скачать книгу бесплатно
– Как дела? – Дима оборвал молчание.– Как бизнес?
– Потихоньку. Спасибо за встречу с юристом, он мне очень помог.
– Он и мне часто помогает. Он лучший в своём деле, поэтому о нём знают немногие.
– И это не очень хорошо. За хорошую работу нужно хорошо платить.
– Ему и так платят, но он не со всех берет плату.
– Почему? – Слава и сам был из числа этих людей; консультация по такому вопросу у высокооплачиваемого юриста стоит недёшево, а он побеседовал три часа, ничего не взяв. С таким столкнулся впервые.
– Он работает с умными, не с образованными, а с умными, – у Димы приподнялась бровь, – это даёт ему некоторые уроки и информацию о людях. Можно так сказать? Он коллекционирует людей, делит их на ранги. Если ты его заинтересовал не в плане денег, а в плане «ходячей кладези информации», то он будет консультировать и работать с тобой, причём всё это будет бесплатно. Таких людей мало. У него несколько своих дел: отели, гостиница «Красная гора», ресторан на проспекте… не помню названия, ещё….мм… ещё… казино, где-то в твоём районе. Вот и этот человек ещё успевает защищать преступников.
Славу всегда удивляли люди, которые в одном-двух предложениях могли описать человека так точно и понятно, что, казалось, ты знаешь человека всю жизнь, но ты его видел всего один раз. Да, Дима был прав, юрист, бизнесмен, советник, адвокат, человек без которого не могла состояться ни одна игра, проходящая три раза в год гольф клуба страны. «Человек, имеющий все, но не имеющий ничего», – как он говорил о себе, человек, который знал всё обо всех, о нём не знал никто. Его звали Семь.
Гл 2
– Ты же всё знаешь.
С. С. Ч.
Почему именно Семь? – не знаю, видимо, потому, что в его телефонном номере преобладала цифра семь, он был суеверным. «Семь в седьмом порядке, седьмого месяца, седьмого дня. Семь – дьявола число», – цитата из его любимой книги. Итак, Семь вышел из интеллигентной семьи, как говорили когда-то. Мать учитель, отец инженер. После окончания школы поступил в университет на факультет бизнес-администрирования, параллельно изучал юриспруденцию, бухгалтерию, маркетинг. После закончил юридический факультет. Прошёл практику во внутреннем отделе министерства. Одновременно открыл фирму по оказанию юридической помощи частным и юридическим лицам. Открыл вместе с Гиндо, отцом Светы, филиал продажи косметической продукции – единственной в стране. Сейчас занимается делами ведущих бизнесменов страны или, как он их всегда называл «штаны с деньгами», вёл все их дела; выступал в суде. Но больше его интересовали такие люди как Дмитрий Ганзевич, с которым они познакомились в Англии. «Деньги – его мозги, а мозги – это книги», – записал Семь о Диме в своей кожаной тёмно-синей книге. Таких людей он встречал не часто, а если и встречал, боялся потерять. Он дорожил их уверенностью, доверием и дружбой к себе, ценил их ум, а умные перед ним в его чёрном кожаном кресле сидели не часто.
1
В один из жарких солнечных дней, какие бывали или могли быть в конце марта в этих широтах, в одиннадцать вечера зазвонил телефон.
Семь мог даже не смотреть на экран. Кто ещё мог звонить в такое время – только Дима!
– Нужна помощь, но не мне, а одному моему знакомому. Вячеслав Вадимович Белый – позвонит тебе завтра. – Дима был как всегда краток.
Вся информация, которую он сообщал, не занимала и минуты.
– Хорошо, – в телефоне раздались гудки…
На следующий день в 10 позвонил, а после, около часа, подъехал этот человек. Семь всегда готовился к встрече. Он предпочитал сам узнавать всё о человеке, и этот не стал исключением. По данным, которые Семь нашёл, у него сложилось впечатление, что это «очередные штаны». Но беседа оказалась куда более интересной, чем ожидалось. Чёткий подход к делу, чёткая формулировка вопросов, всё запоминал, ничего не записывал. Он вёл себя как хозяин – выдавало поведение, постановка разговора, тембр голоса; оба были психологами, оба относились к тому классу людей, которые всего в жизни добились сами и своё место никому не отдадут. За него они долго боролись, долго поднимались.
Дела фирмы, или как можно было провести по документам – главный вопрос, с которым пришёл Вячеслав Вадимович.
Беседа продлилась дольше, чем было запланировано. После этой встречи Семь открыл свою книгу и записал: «Вячеслав Вадимович Белый» – опёрся о спинку кресла и задумался.
2
– Девушка, подождите! Семь занят, – кричала Клава, – Лавдия Ванна, как называл её Семь.
Он знал: вот сейчас вбежит она. Дверь открылась, Света влетела, как всегда, с охапкой документов.
– Всё в порядке, Лавдия Ванна. Принесите, пожалуйста, мне кофе, а нашей дорогой гостье, – Света хитро заулыбалась, – зелёный чай без сахара.
– Я на пять минут. Не нужно, Клавдия Ивановна. Спасибо.
– Да, знаем эти ваши пять минут. Да? – Он хитро переглянулся с Клавдией Ивановной.– Привет!
– Привет.
Клавдия Ивановна вышла. Девушка положила три папки на стол, подошла к дивану, кинула свою сумочку (она ненавидела их «Если бы всё влезало в карманы, я бы не носила её. Как я ненавижу их!») и присела.
Со Светой можно было разговаривать долго ни о чём и одновременно узнавать всё, она ничего не говорила о себе и тут же рассказывала все новости, какие ей удалось узнать; она узнавала всё и сразу то, что ей нужно было и, может быть, нет. Она накапливала знания о людях, ей нравилось за ними наблюдать.
Как скажет о Свете после, спустя много месяцев знакомства, Слава: «Ты умеешь влиять на мужчин, но на меня трудно повлиять», «Я и не пытаюсь», – ответит Света. И только она, одна она, так смогла изменить его.
И это была правда, перед её очарованием, порой детским, её улыбкой и умением привязывать всех к себе никто не мог устоять. Она была открыта на столько, насколько она хотела и была закрыта для всех.
– Как дела? Как папа?
– Как Маша? Как обычно. Папа работает, поехал в… там что-то случилось.
– Только ты можешь отвечать вопросом на вопрос. У тебя случайно в роду не было евреев?
– У каждого они были. Марри Ванна – моя бабушка.
Он улыбался своей милой улыбкой. Такую улыбку у него вызывали только дети и..она.
– И как Маша? Ну, и кто из нас еврей? – Она хихикнула.
Раздался стук в дверь. Клавдия Ивановна вошла с подносом в руках; тут же был накрыт «сладкий стол»: кофе, чай, пирожные, шоколад, лимон…
Света обожала шоколад. Тётя говорила, что она выросла на шоколаде. Да, Света обожала шоколад, может в детстве ей его не хватало, хотя….
– Твой чай, – Семь придвинул к Свете кружку.
Света встала, подошла к столу и присела с краю.
– Только что от меня вышел один бизнесмен. Знаешь, не каждый день такого встречаю. Вам стоит познакомиться.
Таким взглядом Света испепеляла.
– Давай ещё ты меня сосватай! С меня и так хватает моих родственников.
– Но, Светик…
– Таких «женихов» с четырёх лет коллекционирую.
– Но…
– Никаких но! Ты так и не ответил: как Маша?
Они беседовали долго: о погоде, бизнесе, учёбе, книгах, кино, театре…
– Завтра я еду к Диме кататься, – хитрая улыбка проскользнула на её губах.
– Не шути так. А то я буду переживать.– Семь испуганно посмотрел на Свету.
– Это не шутка. Я решила и я поеду. Что-то захотелось снова.
– Позвони обязательно, чтоб я вечером не бегал по больницам и моргам.
Света смеялась. Семь был серьёзен. Он переживал за неё, как за свою дочь. Он помнил, что с ней случилось тогда.
– Ладно, уговорил. Позвоню… напишу….расскажу…
3
В шесть лет отец привёз Свету к своей давней знакомой Марии Ганзевич на её ферму. Света обожала лошадей и мечтала научиться ездить на них.
Пару лет назад отец Светы помог Марии открыть ферму по разведению лошадей и подготовки джокеров. С того дня Света практически жила на ферме. Ей нравилось быть здесь, участвовать в соревнованиях.
Тогда ей исполнилось 16.
Соревнования были международного уровня. Они проходили на самой большой площадке мира. Соревнования длились три дня.
Света показала один из лучших результатов на конкурсе. Мария Викторовна и тренер Светы были очень довольны результатами. Оставались два последних конкурса. Выход – так называли галоп – нужно было показать всю красоту своей лошади, так называемое подчинение животного человеку. Все правила, все законы, по которым жили за границами этих соревнований, там, на ипподромах, там на фермах. Как обучали лошадей, как их учили до смерти. После этих соревнований из 100 лошадей 20—30 выживали, остальные умирали. Света знала всё это, она чувствовала боль, страх этих животных. Своего Принца сама тренировала. Его привезли года четыре назад. Дикарь, как называла его Мария Ганзевич. В тот день его хотели усыпить, но Света не дала, она сама его объездила, обучала и он прошёл на внутренних, а после на международные соревнования.
Чистокровка – чёрный как сама ночь; кожа играла в солнечных лучах, переливалась, струилась. В полнолуние дышалось легче, ночь была днём, день – ночью. Принц боялся только одного – дня: света солнца – отражение лучей в воде – «зайчика».
И только сегодня Света почувствовала сколько лет прошло с того дня. Какое-то странное ощущение, странное чувство.
Вторым этапом были скачки.
День был на удивление солнечным (всю неделю шли дожди). Света вышла на балкон, ей не хотелось выходить из номера, не хотелось продолжать соревнования. Раздался стук в дверь.
– Светлана, ты проснулась? Через час начало.
– Мария Викторовна, можно…
– Никаких можно или нельзя, ты же сама говорила, что это твои последние соревнования, и сама просила, если что, выгнать тебя палками. И что же мне делать? Лошадь попросили оседлать, а то там Принц разносит стойло. Узнаю дикаря, – она улыбнулась.– Дикарь!! Ну, давай одевайся.
Света вошла в конюшню. Ещё чучуть и Принц выбьет калитку. Тихо позвала, удары прекратились, он стал прислушиваться.
– Принц, – Света открыла калитку.– Ну, и чего? Поехали? – Она погладила.– Поехали.
Света выступала седьмой. Принц вёл себя очень странно. Солнце мешало. «Тихо, тихо, мальчик. Всё хорошо». Она повторяла. Нужно было пройти мимо судей. Света направила лошадь. Дикарь повернул голову – отражение лучей ослепило животное. Он встал на дыбы. Света не могла справиться. Её охватила паника. Принц лягался. Дети, вокруг были дети. Нужно было отвести подальше, в поле, подальше от них. Он не давался. Света упала, поднялась, снова и снова пытаясь сесть в седло; он лягался, прыгал, метался по площадке. Другие джокеры подбежали, мелькнула красная повязка – это был ветеринар. «Нет», – пронеслось в голове у Светы, она кричала. Лошадь дико заржала, она встала на дыбы, в последний раз. Света упала.
Об этом писали все газеты.
Света пришла в сознание через три дня.
– Что это?
Врач посмотрел на Свету.
– Почему я не чувствую ног?
– У вас шок. Это пройдёт.– Он проверял данные на экране.
Врач оказался прав: через неделю она встала. В тот день приехала Мария Ганзевич.
– Я хочу к нему.
– К кому? – Мария Викторовна сделала удивлённое лицо.
– К дикарю.
– Я тебя отвезу.
В день выписки Света поехала на ферму в последний раз. Она знала где он, это было местное кладбище лошадей.
Там она стояла долго.
Гл 3
– Что-то надо думать.
С. С. Ч.
Света стояла на берегу и смотрела на воду, как тогда, пару лет назад. Тихо. Она любила тишину. Мужчины купали лошадей, беседовали о чём-то. Света немного напрягла слух и стала пристально всматриваться в лица: разговор шёл о работе, так она и думала. Работа, что-то было в этом, в этих беседах. Она любила с детства слушать эти разговоры.
«Ты должна знать всё обо всём и не знать ничего. Учишь слушать и слышать. Учись видеть и запоминать. Мелочь может быть главной, главное мелочью.
Учись видеть в любой вещи, в любом человек, в любом поступке хорошее, продолжение сегодняшнего, а не ошибку прошлого. Что не делается всё к лучшему, иди туда и делай всё то, что велит тебе сердце, и ничего и никого не слушай, делай то, что хочешь сейчас, не думая и не анализируя. Пусть после тебе будет казаться это ошибкой, никогда не сожалей ни о чём. Ты сделаешь то, что хочешь и так, только так, ты дойдёшь до своей цели, шаг за шагом, слово за словом, человек за человеком. Слушай умных, но никогда не приближай людей близко, не привязывайся и не доверяй, после будет больно, очень больно».
Шесть. Уже было шесть. Дима три часа назад уехал на работу. Света со Славой продолжали кататься. Беседовали о лошадях, места, где кто побывал, где кто родился, вырос. Время текло незаметно.
Так было всегда, когда они катались. Беседовали.
Света не знала откуда и почему, но она точно знала, до минуты определяла, во сколько приедет Слава, знала, когда не приедет… им нравилось друг с другом беседовать. С первого же дня никто из них не мог понять этого притяжения. Казалось, разговоры помогали им понять себя изнутри, понять то, что каждый хочет от жизни, понять, что мир не такой, каким казался раньше.
…Его фразы врезались в её голову, её мысли, в память… Света анализировала разговоры, смотрела на них со стороны, и больше всего её удивляло то, что всё, чтобы он ни говорил, подходило именно ей, мысли как будто становились на место. Всё что она читала, изучала, всё стало так ясно и понятно. Она не понимала как, но Слава влиял на её взгляд, на мир и на то, чего хотела Света от жизни. Её целью стала чётко вырисовываться; мозайка будущего стала складываться, пазл за пазлом, беседа за беседой. Все темы, на которые они говорили, они говорили открыто. Света не понимала как незнакомый ей человек с первой же секунды стал незаменимым в ё жизни. И после ещё долго, очень долго, она будет вспоминать о тех часах, её будет тянуть позвонить и поговорить, как и раньше, хоть номер его телефона будет удалён в ту же секунд, когда узнает…, но комбинацию цифр она не забудет никогда, она будет помнить всю жизнь, но это будет после, а сейчас…
Лошади гуляли неподалёку. Света грелась на солнце. Слава сидел в тени берёзы. Был один из выходных солнечных дней.
– А чем ты занимаешься?
– Работаю у отца в компании, – Света посмотрела на лошадей.
– Кем?
Она повернула голову и тихо улыбнулась.
