скачать книгу бесплатно
– Остерегайтесь его, я возражал против его перевода в райком, но давление было сильное, пришлось сдаться. Мы проработали вместе чуть больше года, а встречались только на бюро и в коридоре. Очень тяжёлый, злой и крайне жестокий человек. Впрочем… Чуть не забыл. Помню, консультировал вас по кандидатской. Что-то получилось?
– Ничего. Когда началась эта заварушка, я тоже несколько месяцев был не у дел, не до кандидатской.
– Всё, прощаюсь.
Они пожали друг другу руки, и старенькая «нива» бывшего первого секретаря покатила в сторону райцентра.
* * *
Торговля Прохора быстро пошла в гору, взял в банке кредит под гарантию кооператива брата, купил газончика с будкой, каждую неделю ездил в город за товаром. Юрик подписывал все, что просил Канаков, и за дорогу, накинув половину цены на каждый продукт, Прохор мог назвать сумму дохода. Получалось солидно. Конфеты, вафли, печенье, пряники в шоколаде и без, новоявленные изделия типа «сухих завтраков» и печенья «плазма», зефиры и мармелады – все было для села новым, неожиданным, люди покупали коробками, авторитет магазина рос, Прохора хвалили даже в районной газете.
Девчонки оказались симпатичными и разными, хоть и близнецы, Валентина смугленькая, круглолицая, ростом повыше сестры, на язык остра. Галина беляна, косу растит, телом поплотнее будет и тоже хороша. Прохор встретил с улыбкой:
– Вы в торговом деле хоть что-нибудь соображаете?
Сестры переглянулись:
– Мама всю жизнь в магазине, и мы ей помогали. Так что на весах нас не обойдёшь и по кассе не обсчитаешь, – с вызовом ответила Валентина.
– Ну, тогда весь барыш наш. А ведь я вас совсем не помню, учиться уезжал – вы ещё пионерками были, а теперь невесты на выданье. Отец ваш просил моего отца, а мой рассуждать не любит, пришёл и сказал: принять! Медицинские книжки и паспорта при вас? Положите вот сюда, я потом договора напишу, обсудим. По зарплате. Сами понимаете, пока на берегу, как дело пойдёт? Потому сделаем гарантированную и плюс процент от выручки, думаю, месяца через три работы всё встанет на свои места. Смены так: одна с восьми, другая с двух, возможно, и вместе придется, если товар ходовой.
– Прохор Григорьевич, а водка будет?
– Сложный вопрос. Пока не будет, отец не разрешает.
– Слава Богу! – В голос выдохнули сестры. – От пьяниц одни неприятности.
Когда девчонки ушли, Прохор почувствовал, как колотится сердце. Такие юные, чистые девушки, и он всё время будет с ними рядом. Если и волочится кто-то, надо сразу отшить, найти причину.
Отец не ошибся, в тот день действительно была у Прошки гостья, из соседней деревни приехала на автобусе. Так, ничего серьёзного, встретились в райцентре, понравилась, мимо дома проехал, проводил, пригласил в гости. Она и явилась на другой день. Наслаждались до обеда, а потом Инночка стала наводить порядок в комнатах, всю посуду перемыла, пропылесосила, протёрла мебель. Прохор уж забеспокоился, не навсегда ли остаться собралась подруга. Как бы между прочим спросил:
– У тебя автобус в шесть?
Она засмеялась:
– В шесть, Проша, не боись, я в жены не тороплюсь. Ты скажи, если хорошо со мной, то будем встречаться, надоест – тоже скажешь.
Прохор тоже улыбнулся:
– Даже так? Абсолютно свободные отношения? Только попрошу, пока мы встречаемся, третьего быть не должно. Договорились?
– Само собой, Проша. Ты завтра купи что-нибудь, у тебя в ванной весь фаянс зелёный. А я приеду, заодно и почищу.
Настоящей любовной школой стал институт, Прошка, деревенский парень, сразу влюбился в городскую девушку из соседней группы, а как подступиться – не знал. Страдал, в учёбе отставать начал, и пришёл к ним в комнату разбитной паренёк, тоже городской, но с родителями не в ладах, добился места в общаге. Ему-то и поведал Прохор свою беду.
– Ты мне её завтра покажи, – вскользь бросил Славик и продолжал читать какую-то книгу.
Прохор показал издалека, Славка кивнул, и через пару дней на танцах в клубе общежития Лена его пригласила на дамский вальс. Ну и закружилось. Они сбегали с лекций, когда её родители были на работе, и курдались в квартире до пяти вечера. Потом Леночка все прибирала, и они уходили в кафе или в клуб. Компания у Леночки была большая и дружная, когда на зимних каникулах поехали в загородный пансионат, Леночка предупредила:
– Проша, ты Мадленке очень понравился, так что сегодня она к тебе придёт.
– А ты? – безнадёжно простонал Проша.
– А я у Виталика буду. Да ты не переживай, у нас все просто, ты осмотрись завтра, какая понравится, ту и приглашай. Если она уже забита, она скажет, пойдёшь другую искать.
– Лена, я не хочу, чтобы ты куда-то уходила, я тебя люблю.
Леночка расхохоталась, обвила шею друга, поцеловала в губы:
– Милый мой лопушок, с любовью придется погодить, пока мы молоды и друг другу интересны. А любовь, Проша, на первые три месяца, а потом начинается рутинная семейная жизнь. Вот переспишь сегодня с Мадленкой, завтра скажешь.
Прохор на все махнул рукой, учился кое-как, на зачётах научился вкладывать в зачётку выменянные на отцовское пособие доллары, бурные встречи в компании тоже влетали в копеечку. В очередной приезд домой отец его огорошил:
– Прохор, может, нам для тебя проще будет диплом купить? Вон, по ящику говорят, что в Москве в каждом переходе продают. Я тебе на самолёт денег дам, слетай, это мне дешевле обойдётся. Ты посмотри, вот квитанции на твои переводы. Тут не только моя пенсия, но и весь приработок от пчёл и куриц.
Прохор пробежал глазами квитанции и покраснел: как он раньше не подумал, что отец шлёт ему последнее. Стыдобище! Ладно, если братьям не говорил:
– Все, папка, перехожу на самообслуживание, буду зарабатывать. Переводов больше не шли.
– Ты не кобенься, тарелку супу мы тебе купим, но эти гульбища бросай, такие расходы только с бабами связаны, а эта статья безлимитная, особенно по нонешней молодёжи. Ты Аннушке почему перестал писать? Приезжаешь, даже не спросишь, может, она тоже в гостях? Э-э-э, дурак ты, Прошка, Анюшка девка наша, на глазах выросла, порода работящая, чистая, а ты связался с отрепьем вокзальным. Есть хоть в твоих компаниях порядочные девки?
Прохор пожал плечами:
– Папка, порядочность настолько размытое понятие…
– Вон отсюда! Щенок малограмотный! Я тебе все сказал, а ты думай.
Думать было некогда, в неделю раз ходил на разгрузку вагонов, на другой день заработок вылетал вместе с пробками шампанского в очередном уютном особнячке. Лена уже была в категории всех остальных, и утром после весёлой ночи Прохор сказал:
– Лена, я больше в компании не участвую. Прощай.
– Прощай, Проша, но ты уже хватил свободы, другой жизнью едва ли сможешь жить…
В свободные от поездок дни Прохор приходил в магазин и работал в оборудованном рядом с залом небольшом застеклённом кабинете, откладывал бумаги, выключал свет и, сидя в кресле, наблюдал за продавщицами. Он купил им красивые лёгкие костюмы, Валя надела его без стеснения, а Галю смущало глубокое декольте. Она в первый же день надела под жакет белую кофточку.
– Ты почему нарушаешь форму одежды? – нарочито сурово спросил Прохор.
– Мне так удобней.
– Галя, надо думать не о себе, а о клиенте. Клиент заходит не только купить что-то, но и полюбоваться на красивую продавщицу, так ведь?
– Ну, не знаю, только я в таком жакете работать не смогу.
– Галюня, – убеждал хозяин, – ты очень красивая девушка, и твоя скромность снижает нашу выручку.
На другой день Валя сказала Прохору:
– Вы её не убеждайте, бесполезно, она даже при мне старается не раздеваться. А после вашего разговора так и отрезала: «Не хватало мне ещё груди бросить на весы!»
Прохор засмеялся, а потом спросил:
– Валя, а ты этого не боишься? Насчёт весов?
– Нет, Роман Григорьевич, не боюсь, у меня все надёжно схвачено, это Галинка со своим хозяйством пособиться не может.
Эх, как метнулась по организму кровь молодого человека, верно говорят, что одним только словом можно возбудить мужчину, всего одним, которое мгновенно родит в его ждущем сознании образы, от которых невозможно освободиться. Чтобы не выдать себя, он ушёл в кабинет, но Валентина заметила перемену и прикусила губу: не просто с хозяином говоришь, а с молодым мужчиной, к тому же слава за ним тянется не только из города. В деревне заметили дневную визитершу, и уже вечером отец как бы случайно встретил сына на дорожке к дому:
– Проша, сегодняшний день по православным понятиям постный. А ты грешишь, скоромное дозволяешь. У тебя, поди, и суп мясной? Про другие достоинства не спрашиваю, староват, да и не отцовская тема, я про пищу. Она тебе сготовила чего, или к матери пойдешь на ужин?
Прохор оглянулся – вроде никого нет, не хватало ещё, чтобы люди видели, как отец сына воспитывает. А он точно пришёл навести порядок, как бы кулак не поднёс посреди улицы.
– Папка, пойдём в дом, что мы на виду всей деревни?
– Застеснялся? Это хорошо, значит, не до конца ещё совесть потерял. Пошли. Но вот что я пришёл, Прохор. Ты легковушку купил – на какие шиши? Наторговать ещё не успел, в долги залез? Ты с деньгами не играй, это штука опасная, не таких, как ты, до могилы доводила. Братья дали? Я так и понял. Второе. Мы с тобой говорили про женитьбу, но ты, я вижу, не спешишь отца порадовать. Аннушку не собираешься разыскать? Скажу тебе честно: лучшей невестки я бы не желал.
– Папка, но не ты ведь на ней жениться должен, а я, по твоему раскладу. А я не хочу.
– Признайся, с ней тоже спал?
Роман замялся:
– Ну, как тебе сказать?
– Как было, таки говори! – рявкнул отец. – Значит, испортил девку, а теперь рыло воротишь? Эх, жалко, прошли те времена, я бы тебя сегодня же оженил. Какая девка! Красавица, умная, светится вся от доброты, а ты, свинья, нос воротишь!
– Папка, на Анне я не буду жениться, у нас все кончено, мы разошлись мирно и дружелюбно.
– Во подлец! Да она тебя, дурака, до сих пор любит, замуж не выходит, по весне матери твоей призналась, что никого, кроме тебя, ей не надо. Во как! Проша, тебе не под три ли десятка? Уже седина прочикнулась! И все орёл! Гляди, скоро линька начнётся, воронье перо попрёт! Значит, так. В столовании я тебе отказываю, это раз. Второе: если до Октябрьской не приведёшь невесту показать – гоню из дома, у меня на ограде ладная избушка есть, тебе по холостяцким меркам и того много. Я не тихо говорю, ты меня хорошо слышишь?
Ответа ждать не стал, хлопнул калиткой и вышел. Мотнул седой головой, понимал, что пустые речи, от сына, как от стенки горох, все его слова отлетели.
Какая женитьба, если рядом две такие крали, такие цыпочки! Прохор в окно наглядеться на них не мог, иногда перед открытием проходил за прилавок, вроде товар на витрине поправить, протискивался возле девушек нарочито аккуратно, хотя едва сдерживал себя, чтобы не схватить в охапку.
Вечером Вале сказал:
– У нас разногласия с фирмой «Альянс», возьми последние фактуры, съездим, сверим.
Валя искренне удивилась:
– Роман Григорьевич, так ведь бухгалтер есть?
– Она приболела. Галя день отработает, а потом ты её подменишь. Я к тебе в шесть утра подъеду.
Машина не новая, но все-таки не «жигули», «мерседес» голубой окраски, так и горит на солнце. Не выходя из салона, наклонился, открыл правую дверцу. Галя в весёленьком зелёненьком платье в большую белую горошину, на шее такая же косынка. «Эх, и посыплются белые горошины с зелёного поля», – весело подумал Прохор. Валя села, чуть одёрнула платье, откинулась на спинку: – Если сильно трясти не будет, то я подремлю.
– А ночь ты чем занималась? Ишь, губки-то припухли. Колись!
– Спала, да плохо. Сны дурацкие снятся.
– Расскажешь?
– Не-е-е, нельзя.
– Ладно, после расскажешь.
– С чего это вы взяли? Может, это моя тайна.
– Вот ты и поделишься. Так, Валюша, мы должны заехать в магазин, на пять минут.
Вернулся с полным пакетом, поставил на заднее сиденье. Поехали улицами, на окраину, но не на выезд на трассу.
– Ещё куда-то надо забежать, Прохор Григорьевич?
– Ты очень догадливая, Валюша. Мы сейчас заедем к моему товарищу, я тебя с ним познакомлю.
Подъехали к аккуратному домику, Прохор своим ключом открыл калитку, пропустил вперёд Валю и защёлкнул замком, она не подала вида, что слышала. Опять же своим ключом открыл входную дверь, пригласил девушку.
– Так никого же нет, зачем мы идем?
– Друг, наверное, спит, ты проходи в зал, я его подниму.
Из спальни вышел с запиской, прочитал:
– «Проша, если меня не будет, значит, я в командировке. Будь, как дома. Игорь». Вот видишь, как хорошо, никто нам не помешает спокойно поговорить. Дуй в ванну, мой руки и готовь завтрак, все нужное в пакете.
– Прохор Григорьевич, а «Альянс»?
– Давай чуть перекусим, там фрукты, шоколад.
Сам достал бутылку коньяка, налил два бокала:
– Давай выпьем, Валюша, за твою красоту, молодость, за жизнь!
Валя неумело взяла бокал, но Прохор подошел, помог поднять, поднести к губам и проследил, чтобы она выпила все.
– Мамочки, я никогда не пила, я буду пьяная.
Прохор сел на широкий диван, похлопал рукой рядом с собой:
– Валюша, сядь сюда, я тебе все объясню. – Он взял её руку, заметил, что она мелко вздрагивает. – Валя, я тебя обманул, и ты это уже поняла. Я хочу побыть с тобой наедине, ты мне очень нравишься, но в деревне наши отношения сразу стали бы заметны. Милая, я хочу сделать тебе подарок. Закрой глаза.
Он достал из портфеля коробочку, вынул цепочку, встал перед девушкой на колени, осторожно накинул цепочку на шею, крепко обнял вздрогнувшую девчонку и поцеловал в губы. Она отшатнулась, тронула цепочку, глянула на медальон.
– Я тебя не обидел, Валюша?
Она с вызовом ответила:
– Таким подарком трудно обидеть.
