался моим мысленным уговорам свернуть на одну из троп, уходящих в лес или в поле, а лучше к реке, чтобы там освежиться, не потеряв ни единой монеты в местном трактире или гостинице. С чужаков у нас три шкуры сдерут, не моргнув и глазом.
От разглядывания дальнейших метаморфоз с серым пятном на горизонте нас с отцом отвлекла карета, подъехавшая к воротам. Кучер слезть с козлов, открыл дверцу и подал руку даме, помогая ей выбраться наружу.
– Только не это, – простонала я, мечтая исчезнуть с лица земли.
– Жаннет, не стоило тебе выходить из дому! – бросил отец, примчавшейся поглумиться надо мной даме.
Оправив юбку, Жаннет раскрыла зонтик от солнца, так как микроскопическая шляпка на её огромной (частично из-за причёски) голове не могла справиться с этой задачей.
– Милый, – приближаясь к отцу, проворковала мачеха, которая мне в сёстры годилась, – не стоит пороть горячку, она же твоя единственная дочь, – театрально произнесла она, послав взгляд искрящейся неподдельным интересом.
– Очень смешно, Жаннет, – огрызнулась я.
– Глория! – прикрикнул на меня отец.
– Я хотела сказать «мило». Хотела, но это не мило, – поморщила я нос, копируя гримасу мачехи. – Может, её отдашь кому-то другому.
Жаннет вытянула шею, устремив на меня испепеляющий взгляд.
– Ты поосторожней, а то глаза выскочат из орбит, а ты у нас и так не красавица.
– Глор-рия, – прорычал папа, готовый заступиться за честь главной женщины в его жизни после смерти мамы и того фестиваля урожая, на котором он познакомился с этой Жан-нет. – Не смей хамить мачехе.
– Дорогой, я, конечно, женщина добрая и понимающая… – затянула Жаннет писклявым голоском, рисуясь перед отцом и городскими стражами.
– Конечно, добрая и понимающая, – пробурчала я под нос.
– …но это уже слишком! – возмущённо заявила она, повысив голос, чтобы её недовольство резануло по ушам всех присутствующих добровольно, случайно и насильно. – Выдать такую замуж – будет неуважением к мужчине, который решится связать свою жизнь с такой невоспитанной особой.
– Вот тут согласна по всем пунктам! – встряла я. – Подумайте о бедном и несчастном человеке, у которого, возможно, вся жизнь ещё впереди, а ты его хочешь принудить обременить себя узами брака.
– Когда к узам прилагается щедрое придание, они не так сильно тяготят, – возразил папа.
– Надо быть сумасшедшим, чтобы согласиться на брак с первой встречной, или предложить пол королевства, чтобы придать толику здравого смысла положительному ответу, – не соглашалась я.
– Или конём, – пробасил кто-то из солдат у ворот, запустив хохот в своих рядах.
– Отставить! – рявкнул на них отец, развернувшись.
– Конь. – Я смотрела на белое непарнокопытное животное, замершее в нерешительности у черты, отделяющей город от всего остального мира.
– Или кобыла, – предположила Жаннет.
– Я конь. У меня документы есть, – заявило животное, шагнув в город. – Только не надо заглядывать под попону, – попросил он.
– Не надо документов и никто вам под попону смотреть не будет, – заверил его отец. – В Остловке хорошо относятся к разумным животным.
– Да? – засомневался гость города, шлёпнув большими губами.
– Мы очень хорошо относимся к разумным животным, – поддакнула Жаннет.
– Когда среди твоей родни есть сучки, приходится хорошо относится к ним, – предприняла я попытку понизить градус радости у мачехи.
– Не совсем понимаю, что тут происходит, – нерешительно обратился к нам конь, – но если документов у меня никто проверять не будет, позвольте мне пройти.
– Не человек – проедешь, – буркнула я, переживая, что этого гостя так просто не отпустят: на горизонте не было видно другого претендента для исполнения отцовской угрозы, а Жаннет так и сияла коварством.
– Простите, сэр, как вас зовут? – поинтересовалась она у коня, сложив зонтик, чтобы вцепиться в него обеими руками, дабы справиться с переполнившим её ажиотажем. Это ведь так здорово, когда появляется шанс не только избавиться от надоевшей падчерицы, но и сломать ей жизнь.
– Марсель, – деловито представился конь и почтительно поклонился, заведя одну переднюю ногу за вторую.
– Марсель, а дальше? – уточнила Жаннет.
– Просто Марсель, – заподозрил что-то неладное конь. – Что-то не так?
– Нет, – поспешили его успокоить в один голос папа с Жаннет.
– Меня зовут Гордон Миллер – бургомистр Остловки. И я рад вас приветствовать в нашем городе.
– Я, конечно, сообщал, что приеду к вам с инспекцией, но не думал, что вы будете поджидать меня у самых ворот, – ответил ему конь, окинув всю скромную процессию подозрительным взглядом.
– Простите? Я что-то не понимаю, – сконфузился отец.
– Я помощник министра земледелия, Марсель Вингельдерский, – представился конь ещё раз, без утайки, – прибыл для инспекции полей и урожая.
– Из столицы? – уточнил папа, побелев на глазах.
– Да.
– Это же замечательно! – воскликнула Жаннет, всплеснув руками. – Дорогой, давай пригласим сэра Вингельского…
– Вингельдерского, – поправил её конь.
– … к нам в дом, чтобы всё обсудить, – договорила она, проигнорировав правку сэра коня.
– Всё? – очнулась я, поняв её замысел: дома и стены помогут уговорить отца на любое безумие, которое способен родить мозг мачехи.
– Всё, – довольно подтвердила Жаннет. – Карета уже здесь.
– Хм… я в карету не залезу, – отметил очевидное конь.
– Ну вы рядом можете побежать или сзади, – беззаботно подсказала мачеха решение проблемы.
– Ага. Глотайте пыль, – прокомментировала я, ощутив долгожданную свободу на запястье. Вот только бежать было некуда, оставалось лезть в карету и думать о том, как можно избежать худшего исхода.
Глава 2. Сваха Жаннет
Первый завтрак закончился не начавшись, второй завтрак никак не мог начинаться из-за гостя. Конь стоял, нависнув мордой над обеденным столом, бросая растерянные взгляды. Жаннет настояла на том, чтобы гость постоял с нами за одним столом. Вернее, конь стоял, а мы сидели. Мы же воспитанные люди, но стоять за столом – это дикость. Ну что ещё можно ожидать от пигалицы с куриными мозгами. Папа подправил немного ситуацию, попросив одного из слуг положить на большое блюдо лучшего овса из личных запасов.
– Мне, право, неудобно, – пробасил Марсель, наблюдая, как все суетятся вокруг него.
Все, кроме меня.
Я, флегматично взирая на бессмысленную возню, пользовалась случаем и ела, пока никто опять не вытащил силой из-за стола, грозя отдать первому встречному, словно надоевший патефон.
– Даже в столице люди не разделяют стол с разумными животными, – подметил наш гость, не решаясь притронуться к ароматному овсу.
– То в столице, – отмахнулась Жаннет, – мы в Остловке придерживаемся более современных взглядов и выстраиваем отношения с разумными животными так же, как с обычными людьми.
– Именно так, – подключился папа, отвлекаясь от своей яичницы, – и передайте его величеству, какие мы прогрессивные.
– Я вынужден спросить, – Марсель прочистил горло, что было похоже на обычное лошадиное ржание, – на самом деле по какой причине вся ваша семья, сэр Миллер, оказалась у парадных ворот города?
Папа тоже прочистил горло и вытер рот салфеткой.
– Это очень непросто объяснить.
– Очень даже просто, – пробурчала я, вспомнив, как быстро папа добежал до ворот со мной на буксире.
– Какой-то час назад мне показалось, что в мою голову пришла дельная мысль о том, как вразумить свою дочь, Глорию, – добавил отец, бросив в мою сторону предупредительный взгляд.
Я откусила тост, в душе ликуя: он остыл! Слава богам! Не пришлось обещать, что пойду с опросом по местным мужчинам, чтобы выяснить, кто из них готов дать мне второй шанс, хотя бы в виде свидания. И поползли бы новые слухи о том, как Глория Миллер ищет себе спутника, чтобы избежать гнева отца и не потерять право на наследство. Рано или поздно Жаннет убедит отца подправить завещание, для верности родив ребёнка. Ребёнку сложно будет отказать. Он маленький и беззащитный, в отличие от меня… Если всучат какому-то дурачку. Или сдадут в монастырь подальше от Остловки. С одними дикими животными в округе.
– Это была гениальная идея! – активизировалась главная вдохновительница всех глупостей моего немолодого отца. – Дело в том, что Глория отказала всем женихам в нашем городе.
– Прямо всем? – удивился наш гость.
– Всем, – подтвердила Жаннет, своим писклявым голоском, что ко мне вернулось желание залить уши воском.
– Городок у вас немаленький, – подметил конь, – женихов должно быть много.
– И их много, но они не устраивают Глорию. Я даже подозреваю, что её вообще не привлекают люди, – громким шёпотом поделилась своим выводом мачеха.
– Я тебя слышу, Жаннет.
– Но я видела, как ты смотрела на сэра Вингельского.
– Вингельдерского, – поправил её конь.
